Мемориальная доска в Москве Ивану Шмелёву, в 1941—1942 годах — апологету гитлеровской армии
Из новостей: следователи столичной прокуратуры возбудили против бывшего историка, а ныне простого врага народа иноагента Тамары Эйдельман дело по статье УК о реабилитации нацизма. По этому обвинению ей может грозить до 5 лет заключения. В мае месяце г-жа Эйдельман в видеоролике на YouTube-канале назвала празднование Дня Победы пропагандой и высказала ряд утверждений о ветеранах и роли СССР во Второй мировой войне.
Россия продолжает идти по пути «сожигать всё, чему поклонялись и поклониться всему, что сожигали». Те самые слуги закона, которые в 2016 году искали (к счастью, безуспешно) осквернителей мемориальной доски маршала Маннергейма, а также тех, кто разбил памятник Краснову, Шкуро и прочим повешенным фашистским прихвостням возле московского метро «Сокол», теперь перестроились и будут учить проклятых иноагентов Родину-матушку любить. С одной стороны, было бы гораздо хуже, если бы в кутузку тащили за флаг Победы, а не за его осквернение. С другой стороны, такой метод «идейной пропаганды» уже показал свою полную несостоятельность — напомню, в СССР была статья УК вначале за контрреволюционную, а потом за антисоветскую пропаганду, и где теперь та революция и тот СССР?..( Свернуть )
Идеи должны уметь защищаться собственной силой, если она у них есть — а если её нет, или она куда-то с течением времени испаряется, то не помогут никакие, даже самые жесточайшие уголовные кары. Будет очень хорошо и вполне достаточно, если г-жу Эйдельман за её слова постигнут, выражаясь словами советской военной присяги, «всеобщая ненависть и презрение трудящихся» — если это будет, то вдобавок к этому «суровая кара постсоветского закона» вовсе и не обязательна. А если этого не будет, то не только суровая, но и суровейшая кара, увы, не поможет.
Но, собственно говоря, данное дело — только повод поговорить о другом, конкретно, вот о чём. 30 июня исполнилась очередная годовщина слов русского писателя-эмигранта Ивана Сергеевича Шмелёва (1873—1950), который написал 30 июня 1941 года: «Я так озарён событием 22.VI, великим подвигом Рыцаря, поднявшего меч на Дьявола. Верю крепко, что крепкие узы братства отныне свяжут оба великих народа. Великие страдания очищают и возносят. Господи, как бьётся сердце моё, радостью несказанной».
Ну, вы поняли, Рыцарь — это Адольф наш Алоизович или, в широком смысле, вермахт, Третий рейх. А Дьявол — это Рабоче-Крестьянская Красная Армия или, опять же в широком смысле, большевизм, СССР. Если это не та самая реабилитация или более того, глорификация нацизма, то никакой реабилитации фашизма в природе не существует, не так ли?
А ведь наш пациент и далее писал нечто подобное. Например, 9 октября 1941 года: «…Вчера был день моего Серёжечки, преподобного Сергия Радонежского, России покровителя. Я ждал. Я так ждал, отзвука, — благовестия ждал — с „Куликова поля“! Я его писал ночами, весь в слезах, в дрожи, в ознобе, в вере… Я не обманулся сердцем, Преподобный отозвался… Я услыхал фанфары, барабан — в 2 ч. 30 мин., — специальное коммюнике: прорван фронт дьявола, под Вязьмой, перед Москвой, армии окружены… идёт разделка, Преподобный в вотчину свою вступает, Божье творится…»
Неописуемый эффект, по-моему, даёт это слезоточивое сюсюканье над памятью погибшего в гражданскую «Серёжечки», собственного сына (кстати, из этих всхлипов и сюсюканья и состоит значительная часть творчества нашего «классика») с кровожадной радостью по поводу «разделки» (то есть гибели и пленения) до полумиллиона сыновей русского и других народов СССР под Вязьмой.
Или вот, 1 июня 1942 года, Шмелёв морализирует: «Немцы спасают народ от голода, отправляя в Германию на работы. Надо знать всё. ...Герои те, кто сейчас едут туда, помогают освободителям! Мне пишут святые женщины. Их мужья едут, и они их благословляют. Это — русские женщины, героини...»
Наверное, достаточно? Могут спросить: что же предлагается, вытащить из могилы покойного Шмелёва и усадить его на одну скамью подсудимых с Эйдельман? Нет, конечно. По-хорошему, и Эйдельман судить не надо, и уж тем паче Шмелёва. Но, простите, если Шмелёв — реабилитатор фашизма (а это, по-моему, бесспорно и самоочевидно), то где «всеобщая ненависть и презрение трудящихся»? Не вижу её! Зато вижу противоположное — глорификацию Шмелёва! Вот его красующийся в одном из московских скверов бюст с изглоданным унылым лицом и впалыми щеками:
Кажется, он так и льёт в скульптуре крокодиловы слёзы по своему «Серёжечке», за которого жаждал «разделать» на пушечное мясо миллионы красноармейцев. В народе это унылое творение шутливо прозвали «головой Цезаря».
А вот мемориальные доски Ивану Шмелёву во Владимире (слева) и в Москве:
Это как? Это что?.. Или можно славить на улицах и в скверах нацистского апологета Шмелёва и одновременно судить других людей, которые по уровню апофеоза фашизма и в подмётки ему не годятся?
В общем, нет слов. Не лучше ли сперва вынуть увесистое бревно по имени «Шмелёв» из собственного глаза, то есть положить конец прославлению и глорификации этого гитлеровского апологета, прежде чем таскать сучки из глаз таких, как Эйдельман? Или «то, что позволено Юпитеру, не позволено быку»? Ну, тогда давайте так и напишем в преамбуле к Уголовному кодексу... Собственно говоря, этой латинской формулой — Quod licet Jovi, non licet bovi — можно разом заменить весь Уголовный кодекс... :)
P.S. Может быть, кто-то возразит, что Шмелёв, мол, был просто против большевизма, а никаким сторонникам фашизма не был? Увы... 19 февраля 1942 года мечты 69-летнего служителя муз парили ещё дальше и ввысь, и он уже мечтал лично поучаствовать вместе со своей возлюбленной в бомбардировке... нет, не СССР, а ненавистных английских плутократов: «Я попрошу моего друга, одного из моих читателей в Германии — есть же они! — не смейся, не смейся... — посадить тебя в авион и умчать со мной в Париж! Ну, найдём какого-нибудь рыцаря... — как в сказках бывает! — и он, прихватив нас, и — бомбы... — а ты приносишь, это всем известно! — счастье, одним взглядом! — ринется к берегам Альбиона, ахнет на какой-нибудь Гулль или Бирмингем — «ку-дэ-бю» — и снизится на полях Нормандии. Вдруг случится такое чудесное?! Я бы с охотой прокатился под английские пулемёты, — они скверно стреляют, не немцы! — и ничего страшного, потому что в шуме моторов ты выстрелов не услышишь, и нестрашно тебе будет».
Но проходят ещё два года... война всё длится... нет, что-то явно пошло не так! И наш мечтатель о бомбардировках уже негодует... нет, не на Германию, не на вермахт, упаси бог! А на проклятых англичан. 10 марта 1944 года: «Когда только конец сему безумию, в котором, одинолично, виновны, англичане-американцы... масонство... да, да! — и уж никак не немцы! Сколько раз немецкий фюрер предлагал, остерегал!..»
Дальше нашему классику литературы стало совсем грустно... Ах, всё масоны проклятые! Англичанка!.. Но никак не немцы, никак. Ведь фюрер мудро остерегал! Эх... А так хорошо всё начиналось... :(((