Иду в магазин. Магнит у дома. Магазин «Магнит», рядом с домом. Называется «Магнит у дома».
Настроение так себе. Никакое. Погода и все остальное аналогично.
Иду за солью. Взялась после работы квасить капусту, а соли нема. Всегда запас соли по несколько пачек в наличии имелся, а тут оказалось, что вся соль вышла. Куда и надолго ли не сказала, но вышла. Вся.
Иду. По сторонам не смотрю. Чего я там не видала? Все видела тысячу раз и больше.
- Светка!!! – кидается кто-то ко мне наперерез, хватает в охапку, поднимает так высоко, что ноги в воздухе болтаются. Беспомощно барахтаюсь в объятиях неведомо кого, уткнувшись лицом в ворот куртки неизвестного.
Наконец, выпущена на волю, поставлена на грешную землю.
- Катюха! – моя очередь радостно изумляться, глядя снизу вверх в смеющееся Катькино лицо, - Катька моя! Дорогая!..
…Мы вместе учились в университете. Потом еще какое-то время изредка пересекались. А потом надолго потеряли друг друга из виду. Очень надолго. Очень. Аж на двадцать пять лет. Страшно сказать: на четверть века.
Изредка я узнавала от бывших однокашников обрывки новостей про нашу Катьку, некогда всеобщую любимицу курса: вышла замуж, развелась, опять вышла, родила дочку, опять развелась, снова вышла, вроде за пьющего. Бьется, работает на трех работах, чтобы прокормить дочь, пропоить мужа, имеет вид загнанной, пообтрепанной жизнью лошади. Прошел даже слушок, что, вроде, и сама стала попивать за компанию с супругом.
Даже подключив всю свою буйную фантазию я не могла представить нашу Катьку пьющей и с видом загнанной лошади. Мой мозг отказывался это сделать.
Имя «Катька» ассоциировалось у меня исключительно с очаровательной, высоченной (рост метр восемьдесят семь) девушкой, эффектной и супержизнерадостной. Именно эффектной: не красавица в традиционном понимании, но вся такая яркая, сногсшибательная, стройная, порывистая, лицо светится улыбкой и добротой. Плюс брови дугой, ресницы веером, копна черных волос и смуглая кожа. Вся какая-то нездешняя, незаурядная, в ней чувствовалась некая загадка и внутренняя сила.
И вдруг: муж-пьяница, три работы, обтрепанная лошадь, потихоньку спивается…
У каждого из нас жизнь наполнена событиями, работой, заботами, суетой, обязанностями, вечными проблемами. За делами и заботами образ Катьки потускнел и ушел в тень. Я вспоминала ее все реже. Почти забыла.
И вдруг эта встреча.
- Катька…- повторяю радостно, - Господи… Сто лет.
- Ага! – хохочет она, и я с восторгом узнаю в ней прежнюю Катюху, - По сто грамм за встречу?
- Все же спивается, - мелькает в голове. А Катька уже тащит меня через дорогу к кафе «Планета».
Сидим в ожидании заказа. Радостно смотрим друг другу в глаза. Эмоции зашкаливают, вопросов столько, что не знаешь с чего и начать.
- Ну, давай, не томи, - не выдерживаю первой, - У меня все стандартно: работа на электромеханическом, технологом. Муж. Сын и дочь, взрослые уже, живут отдельно, семьи не заводят, не торопятся сделать бабушкой. Двухкомнатная квартира. Ты то как? Краем уха слышала, что у тебя весьма бурная личная жизнь. Дважды разведена, третий раз замужем.
- Сведения устарели, - смеется Катька, - с третьим тоже в разводе.
- Да ладно! Ну, и ладно. Он, говорят, пьет.
- Уже нет. Три года как умер. Пока жили вместе как-то держался. А как разбежались, сразу по наклонной пошел. Ну и …дошел. – Катька замолкает, погрузилась в воспоминания. Я не прерываю ее мыслей, вглядываюсь в такие знакомые, забытые черты. Да, время наложило отпечаток. Две глубокие вертикальные морщинки на переносице, лоб покрыла сеточка. «Гусиные лапки» в углах глаз тянутся к вискам. Но это та же наша Катюха. Главное осталось прежним. Наверное, это душа. Или суть ее, натура. Я не знаю. Но я так рада, что не стала она чужой, как было много раз при встречах с другими бывшими подругами, друзьями и приятельницами из яркого юного прошлого. Порой время и прожитое так кардинально меняет людей, что ничего не остается в них из того, что я любила и помнила.
- А я как развелась с ним, а это уж лет десять тому назад, зарок дала: буду жить одна, с дочкой, ну их, мужиков этих, одни проблемы от них. Так и жила. Работа, дом, дочка, дачка... А с дачей особая история случилась, - оживляется Катькино лицо, - Она, дача эта, вообще-то родительская, но они туда лет сто как ездить перестали. У матери давление, болячек куча, а отец в принципе не садист. А я, как с Володькой рассталась не на шутку увлеклась садово-огородными делами. Сама от себя не ожидала такого финта. Ты же помнишь, я за что только в студенческие годы не хваталась: то спортом увлекусь – на гимнастику год ходила, то восточными танцами, то аэробикой – очень модное дело тогда было, то на самбо записалась, то макраме стала вязать.
- Ты еще в художники подалась, - напоминаю я, - тюбики с красками накупила, мольберт, кисточки, холсты…
- Точно! – заливается Катька, - Правда, дальше осеннего пейзажа и твоего портрета дело не пошло.
- Он у меня до сих пор на антресолях в прихожей лежит, - улыбаюсь я, - попробовала на стену повесить, но меня никто в нем не узнавал.
- Еще бы! – хохочет она, - Какой-то клоун с красным носом получился. Не портрет, а карикатура! Другая бы убила художницу на месте! …Если бы мне тогда сказали, что я кайфовать буду от процесса посадки и полива свеклы-морковки – в жизни б не поверила. Но жизнь наша штука затейливая, не знаешь-не ведаешь к какому берегу прибьет. Нашла я себе нежданно-негаданно отдушину, рай душевный в виде садово-огородных забот и хлопот. Все выходные с апреля по октябрь на даче пропадала. С Нового года уже начинала весну ждать, в начале марта все подоконники рассадой были заставлены. И главное – всем хорошо было. Доча дома без мамы свободой наслаждалась, личную жизнь устраивала. Мама с папой свежими витаминами со своего участка обеспечены, осенью банки с заготовками закрутят и до следующего лета живут спокойно. А я на даче кайфовала. Дом там двухэтажный, основательный. Даже водопровод с электричеством есть. Внутри полностью обставлен – и мебель, и холодильник, и посуда, телевизор с микровольновкой. Все не новое, понятно, но в хорошем состоянии. Земля богатейшая, никаких удобрений не надо – урожай всегда отменный. Воздух – хоть ложкой ешь. А природа… Левитан и Поленов обзавидуются. Повторюсь: отдыхала там душой и телом, хоть и с утра до ночи на грядках убивалась.
Любила вечерком после трудов праведных, в сумерках, сесть на веранде с чашкой душистого травяного чая. Пить не спеша с баранками, слушать соловья, шелест листвы, вдыхать ароматы сирени, цветов, цветущей липы. В траве невидимые насекомые стрекочут, ночные бабочки в стекло фонаря бьются… Такая на душе тихая радость до краев плещется, гармония и благодать…
И так продолжалось пять чудесных лет. Не годов, а лет. А потом… Удар пришел откуда не ждала вообще. От родителей моих разлюбезных! Я уже жила в предвкушении очередного дачного сезона, как мамуля ставит меня в известность, что дачу они с отцом … продали. Вот так вот взяли и, не посоветовавшись со мной, и продали.
«Тебе, доченька, уже тяжело одной с огородом управляться. Мы с папой решили, что тебе пора вести более спокойный образ жизни. Да и нам лишняя копеечка не помешает». Позаботились, называется! И, самое обидное, именно за «копеечку» и продали неизвестному человеку. За сто тысяч! То есть ни о чем! Там только обстановка в доме дороже потянет. Да если бы я знала, сама бы у них ее и выкупили! Кредит взяла, еще и больше бы заплатила! Там каждый сантиметр моим потом полит! Столько сил и денег вбухала… Меня чуть кондратий не хватил в тот момент. Аж в глазах потемнело. Еле сдержалась, чтобы не сорваться, не накричать на них.
Неделю, не меньше отходила от этой новости. Чем больше думала, тем обиднее становилась. Плакала по ночам в подушку. Места себе не находила. Даже к психологу пошла. Один раз. Больше не пошла. Идиот какой-то пургу начал гнать про то, что все, что ни делается – к лучшему. «Запишитесь на фитнес, заведите любовника»… «Живите по принципу: люби себя, наплюй на всех и будет в жизни вам успех»… И прочую хрень.
В общем, поплакала, попереживала, да делать нечего. Была мысль купить другую дачу, да сразу ее отбросила. Уже не будет того душевного комфорта, счастья того, что я испытывала на «своей» даче. Сникла я тогда совсем. Все думала: «За что мне в этой жизни одни разочарования? Одни испытания?» Мужей своих я любила, каждого по-своему, заботилась о них, а они, каждый по-своему меня предал. С последним и вовсе спиваться за компанию стала. Ладно вовремя ушла, а то бы наверняка в земле сырой уже лежала. В дочку душу вложила, а она отдалилась, живет своей жизнью, меня в нее не пускает. Родителей опекала как могла, и они меня обделили, единственную радость отобрали…
…А тут как раз и весна наступила. Совсем тошно стало. Кругом все расцветает, красками и запахами наполняется, а у меня внутри сплошная черная пустота, обида душу ест. В одну субботу в начале мая не выдержала, собралась и отправилась на бывшую свою дачу. Решила кое-что из личных вещей забрать. Заодно второй экземпляр ключей отдать. На кой он мне теперь?
В общем, поехала. Еду в минорном настроении и предчувствия у меня нехорошие. Попрут меня новые хозяева, ничего не отдадут. Что упало, то пропало. Ну и ладно… А я им тогда ключи не дам. Выброшу в пруд!
Вот в таком «развеселом» настроении и явилась. Вижу, на калитке замка нет. Значит, на месте. Да и как может быть иначе в такую чудесную погоду? Самая горячая пора начинается: листву и траву старую убирать-сжигать, стволы яблонь белить и так далее. Аж сердце сжалось: как бы я сейчас тут развернулась…
Вижу через забор: копошится на участке мужичок. Мелкий какой-то, неприметный, невзрачненький. Псинка вокруг кустов бегает. Поздоровалась. Мужичок кивает в ответ. В общем, зашла, представилась, спросила не могу ли я кое-что из личных вещей забрать. А дядька вежливый попался, великодушный: берите, барышня, все, что вам угодно. Хорошо, раз так. Я быстренько в дом прошла, рюкзак развернула, да и напихала его всяким разным: фен, утюг, термос, шмотки поприличнее, даже любимую чайную пару – бокал и блюдце из сервиза «Мадонна» прихватила. А то явится жена нового хозяина и хрен что потом получится вернуть.
Напоследок окинула взглядом прощальным дом, где была так счастлива, вздохнула горько, выложила на стол ключи, закинула рюкзак за плечи. Вышла. Спасибо сказала и пошла. А мужик кричит мне: «Стойте, барышня. Я вас до станции довезу».
И довез. «Лада» старенькая, весь салон потертый. Пока ехали, беседу светскую вели. Он мне: как ему с дачей повезло крупно. Я ему: как я с дачей обломалась крупно. А он такой простой, заявляет: «Я дачу приобрел чисто для порыбачить, уху сварить, иногда шашлычком побаловать себя, любимого. Джима выгулять на свободе. Мне земля совсем не интересна. Вы, барышня, приезжайте и сажайте чего вам угодно. Мне это не помешает никак. Дом, двухэтажный – поместимся». Я прям офигела…
Смех смехом, а ведь так и повелось. Потихоньку, понемножку, но стала я там появляться. Сначала одну грядку посадила. Потом другую. А потом взяла, да весь участок и засадила. А Дмитрий, мужика так зовут, не возражал нисколько. Я на участке копаюсь, он рыбу наловит, уху наварит, вместе ее едим. Или шашлык замаринует, нажарит, я салатику соображу – опять пируем. Вечерком на веранде чай душистый распиваем с баранками, соловьев, да шелест листвы слушаем, про жизнь беседуем. Рядом в кустах собака бегает, тявкает. И так хорошо на душе. Славно. Так, должно быть, в раю.
А потом я взяла, да и перебралась к нему совсем. В его квартиру. Он позвал, а я пошла. Днем по работам – он электриком при ЖЭКе, я в страховой конторе. Вечерами гуляем по улицам, с собакой. А с апреля по октябрь все выходные на даче проводим. И ничего больше этого мне в жизни и не надо. Одно только желание: пусть так остается долгие-долгие годы, до конца.
Вот и получается, что не было бы счастья, да несчастье помогло. Когда совсем я отчаялась, да крест на себе поставила, тогда и пришло все, о чем долгие годы грезила.
Я смотрю в светящееся Катькино лицо и радуюсь ее радости.
- Ой, надо позвонить, - спохватывается она, - а то Дима меня потеряет, я же за хлебом на минуту выскочила.
Она говорит по телефону и столько теплоты в ее голосе, что он словно плавится и тает.
- Он как раз рядом. Гуляет с Джимом. Я пойду, ладно? Ты диктуй свой номер. Будем пересекаться.
Я диктую. Она чмокает меня в щеку. Оставляет на салфетке деньги и выбегает из кафе.
Сквозь широкое окно кафе я вижу Катькину фигуру, идущую по аллее. Навстречу ей идет мужичок, которого на поводке ведет небольшая лохматая собачка. Вот они встретились, обнялись, и пошли дальше вместе. Комичная пара - высокая стройная Катька и небольшой щупленький мужичок, чуть выше ее плеча. Но даже со спины и на расстоянии явно ощущается аура любви и счастья. Та, которую не купишь ни за какие деньги. Не завладеешь ни шантажом, ни интригами, ни блатом, ни связями, ни заслугами.
Можно иметь славу, великое богатство, огромную власть над миллионами людьми, быть трижды талантливым, гениальным и при этом глубоко несчастным, одиноким человеком. Что-то не заметно в глазах Бузовой, Волочковой, монакской княгини Шарлен, наших и не наших олигархов и сильных мира сего этого света любви и счастья, что так льется из глаз Катьки. Как не заметно его в глазах подавляющего большинства наших замордованных бытом, безденежьем и заботами граждан. Счастье – оно вне, не зависимо… Оно или есть, или его нет.
Я вздыхаю. Я рада за свою Катьку безмерно. Я… ей завидую. По доброму. Будь счастлива, Катька моя дорогая. Пусть эта радость жизни остается с тобою до последнего твоего вздоха.
Пусть так и будет. Да будет так.