Я хотел написать эти слова ещё третьего числа, когда всё случилось. Когда я увидел на экране телефона номер клиники, и уже в тот момент понял, что именно мне скажут. Последняя надежда, висящая на волоске, оборвалась. Надежда, которой я жил целых трое суток, пока организм, истощённый, измученный болезнью, барахтался между жизнью и смертью, подключённый к кардиомонитору и аппарату ИВЛ. Трое суток я читал приходящие на телефон бесконечные назначения, анализы крови, заключения реаниматолога, пытаясь отыскать среди вороха цифр хоть малейшую надежду на улучшение состояния. Два года проклятый рак грыз её изнутри. Два года мы боролись, зная заранее, что силы неравны. Конечно, я знал, что она умрёт. Но всякий раз думал и надеялся, что вот это страшное, оно ведь не сейчас, не завтра, не через неделю, а когда-нибудь потом, Господи, мы ведь так любим друг друга, пусть она ещё немножечко поживёт! Мне ничего не нужно, возьми у меня сил, сколько потребуется, я буду делать всё и даже больше, только дай нам ещё немного времени… Чуда, как водится, не случилось.
Мне всё равно, кто бы что ни подумал. Я пишу это, потому что могу и хочу написать эти слова. О том, что на свете есть настоящая любовь. Любовь с большой буквы, о которой пишут книги и слагают стихи. О том, что есть доверие друг к другу, которое не подвергается сомнению. О том, что есть порядочность, которая подразумевается сама собой. Есть отношения, которыми наслаждаешься, поскольку ничего не мешает. Есть фразы, которые один начинает, а другой знает, чем закончить, потому что две половинки, слитые воедино, дополняют друг друга.
Мне сегодня сказали — мол, как же тебе не везёт. Да разве десять лет, прожитых в любви можно назвать невезением? Наоборот, мне очень повезло встретить в жизни такого человека. Это счастье выпадает далеко не всем.
Светлана была невероятно добрым и жизнерадостным человеком. Она любила жизнь и хотела жить. Она настолько мужественно и с достоинством принимала свою участь, что мало кто из мужчин мог бы в аналогичной ситуации встать с ней наравне. Вот честно — узнай я о медленной и неминуемой смерти, я совсем не уверен, что смог бы с таким же спокойствием взглянуть ей в лицо. На вопросы родственников, знакомых, соседей, ответ был всегда один и с неизменной улыбкой на лице — «Да всё нормально, более-менее. Будем жить!.
Любимая моя, спи спокойно. Надеюсь, боль тебя больше не мучает. А я обещаю постараться жить так, чтобы тебе не было за меня стыдно.