Я понял, почему я не ксенофоб. Потому что мне с детства нравились нездешние девочки. Приезжие. Необычные. Чужестранные.
Первой моей любовью была девочка из другого города. Она приехала к нам в провинцию из столицы на летние каникулы и сразила меня, десятилетнего, наповал. Девочка была невероятно, сногсшибательно ДРУГАЯ. Совсем непохожая на моих одноклассниц и соседок. Внешность, улыбка, голос, интонации, разговоры, – всё другое. Её нездешность, самобытность, действовали чарующе. Эта детская влюбленность во многом сформировала меня. Но была в моём детстве ещё одна девочка, с которой я встретился раньше. Лет в 8-9. Хотя это встреча была лишь телевизионной.
Лина Бракните. Юная звезда советского кино. Литовская школьница, ставшая в 1960-70-е кумиром миллионов детей. Её невероятная, не наигранная инаковость, инопланетность, меня, провинциального мальчишку, пленили моментально. Все остальные кино-девочки того времени были либо сказочно-мультяшными, чисто игровыми (как Мальвина или Красная Шапочка), либо нормативно-пионерско-советскими. Героини Лины были другими. Ярко-аутентичными, естественными и абсолютно несоветскими. В том смысле, что не были нормативными, не вписывались в тогдашние стандарты.
Лет в 9 я увидел два фильма с её участием: «Девочка и эхо» и «Три толстяка». Причём, «Девочка и эхо» (1964) по рассказу Юрия Нагибина – это вовсе не детский фильм, он очень серьезный и жёсткий. И мне, ребенку, смотреть его было тягостно. Однако, ради невероятно-яркой 12-летней девочки я смотрел. Но сцена буллинга, издевательства над Викой, героиней Лины, со стороны мальчишек – это одно из самых тяжёлых и неприятных впечатлений в моей кинозрительской истории. И тем более я проникся сочувствием и симпатией к юной актрисе и её героине. Лина не играет, а проживает эту историю.
По сути, «Девочка и эхо» – это грустный ремейк «Алых парусов» Грина. Это рассказ о том, как романтическая девочка Вика-Ассоль думала, что встретила своего Грея, но мальчик Роман-Грей оказался предателем, побоявшимся ради неё идти против своей тусовки. Алых парусов не случилось.
Фильм же «Три толстяка» (1966) Алексея Баталова, как и книга Юрия Олеши, - любимые произведения моего детства. Я был восхищён Суок, героиней уже 14-летней Бракните, отважной циркачкой, волею судьбы, ради спасения товарищей, притворяющейся куклой наследника Тутти. Суок – образ, притягивающий своей подлинностью и жизненной энергией. Энергией яркой и неординарной.
Кстати, эти две киноистории составили бы классную дилогию в «Гринландии», вселенной Александра Грина, который, я уверен, повлиял и на Олешу, и на Нагибина. Что бы случилось с Ассоль, если бы Грей ее предал? Она вполне могла бы стать артисткой бродячего цирка и принять участие в революции против мерзкого режима трёх толстяков, сделавших буллинг своей государственной политикой.
Оба фильма, как и оба их литературных первоисточника, - произведения с мощным гуманистическим посылом. Они делали юным читателям и зрителям прививку доброты и человечности. Вызывали отторжение произвола, трусости и предательства. Много таких прививок советские дети получали. Но не у всех выработался иммунитет.
С тех давних уже пор героини Лины Бракните остались в моем сердце воплощением честности, естественности и неординарности. Я до сих пор считаю её роли выдающимися актёрскими работами. Плюс невероятный прибалтийский шарм! Её стильность и «заграничность» притягивали меня, как магнит. И это притяжение, к счастью, осталось со мной. Притяжение ко всему яркому и неординарному, выбивающемуся из общего ряда. И стремление поддержать и защитить «белую ворону», если стая клюёт её. Это тоже оттуда, из далёкого уже прошлого. Не боязнь и ненависть к иному. А стремление понять иного и выстроить с ним диалог. Что и стало основой мировоззрения, лишённого ксенофобии. Спасибо за это хорошим книгам и фильмам. И спасибо за это любимым девочкам из моего советского детства.
PS. Ну и следует добавить, что моя жена тоже «чужестранка». Надо ли теперь объяснять, почему?
Верю в единомышленников, надеюсь на отклик, люблю то, о чем пишу.