Гамарджоба генацвале. Мы на родине вертолётчика Валико Мизандари, по кличке Мимино. Побываем в Телави, Кварели и прочих знаковых местах Кахетии. И, конечно, побродим по улочкам и дворам старого Тбилиси.
Это, как вы узнали, памятник героям фильма «Мимино». Валико Мизандари в исполнении легендарного Бобы Кикабидзе, Рубику Хачикяну, его сыграл неповторимый Фрунзик Мкртчян и Волохова, его образ нам подарил великий русский актёр Евгений Леонов.
На стелле скромное изображение создателя фильма Георгия Николаевича Данелии. А я бы ещё добавил изображение композитора Гии Александровича Канчели, потому что без его музыки невозможно представить ни «Мимино», ни «Жемчужину» в творчестве режиссёра Данелии фильм «Не горюй».
И свои грузинские очерки я хотел бы посвятить этим двум великим грузинам, потому что наша поездка была наполнена, ну, если хотите, освещена воспоминаниями эпизодов из фильмов и их музыки. Она буквально звучала в моей памяти каждую минуту, честное слово, без преувеличения, ну, прямо какое-то наваждение. Но слушайте, а как могло быть иначе?
Начнём, пожалуй, традиционно с Тбилиси. Хотя, с чего не начиная рассказ о Грузии, это будет очень личное, только твоё впечатление об этой стране. Оттого увиденное мною может оказаться совсем не похожим на то, что увидите вы. А может случиться и так, что наше впечатление, будущее или прошлое, зеркально совпадут.
Тбилиси — край солнца и цветов
Река Кура режет столицу Грузии на две части. На правом низком берегу когда-то располагались ремесленные торговые ряды, караван-сараи, шумели базары, а на скалистом высоком левом берегу обитали люди высокого положения. Город возник в этом месте совсем не случайно.
Царь Вахтанг I Гаргасали, вот он восседает на коне, как-то охотился в этих местах. Его сокол сцепился с местным фазаном, который считал, и согласимся, вполне справедливо, что вообще-то это его территория и пространство.
Схватка завязалась жесточайшая. Теряя пух и перья, вцепившись друг в дружку, птички камнем упали вниз. Когда ЦСО, т.е. Царёва служба охраны, спустилась, они обнаружили птичек в источнике горячем, практически сварившимися. Куриный бульон получился. Но это научная версия. А вторая, достоверная, рассказывает о том, что в источник, опять-таки горячий, угодил подстреленный царём Вахтангом I олень.
Так этот подранок, оказавшись в воде вдруг неожиданно встрепенулся и весьма бодреньким выскочил на берег, улыбнулся своему несостоявшемуся убийце и сделал ноги. Царь же так удивился, что не стал преследовать наглое животное, а, попробовав водицу, воскликнул «О, тёпленькая пошла!» и повелел устроить здесь поселение с названием Били, что по-грузински, как вы знаете, означает «тёплое». Всё это произошло в V веке, полторы тысячи лет назад.
И ведь горячее водоснабжение с целебной водой до сих пор функционирует. Оттого в самом центре старого города находятся знаменитые серные бани Тбилиси.
Туристы, кто не в курсе, поначалу начинают принюхиваться, крутить головами, подозрительно оглядывать соседей, мол, что это за запах, чем это и от кого попахивает. Так это аромат сероводорода, и весь район Абанотубани им пропитан тысячелетиями.
Какие только знаменитости не захаживали под эти банные своды. «От роду не встречал я ни в России, ни в Турции ничего роскошнее, чем тифлисских бань», написало наше все после помывки в банях. Помимо Александра Пушкина, ими восторгался Папа Дюма, путешествующий по Кавказу в середине XIX века. В те времена Тбилиси еще называли Тифлисом. К слову, когда-то в Тифлисе было около 80 бань, но в конце XVIII века на город напали персы под предводительством Ага Мохаммед Хана.
Хан был нездоров и, пользуясь случаем, надеялся после взятия города подлечиться в местных баньках. Может быть, по этой причине, собственно говоря, и пошел походом. Разрушив храмы и дворцы города, превратив Тифлис фактически в руины, этот самый Ага пощадил минеральные бани.
Однако бани не помогли супостату, и тот в гневе приказал и их разрушить до основания, а затем, после всех несчастий в городе осталось лишь шесть бань.
Улочки старого города с обветшалыми, не знавшими ремонта двух и трехэтажными домами XIX века выглядят трогательно и грустно, как и старики, поникшие и усталые, со слезящимися глазами, живущие на нищенскую пенсию. И, глядя на них, ты понимаешь, ушло то время, когда они были сильными и красивыми, их лица и глаза светились радостью и надеждами. Но всё это теперь в прошлом.
Фасады домов — это те же лица. Большая часть домов старого города не отреставрирована. Но для меня и в этой потёртости, и в этом увядании, безусловно, есть своя эстетика. Вспомните кадры из фильма Чудаки и Не Горюй, и вы увидите там ту же самую картинку. Так что, не знаю, хотел бы я видеть эти дома и дворики старого Тбилиси, сияющими после какого-нибудь турецкого евроремонта. Не уверен. В городе, правда, уже есть некоторая улица, его евроремонт пережившая. Мы там чуть позже побываем, и вы сами сравните и решите, что вам больше по душе.
Так вот, грузинские дворики — это душа старого города или его сердце, ну, в общем, то, в чем таится суть места и человека. А вы знаете, без чего не бывает настоящего тбилисского дворика, без стоящего посреди двора источника. Зимой, чтобы вода не замерзала, кран не закрывают до конца. Непременные винтовые лестницы, круто взлетающие на этажи, и невероятное нагромождение деревянных балкончиков, больших и совсем крошечных.
А, как же, чуть не забыл, повсюду веревки с бельем, без них декорация незавершенная. Как правильно вешать белье, эта наука передавалась от одного женского поколения к другому. Порядок, если вы не в курсе такой: сначала вешают нижнее белье, потом рубашки, платья и майки, и брюки, а затем все это целомудренно прикрывается постельным бельем, дабы не оскорблять взора соседей. Кстати, о соседях. Такое тесное проживание, конечно же, предполагает столь же и тесное общение.
А с учетом того, что население Тбилиси всегда было многонациональным, дворик становился своего рода маленьким плавильным котлом, где соединялись разные языки, традиции, кухни, характеры. Да, коммуналка, но в хорошем смысле этого слова, без бытовых и человеческих мерзостей. Кстати, если вы хотите покорить сердце тбилисца, назовите такой старый двор итальянским двориком.
Именно так жители и называют свои дворы. Нет, конечно, далеко не каждый будет умиляться, глядя на эти ветхие, грозящие внезапным обрушением строения. Кто-то наверняка скажет, старые курятники, а кто-то наш Тбилисский рай.
В одном из домов коммунальных квартир меня поразила парадная. Вход выглядел как подъезд в богатом особняке. Нарядная кованая лестница, красивейший резной потолок и арки.
Тбилисский Сионский собор. Когда-то он был главным храмом города. Но, утратив свою кафедральность, собор Сиона не потерял народной любви. Это, пожалуй, самый любимый и самый посещаемый храм Тбилиси. Наверное, потому что место это, как говорят верующие, намоленное, ведь в XII веке он вырос на том самом пространстве, где сначала были первые церкви города. Обратил внимание, как много молодых людей приходит в храм. Что это — дань сегодняшней моде или искреннее веление души? Однозначного ответа тут нет, потому что для каждого он свой.
С каждым годом количество верующих увеличивается, жизнь их не становится проще и легче. Люди ищут ответы и помощь в храме и в молитве. Кстати, атмосфера в соборе удивительная. Она живая, люди ведут себя очень свободно, переговариваются, смеются, бегают дети, и никто ни на кого не шикает. А для удобства вдоль стен расставлены лавочки, во время службы на них может присесть каждый.
Тбилиси, он же Тифлис, всю свою предыдущую историю являлся перекрестком торговых путей. Оттого в городе было огромное число караван-сараев. Часть из них дожила и до наших дней. Одни превратились в коммуналки. А вот в этом караван-сарае, например, сегодня расположился музей истории Тбилиси. Нижние его этажи заняты сувенирными лавочками, где продаются серебряные и золотые украшения, сделанные местными умельцами в традиционной технике.
Она называется перегородчатая эмаль. Встречаются очень симпатичные работы.
Когда оказываюсь в антикварных лавках, невольно вспоминаю любимые строчки Арсения Тарковского:
Все меньше тех вещей, среди которых
Я в детстве жил, на свете остается.
Где лампы-«молнии»? Где черный порох?
Где черная вода со дна колодца?
Где твердый знак и буква «ять» с «фитою»?
Одно ушло, другое изменилось,
И что не отделялось запятою,
То запятой и смертью отделилось.
