Государственные визиты президента России Владимира Путина в КНДР и Вьетнам, безусловно, важны. То, что они случились спустя месяц после инаугурации президента и сразу после государственного визита в Китай, лишь подчёркивает их значимость. Даже протокольные заявления говорят о том, что стороны обсуждали широкий спектр вопросов, а отношения с Пхеньяном вышли на новый уровень, невиданный со времён Корейской войны 1950–1953 годов. Об этом напрямую говорилось в официальных заявлениях руководителей обоих государств.
Наибольший интерес представляет сфера военно-технического сотрудничества, так как она традиционно остаётся в тени подобных визитов, а в случае с КНДР закрытость явно будет возведена в абсолют. Тем не менее отдельные заявления Владимира Путина позволяют порассуждать на тему перспектив военно-технического сотрудничества между двумя государствами. В частности, президент России заявил: «Российская Федерация не исключает для себя развития военно-технического сотрудничества с Корейской Народно-Демократической Республикой в соответствии с подписанным сегодня документом[1]». Возникает вопрос о том, какой может быть траектория этого развития.
В соответствии с Федеральным законом «О военно-техническом сотрудничестве Российской Федерации с иностранными государствами» от 1998 г. военно-техническое сотрудничество – это «деятельность в области международных отношений, связанная с вывозом и ввозом, в том числе с поставкой или закупкой, продукции военного назначения, а также с разработкой и производством продукции военного назначения». Таким образом, имеется два крупных возможных блока данного сотрудничества исходя из интересов обеих сторон.
КНДР традиционно была крупным клиентом СССР в области получения разнообразной продукции военного назначения. Практически все северокорейские образцы вооружений имеют «советскую родословную», что значительно упрощает обслуживание и освоение вооружений и военной техники уже российского производства. Несмотря на значительные усилия северокорейского ВПК в части самообеспечения широкой номенклатурой вооружений, очевидно, что ресурсы страны небезграничны и направляются на наиболее приоритетные направления, в частности ракетно-космическую технику, ядерное оружие и технику сухопутных войск. Даже непосвящённым понятно, что авиационная техника, средства ПВО и надводный флот КНДР всё же значительно отстают от среднемирового уровня. Причём боевая авиация в стране вообще не производится.
В последние годы существования СССР (предположительно в 1986 г.) Пхеньян закупил около двадцати истребителей МиГ-29, а также лицензию на собственное штучное производство, которое началось в первой половине 1990-х годов. В итоге общее число истребителей этого типа удалось довести примерно до 35 единиц (по другим данным, все самолёты были произведены в СССР в 1988 году). Кроме того, в 1988 г. ВВС КНА получили из СССР и 20 штурмовиков Су-25К (по другим данным, 31 борт). Ремонт и модернизация практически 60 самолётов по любым меркам представляет собой довольно крупный контракт стоимостью несколько сотен миллионов долларов и, скорее всего, станет одним из первых в случае принятия решения о восстановлении полноценного военно-технологического сотрудничества между двумя странами. Нельзя исключать, что вместе с ними будут отремонтированы и/или модернизированы некоторые из поставленных в советское время нескольких десятков транспортно-боевых вертолётов Ми-35, а также транспортные вертолёты Ми-2 и Ми-8. На следующем этапе возможен переход к закупкам современной боевой техники, а именно истребителей Су-30СМ и боевых вертолётов Ка-52 и Ми-28НЭ в ограниченных количествах. Вместе с ними, видимо, будут приобретены и современные комплексы ПВО, возможно, с лицензией на их производство.
Очевидно, что стороны будут более активно сотрудничать в космической сфере, и нельзя исключать ситуации, при которой северокорейские спутники будут выводиться на орбиту российскими ракетами-носителями или же российские предприятия будут производить для корейцев спутники дистанционного зондирования Земли. Прецеденты уже были: для Египта были произведены и выведены на орбиту спутники ДЗЗ EgyptSat-1, EgyptSat-2, EgyptSat-A, для Анголы – изготовлены и запущены в космос спутники Angosat-1 и Angosat-2.
Понятно, что военно-техническое сотрудничество между двумя странами, в отличие от советских времён, не станет «улицей с односторонним движением». У России также есть потребность в корейской продукции. И если якобы массовая закупка боеприпасов, подтверждения чего так и не поступило из официальных источников, скорее является временным явлением и вызвана острыми потребностями начального периода специальной военной операции, то наибольший интерес для российской стороны представляет импорт станочного парка, ряда материалов и комплектующих для расшивки узких мест в российской кооперации.
<>
При наличии желания и возможностей корейцев именно современные высокоточные станки могут стать наиболее значимым активом в номенклатуре российского импорта из Северной Кореи, способным существенно увеличить возможности военной экономики страны.
<>
Не менее важен для российской системы военно-технического сотрудничества и Вьетнам, чьи Вооружённые силы на протяжении практически всей своей истории ориентировались на закупки новой техники в СССР и странах Варшавского договора. Потепление отношений с США и Европой, а также проводимая политика диверсификации поставщиков привели к тому, что со второй половины 2000-х гг. Вьетнам стал закупать отдельные образцы вооружений в странах ЕС и США. Визит президента России, если говорить об этой области, проходит для российского оружейного экспорта в довольно непростой обстановке. После крупного пакета контрактов середины – конца 2000-х гг., Вьетнам давно не осуществлял крупных закупок в России. Более того, на этот рынок активно пытаются зайти США, которые продвигают истребитель F-16V в количестве 6–12 единиц, а он является прямым конкурентом российским Су-30СМ и Су-35. Французы также весьма активны со своими предложениями на поставку спутников, заменяющих телекоммуникационные спутники Vinasat-1 и Vinasat-2.
В этих условиях программой-минимум видится сохранение в составе Вооружённых сил Вьетнама ранее закупленных образцов российских вооружений, что позволит поддерживать их жизненный цикл, а в перспективе предложить пакеты модернизации. Но оптимальным вариантом был бы новый цикл вьетнамских закупок в России, в первую очередь современной авиационной техники, средств ПВО и военно-морских вооружений. Определённые надежды можно связать с выставкой вооружений во Вьетнаме, запланированной на конец этого года, где, видимо, стоит ожидать крупное российские представительство.
В отличие от КНДР Вьетнам не может рассматриваться как источник оружейного импорта в Россию в силу довольно ограниченной собственной производственной базы и нежелания вьетнамского руководства осложнять отношения с «коллективным Западом». С другой стороны, в силу понятных причин, на вьетнамском рынке России не придётся конкурировать с китайскими производителями, что, безусловно, является серьёзным плюсом.
Таким образом, можно констатировать, что азиатское турне Владимира Путина было чрезвычайно важным для системы военно-технического сотрудничества страны, оно позволило вернуть в его орбиты старого и лояльного заказчика (КНДР) и сохранить достигнутые позиции у другого традиционного партнера (Вьетнам). Опыт показывает, что визиты президента в страны, являющиеся партнёрами России по военно-техническому сотрудничеству, зачастую сопровождались заключением крупных пакетов оружейных контрактов, которые позволяли загрузить российскую оборонную промышленность на несколько лет. Хочется надеяться, что и в данном случае традиция не будет нарушена и динамика отношений России с КНДР и Вьетнамом получит новый импульс.
Автор: Андрей Фролов, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Центра комплексных европейских и международных исследований Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики»