Александр Алексеев – уроженец небольшой деревни Соловьёво Кардымовского района. Небезызвестная Соловьёва переправа – единственное место, через которое велось материально-техническое обеспечение Западного фронта во время Великой Отечественной войны.
Его отец пенсионер, мама работает в школе. Сам Александр окончил СмолГУ, учился на факультете истории и права.
Если вы спросите, чем наш герой занимается сейчас – мы сразу и не ответим. Историк, актёр, педагог, чиновник, помощник сенатора, сотрудник Скорой помощи… И всё ещё в поиске. Человек-оркестр.
Год назад мы брали у него большое интервью. И сегодня хотим поделиться частью, посвящённой творчеству А.Т. Твардовского, поэме «Василий Теркин» и первому съёмочному опыту нашего выпускника.
Публикуем от первого лица. Приятного чтения.
Снимали сцену… У Твардовского есть глава, когда Тёркин подъезжает на машине к большой колонне из людей, настоящих танков и «Катюш». Зима, очень много солдат. Он встречает там танкистов, которые его спасли, когда его ранило в плечо. И Тёркин говорит: «Вот беда – во всей колонне завалящей нет гармони». И здесь впервые в фильме появляется герой с гармонью – это отдельный персонаж, осиротевшая гармонь, на которой играл убитый командир танка»
«Когда мы искали человека на роль Василия Тёркина, тоже возникли определённые жёсткие требования. В поэме Тёркину 25 лет, и он играет на гармони. Найти молодого актёра, который действительно знал бы этот инструмент, а не имитировал игру, не удалось. Нам встретился сельский учитель из Смоленской области. Оказалось, что он ещё и живёт неподалёку от родительского дома Твардовского. Это уникальный человек!» режиссёр Карен Геворкян (Источник: Аргументы и факты )
Танкисты передают ему инструмент – «Ну, сыграй ты, шут с тобой». Здесь мой герой взгромоздился на танк – было очень холодно, шёл снег с дождём. Это было 25 марта. Вокруг – 500 актёров, которые играли солдат. Сначала Тёркин заводит грустный деревенский смоленский мотив, потом играет мелодию «Три танкиста», а потом – простую плясовую, и на звук гармони вся эта колонна (около километра) собирается в одной точке и начинает танцевать — такой прообраз силы народа! Заканчивается эта сцена командой «По машинам».
Сцена была очень сложной, потому что даже по трудозатратам одеть 500 человек в костюмы времен Великой Отечественной войны, найти 500 винтовок и автоматов – это довольно сложно. У нас есть постоянный военный консультант, есть отдельные по технике, по немецкому языку – их много в зависимости от эпизода, который снимается. И оружие у нас настоящее – только охолощённое, конечно же. Карабин у моего героя настоящий, я из него стреляю периодически. Неудобно, правда, потому что я левша, а всё оружие в нашем мире сделано под праворуких людей, поэтому приходится стрелять либо с правой руки, либо с левой, но тогда в лицо летят гильзы, они горячие, раскалённые – приятного мало.
Следует уточнить, что это не экранизация поэмы Твардовского, мы снимаем по её мотивам, поэтому в фильме будут эпизоды, которых у автора не было. Есть сложность в том, что у Твардовского главы связаны только Тёркиным, между собой они не имеют связки. Сам автор мог погибнуть – он ведь был военным корреспондентом и поэму писал на фронте, поэтому связка только через героя.
В тексте Твардовского очень много междометий, предлогов, и заменять их в речи нельзя. В 2019 году мы снимали в Торжке Тверской области, и Тёркин в доме деда с бабкой говорит: «Стар годами, слаб глазами, а однако ты, старик, за два года с господами к обращению привык». И вот это «а однако» неудобно в произношении – легче сказать «но однако». И рифма, и стихотворный размер остаются теми же, но нам несколько раз приходилось переснимать сцену, потому что я говорил это «но». Если берётся авторская часть, она должна быть полностью авторской, со всеми предлогами и междометиями, и за этим внимательно следит наш режиссёр по звуку.
И ведь отрывки из поэмы нельзя читать стихотворно – это уже не похоже на фильм. Ты должен говорить правильно, как у Твардовского, но не стихами. Это самое сложное. Рифма, конечно, остаётся, но её нужно разделить так, чтобы это не воспринималось, как поэма. Выходим из этой ситуации по-разному.
Была, например, одна сцена, там Тёркин говорит: «Прочно сделали, надёжно: тут не то что воевать, тут, ребята, чай пить можно, стенгазету выпускать». Рифма лёгкая, и нужно было как-то сделать так, чтобы её разбить.
Мы решили повзрывать рядом, пострелять, а когда тебе прямо рядом с ухом стреляют, там не до рифмы. А я же не знаю, когда будет выстрел – я говорю текст, и тут – бах – оглушает, а ты дальше продолжаешь читать.
Была сцена, когда меня не просто оглушило, а контузило. Конечно, у нас есть оружейники, которые следят за техникой безопасности, но вы же понимаете, что если выстрелить даже из холостого оружия в упор – человека можно убить.
«Где-то на границе между Брянской и Смоленской областями проходил слет поисковиков, на который мы случайно попали, когда искали натуру для съемок. Я там познакомился с ним и понял, что Александр, как и Василий Теркин, личность. Пригласил на пробы. И считаю, что используй я в роли Теркина профессионального актера, веры в него у зрителя не будет» режиссёр Карен Геворкян (Источник: Вечерняя Москва)
Снимали мы в Петербурге, в Карелии, Тверской области, будут ещё другие города. Возможно, Смоленская область, Новгородская, Калининград. Это очень серьёзный полнометражный фильм. Поэму ведь раньше не экранизировали. Да и экранизировать поэму сложно – никто ведь так и не взялся.
Финал у нас очень интересный – я, правда, не могу рассказать… увидим на экранах.