Статья о замечательном, неординарном человеке охинце Семёне Никитовиче Соболеве, опубликованная в этом году в нашей газете, стала последней при его жизни.
Профессию ему дала война
Ветеран Великой Отечественной, топограф, художник, писатель, почётный гражданин Охи и Сахалинской области, он совсем немного не дожил до своего 100-го юбилея и новой персональной художественной выставки, которую хотел провести в сентябре в Южно-Сахалинске. До последнего дня, несмотря на то, что сил и здоровья уже не было, он говорил, что не может без работы. Смысл своего существования видел в поддержке правнуков, которые постоянно жили в другом городе, но иногда навещали прадедушку.
На его век пришлось много испытаний: тяжёлое крестьянское детство на Алтае, жизнь в Заполярье, война, которая не позволила ему выучиться на педагога. За военную службу сержант С. Н. Соболев был награждён орденами Красной Звезды и Отечественной войны 1 степени, медалями «За отвагу», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 гг.», медалью Жукова и другими.
Но война же дала и профессию. На фронте помимо других специальностей пришлось освоить топографию. Уже после приезда в Оху в 1950 году он заочно окончил Новосибирский топографический техникум. За 40 с лишним лет своей трудовой деятельности на острове работал топографом, начальником топографической партии в различных экспедициях, маркшейдером нефтегазодобывающего управления «Оханефтегаз».
По своей натуре он никогда не был кабинетным работником, ему нравился дух путешествий и приключений. Сам ветеран о себе и коллегах писал так:
«А сколько мы работ совершили! Не одну тысячу квадратных километров топографической и геологической съёмки. В сахалинской тайге, в бездорожье, в холоде, в ненастье. Была бы только Родина! Вот что двигало нас тогда».
Работа в экспедициях по 12 – 16 часов в поле вдали от благ цивилизации под силу не каждому.
«Одолеть лишения подвластно только людям, обладающим крепким телом, сильных духом, нечеловеческой выносливостью и терпением. Мечтательным романтикам, у которых, как у пращуров, в генах музыка конского топота, дым походных костров, запахи степного ветра, напоённые ароматом трав», – полагал наш герой.
В 1992 году Семён Никитович ушёл на пенсию. За свой многолетний добросовестный труд он неоднократно награждался Почётными грамотами, ему присвоено звание «Ветеран труда». Это официальные данные биографии. Там не найдёшь его мыслей, переживаний и чувств. Но не всё потеряно даже после его физического ухода из жизни.
Сейчас уже нельзя лично поговорить с этим мудрым человеком, но своими наблюдениями и выводами он поделился с нами в мемуарах. Сетовал, что его книги практически никто не читает. Он даже хотел их сжечь, как Гоголь свою рукопись. Но, к счастью, этого не произошло, отдал выстраданные страницы на суд читателей. Они стоят того, чтобы с ними познакомиться. Говорю это как человек, прочитавший их от корки до корки. Свои сочинения называл «покаянием перед людьми, как перед Богом», как будто «голым донага выходил на улицу незнакомого города». Он не пытался приукрашивать. Откровенно писал о себе вещи, которые кто-то может осудить. Но он совершил этим ещё один подвиг – подвиг публичной честности, на который мало кто способен.
Секрет его долгой жизни – в трудностях и лишениях
На войну наш герой ушёл не испытав даже платонической любви. Она к нему пришла в Словакии, между боями, в образе словацкой девушки. Неумелый первый поцелуй и снова бои. Вернувшись на гражданку, он всю жизнь искал того же трепетного юношеского чувства, которого так и не смог больше найти даже в созданной им семье. Признавался, что не было там у него родного плеча, и 30 лет туда приходил с работы, как на казнь. А счастья хотелось.
Он описывал картину, которую наблюдал весной на своей малой Родине на озере Лебяжьем. Вечером, когда низкое солнце косыми лучами освещало степь, вдали увидел пару кружащихся в танце журавлей. Восхищался их грациозностью и сравнивал со средневековыми послами, обменивающимися церемонными поклонами. Птицы взмахивали крыльями, кланялись и приседали друг перед другом. Семён Никитович называл это прелюдией любви.
«…Влюблённость в кого-то нужна любому человеку всегда, потому что она стимулирует соревновательный инстинкт, стремление к самосовершенствованию, и она же исключает появление такой крамольно-вопросительной мысли: «Зачем я живу?», – писал Соболев.
Он считал, что женщины умнее мужчин, ни одна из них не полюбит и не выйдет замуж за мужика только потому, что у него красивые ноги. А самцы ловятся на эту приманку. Но оправдывал это тем, что таким сильный пол создал Бог. И если бы мы были такими же мудрыми, как дочери Евы, то человечество давно выродилось. Впрочем, по его горьким наблюдениям этот процесс и так идёт, правда, по другой причине. Люди заразились вирусом корысти, вещизма, забыв, что самым большим богатством являются дети.
А ещё он считал, что жизнь мужчины была намного интереснее в те времена, когда он занимался только охотой. Как резвый барс, гнался за зверем, убивал его копьём, издавая победный клич, взваливал себе на спину, тащил в пещеру и бросал у очага к ногам своей женщины.
«А что теперь? – задавался он вопросом. – Принес жене зарплату. Через три дня у неё уже нет денег, и она требует ещё. А где их взять? Нужно ждать конца месяца».
По его мнению, цивилизация – это время болезней. В древности мужчина погибал молодым, не доживая до старости и немощи. Для счастья ему нужны были только «ружье, лодка и молодка». А сейчас он доживает до лет, когда ему уже и помирать жалко, и жить противно, и вся его радость «кефир, зефир и тёплый сортир».
Он считал, что во время бомбёжек и обстрелов, встреч с медведями и в других критических ситуациях его оберегал Ангел-хранитель и советовал прислушиваться к интуиции – Божьей подсказке.
«…Я знаю, что Господь никогда не является нам сам, чтобы покарать или облагодетельствовать. Он в нас. И приходит к нам Он в людях. В хороших – чтобы сделать нам добро. В плохих – чтобы наказать», – писал С. Соболев.
Был уверен, что может на расстоянии чувствовать дорогих для него людей. Признавался, что иногда как будто «кто-то ласково гладит его душу теплой бархатной лапкой». Значит, какой-то человек по-доброму вспомнил о нём, и в свою очередь желал ему, безвестному, тепла и счастья.
Он часто ошибался в людях, но не разочаровался в Человеке, верил в благодать любви, существующей между нами. Знал, что те, кто приносил ему незаслуженное зло, заканчивали плохо. Считал, что нужно делать добро другим и не ждать благодарности, она вернётся к тебе с неожиданной стороны.
Парадоксально, но секрет своей долгой жизни Семён Никитович видел в трудностях и лишениях. Излишества вредят. Рекомендовал учиться, ведь знания и умения это тот груз, который на плечи не давит, а в жизни может пригодиться.
Себя называл «маленьким человеком», а свои воспоминания предназначал потомкам. Чтобы они знали, как хрупка бывает жизнь человека да и страны нашей, и берегли и то, и другое. Чтобы помнили, что наша сила – во взаимной любви и единстве.
Одно время он занимался йогой и аутотренингом и рассказывал, что однажды довнушался до того, что стал считать себя бессмертным. Его беспокоило, что все знакомые и родные умрут, а он останется один среди чужих людей. Такой участи для себя он не хотел.
Говорил, что после смерти мы остаёмся только в памяти, если есть, кому о нас вспомнить. Переосмысляя известные слова Соломона, он говорил: «Как хорошо, что всё проходит! Как жаль, что всё проходит!». Надеюсь, что в ином мире Семён Никитович обретёт любовь, которую искал всю свою долгую земную жизнь.
Сергей НИКОЛАЕВ.
