В предлагаемом тексте – всего-то две с половиной странички, чуть больше тысячи слов. А я сидел над ним недели две – писал, переписывал, исправлял, дополнял, и опять переписывал и исправлял… Потому что очень хотелось поделиться своими мыслями, а с другой стороны, нежелательно наступать на правовые грабли. Цензура ведь как таковая никуда не делать – только облаченье сменила.
И вот что получилось.
Люди, которые рукоплещут происходящим событиям, (тем самым, которым предписано аплодировать, а потому рассуждать о которых дозволяется очень осторожно), как мне представляется, не слишком отдают себе отчёт, какие проблемы обрушатся на общество по их (событий) окончании. Рано или поздно (конечно же, лучше бы пораньше, да только пока финала не предвидится) активная фаза (надо же, какая корректная форма) ситуации завершится, и начнётся массовое высвобождение участников событий от их нынешних столь специфических функций. Мы все с нетерпением и искренне ждём этого момента, и в большинстве своём тем и ограничиваемся. А вот что произойдёт дальше – об этом как-то не задумываемся.
Между тем, на мой взгляд, в результате на наш социум снизойдёт весьма ощутимая встряска.
Почему так? Попробую объяснить свои опасения.
Многочисленный контингент наших сограждан, активно занимавшихся сегодня решением весьма и весьма специфической задачи, освободившись от неё, вдруг разом вернётся в будничную повседневную жизнь, от которой несколько поотвык. И что их в родимой сторонке встретит?.. Рабочих мест, особенно достойно оплачиваемых, в стране, особенно в дотационных регионах, не прибавится, а те, которые существуют, уже прочно заняты приезжими «ценнейшими специалистами», которые стремительно легализуются – многочисленными побегами пускают корни в миграционных анклавах, обзаводятся мощным лобби прикрытия. Незанятыми остаются вакансии, на которые не претендуют даже самые непритязательные искатели, и потому навряд ли привлекут и вернувшихся, рассчитывающих на достойное трудоустройство.
Да, у нас в некоторых отраслях промышленности вырос объём производства (артиллерийских снарядов, например, мы производим в 14 раз больше, чем раньше, и дроны штампуем в немыслимых количествах), но остальное-то как производилось китайским ремесленником, так им же и производится – импортозамещение остаётся на уровне фразеологии. Да и в отраслях, приведённых выше в качестве положительного примера, также произойдёт резкое снижение объёмов производства (причины явления очевидны), что и здесь спровоцирует снижение спроса на рабочие руки и высвобождение некоторого количества трудящихся. Производство военной техники и вооружения обогащает очень узкую группу людей, в целом же на уровень благосостояния народа особого влияния не оказывает.
Вспомним, чуть перефразируя, стародавнее: Кем работать вернувшимся тогда, чем заниматься?..
Соответственно (и это главное!), уровень доходов на каждого вернувшегося, причём, только тем из них, кому удастся устроиться на работу (очень актуальное уточнение!), сократится в десять раз от того, что они получают сегодня. Специфика бытия в экстремальных условиях и в повседневной жизни кардинально различаются – и попробуй-ка перевести самого себя с одной колеи на другую: с бытия экстремального в будни рутинные.
По сути, у государства останется два пути решения проблемы распухающего финансового пузыря: либо остановить печатный станок, прекратить разгонять инфляцию, либо продолжить насыщать потребительский рынок дешевеющей бумагой с водяными знаками, а там кривая куда-нибудь, да вывезет. Что один вариант, что другой – ветеранов навряд ли устроит какой бы то ни было.
В дни моей молодости имелось универсальное средство для облегчения таковой адаптации – это всем известный отечественный напиток. Сейчас с той же целью используется нечто поядрёнее. Думаю, не обязательно обладать пророческим даром, чтобы спрогнозировать всплеск потребления этих сильнодействующих средств вследствие массового притока в общество людей, прошедших жесточайшие психологические нагрузки (к этому мы ещё вернёмся).
Да и семьи… Слов нет, сегодня близкие искренне переживают за своих мужей и сыновей, оказавшихся далеко от дома. Однако их тревожные ожидания в некоторой степени скрашиваются весьма неплохой финансовой компенсацией. И сколько бы кто ни говорил, что «не нужны мне деньги, был бы милый рядом», а только психология человека такова, что он легко привыкает к повысившемуся уровню достатка. А когда он вдруг иссякнет, этот источник дополнительного благополучия?.. Сколько семей вдруг рухнет из категории «какой-никакой средний достаток» обратно в «очень низкий»?.. Особенно с условием подскочившей инфляции, в немалой степени спровоцированной как раз выплатами участникам всё тех же известных событий, говорить о которых не рекомендуется… Доходы сократятся, но цены-то не снизятся!
Да и о том, что высокооплачиваемых рабочих мест на всех не хватит, уже шла речь в данной публикации.
Конечно же, у меня нет статистических данных о социальном составе контингента, о котором идёт речь. Но почему-то мне представляется, что анализ такого расклада показал бы очень незначительный процент в числе добровольцев преуспевших в бизнесе состоятельных людей – куда больше там насчитывается выходцев из среды трудового элемента, перебивавшихся на предыдущем этапе жизни от получки до получки… И вот теперь по возвращении им придётся обращаться за трудоустройством как раз к тем, кого я упомянул в первой части данного предложения.
И как их встретит рынок труда, работодатели, чиновничий аппарат, сама социальная среда? Вопрос, понятно, риторический.
Нам рассказывают о каких-то фантастических вариантах трудоустройства многочисленного контингента наших сограждан, которым предстоит вернуться в спокойную жизнь. Например, направить их в сферу образования – преподавателями в школы, в колледжи, в институты, и особенно в военные училища; там, мол, они себя проявят на ниве воспитания патриотизма. То есть людей, которые привыкли решать задачи, требующие мгновенной реакции тела на опасность, предполагается встроить в бюрократическую составляющую педагогического процесса?.. И это – приходится повторяться – за одну десятую от былых доходов (и это только в прямом денежном исчислении, не говоря об опосредованных материальных дотациях в виде бесплатного питания и обмундирования)?..
Когда я прочитал несколько восторженных откликов в интернете на идею восполнения педагогического состава людьми, болью за будущее которых объясняется эта публикация, поёжился: смогут ли они адаптироваться к ситуации, в которой приоритетными являются понятия «онжеребёнок» и «яжемать». У них ведь структура сознания по-разному устроена, отношение к жизни не совпадает, оценка действительности выстраивается по разным шкалам!..
И всколыхнулось саркастическое: быть может, этих ребят тогда уж и в медицину направить?.. Крови они не боятся, сопереживать боли умеют – а остальное с опытом придёт… В градостроительную сферу – в фортификации разбираются. Да мало ли что ещё… С нашего чиновничества станется…
На мой взгляд, единственное, что мне представляется более или менее реальным в рассматриваемом вопросе, так это то, что часть из вернувшихся сможет найти себя в силовых подразделениях по обеспечению правопорядка. Только многие ли после пережитого смогут пройти психологическое тестирование, все ли согласятся принять за норму повседневное полицейское (росгвардейское) бытие?.. Длительное пребывание в экстремальной ситуации не может не сказаться на психике человека – это азбучная истина.
Вывод.
Государство некоторое время назад приняло решение о привлечении некоторой группы своих сограждан для решения весьма специфических задач, связанных с риском для жизни, сопряжённых с весьма существенным давлением на психику. Я не оспариваю решение Президента и его команды – в конце концов, я являюсь гражданином своей страны, и воленс-ноленс принимаю правила, которые устанавливает руководство. Я говорю только об одном: то самое государство, которое инициировало всем известные события, обязано заблаговременно подумать о том, что станется с людьми, которые вернутся из этих событий. Хотелось бы увидеть конкретные наработки по данному вопросу.
Ограничиться одним лишь солидным выходным пособием – значит уподобиться позиции обаятельной Скарлет: Об этом я подумаю завтра… Но решать-то её всё равно придётся.
Между тем, мой скепсис нашёптывает, что отечественное подобострастное чиновничество, когда получит соответствующее распоряжение, составит многостраничные планы реализации спущенных сверху указаний, в то время как сама реализация безнадёжно заблудится в непроходимой чащобе казённых словесных оборотов. Отчёты составят – в том нет сомнения; но насколько в реальности облегчится жизнь юных ветеранов?..
…Друзья мои!.. Рано или поздно «активная фаза» известных событий так или иначе завершится. И обязанность государства к тому времени сформировать условия, которые позволили бы обеспечить достойное существование этим людям и их семьям. Об этом нужно думать уже сегодня, пока пресловутый жареный петух ещё не научился клеваться.