Катя сначала отпросилась у матери, потом подошла к отцу, который почему-то ей не улыбнулся, и выглядел немного расстроенным.
- Папочка, ты устал? Что с тобой?
- Катюш, скоро домой! Я не устал, ты устала, детка. Как ты, моя красавица? Довольна? Хорошо всё у тебя? Сейчас Ника петь будет, садись со мной, послушаем.
- Жаль, что мама не хочет спеть нам, я спрашивала. А как Ника поёт я двести раз слышала… Пап мы с Эмилем и Никиткой прогуляемся, подышим воздухом. Недолго и недалеко. Просто немного хочется прогуляться… Можно?
- Мама разрешила?
- Она как всегда волнуется. Ну мы Никиту с собой берем, даже не вдвоём.
- А куда пойдёте?
- Просто побродить, мы же всегда так гуляли, пока вы в ресторане болтаете… Эмиль здесь в первый раз, ему понравилось. Можно, пап? Ты же отпускал с Малышом…
- А Малыш почему с вами не хочет и девчонка его?
- Они Нику слушать хотят, я спрашивала. Можно?
- Идите, дорогие мои, только недолго.
- Хорошо, спасибо, папа. Я тебя люблю.
- Дочь, только возвращайтесь скорее, чтобы мы не волновались.
Катя ужасно волновалась. Руки ее нервно сжимали край платья, а в животе поселился ноющий тяжелый камень. Она видела машину Макса возле ресторана. Машина была, а его нигде не было.
Катя старалась не искать, думала, что вернется, смотрела через огромные стёкла папиного ресторанчика, что он куда-то пошел. Вернулась сначала тётя Элеонора, потом Дмитрий Иванович, а он исчез. К тому же Катю тревожил этот странный подарок. Холодная, как снежная королева, статуэтка выглядела, как очень похожая на неё, Катю, танцовщица. Тяжелая, холодная. Это намек, что она – тяжёлая ноша и должна быть холодной? Такой он её представляет? Красивой сверкающей, но… мутной? «Лунный камень», - так сказала Лилия. - «Статуэтка сделана на заказ из лунного камня, папа давно её заказал для тебя, заранее».
Катя тут же прочитала, что самоцвет называли «окаменевшим лунным сиянием». Лунный камень считается самым древним талисманом, который управляет жизнью, помогает предотвратить ошибки. У него волшебные магические свойства и таинственное происхождение. Необыкновенной красоты балерина должна помогать, но не в любви.
«Она предостережет от необдуманных поступков, привлечет успех и приведет к победам. А если в полнолуние положить балерину под подушку… Спать будет неудобно, но можно увидеть вещие сны. - подумала Катя, - Только не с Майей. Я не хочу. Только не с ней… Где она? Здесь, с Малышом, сидят, уткнувшись в телефоны. А его нет. ... А вдруг он с кем-то встречается?»
Из головы не шли слова тети Эли о том, что во время дня рождения её сына, Малыша, она должна сделать свой окончательный выбор.
«Если любишь человека на самом деле – ты его уже сделала. И пусть это будет выбор не чувствами, а разумом!! Разум управляет всеми чувствами! Ты – человек, а все люди ошибаются, Катя! Могли не всплыть эти твои сообщения дяде Максу, твои признания должны были остаться при тебе. Но ты моего сына этим оскорбляешь! Ты этим его убиваешь, как твоя мать убивает дядю Макса, медленно и жестоко. Он чуть не спился и много раз мог умереть. Ты же не хочешь такой судьбы для нашего Малыша? А если любишь маленького Максима – должна окончательно расстаться с мыслями о плясках с дядей Максом, с его образом, который ты себе выдумала. Скоро мой Максим станет крутым парнем, подожди немного, и вы сравняетесь. Будь с ним, подвинь эту Майю, всех подвинь. Максимка отучится, устроится на работу, ты еще будешь гордиться таким мужчиной… Что? ...Нет? ... Точно нет? Ты … Катерина, если с моим сыном что-то случится из за тебя, если он запьёт, начнет принимать на. котики, если он будет несчастным… Или ты хочешь жить, как твоя мать? Всегда иметь запасной вариант. Держать при себе, обещать, обниматься, давать шанс… как она поступает с дядей Максом... Так ты хочешь? А что – удобно! Вдруг твой отец умрет, заболеет или уйдет к другой. Всегда есть запасной вариант. Я пожалею о своих словах, все же я тебя знаю хорошей девчонкой и люблю, но ты должна сделать выбор. Стань тогда для моего сына холодной, неприятной, не давай ни малейшего шанса. Будь холодной, как лёд. Друзьями вы точно не останетесь!»
Катя вся дрожала от таких слов и до сих пор вспоминала нервотрёпку. Она тогда спросила: «Мне сейчас ему сказать, прямо в день рождения?»
Тётя Эля задумалась и медленно начала рассказывать о своих чувствах. Очень стыдно стало после её слов, но Катя слушала и не пыталась уйти из её машины. Дослушала до конца.
«Твой отец отшил меня грубо. - сказала она, - Я не отставала. Он же был моим любо.. ником. Уже знаешь! Ты взрослая, всё уже вы понимаете.... Что мне стыдиться... Мы были молодыми, красивыми. Он дважды приходил ко мне, хотя уже влюбился в твою мать, она у него жила. То есть дважды он ей из... менял. Но потом всё резко и жестоко закончилось. Он меня не касался, и не позволял… Хотя нет, позволял. И я мучилась страшно, именно потому, что видела его и надеялась. Ждала того момента, когда смогу его обнять, когда мы увидимся. Я надеялась, верила, что твоя мама Лиза бросит его. Она хотела этого, я знаю. Такая вот … история. Не издевайся над моим ребенком и мы всегда будем дружить, я за тебя, Катрина, любому голову оторву и никогда не буду оскорблять, обещаю».
Катя еще раз повторила свой вопрос тихонько, со слезами в душе, но не в глазах. Ей было страшно, стыдно и жалко Малыша. Папу и маму было очень жалко, потому, что мама ужасно любила папу, смотрела на него, как на бога. Любила. Заботилась. Гладила ему волосы, когда он дремал на диване перед телевизором, даже снимала носки и укрывала пледом. Она его любила всегда, так мама говорила. И неважно, что он встречался бог знает с кем, пока они не поженились. Он бы так быстро не женился, если бы не любил маму. Но как сказать Малышу в день рождения то, что она уже ему сказала раньше, возле кинотеатра? Зачем в такой день повторять обидные слова? Он может снова расстроиться. У него есть Майя. Зачем? Катя не понимала.
«Скажи ему не сегодня, но как можно скорее, и чтобы в тот момент вы оба были дома. Скажи, сразу мне позвони. Я примчусь и буду его оберегать, чтобы ничего не случилось».
«Да что такого может случиться? – уговаривала себя и сегодня Катя. – Подумаешь, Малыш влюбился и хочет со мной гулять, как парень. Выдумал, что он взрослый… Я и не знала, что обязана быть его девушкой, иначе разгорится семейная вражда. Как-нибудь мы с Малышом договоримся. Если он еще раз выпьет, я ему вообще … Даже смотреть на него не буду. Почему мне так плохо должно быть из-за его поступков? Сам купил, напился, похмельем страдал, а влетело Нике и мне! Пусть его мама разбирается с теми, кто продал спирттное».
Катя вышла из ресторана, держа за руку Никиту, улыбнулась неожиданно пришедшей в голову мысли.
Легенда о том, что мама могла выйти замуж не за папу, а за Макса, стала ей известна давно, но она тогда решила: ведь неважно, что могло случиться. Тогда бы никого на свете не было. Детей бы таких не получилось, только другие. А у мамы с Максом кто-то бы родился. Девочка или мальчик. Наверное это будущее сейчас совсем неважно.
Катя ни разу не видела, чтобы мама ругалась на папу. А когда человека не любишь, он всё время делает всё не так. Нервы треплет, достает. Папа красивый, добрый, это она точно знала. Просто не поверила.
Однако рассказы о молодости родителей, из друзей и родных, дедушки и бабушки ей было слышать интересно.
«Мама иногда вспоминала, о том, как первый ребенок, дочка, еще не родилась, а папа привез ей сыночка. Брата любимого. Она показывала фотографии и рассказывала, как они вместе нянчились с Катей и Машкой.
Не то чтобы мама очень уж любила пускаться в воспоминания, но она любила прошлое, и квартирку, где сейчас брат живёт любила.
Родители мамы развелись, потому, что бабушка всё время хотела изменить себя, делала операции для красоты, худела… Она сама ушла, добровольно, никто её не выгонял и не обижал. И вот - не успели помочь врачи. Бабушка поплатились жизнью ради того, чтобы стать красивей и моложе. А мама и дедушка пытались её спасти…
Мама такая добрая, она никогда не будет так разговаривать с Малышом, чтобы он отстал… И с дядей Максом не будет, она обещала».
- Ну всё, мальчики. Погуляйте, я скоро!
- Кать, я никому не скажу! – пробурчал Никита. – Даже твоей маме. Только ты недолго.
- Спасибо, Никит! Ты настоящий друг! Я хочу просто сходить в одно место так, чтобы никто не знал. Эмиль, вон там можете посидеть. Спасибо!
- Подожди! Скинь мне твоё положение на карте, чтобы я видел, где ты! – скомандовал Эмиль, - У тебя пятнадцать минут!
- Окей!
Едва Катя отвернулась и сделала несколько шагов, раздался крик:
- Стойте! Куда!!!
- Матвей! Ты что, с нами собрался? - испуганно спросила Катя, оглянувшись на голос брата.
- Куда это она направляется, а вы почему не с ней?
- Матвейка… Я? Никуда!
- А-а-а... Тогда вместе прогуляемся, - улыбнулся брат, подходя к компании.
- Ника поёт… Ты что не будешь слушать? - удивилась Катя.
- Буду, каждый день слушаю… Сестрёнка, я хочу с тобой прогуляться. Три кавалера вместо двух, разве это плохо?
Катя вскинула изящную головку, внимательно посмотрела на брата. Немного помедлив, она осторожно кивнула:
– Конечно, мы тут, вокруг ресторана обойдём, во двор зайдём.
– Я много думаю о том, какое волнение вам довелось сегодня пережить, – признался Матвей. – Но у меня это плохо получается. Все, что я видел на сцене, было невероятным. Моя сестра в самом большом театре – балерина. Думаю, ты, Катюша – Джульетта, каких мало. Исключительная.
– Таких, как я, были тысячи балерин. И каждая прекрасна по своему. Мы с Эмилем столько видео пересмотрели, – смутилась Катя и взяла брата под руку. Её лицо покраснело и губы задрожали. – Я только хотела… Давайте никуда не пойдём. Мне нехорошо, что ты не будешь слушать Нику. Она тебя полюбила… А вы когда поженитесь?
– Мы еще об этом не думали, Кать. Ты хочешь вернуться, потому, что я пошел с вами?
– Я не знаю. Ты … присматриваешь за мной?
– Катюш, мы с тобой росли в прекрасной семье, все вокруг тебя любят, ласкают, балуют. И тут я узнаю, что ты в общежитии, попала в совершенно другой мир. Повзрослела сестра, но присматривать моя обязанность. Это же… Я твой брат. Хочу быть рядом. Идём уж куда-нибудь, что стоять?
Смириться Кате было трудно. В мечтах она уже нашла его. Смотрела в любимые глаза и спрашивала: «Тебе понравилось?» Они бы обнялись, или нежно посмотрели друг на друга.
Катя ужасно тосковала.
А брат тоскует по Машке? Интересно, Машка до сих пор ему снится? Или уже прошло? …
И вдруг будто ураган налетел. Как будто внутри кто-то проснулся.
И влез в неё.
Катя убрала руку и другими глазами посмотрела на брата. Её завертело и слегка замутило. Внутри поднималось неизвестное ранее чувство обиды на него и того, кто послал последить или остановить. Матвей сам не мог вот так выйти и помешать ей.
– Сначала мне было страшно, Матвейка. - тихим голосом произнесла она, - Потом появилась жуткая тоска. Я каждый день мечтала, чтобы мне приснился сон. Хоть во сне. Любимый братик… Мне и сейчас страшно, но я по другому не хочу прожить свою жизнь. Она моя. Я не буду хорошей, но буду счастливой. Помоги мне, Матвейка, пожалуйста. - Она обняла брата за шею, встав на носки туфель. - Я тебя люблю, маму, папу, Малыша, всех люблю. Но мне больно, и я хочу его просто увидеть. Я три месяца ждала.
Слёзы не успели скатиться. Она почувствовала, как брат выбивает из неё остатки воздуха прижимает к себе и приподнимает.
– Но ты же справилась, Катёнок? – дрожащим голосом спросил он.
– Я только хочу найти его и увидеть. Даже подходить не буду, если … Я только хочу услышать его голос. Смотри, иди за мной… Что хочешь делай, мне это на самом деле уже и неважно.
Матвей поставил сестру на ноги. У него сердце сжималось от жалости.
– Я буду рядом, иди. - вздохнул он, - Только не наделай глупостей о которых будешь жалеть, моя Катенька. А я всегда буду рядом, чтобы спасти, помочь и утешить.
- Спасибо, дорогой!! Господи, спасибо, что ты такой! Я бы тоже для тебя всё сделала!
– Не надо плакать, все будет хорошо. Только нужно вырасти, стать взрослой.
- Я это знаю, Матвей! Обещаю вести себя прилично!
Катя начала приходить в себя и была страшно рада, что решилась вот так с братом пооткровенничать. Если он расскажет родителям, так тому и быть.
«Разве можно винить меня за то, что я хочу спросить о символичном значении подарка? Сама всё расскажу. Расскажу, как хотела узнать – правда ли, что это - талисман, а не просто балерина!»
Катя отчего-то вспомнила не только прохладный переливающийся лунным светом камень, но и укол шипами розы, которые ей передала Лилия. Как напоминание, что ей может быть очень больно. Или маме. Или папе, Малышу… деду… Она подняла лицо навстречу ветру, чтобы высохли не пролившиеся слёзы, и отбросила эти мысли. Любой может уколоться розами до кр.....ови, если они не слишком упакованы, только в прозрачную плёнку. И Лиля могла уколоться, и Макс.
Катя не заметила, как добралась до места, где она однажды видела дядю Макса с тётей Элей вдвоём. Они о чем-то спорили, потом обнялись и снова начали что-то обсуждать.
К её великой радости Макс сидел на скамейке один, смотрел на экран телефона и курил. Правда, внешность его была не как в мечтах или во сне, и не соответствовала тому образу, который заранее рисовала себе Катя.
Осенний вечер был прохладный, а Макс снял пиджак и расстегнул рубашку.
Он держался спокойно, гордо, с достоинством, что, как ни странно, Кате нравилось еще больше, чем та мягкость и смущение, которое она привыкла видеть в компании. Она давно знала, что ощущение двойственности его натуры, такой необычной и заманчивой не покидало её. Он пылкий, добрый, увлекающийся и в то же время серьёзный, печальный, гордый человек. Как будто живёт двойной жизнью, как будто в мечтах его жизнь совсем другая, иногда он думает о ней, а потом возвращается в реальность.
Два раза его заставляла на себе жениться тётя Эля, один раз мама Лилии и Анюты, и на Ангелине, которую он сам добивался. Катя подумала, что никто из них не любил его так, как любит она. Преданно, безответно, с потаённой нежностью.
Катя решалась подойти. Сердце у неё предвкушало это, но ноги не слушались.
- У нас мало времени, - прошептала она сама себе и подлетела усевшись на ту же лавочку только на расстоянии метра.
Макс чуть не выронил телефон и вцепился в свой пиджак. Он с круглыми глазами посмотрел на девушку и тут же вскочил.
- Катя!!
– Вам пон… понравилось? – выдавила из себя Катя и опустила голову.
– Нет, Катя!… То есть… Что ты сказала?
– Вам понравилось?… Я сказала, то есть спросила… - пролепетала Катя и выпрямила спину.
– Конечно! Ты настоящая балерина. Да, да, мне понравилось… А где все? Где … твой… партнёр по танцам?… Кать, что ты здесь… делаешь? Я не понял…
– Как дела?…. – спросила Катя чуть не плача от досады.
– Нормально. Я вот… не могу вернуться, пиджак испачкал…
– И чем?
– Чем?
– Чем ты испачкал свой пиджак, дядя Макс? – голос у Катерины дрожал от слёз. – Специально, чтобы не видеть меня?
– Я случайно. Катюш, вернись в ресторан, пожалуйста!
Катя побледнела, у неё сильно забилось сердце.
Она всё не решалась посмотреть в глаза и замерла, едва дыша.
Макс стоял над ней, не представляя, что ему делать. Потом осторожно присел.
– Ты подумала, что мне всё равно, раз я ушел? Нет, я очень горжусь тобой. Это настоящее твоё призвание.
Катя не шевелилась только легонько дрогнули её пальцы, стиснувшие платье.
- Ты не танцуешь, а просто летаешь на пуантах, - успокаивающим голосом продолжал Макс, и решил, как обычно, похвалить, - Красота неописуемая была, честно, я в восторге ушел и до сих пор пребываю в восторге. Молодец, Кать. Мне очень понравилось. А ты что подумала, мне всё равно?
– Я думала в основном только плохое, когда ты ушел, – смущенно ответила девушка. – Когда люди уходят, не попрощавшись, всегда думаешь что-то плохое.
– Всё хорошо! А скажи девчонкам, что уже пора, папа их ждёт. … Ладно? – Макс в надежде на её правильное воспитание решил попросить, чтобы Катя понимала надо соблюдать приличия.
Но вид Катёнка его смущал до глубины души.
Девушка была, как цветок розы, единственной такой. Никто не вселял в него эту нежность, она всегда была.
– Я не могу жить… вдали от тебя. Мне больно, – решилась Катя, встала и пошла в сторону, где её ждал брат.
Больше ей нечего было сказать.
Макс долго думал, что ей крикнуть в ответ, но только пробурчал под нос:
– Мне тоже.
И снова закурил. Сердце его билось всё сильнее, а в душе поселилось сомнение в собственной честности.
Если он будет вести себя при встрече, как скотина, это её ранит. Если, как добрый друг – привлечет. Так что лучше - ранить или привлечь? Он столько раз задавал себе этот вопрос, что совсем запутался в понимании природы этих сомнений.
«Надо у Лизки спросить, как скажет - так и будет. Скажу вот, Лиза, произошла случайная встреча. На будущее мне как лучше - быть равнодушной скотиной или…»
Он всё же решил догнать Катерину, показать ей пиджак и сказать, что пусть она лучше зайдет без него.
«И рубашка мятая, вся жеваная… со спины»…
Он быстрым шагом вышел из тихого дворика с множеством чуть желтеющих деревьев, поспешил в направлении ресторана и увидел Матвея младшего, который уносил на руках свою сестру.
Катя громко плакала, обняв его шею. Она жалобно что-то крикнула, и Макс с ужасом понял, что девушка снова и снова повторяет: «За что? За что? За что мне это?»
Он решительно догнал и остановил Матвея, положив ему руку на плечо.
- Привет, что случилось, какое горе? ... - и тут же нашелся, - Кать, ты ногу подвернула? Катя… как же так! Ничего, всё пройдёт, главное, чтобы не вывих…
Девушка часто задышала и подняла личико. Глаза ее были огромными, в них стояли слезы.
- Больно? Как же ты, Катюша… Матвей, надо приложить лёд. Срочно. Неси её скорей.
На лице Матвейки грусть сменилась удивлением.
Он быстро кивнул и сказал:
- Вышли прогуляться, увидела тебя, подошла, а потом вот, споткнулась, не заметила бордюр. Наша красавица! Всё будет хорошо. Ну возьмёшь несколько дней отдыха от балета. Пройдёт, Кать, не бойся!
– У вас замечательная Катя, – сказал Макс. – Она всё время смотрит вперед и вверх. А под ноги не смотрит. Зато она умная и симпатичная.
Глаза его уже смеялись. Превратившись в самого себя, вздохнул, успокоился, и стало намного легче.
– Вся в маму, – согласно кивнул Матвейка. – Лиза смотрит вперед и на мужа, вверх. Надеюсь, боль у неё пройдёт еще до того, как мы дойдём до мальчишек. Никита с Эмилем где-то здесь, тоже на лавочке.
– Я извиняюсь, достал из машины бутылку с Анюткиным кефиром и растряс, а она не закрытой оказалась. - пожаловался Макс, - И рубашка мятая. Внутрь не пойду в таком виде. Подожду в машине. Долго там еще праздновать дети будут, а, Матвей?
– Не знаю, как пойдёт. Да ты можешь зайти в любом виде, я разрешаю. Или хочешь попрошу администратора быстро почистить пиджак?
– Да что мне там делать, я же не пью, - серьезно сказал Макс. – Катю поздравил. Она меня простит… Да, Кать?
– Там … едят мороженое… – всхлипнула Катя, и подумала, что сказала глупость.
– Ах мороженое… – усмехнулся Макс, – Пусть моё съест тётя Эля. Если она уже его не съела. Так и передайте.
Они зашли вчетвером.
Макс остался на улице. К этому моменту Катя уже напугала Эмиля, что она, кажется, подвернула ногу. И Эмиль весь сердитый отчитывал её за неосторожность.
Лилю и Аню Макс не забрал, они попросились к деду с бабой Олей, и тогда он заглянул, попрощался с компанией, а потом уехал.
Катя сказала: «До свидания, до встречи на мамином дне рождении».
И никто не знал, какие нравственные муки принесли её слова. Мама праздновать не хотела, она сказала Катюше почему - бабушка совсем недавно умерла.
Лиза держала у её ноги лёд, а Матвей выспрашивал, как всё случилось и возмущался, как её можно хоть на пять минут теперь отпускать.
В тот же вечер Катя попросила его, подкравшись незаметно:
– Пап, я хочу водить машину. Учиться как раз полгода... Папочка, подари мне такой подарочек, пожалуйста...
– Сейчас? - Матвей поднялся и начал прохаживаться по комнате, – Это когда? Ты же всё время на занятиях!
– Я буду сама учить теорию, числиться в автошколе. И с тобой по вечерам, в поселке учиться, папа. Ты же маму сам научил.
– Катюш, мама в девятнадцать получила права, и ты тоже. Не надо так быстро, я еще не успел привыкнуть, что у меня взрослая дочь. Пожалуйста, Катя.
Катя взвыла немного и обняла его, согласившись. Решила тогда попробовать на свой день рождения еще разок.
***
Подчинившись инстинкту, Лиза попросила старшего сына пойти вместе с Катей. Она не ошиблась. Катя побежала его искать, еще и ногу подвернула. Лиза пока не видела, но уже поняла, что с ними вместе вернулся Макс.
Он зашел примерно через десять минут. Растрёпанный и радостный. Пожелал всем удачи и уехал.
Домой возвращались в приподнятом настроении, особенно дети. Котёнок мяукал на руках у Дианы, царапался и влезал ей чуть ли не голову. Лиза наблюдала за радостью детворы и своей старшей дочери, представляя, что надо будет старших кошек, которые к ним приблудились, познакомить.
Дома все помылись, Матвей повел детишек спать, Катя устало поцеловала ей и шепнула в ухо, что почти счастлива.
Она осталась одна, вздохнула и посмотрела на часы. Включила ноутбук. Некоторое время просматривала фотографии, которые сегодня сделали, потом встала, подошла к двери и столкнулась с мужем.
– Все спят. Потанцуй со мной, любимая. Давай включим тихо музыку…
– Ты не представляешь, как я этого хочу! Обними меня, как только ты можешь… Матвей, я тебя люблю.
Матвей поцеловал её руки. Лиза заплакала.
– Если ты перестанешь плакать и будешь хорошо себя вести, то мы скоро … найдём правильное решение. Ты не должна их бояться – я не позволю тебя обидеть, и детей наших не позволю. Они очень у нас хорошие. Еще поживем немножко, ремонт закончится, а потом… однажды ночью мы исчезнем все вместе.
– Да, - жалобно кивнула Лиза, прижимаясь к его груди.
– Начала собирать вещи?
– Потихоньку, Матвей.
– Я все спрашивал себя, как ты это примешь… Сначала не хотел говорить, но не смог солгать, глядя в твои глаза.
– Прекрасный дом.
– Я выбрал еще прекрасней.
– Я имею в виду новый дом. Он прекрасный, Матвей.
– Всё, как ты хотела.
– И даже лучше, я уже хочу туда.
– А здесь будет жить Машка, когда они переедут.
– Да, пусть у них будет своя квартирка в Париже, дом родителей Кристиана в Марселе и дом в Москве.
– А у нас двухэтажная квартира. И дом купим, чтобы отдыхать. Небольшой. Как у Макса. – сказал Матвей.
– У нас будут три кошки. – улыбнулась Лиза. – Все три оказались девочки...
– Места хватит.
– Я люблю тебя сейчас и буду любить всё наше будущее.
– Мы не будем говорить о своей прошлой жизни. Только о будущем.
Лиза судорожно вздохнула:
– До сих пор тяжело обо всем этом вспоминать, правда?
- Очень.
- Если Катенька захочет…
- Катенька хочет, как и ты – машину на восемнадцать лет. - заворчал Матвей, - Я сказал, что нет. Только в девятнадцать, как мама. Она согласилась. Если захочет встречаться с ним, мы скажем, что любим её. Пусть встречается. Ну не могу я против дочери идти. Только бы знать, где она и с кем.
- Она не скажет.
- Я уже понял.
- Все уже поняли… Матвейка умница… Хорошо, что так всё произошло…
- Не сомневался, что он хорошо влияет на сестру. Я рад, что сын вернулся в Россию с чужой земли…
- Мне очень нравится Ника. Катя сказала однажды про глаза Ники, что они у светятся добром в нашем порочном мире. В порочном мире, наша Катя так сказала, я расстроилась очень... А девочка очень хорошая, и не даёт себя в обиду. Столько пережила, голодала. Как ты… Да, Матвей? Ты кушать не хочешь?
- Сейчас? Я тебя хочу скушать. ... Да, на самом деле, я уже забыл, но вот напомнила девчонка… Помни, кем ты был, и как тебе всё это досталось. Поэтому мы с тобой оставим волнения и будем вместе спокойно жить.
– А ты будешь счастлив со мной? – склонив голову, нежно спросила Лиза, – Сможешь доверять? И не считаешь сумасшедшей? ... Мне доказать, что я тебя люблю?
– Дразни меня, Лизка, – чувственный голос проникал ей в самую душу, – Играй на мне и со мной, сколько угодно. Я тебе доверяю себя, своё сердце и разум.
– И со всеми родственниками видеться только по праздникам, да? А после каждого праздника ты мне будешь всю ночь спать не давать, как всегда?
– Лиза… А я закроюсь в ванной и буду ревновать там. Ты ничего не услышишь.
– Нет, я приду к тебе в ванную и буду слушать, купать тебя, с пенкой, чтобы ты успокоился.
– Я уже хочу ванну с пенкой. И с Лизкой. Если можно.
– Пойдём в душ, там вода шумит, вдруг дети проснутся. ... А в той квартире…
– Не бойся, – прошептал он, целуя шею, - Я сделал хорошую звукоизоляцию. Это здесь нужно прятаться, а там… никто не услышит.
– А как ты проверял?
– Заставил монтажников потолков кричать, а сам стоял под дверью. Еле слышно было.
Лиза рассмеялась, в ответ на его улыбку, спросила:
– Она хочет убедить меня в том, что я тебя недостаточно сильно люблю?
– Она хочет, чтобы ради дочери ты бросила меня и вышла за Макса. Из жалости и милосердия.
– Как это ужасно, - усмехнулась Лиза. - Она хочет. А ты? С ней ты никогда не будешь. А папу она ни на ком женить, случайно не хочет? Или вы будете жить вместе? Эля, ты, папа, Никита, Малыш. И в соседнем доме я, сошедшая с ума, Макс, наши дети, его дети, Маша с мужем, который влюбился не только в нее, но и во всех нас, в Россию. Катенок не простит меня и что с ней будет? Эля выбивает мою дочь из семьи, вынуждает уехать, сбежать Она ее не любит…
– Она уверена, что Малыш вырастет, сведет с ума Катю, они поженятся, – задумчиво добавил Матвей, – Не верит в её нежелание, считает, что Катюшка это все придумала про дядю Макса, потому что избалована вниманием и любовью, специально издевается над Малышом. Я бы хотел такую правду услышать, и ты бы так хотела. Она ее и говорит. Так Дима считает.
– Матвей, но почему это все началось?
– А что думаешь ты, сокровище мое? Почему это началось?
Лиза уже знала, но озвучить такую причину ей было сложно.
Она подошла снова к компьютеру и открыла одну фотографию. На фото были отметки - стрелки.
– Что это, Лиза? Когда ты это сделала?
– Ты был в следственном изоляторе. Я смотрела фото, искала, искала… Эля начала продавать их с папой дом… Ангел специально отдала залог за него неизвестному риэлтору, а он, как будто Эльзе его передал, это были твои деньги. Она в тот момент мне ничего не сказала, и Диме тоже. Никому. Сказала когда стало ясно - Дима тебя вытащить из тюрьмы не сможет.
– Дату он помнит?
– Да. В тот день она пришла к тебе в СИЗО, и ему всё рассказала. Боялась, что мама моя придёт к ним в дом с папой, плохо себя чувствовала, просила охрану... Она участвовала в этих событиях. Или помогала, а потом испугалась. Ангелина сейчас получает деньги. От Валерия Яковлевича. Это предложил он, потому, что понял. Ей надо платить за молчание.
– А Дима знает, Лиза? Я ему... Как он мог мне не сказать!!! ВОт чорт!!!
– Не сердись. Я думаю, что Эля хотела бы предложить тебе… жить с Ангелиной, Матвей, когда я пожалею Макса, а ты несколько месяцев будешь под следствием по тяжкому преступлению. А нашу Катю она просто толкнёт своей силой, Катя на краю... А на этой фотографии Катя сидит рядом с Элей... за ней Малыш. Её мальчик... Стоит рядом с дочкой, чтобы казаться еще выше. Посмотри на них. Ты видишь?
– Лиза, не они смотрят друг на друга. Поссорились.
– Посмотри на лицо Эли, куда она смотрит?
– На свои руки?
– На запястья, Матвей. Шрамов уже почти не видно, они затянулись. Она проецирует свои чувства на бедного мальчика, это надо остановить. Я хочу сходить к ней в гости, сейчас. Элька тихо вламывается в дом, а мы просто придем… Сейчас, Матвей. ... Идем?
– Ладно, конечно, моя ванна с пенкой и Лизкой подождет, переживу. Чего не сделаешь ради любимой жены. Хоть поцелуешь?
– Дети как раз получше уснут! Только тихо и быстро… Пожалуйста! Очень тебя прошу! Не могу больше, так за Катеньку обидно, и стыдно перед Димой. На что она еще способна для Максимки? И не дай бог она рассказала о своих попытках убить себя плохую.
– Малыш написал прощальную песню, так она сказала. Истерила.
– Я прочитала про вещества в составе тех средств для стройной фигуры после экспертизы. Они могут вызывать параноидное расстройство личности. Это злопамятность, склонность воспринимать обычные действия окружающих как унижения, манипуляции или угрозы. ... Так же бывает развитие сверхценных идей, что ко мне тоже относится, но Дима сказал, что это уже полный бред. Подозрительность и недоверие помогает выживанию у всех живых существ, основной инстинкт. Постоянное упоминание и разделение людей на «своих» и «чужих» до крайности, исключение из жизни тех, кого в чем-то подозревают, прекращение общения при каких-то унижающих или угрожающих моментах, которые как таковые нормальному человеку жить не мешают -расстройство психики. Именно свои-чужие, с чужими прекратить общение, своих держать при себе - это становится основой параноидного расстройства личности.
А еще такое расстройство бывает из-за определенных моментов детства, у людей, которые малышами страдали от унижения, боли, наказания, моральной боли - слишком высоких требований к ребенку и гиперопёки. Я тоже могу быть такой.
Эля подвела черту, оставила распечатанный текст на видном месте и усадила меня рядом, зная что прочитаю. Я зашла в гости попить кофе. "Причиной развития параноидной психопатии - подорванное доверие к родителям, которое с годами превращается к отсутствию доверия вообще ко всему в этом мире". Но это только часть текста, которым она хотела показать, что я - параноик. А ведь чужих я никогда не выгоняю, их и нет на самом деле... совсем чужих. Есть любимые и не очень, или незнакомые, которых хочется или не хочется узнать. Своими считаю всех, даже её, и не было ко мне слишком высоких требований в раннем детстве. С бабушкой и дедушкой жила, в два года знала буквы, в три читала и выучила не только цифры, но и простой их счет. Я как будто оправдываюсь... Идём, нам надо увидеть Элю и папу. И Малыша, если он еще не спит.
Матвей вышел первым, Лиза за ним. Они услышали, тихий стук и звон, когда почти спустились по лестнице.
На диване сидели Максим, Никита и Катя. Мальчишки держали в руках стаканы с оранжевым лимонадом.
- Вы что?
- Пап, они мне позвонили и пришли. Я не спала. Говорят, что мама с папой, моим дедушкой на скорой уехали, кому-то плохо. Дедушка их разбудил дал ключ и сказал идти к нам ночевать, они съездят к врачу и вернутся. Они мне позвонили и вошли тихонько...
- Я сейчас узнаю, что там. Переели мороженного? - спокойным голосом сказал Матвей и набрал Виталия.
Пока шли гудки, Лиза пыталась проглотить хоть каплю слюны, язык стал сухим, как бумага. Ей подала свой стакан Катя, увидев как мама облизывает губы.
- Виталий, мы не спим, дети пришли, что там у вас? - Матвей направился к выходу, достал сигареты. - А, понял, живот болит... Уже нормально всё? ... И хорошо! Я их уложу, утром увидитесь. Пока.
- У мамы? Болит живот? - расстроенно спросил Макс. - Плохо...
- Матвей, я поеду, узнаю, надо ли чем помочь... А ты останься.
- Наоборот, Лиза.
- Нет. я так не смогу. Я - женщина, меня везде пустят к Эльке... Пожалуйста, я совсем не хочу спать...
Спасибо за чтение, оценки и комментарии, дорогие Читатели. К сожалению сейчас у нас беда, о которой не писала, но всё будет хорошо!
С уважением и любовью, Алиса.