У Марины золотистые вьющиеся волосы, открытое лицо и приятный голос. Она выглядит доброй феей пока не посмотришь ей в глаза. Такие у восковых кукол. Безжизненные.
Марина моя коллега, корреспондент с пятнадцатилетним стажем. И я понимаю, почему ей все опостылело. Каждый год она пишет о том, что началась посевная, уборка, осенний призыв, новогодние праздники или каникулы. Рассказывает об одинаковых, словно яйца, концертах в районном ДК. Стенографирует совещания и планёрки, которые хуже б/ушной жвачки. Марину уже сложно удивить.
Когда я начинала работать, то восторг вообще не покидал мою душу, а редакция казалась космосом, неизведанной планетой. Сейчас это спичечный коробок и я знаю в лицо каждую спичку. Мне тесно и грустно. Чувствую себя здесь застрявшей в прошлом. Мне стыдно за продукт, который мы создаём, и за своё бессилие.
– Давайте сверстаем первую полосу иначе, – порой пытаюсь я что-то изменить и трясу перед коллегами передовицей другой районки. Тоже маленькой, провинциальной, захолустной, но – современной. Там цепляющие заголовки, воздух между материалами, интересная подача и свежие рубрики. Но натыкаюсь на взгляд Марины. "Мне и так нормально" – читаю по её лицу.
– Наши три тыщи пятьсот сорок две бабули такого не поймут, – мягко осаживает редактор.
Ну да... мы же пишем для старушек. Они –наша основная аудитория, которая любя называет газету брехунком.
Бывают, конечно, и просветы в рабочей рутине. Журналистская муза пока живет в нашей редакции: запыленная, чуть-чуть увядшая она ещё дышит и изредка выходит в свет. И тогда седые подписчицы "За изобилие" довольно цокают. В такую газетку они даже селёдку на рынке заворачивают с особым трепетом. А потом под картошечку вновь перечитывают понравившиеся статьи, не брезгуя рыбным духом.
Про то, как земляки ещё используют газету, я стараюсь не думать и музу от этой информации берегу.
Мне выпадал шанс вырваться из тесного коробка сельской редакции, когда предложили место на городском канале. Телевидение! Мечта...
Тогда у меня ещё не было второго мужа, младших детей и десяти лишних килограмм. И смелости – тоже. Я осталась на месте и жалею до сих пор.
– Зато родились Наташа и Вова, – утешаю себя вытирая сопли.
Мы с мужем купили дом и осели на малой родине. Нам нравится, что здесь все свои и в магазин можно не наряжаться. По душе, когда за окном поле, через дорогу Сбербанк, а свекровь – в соседней деревне. Тут чистый воздух, много воздуха!
Но мало света – его нет в взглядах людей. Их внутреннее солнце, которое греет мечтами, надеждами и даёт силу для роста – перегорело. У них нет мотивации и надежды на лучшую жизнь. Через несколько лет она померкнет и в моем сердце, и мне тоже станет "нормально и так".
Поэтому сегодня я – Бог Солнца Ра. Развожу свой огонь, подбрасываю в него топливо и ращу до состояния звезды, свет которой даст сил идти вперёд. Создать что-то, за что не будет стыдно, сделать такой продукт, в который ни у кого даже мысли не придет завернуть селёдку. Я зажигаю солнце, чтобы в моих глазах была жизнь.