Этот престарелый генерал в гитлеровской Германии считался специалистом номер один по Советскому Союзу. Во время войны он был одним из главных высокопоставленных кураторов власовцев и других коллаборантов из СССР. А в предвоенные годы – работал в Советском Союзе военным атташе. И, как многие его коллеги по данной должности из разных стран, совмещал эту официальную свою деятельность с шпионажем.
Эрнст Кёстринг родился под Тулой, в 1876 году, где отец его управлял именьем «Серебряные Пруды». После окончания московской гимназии, будущий генерал гитлеровской армии поступил в Михайловское артиллерийское училище. А после него – пошёл на службу в Русскую императорскую армию.
Но с началом Первой мировой, Кёстринг переехал в Германию. Там он оказался востребованным в разведке при Главном штабе немецкой армии.
В 1918 году, во время оккупации немцами Украины, он находился в военной миссии при правительстве гетмана Скоропадского, в качестве консультанта для создания гетманом собственной регулярной армии.
В 1928-м году полковник Кёстринг снова объявился в нашей стране – в качестве командира кавполка рейхсвера. Вместе с группой других немецких офицеров он поучаствовал в совместных советско-германских военных учениях в Белорусском и Киевском военных округах.
Во время этой командировки он попал в поле зрения советских спецслужб: прежде всего, превосходным знанием русского языка, да явным стремлением втереться в доверие к тому или иному командиру Красной Армии. В досье, заведённом на Кёстринга в том же 1928 году, он справедливо описывался как человек «опытный, наблюдательный и хитроумный, который приехал с какими-то специальными инструкциями от разведки».
Ещё через три года этот «опытный человек со специальными инструкциями» стал работать военным атташе в СССР, и готовить немецких командиров в советских военных учебных заведениях.
Когда, с приходом к власти НСДАП, военно-политическое сотрудничество наших двух стран было свёрнуто, Эрнст Кёстринг обосновался в Москве, где он возглавил целую агентурную сеть, использующую любые возможности для сбора информации по военно-экономическим вопросам, так или иначе связанных с обороноспособностью Советского Союза.
Их интересовали любые сведения о стратегическом военном потенциале СССР, о дислокации военных объектов и железнодорожных узлов, электростанций и узлов связи, аэродромов и аэропортов; автодорог и мостов – в общем, всё то, что в случае войны должно было стать первоочередными объектами диверсий и бомбардировок.
Доклады читали сначала на Лубянке, а уж потом – в Берлине
Конечно, возможностей этих внутри СССР у германской разведки было немного. Всё из-за жесточайшего контрразведывательного режима, введённого советскими властями, а также из-за повышенной бдительности населения. Любой немец (да и прочие иностранцы тоже) попадал в информационный вакуум, ведь в контакт с ним вступить редко кто мог решиться.
Но, несмотря на это, под прикрытием должностей типа атташе, советника, секретаря и т.д. - работало целое сообщество германских разведчиков. Многие, как и Кёстринг, неплохо знали Россию и наш народ, так как тоже родились и выросли в Российской империи.
Глава же этой разведывательной группы, не ограничиваясь Москвой, совершал дальние «туристические» поездки по всей нашей стране – по железной дороге, а в мае 1937 года – и на собственном автомобиле: через Черноземье – на Украину, затем в Крым, а потом – на Донбасс и Кубань, вплоть до самого Кавказа.
Конечно, о6н путешествовал под присмотром советских контрразведчиков, которые под предлогом охраны важного дипломата следовали с ним всюду, и периодически менялись – в каждом регионе.
Все его доклады читали сначала на Лубянке, а потом уж в Берлине. Пока Кёстринг наслаждался театральными спектаклями - содержимое его сейфа, со знанием дела вскрытого умельцами оперативно-технического отдела НКВД, переснимали на фотоплёнку.
Потом в особняк германского военного атташе и техсредства прослушки внедрили. Благодаря этому, разговоры Кёстринга с коллегами и подчинёнными, которые они вели в Москве весной 1941 года, были известны не в пересказе, а прямо слово в слово.
Если почитать эти бумаги, то можно не переставать удивляться: насколько превратное представление было у немецких дипломатов и разведчиков о реальном положении дел в Советской стране и в Красной армии.
⚡Больше подробностей можно читать в моём Телеграм-канале: https://t.me/two_wars
Или… это было нарочито превратное представление? Может быть, Кёстринг и его люди специально дезинформировали советские власти своими разговорами, зная о прослушке?
Трудно сказать. Однако, по моему мнению, никакого нарочного кривляния с целью дезинформирования всё-таки не было. Дальнейшие события ведь показали, что немцы крупно просчитались в своей оценке возможностей Советского Союза. Скорее всего, у Кёстринга действительно были превратные представления о положении дел в СССР.
А ещё – он и его коллеги, по старой доброй традиции, говорили начальству именно то, что оно хочет слышать. Фюрер-то хотел слышать, что Германия легко в силах сокрушить Советский Союз своим «блицкригом».
Это Владимир «Две Войны». У меня есть Одноклассники, Телеграмм. Пишите своё мнение! Порадуйте меня лайком👍
А как Вы думаете, можно ли назвать действия Кёстринга провалом немецкой разведки?