Когда речь идет об экранизациях, всегда возникает вопрос о том, насколько отступление от оригинальных текстов разрушает смысл самого произведения, тем более, если его переворачивают "вверх ногами" в идеологических целях? Посмотрев сериал «Человек в высоком замке», я была в восторге, так как антиутопия с альтернативной историей, где во второй мировой войне победил нацистский Рейх, показалась мне довольно оригинальной идеей, к тому же в сериале играют замечательные актеры (Руфус Сьюэлл), но потом все свелось к привычному клише - демократически настроенные свободолюбивые герои организовали подпольное движение, во главе которого оказались женщины, геи и афроамериканцы. И на то ведь и рассчитано, что никто не будет читать книгу!
Но все же я решила ее прочесть, потому что один добрый самаритянин написал в комментариях, что книга-то совсем не об этом! И каким же было мое удивление, когда смысл книги оказался ровно противоположным! Тогда я написала статью в научный журнал, посвятив ее сопоставлению книги Ф.К. Дика «Человек в высоком замке» и сериала в контексте критики процессов глобализации и неолиберального «тоталитаризма», под влиянием которого западная кинопродукция сегодня превращается в идеологическую матрицу. Мне кажется, что сейчас эта тема стала еще более актуальной, поэтому рекомендую книгу к прочтению, поскольку она пророчески гениальна. Спойлеров здесь нет, так как книга настолько по-философски многослойна, что пересказать ее практически невозможно, а можно только обозначить общую конструкцию сюжета. Кстати, после прочтения романа я сразу приобрела себе Книгу Перемен, так этим заражает Филипп К. Дик.
Напомню, что американский писатель Филипп К. Дик – один из самых экранизируемых авторов в жанре научной фантастики. Наиболее известным экранным произведением по его сценарию стал фильм «Бегущий по лезвию» (1982) Ридли Скотта, и помимо других многочисленных экранизаций, был снят отдельный сериал по рассказам писателя «Электрические сны Филиппа К. Дика» (2017-2018).
Книга «Человек в высоком замке» формально относится к жанру антиутопии, хотя если разобраться, она развивает совершенно не характерную для антиутопий идею. Только на первый взгляд, кажется, что сюжетная конструкция строится по привычной схеме (то есть схожа с произведениями О. Хаксли, Дж. Оруэлла, Р. Брэдбери): действие происходит в параллельной реальности, где во второй мировой войне побеждает нацистский Рейх, а власть между собой делят Германия и Япония. Однако ни один из персонажей книги: ни высокопоставленный японский чиновник Тагоми, ни американский торговец антиквариатом Роберт Чилден, ни дизайнер ювелирных изделий Фрэнк Финк, ни его бывшая жена Джулиана, не воплощают в себе привычный архетип героя. То есть никто из них открыто не пытается противостоять режиму, но все они внутренне связаны китайской «Книгой перемен» («И Цзин»), по которой сверяют свою жизнь, определяют важные решения, ищут свой путь Дао.
В основе романа Ф.К. Дика лежит древнекитайская философия конфуцианства и даосизма, сутью которых является представление о физической реальности как об иллюзии материального мира и необходимости поиска истинного пути к светлому Ян. Писатель намеренно создает максимально мрачный вариант реальности победившего нацизма, символизирующий темный Инь, и главной задачей для героев становится найти в этих предложенных обстоятельствах надежду на свет.
Гадание по Книге Перемен заключается в том, что нужно бросать монетки (это европейский способ, китайский - более сложный на палочках) для того, чтобы получить гексаграмму - фигуру из шести линий, где прерывистые линии соответствуют Инь, а сплошные - Ян. Таких комбинаций можно набрать только 64, каждой гексаграмме соответствует образ стихий и интерпретация символа. Цель гадания - не заглянуть в будущее, а получить совет, как правильно обрести гармонию с мирозданием, понять, не сбился ли ты с Великого Пути Дао.
Телесериал с одноименным названием, произведенный Amazon Studios (2015-2019), превращает историю в набор современных клише, предлагая зрителю следить за борьбой подпольного движения против метафизических нацистов (некий абстрактный образ мирового зла), к которому подключаются все персонажи. Кстати, этот элемент с гаданием по И Цзин сценаристы оставляют, но это не имеет никакого философского подтекста. Кроме того, второй сезон сериала становится нарочитой демонстрацией неолиберальных ценностей: друг Финка обнаруживает в себе гомосексуальные наклонности и через них обретает внутреннюю свободу, а подпольное движение против режима набирает обороты, сливаясь с восстанием темнокожего населения. В сериальной экранизации произведения Ф. К. Дика разрушена первоначальная идея поиска истины и сущности развития человека вне всякого идеологического контекста, гениально раскрытая писателем еще в начале 60х, когда он предвидел новую борьбу сверхдержав, а также засилье консюмеризма (как и О. Хаксли в «Дивном новом мире» и Р. Брэдбери в «451 градус по Фаренгейту»).
Можно было бы не обращать внимания на эту подмену ценностей в одном отдельно взятом экранном произведении, если бы это не было тенденцией, и скорее, правилом, чем исключением, на которое ориентируется вся современная сериальная индустрия. Но почему происходит эта ловкая и незаметная подмена? Все дело в том, что Ф.К. Дик критиковал зарождавшуюся систему неолиберального тоталитаризма, поэтому он не использовал традиционные клише антиутопий. Ведь в классических антиутопиях герой всегда выступает в роли оппозиционера тоталитарному режиму, следуя либеральным демократическим ценностям. Однако в условиях посткапитализма и симуляции демократии (именно это понятие Ж. Бодрийяр называл главным симулякром) власть децентрализована, благодаря функционированию потребительской экономики. В цифровом постиндустриальном обществе развитие этой ризомной системы набирает обороты с внедрением так называемых экосистем. Утопия комфортного цифрового потребительского рая выгодна монополистам и служит единственной цели - укрупнению капитала.
Современный тоталитаризм не имеет отношения к конкретным политическим идеологиям, даже национальным интересам, но к проблемам глобальной макроэконимики и власти макробизнеса. С конца XX века вторая волна глобализации была подкреплена идеологией «неолиберализма», который провозглашает принцип невмешательства государства в экономические отношения, но на деле, по мнению критиков, направлен против традиций подлинного либерализма и социальной справедливости. Эрик Райнерт считает неолиберализм разрушительным для мировой экономической системы и ответственным за обнищание многих стран на протяжении последних десятилетий. Многие западные экономисты и социологи подчеркивают антигуманистический характер неолиберализма, ведущего к усугублению социального неравенства и несправедливости, обогащению и обособлению элит, что противоречит первоначальным либеральным идеям. Экономическая политика неолиберализма может быть рассмотрена как новая тоталитарная модель, которая динамично развивается с помощью цифровых технологий.
Неолиберализм подменяет гражданские свободы свободой выбора потребителя, именно такая роль ему и отводится - оценивать качество продуктов и услуг, что создает у него иллюзию свободы вообще. Потребительское общество априори не заинтересовано в просвещенных индивидуумах, - подобная картина с точностью была описана практически во всех знаменитых романах-антиутопиях (например, "451 градус по Фаренгейту"). Враг в такой системе – невидимка, он повсюду и нигде, потому что сама эта система, по сути, и есть враг развития личности. Но чем же тогда занять умы граждан? Можно создать симуляцию борьбы за свободу, например, бороться за права различных меньшинств. Эту повестку как раз активно транслирует западная медиаиндустрия, порой доводя ее до абсурда, создавая симулякры истории и превращая уроки прошлого в фантастические триллеры.
Однако в самом романе Ф. К. Дика мы как раз обнаруживаем несвойственные западной риторике рассуждения. В книге англо-американский империализм рассматривается как порочная модель, практически равная империи Рейха, поэтому в другой лучшей реальности она трансформируется в сторону утопии, несущей просвещение и заботу колониям. Безусловно здесь обнаруживается отсылка к «Утопии» Томаса Мора, написавшего свое произведение как критику колониальной политики европейских держав XVI века. По большому счету Ф.К. Дик создает утопию в антиутопии: персонажи передают друг другу некую запрещенную книгу, которую написал Человек в высоком замке, в ней то и описывается нечто альтернативное не только нацистскому режиму, но и реальной западной политике 60-х годов. В сериале же этот главный смысловой элемент заменен на историю с передачей запрещенной пленки, где запечатлена хроника победы союзных войск во Второй мировой войне.
Через даосскую философию баланса Инь и Ян Ф.К. Дик стремится показать альтернативную западной познавательную модель, и что характерно демонстрирует он этот «незападный» подход не только через гадание по древнекитайской Книге Перемен, но и восприятие подлинного произведения искусства:
«Серебряный треугольник сверкал в солнечных лучах. Не сырой, не тусклый, не изъеденный временем, но пульсирующий жизнью и светом, почти неземной. Как и полагалось произведению искусства. Он принадлежал царству Неба, миру Ян. Да, это дело рук Художника, взявшего из темных, холодных недр минерал и превратившего его в сияющую частицу неба. Превратить мертвое в живое. Заставить труп сверкать красками жизни. Прошлое подчинить будущему.
- Кому ты принадлежишь? — спросил Тагоми серебряный треугольник — Мертвому темному Иню или живому яркому Яну?
- Теперь, когда ты поймал меня, поговори со мной, — попросил он. — Я хочу услышать твой голос, исходящий из чистого яркого света, который мы ожидаем встретить только после смерти, в мире, описанном «Книгой Мертвых».
В книге художник, изготовивший ювелирное изделие, Фрэнк Финк через свое творение утверждает сам себя как личность, и даже циничный приспособленец, торговец американскими сувенирами Роберт Чилден с помощью этого же произведения искусства претерпевает внутренние метаморфозы. Японцу Тагоми открывается не только истина бытия (точно по М. Хайдеггеру) и «внутренняя правда», но в процессе медитации он совершает переход в параллельную реальность, где в войне нацисты проиграли. Однако это тоже не идеальная реальность, так как представляет собой всю ту же империалистическую политику супердержав, что страшно разочаровывает Тагоми.
В конце романа Ф.К. Дика все герои преобразуются, вставая на путь «внутренней правды», от чего в мрачном Инь появляется точка светлого Ян и, как путеводная звезда, ведет их во внутренней реальности к освобождению от внешнего зла. Собственно в романе Ф.К. Дик еще раз поднимает тему разницы западного и восточного восприятия реальности, необходимости преодоления духовного кризиса, переживаемого западной цивилизацией, о котором буквально «трубят» философы от Ницше до Хайдеггера и Фуко, пытаясь обрести истину в «досократическом мышлении». Показательно, что в сериале весь этот сюжет об искусстве представляет собой полную противоположность оригинальной книжной версии: в фильме Финк решает изготавливать подделки и продавать их вместе с Чилденом, выдавая за подлинный антиквариат, однако, в конце концов, Финк реализует себя, становясь «современным художником», рисующим граффити и плакаты протестного характера, участвуя в борьбе с режимом. Такая трансформация сюжета может послужить хорошим поводом для рефлексии о судьбе западной культуры, и, в связи с этим, различении подлинности искусства и власти подделок, идеологических плакатов и инфантильных сказочных клише.
Современное сериальное производство функционирует в рамках макроэкономических интересов. Такие гиганты, как Netflix поглощают национальные кинокомпании, с одной стороны, выводя их на мировой уровень, но, с другой стороны, и навязывая определенный набор глобализированных культурных ценностей. Возникает аналогия со сказкой «Каша из топора», где топор-симулякр – это полный набор комильфо современного неолиберального кинопродукта, а все специфические ингредиенты, придающие вкус «каше», функционируют как мозаичные декорации. В результате давления на медиаиндустрию экономических факторов массовый развлекательный сегмент рынка производит определенные клише и идеологические модели, которые становятся матрицей для создания конкурентно способного продукта, что не дает развиваться другим тенденциям, не связанным с экономическими критериями.
Неклассическая философия ХХ века разрабатывала проблему человеческого бытия в том же ключе, что и Ф.К. Дик в своем произведении, пытаясь направить рациональное западное мышление в другое русло, вдохновившись восточными идеями. Чтобы разобраться в том, что по сути отличает смысловую наполненность оригинала и экранизации, обратимся к онтологической концепции произведения искусства М. Хайдеггера. При чтении книги Ф.К. Дика «Человек в высоком замке», возникают отсылки не только к самой философии М. Хайдеггера, но и к его личности. Свое уединение в горной хижине Шварцвальда он сам соотносил метафорически с тропами своего философствования и творческим ландшафтом. Все это очень напоминает персонажей Филиппа К. Дика: как будто своим собственным личным примером Хайдеггер демонстрирует, как в темном сумраке Инь рождается светлая точка Ян. Он сам сравнивал путь своей философии с тропинкой в лесу, где впереди возникает просвет, так и познание истины для него - «стояние в просвете бытия», которое обеспечивается произведением искусства. Читайте продолжение на канале Путь Дао Мартина Хайдеггера и башмаки Ван Гога
Читайте также по теме Связь тела и сознания в философии и научной фантастике: почему человек может жить с роботом?