В марте президент Украины сообщил, что все конституционные права в его стране «поставлены на паузу». Недавно это очередной раз подтвердилось на практике, когда украинский народ лишили права избирать главу своего государства. Эти события, а также сложившийся на Украине культ «революции гордости на Майдане» весьма напоминают то, что много лет назад происходило в другой стране, где тоже случился государственный переворот. Речь идет о Франции, где в конце XVIII века произошла революция и где какое-то время правили якобинцы.
Кто такие якобинцы? Это партия революционеров, которые собирались в Якобинском клубе. Они смогли прийти к власти весной 1793 года во время войны революционной Франции против коалиции европейских держав. Незадолго до этого в январе был казнен король Франции Людовик XVI, причем именно якобинцы были наиболее последовательными сторонниками идеи суда над монахом и его казни. Знаменитыми представителями этой партии были Жан-Поль Марат, Максимильен Робеспьер, Жорж Кутон и Луи Сен-Жюст.
То, что во Франции и у нас принято называть Великой Французской революцией, на самом деле было бы правильнее назвать можно назвать серией французских революций. Дело в том, что в этот период во Франции произошел далеко не один переворот. Сначала абсолютная монархия сменилась конституционной. Потом монархия была свергнута, и в сентябре 1792 года Франция стала республикой. Период 1792-1804 принято называть Первой Республикой, и во время ее существования в стране по очереди действовали по очереди три конституции. Каждый раз это фактически были разные республики, и введение каждой новой конституции вполне можно назвать очередной революцией.
Первая республиканская конституция была введена вскоре после прихода к власти якобинцев. Надо отдать якобинцам должное, у этой конституции было много достоинств. Но был один нюанс – она никогда не действовала. Причем не в том, смысле, что всякая конституция нарушается, так как мир несовершенен. Якобинская конституция вообще никогда официально и не вступала в действие. После того, как ее приняли, ее торжественно положили в ящик и убрали до заключения мира. Было решено, что пока не окончена война против коалиции европейских держав, права французских граждан должны быть «поставлены на паузу».
Эпоха революционных французских войн – эта эпоха парадоксов. Например, революционерами были объявлены цели создания «общества законности». Они хотели создать общество, где уважают законы, а для этого пытались сделать законы идеальными. Но каждый новый набор законов имел недостатки и до идеала не дотягивал. Происходили новые революции, вводились новые законы... И в результате, их цена упала. Зачем исполнять неудобный закон, если можно попытаться сделать очередную революцию и отменить его? Зачем ценить закон, если завтра он может быть отменен?..
Другой парадокс был связан с правами человека, которые были объявлены целью революции. Но процесс борьбы за права требовал таких жертв, что прав становилось еще меньше, чем их было при Старом режиме (как называли дореволюционный период французской истории).
Режим якобинцев вошел в историю, как самый бесправный. Было несколько актов, позволяющих облегчить процесс ареста, суда и казни. «Закон о подозрительных», например, позволял революционным комитетам арестовывать без объяснения причин. К концу режима якобинцев по этому закону под арестом находилось около 400 тысяч человек. Людей арестовывали целыми семьями, и находиться под арестом они могли сколько угодно.
Интересно, что упрощение процедуры ареста комитетами оправдывалось тем, что комитеты создавались «народом». Ведь народ был недостаточно грамотен, чтобы правильно формулировать причины ареста.
Суд тоже стал судить людей группами. И группами же осужденных казнили. Изобретение гильотины позволило увеличить «производительность» палачей.
Впрочем, в некоторых местах обходились и без гильотины. Так, город Нант стал печально знаменит благодаря массовым утоплениям. Тогда несколько тысяч людей были утоплены в реке Луаре. Среди казненных были женщины и дети. Нантские утопления стали частью политики террора, которую революционеры применяли по отношению к жителям Вандеи. Название этой провинции стало нарицательным – регион, жители которого не приняли революцию и за это были жестоко наказаны.
Чем дальше, тем становилось страшней. В какой-то момент подсудимых лишили права на адвоката. А некоторых судили за поступки, которые не были запрещены, когда их совершали. Так, известный ученый Антуан Лавуазье был арестован вместе с другими откупщиками. Эти люди собирали налоги при короле. Когда они это делали, это не было запрещено. Вскоре после революции должность откупщиков была упразднена и, естественно, они перестали этим заниматься. Но при якобинцах их за это дело арестовали, судили и казнили.
Вскоре террор стал пожирать и самих якобинцев. Например, был казнен Жан-Жак Дантон, один из самых знаменитых героев революции.
Еще режим якобинцев запомнился введением всеобщей воинской повинности и массовой мобилизацией. Огромный процент людей оказался военнообязанным. И, надо отдать им должное, они смогли создать армию, которая стала побеждать войска коалиции. Массовая мобилизация создала численное превосходство французской армии, и при техническом равенстве это оказывалось решающим преимуществом. Якобинцам удалось отвоевать французские земли, оказавшиеся под контролем интервентов. Этого не отнять.
Но когда эти успехи были достигнуты, более умеренные революционеры решили, что с них хватит. И 27 июля 1794 года в Париже начались бои. Бои между якобинцами и их противниками. И якобинцы проиграли. На следующий день были казнены без суда и следствия Робеспьер, Сен-Жюст, Кутон и еще девятнадцать их сторонников. Они сами создали режим, когда суд и следствие стали не обязателен. А на третий день после их проигрыша было казнено еще около 70 их сторонников.
В ноябре 1794 года был закрыт якобинский клуб, а в дальнейшем законы якобинцев были постепенно отменены. Конституция же, убранная в ящик, так там и осталась, не дождавшись своего часа. Пришедшие к власти умеренные революционеры предпочли создать новую, совершив очередной переворот. Им удалось победить в этой войне, но было бы неверно отрицать вклад их противников-якобинцев в эту победу. Как и то, что именно при якобинцах начал свою карьеру офицер Наполеон Бонапарт, который стал одним из героев этой войны. А вот главные якобинские вожди до этой победы не дожили.
Много ли общего у нынешней украинской власти и якобинцев 1793-1794 годов? Пока судить об этом рано. Сложно разобрать в информационном потоке, что там правда, а что ложь. Да и сравнивать надо оконченные процессы. Но некоторые аналогии заставляют волноваться за судьбу жителей Украины. Причем как за тех, кто внизу, так и за тех, кто у власти.
Алексей Рокотов