10 мая на радио «Городская волна» (101.4 FM) прозвучал очередной выпуск «Разговора об истории Новосибирска». В гостях в студии побывал историк, преподаватель юридического факультета Сибирского университета потребительской кооперации Михаил Шматов. «Новосибирские новости» публикуют полную расшифровку программы.
Евгений Ларин
Евгений Ларин: Прошагали по всей нашей стране парады Победы, отгремели праздничные салюты. В 79-й раз ветераны услышали в свой адрес тёплые слова благодарности, получили цветы, открытки, подарки, в том числе от представителей власти. Всё это нам, конечно, хорошо знакомо.
Но вот смотрите что получается. По информации пресс-центра мэрии, которую мне удалось раздобыть, по состоянию на 3 мая 2024 года в городе Новосибирске проживало 2182 ветерана Великой Отечественной войны. Понимаете? Из них только 99 человек — это непосредственные участники сражений. 19 женщин и 80 мужчин. 99! В числе живущих ныне ветеранов также есть жители блокадного Ленинграда — 132 человека, 127 несовершеннолетних узников концлагерей и 1824 труженика тыла. Всего, повторю, 2182 человека. И всё! Больше о войне никто не помнит! Знают, конечно, но уже по рассказам родных и близких, по документам, по книгам и фильмам. А так, как видели и знают войну эти люди, наши ветераны, больше не видел её и не знает никто. И этих людей не то чтобы с каждым годом, а с каждым днём становится всё меньше и меньше. И скоро их не останется вовсе.
Но мы всё равно будем отмечать День Победы, потому что наша страна без этого не сможет никогда, у нас, слава богу, остаётся коллективная память. А ещё у нас есть некая память мест. В Новосибирске, конечно, во время Великой Отечественной войны боёв не было, наш город был в глубоком тылу. Мы здесь занимались другими вещами — новосибирцы дни и ночи стояли у станков, обеспечивая фронт всем необходимым.
Но у нас есть другая память. О чём я говорю? О войне помнит сам наш город. И первое, что здесь приходит на ум, это улицы, названные в честь героев Великой Отечественной войны. Это, наверное, самое простое. Но вот удивительно, хотя, наверное, даже не удивительно, а как-то грустно, что часто для горожан имена этих улиц остаются просто географическими названиями, которые не несут никакой эмоциональной нагрузки. Нет, люди, конечно, понимают, что это не пустой звук, что за каждым этим именем стоит и судьба, и подвиг. Но, тем не менее.
Я бы хотел, чтобы мы с вами сегодня немножечко попытались повлиять на эту ситуацию. Переломить её мы, конечно, не сможем. Но, по крайней мере, напомним... о важном.
Давайте начнём с такого вопроса: сколько в Новосибирске таких улиц?
Михаил Шматов: Здесь важно понимать в честь кого или в честь чего именно названа улица. Например, есть улицы Танкистов и Связистов, названные в честь родов войск. Эти названия тоже связаны с Великой Отечественной войной, с подвигом этих родов войск. Улица Танкистов и улица Связистов на левом берегу, кстати, находятся недалеко от того места, где располагался один из крупнейших заводов в нашей стране, который работал на оборонную промышленность, — это завод «Сибкомбайн», который во время войны назывался Комбинатом №179, а позже он был известен как «Сибсельмаш».
В Заельцовском и в Дзержинском районах проходит улица Танковая. Но в первую очередь для нас важно имя на карте города — как называлась одна из книг нашего известного краеведа Ивана Фёдоровича Цыплакова.
Улиц, которые носят имена участников Великой Отечественной войны, в Новосибирске порядка 50.
Это прежде всего имена героев из нашего города, участников сибирских дивизий. Это улица Ольги Жилиной, улица Михаила Перевозчикова, Бориса Богаткова — бойца и поэта, который призывал с победой вернуться в город Новосибирск.
Евгений Ларин: Да, вот эти строки:
Всё, гвардеец, в боях изведай:
Холод, голод, смертельный риск
И героем вернись с победой
В славный город Новосибирск.
Михаил Шматов: Сам Борис Богатков в Новосибирск вернуться не смог, но внёс свой вклад в Победу. Имён наших земляков — участников войны на карте города много.
Евгений Ларин: Кто-то подсчитал, что их порядка 20. Среди них, например, имена Александра Аксёнова, Степана Белоусова, Василия Бердышева, Алексея Гаранина и многих многих. Далидович, Дементьев Ивлев — все они новосибирцы.
Михаил Шматов: Также есть улица, названная в честь военачальников. Например, здесь, по соседству со студией «Городской волны» есть улица знаменитого генерала Ватутина.
Ну и, конечно, огромную роль в топонимике Новосибирска и Новосибирской области играет имя Александра Ивановича Покрышкина — второго по результативности лётчика во всей антигитлеровской коалиции после Ивана Никитовича Кожедуба.
Евгений Ларин: А ещё у нас есть улицы, названные в честь героев, которых знала вся страна.
И вот здесь, кстати, очень любопытно, что первая такая улица появилась на карте города уже в ноябре 1941 года, буквально через несколько месяцев после начала войны!
Так был увековечен подвиг Гастелло, направившего свой уже горящий самолёт в колонну немецкой техники.
Михаил Шматов: Да, 15 ноября 1941 года на территории нынешнего Заельцовского района появилась улица имени Николая Гастелло. Безусловно, это имя было у всех на слуху. Причём таких имён были десятки. Но первый или один из первых таких подвигов вдохновлял на дальнейшее служение Родине, в том числе и ценой собственной жизни. Поэтому такие имена увековечивали.
Когда началось освобождение советских территорий, ещё в 1942 году, после нашего удачного контрнаступления под Москвой появилось большое количество проектов памятников и мемориальных пространств — площадей, проспектов — для увековечивания памяти героев Великой Отечественной войны, в первую очередь, в европейской части СССР, где велись бои. Часто это были проекты братских захоронений, в том числе мемориализированных — с колоннами, с обелисками. А в Новосибирске первый памятник в честь Великой Отечественной войны был спроектирован уже после её окончания, но ещё в 1940-х годах. Он находился на площади Ленина, но не там, где сейчас располагается мемориальный комплекс самому Ленину, а недалеко от этого места. Тогда площадь носила имя Сталина. Памятник спроектировал Михаил Рогов. Это был некий обелиск, который использовали в том числе как трибуну для парадов.
Кстати, открытие памятника было приурочено не столько к 1945 году, сколько к 1947-му. Это была годовщина Октябрьской революции. И Победа в Великой Отечественной войне тогда принималась как заслуга в том числе и советского строя. Поэтому очень многие памятники Победе открывались именно в годовщины революции.
Евгений Ларин: Да у нас тогда всё открывалось в годовщины революции!
Михаил Шматов: Как и Монумент Славы.
Евгений Ларин: А когда появилась на карте города основная масса имён, прежде всего в названиях улиц, которые мы сегодня все знаем, но часто, к сожалению, не задумываемся о том, что они означают?
Михаил Шматов: Здесь есть несколько исторических пластов, в которых формировалась память о войне и о её героях.
Сначала это происходило в последние годы Великой Отечественной войны и первые годы после Победы. Это была ещё сталинская эпоха. После этого была определённая пауза.
А особо активно увековечивали память о героях войны в эпоху Леонида Ильича Брежнева.
Он сам был фронтовиком, сражался на Малой земле. Это известная, но, может быть, немного подзабытая история, которая происходила на Чёрном море. Огромное количество памятников стали строить после 1965 года, когда впервые массово и очень торжественно в Советском Союзе отпраздновали годовщину Победы, 20-летие со дня окончания войны. Появилось большое количество улиц, монументов, причём на строительство этих памятников складывались своими деньгами сами работники заводов, сельхозпредприятий, жители разных районов. Этот период продолжался примерно с 1965 по 1985 год. Хотя Брежнев умер чуть раньше.
На самом деле и в постсоветскую эпоху тоже очень большое количество имён были увековечены, в том числе тех людей, кто, может быть, незаслуженно был забыт во времена Сталина и Хрущёва. В эпоху 90-х годов был открыт мемориальный комплекс на Поклонной горе в Москве, были посмертно присвоены награды многим героям войны, которые при жизни этого не дождались. И этот процесс продолжается до сих пор, в наше время. Даже тот факт, что мы сейчас говорим на эту тему, свидетельствует о том, что очень многие имена актуальны и ещё требуют своего увековечения.
Евгений Ларин: У нас же появляются новые микрорайоны, новые улицы. В честь кого их называют сейчас?
Михаил Шматов: На самом деле новые имена на карте стали появляться не сейчас, а чуть раньше. Так на карте города появилась улица имени лётчика Старощука, а на пересечении Красного проспекта и улицы Фрунзе есть небольшой мемориальный комплекс.
Старощук погиб не в боях. Он испытывал в Новосибирске самолёты конструкторского бюро Яковлева, которые делали на заводе имени Чкалова, нынешнем авиастроительном заводе, и произошла авария. Он посадил самолёт аварийным образом на пересечении Фрунзе и Красного проспекта.
Евгений Ларин: Проще говоря, разбился.
Михаил Шматов: Да, разбился и погиб. Но никто больше не пострадал. Поэтому ему установили памятник.
Я думаю, что со временем увековечат в том числе и тех, кто является долгожителями. Потому что эти люди не просто победили, они потом сформировали новый мир.
Тот мир, в котором мы и живём — и с атомными технологиями, и с полётами в космос, и с той инфраструктурой, которая, развиваясь, существует ещё с 1950-1970 годов. То есть эти люди — и победители, и строители нового мира.
Я думаю, что все они достойны того, чтобы так или иначе быть увековеченными. В этом направлении можно и нужно работать. Хотя сейчас в новых районах улицы называют, в том числе и в честь новых героев Новосибирска, что тоже важно — в честь пожарных, полицейских, участников специальной военной операции, участников локальных конфликтов. Но я думаю, что центральное событие во всей нашей истории — это Великая Отечественная война и Победа в ней.
Евгений Ларин: Другой очевидной категорией объектов памяти в городском пространстве являются собственно памятники. Но мне кажется, что с ними даже сложнее, чем с улицами, потому что часто памятники, как ни странно, остаются для многих горожан загадочными невидимками. Мимо них можно ходить каждый день и просто их не замечать. В чём тут дело? Может, их просто очень мало? Где вообще они находятся?
Все новосибирцы, я уверен, знают Монумент Славы. Его просто невозможно не знать. Знают памятники Покрышкину, по крайней мере, два. Хотя их у нас больше — они есть и на станции метро «Маршала Покрышкина», а теперь и в аэропорту Толмачёво, которому присвоили имя Покрышкина. Ну вот как будто и всё — Монумент Славы и Покрышкин. Что происходит?
Михаил Шматов: На самом деле есть простой рецепт, как найти памятник: нужно пойти в более или менее центральную часть своего района. Районов у нас в Новосибирске — десять. В эпоху с 1960-х по 1980-е годы в каждом районе формировалось своё мемориальное пространство. Оно есть, например, в Калининском районе, есть в Заельцовском районе — теперь это ещё и недавно установленная стела «Новосибирск — город трудовой доблести».
В Советском районе есть очень интересный памятник в районе улицы Ильича, где танцуют вернувшийся с фронта солдат и женщина. И если говорить про районы Новосибирской области, а их 30, то в каждом районном центре тоже есть мемориальный комплекс. Такие комплексы посвящены и Октябрьской революции (в советские годы их создавали активно), и Великой Отечественной войне. А что касается персонализированных памятников, то в начале многих улиц — и Ольги Жилиной, и Перевозчикова — есть мемориальные дощечки. В начале эфира мы с вами говорили, что улицы часто кажутся безликими.
А такие мемориальные пространства действительно вносят душу в память того героя, в честь которого улица названа.
А что касается Александра Ивановича Покрышкина, то это лётчик мирового класса, причём не только истребитель, но и учитель, воспитатель целой школы лётчиков-истребителей. Поэтому один из первых памятников Победе, которые есть у нас в городе — это бюст Покрышкина. Когда он стал трижды Героем Советского Союза, по советскому закону ему обязаны были установить памятник на родине. Родина его — Новосибирск, поэтому по проекту скульптора Манизера в 1949 году установили бюст, Правда, находился он не в том месте, где сейчас. Он располагался на площади Ленина, но потом там стали строить метро, и в начале 1980-х годов бюст Покрышкина перенесли туда, где у нас теперь правительство Новосибирской области, на площадь Свердлова.
Евгений Ларин: А находился он на аллее Красного проспекта между зданиями Облпотребсоюза и архитектурного университета.
Михаил Шматов: Всё верно. Только там, где теперь архитектурный, была Высшая партийная школа.
Евгений Ларин: Покрышкин же сам присутствовал на открытии памятника. Уникальная ситуация: человек открывает сам себе памятник!
Михаил Шматов: Памятник при жизни — это было заслуженно.
Евгений Ларин: А ещё, думаю, стоит обратить внимание на такую любопытную деталь: памятники Покрышкина у нас гуляют по городу, и это не однажды происходило. В первый раз, как мы уже сказали, бюст Покрышкина перенесли в связи со строительством метро.
А во второй раз памятник Покрышкину перенесли на площади Маркса — от так и не достроенного дома культуры в центр транспортного кольца.
Михаил Шматов: Да, не так масштабно, как в первом случае, но перенесли.
Евгений Ларин: Ну, что ж, давайте тогда пройдёмся по районам города и посмотрим, где что у нас что находится.
Михаил Шматов: Если говорить про Заельцовский район, то, во-первых, это, конечно же, площадь Калинина с современной стелой «Новосибирск — город трудовой доблести». Чуть дальше есть мемориальное пространство напротив ДК «Энергия». Там небольшой, но очень красивый в зелёных тонах памятник участникам Великой Отечественной войны.
Евгений Ларин: Вернёмся ненадолго на площадь Калинина. Было ведь же предложение переименовать площадь Калинина в площадь Калинина. Площадь названа в честь всесоюзного старосты Михаила Калинина, но у нас был генерал Степан Калинин, который повёл новосибирцев в бой в 1941 году. И вот этого Калинина и можно было бы увековечить, не меняя название площади.
Михаил Шматов: Если говорить про Калининский район, то это Павловский сквер на прекрасной улице Богдана Хмельницкого.
Она прекрасна своей поздней сталинской архитектурой, сталинским классицизмом.
И там есть очень хороший Павловский сквер.
В Октябрьском районе есть уникальное место на стыке улицы Восход и улицы Кирова, напротив того места, где находится Государственная публичная научно-техническая библиотека. Это мемориал, посвящённый трудовому подвигу ленинградцев, на аллее Блокадников. Огромное количество людей, которые пострадали от блокады Ленинграда, находились здесь в эвакуации. Новосибирск спасал этим людям жизни, а они своими знаниями, своим опытом — и творческим, и промышленным, и научным — обогащали Новосибирск. И во многом они тоже сформировали его современную экономическую, социальную и культурную среду.
Евгений Ларин: Взаимоотношения с ленинградцами — это вообще отдельная страница истории нашего города. Есть расхожее высказывание о том, что во время Великой Отечественной войны Новосибирск стал на треть Ленинградом. То есть третью часть населения нашего города того времени составляли ленинградцы.
Михаил Шматов: Но у нас были не только ленинградцы. Были и москвичи, и киевляне, и минчане, и эвакуированные из целого ряда других городов.
В Первомайском районе есть монумент, который сами изготовили работники одного из железнодорожных предприятий. Там изображены мужчина и женщина — военнослужащие. Памятник находится недалеко от улицы Первомайской, это центральная часть района.
На левом берегу, в Ленинском районе — это, конечно, Монумент Славы 1967 года.
В Кировском районе есть мемориалы на разных предприятиях, но я бы хотел обратить внимание на два из них.
Во-первых, это огромное мозаичное панно Владимира Петровича Соколова «Письменность и печать» на пересечении улиц Сибиряков-Гвардейцев и Немировича-Данченко. Это огромная мозаика, которая рассказывает обо всех пластах русской и советской истории. Но там изображены в том числе и бойцы Великой Отечественной войны.
Во-вторых, на улице Мира, на так называемой Расточке, есть Дом культуры Ефремова — кстати, брат-близнец Дома культуры «Энергия» в Заельцовском районе.
Евгений Ларин: Вот это да! Никогда не обращал внимания.
Михаил Шматов: А третий такой же — в Искитиме. Все они были построены в начале 1950-х годов.
Евгений Ларин: ДК Ефремова прекрасен!
Михаил Шматов: И возле него находится памятник героям песни «На безымянной высоте». Это были новосибирцы, которые сражались «у незнакомого посёлка, на безымянной высоте».
Они были добровольцами с завода «Сибсельмаш». Многие люди с заводов уходили на фронт добровольцами. У них была бронь, они работали на оборону и могли продолжать работать и не ходить на войну. Но они, тем не менее, пошли и сражались. Песня «На безымянной высоте» из советского кино, наверное, стала одним из архетипов нашей Победы, нашей памяти о ней — «Нас оставалось только двое из 18 ребят».
Евгений Ларин: Кстати, в песне-то их оставалось трое...
Михаил Шматов: Да, а на самом их осталось только двое из 18. Мемориал увековечил все их имена, даты жизни, портреты. И можно установить, что в живых, действительно, остались только двое (сержант Константин Власов и рядовой Герасим Лапин. — Прим. автора), они, если я не ошибаюсь, дожили до 1980-х годов. Остальные погибли там, на безымянной высоте.
Евгений Ларин: А на площади Сибиряков-Гвардейцев, бывшей Ефремова, есть ещё один мемориал Великой Отечественной войны — «Штыки».
Михаил Шматов: Да. Кстати, улица Сибиряков-Гвардейцев раньше называлась улицей Шестой Пятилетки — в честь советской экономики. Это, конечно, тоже было важно, но потом её переименовали в честь сибиряков-гвардейцев. В начале улицы есть мемориальная доска.
То есть мемориалов на самом деле очень много. Но, наверное, бурный ритм современной жизни не всегда позволяет остановиться и что-то разглядеть, прочитать.
Поэтому одна из моих исследовательских рекомендаций — это гулять по городу и смотреть по сторонам. История вокруг нас.
Евгений Ларин: Да, почаще останавливаться возле мемориальных досок, табличек с паспортами улиц и обращать внимание, что на них написано.
Мы ещё не сказали о том, что у нас есть Раненый воин на Заельцовском кладбище.
Михаил Шматов: И не только на Заельцовском кладбище. Ещё в Дзержинском районе около бывшего ДК «Строитель», сейчас это концертный комплекс «Евразия», тоже изображён раненый воин, которого держит на руках его товарищ. Образ раненого воина очень важен для мемориальной символики Новосибирска, потому что у нас находилось огромное количество эвакуационных госпиталей.
Евгений Ларин: Завершая нашу беседу, отмечу, что во многих уголках нашего города есть различная военная техника, которая стоит там тоже в качестве памятников Великой Отечественной войне. Но в лучшем случае она становится аттракционом для детей, которые на неё забираются. Не знаю, как воспринимать такие памятники.
Михаил Шматов: Я думаю, хорошо, что дети играют с военной техникой, что у них есть интерес. Мой интерес к истории тоже во многом начался с того, что я играл на военной технике в сквере Монумента Славы. Думаю, что как полноценное мемориальное пространство такие памятники воспринимать не стоит, если, конечно, это не какой-то конкретный танк, участвовавший в боях. Но можно это воспринимать как элемент патриотического воспитания.
Евгений Ларин: Работает?
Михаил Шматов: Работает!
