Незлые, уставшие, терпеливые люди: корреспондент ИА Регнум съездила с губернатором Белгородской области Вячеславом Гладковым на приграничье и поняла, почему местные не хотят уезжать, несмотря ни на что.
Сначала заехали на «Солдатский привал», где собирают всё необходимое для бойцов в зоне СВО. Там нас застал дождь, и я начала путать звуки разрывов с громом.
Нас встретили волонтёры и женщина с позывным Русалка — я её видела на этом же месте два года назад. Она стояла с флагом на трассе и встречала наши вертолёты. С тех пор тут появился белый пудель, чёрный от грязи. Он истерично лаял на каждый разрыв.
К тому же прибор, предупреждающий о появлении дронов, пикал не замолкая.
Русалка притащила Гладкову болванку снаряда, которую скинул сегодня здесь камикадзе. И наконец мимо нас прошли два сапёра, которые невозмутимо тянули за собой на верёвочке, как собачку, только что сбитый над нами камикадзе — утром прилетал беспилотник, на своем крыле он нёс злое послание от «украинских пацанов».
Русалка таким же красным маркером написала на его сбитом крыле свой ответ.
Гладков приехал проверить наличие у волонтеров бронежилетов, оборудования на привале. Вышли местные, просили губернатора не ехать дальше. Там машины ловят «на ежей» и сразу сжигают их дронами. Там коровы мучаются под дронами, но вывезти их невозможно: как только появляется машина или человек — военный, гражданский, женщина, мужчина, ребенок, — на него дрон сбрасывает снаряд.
«Пытаться вывозить коров,
— говорили мужики,
— это сгубить и людей, и животных»
.
Мимо нас на скорости проносились редкие машины. И всё ходили саперы. Камикадзе было два, искали второго. Неподалеку горела Украина. Пудель заголосил после раската, и пожилой мужчина прикрикнул на него: «Не лай! Мы их накажем!».
Ракеты и дроны — каждый день
ВСУ ежедневно обстреливают Белгородскую область, атакуют её дронами. Утром 22 мая российская система ПВО сбила над регионом шесть украинских снарядов системы «Град», ночью были перехвачены три беспилотника. Один из них сбили над городом Старым Осколом.
Днём Вячеслав Гладков сообщил, что один мужчина погиб и ещё один получил ранения в результате воздушной атаки со стороны ВСУ. Это произошло после того, как средства ПВО перехватили несколько украинских воздушных целей на подлёте к селу Беленькому в Борисовском районе.
Примерно в это же время дрон-камикадзе ВСУ атаковал автомобиль на заправке на въезде в Грайворон Белгородской области. Пострадал заправщик, у него открытая черепно-мозговая травма. Местные жители отвезли мужчину в Грайворонскую центральную районную больницу. На атакованном автомобиле развозили продукты в магазины населённых пунктов области, сообщил ИА Регнум осведомлённый источник.
А днём ранее украинский беспилотник-камикадзе ударил в ехавшую по дороге легковушку. Погибла женщина, трое пассажиров ранены.
Жизнь без труда — приговор
Мы ездили ещё несколько часов, и я видела вдалеке горящий Волчанск. Гладков заходил в каждый повреждённый дом.
В одном дворе чернела огромная круглая воронка. Навстречу вышли муж и жена. Их никто не предупреждал о приезде губернатора, никто не знал. Гладков просто останавливался, увидев на пути разрушения.
Муж и жена спали, когда прилетел снаряд, их вбило в землю, но военные их откопали. Дома не осталось. Не осталось вещей. Осталась только жизнь, которую эти люди хотели потратить на труд. Они так и говорили:
«Не поедем. Тут работа рядом. А кто работать будет? Вы всё восстановите, а мы уж потерпим»
.
Пошёл сильный дождь. На уцелевшей белой стене в окне заплясала белая занавеска. Дождь поливал висевшую на ней картину — псы загоняют оленя. Люди, стоя под дождем, на ветру, продолжали говорить, что они здесь не одни такие: тут все терпят, ну, так и они потерпят.
Гладков звонил при них и тут же назначал подрядчиков. Так мы прошли ещё несколько домов, встречая разных незлых, уставших, терпеливых наших людей.
В одном доме маленькая бабулечка жаловалась на боли в ноге и руке, Гладков читал её медицинские выписки. Когда в неё прилетели осколки, она сидела на лавочке. А дерево напротив сожгло. Но во дворе всё равно росли пионы, земля на огороде была вскопана.
Я подумала: труд — важная часть их жизни, её основной смысл, они не могут уехать, добровольный отказ от труда — для них приговор.
Отсюда мы поехали в Шебекино. Там мешались гром и орудийные раскаты. Шандарахало так, что взвывали сигнализации машин.
Мы зашли в общежитие, недавно обстрелянное ВСУ. Первой навстречу вышла беременная и без предисловий сказала Гладкову:
«Мы детей вывезем, вы восстановите, где нам жить, а мы будем тут с вами. Работать будем»
.
Мы ехали в Ржевку. Дождь полил так, что мне казалось, что едем в прозрачной реке.
Там, где куполы — уже не защита от дронов, великий дождь стал нашим куполом — в такой беспилотники слепы. Прибыли мы в странное по атмосфере место. В окружении цветущих акаций стоял старинный белый дом. Под стеной снаряд вскопал глубокую воронку, крыша была разбита. Но дорожки вели от дома в овраги, в заросли ирисов и пионов. Всё дышало стариной.
Так и оказалось: этот дом на четыре квартиры построен в 1867 году. А надо всем этим на широком стволе лысого дерева, на фоне начавшегося заката, сидел аист. Прилетевшая бомба ничего не поменяла. Аист делал свою работу — высиживал детей.
А люди, которых мы встретили в этом доме, тоже оказались терпеливы.
«Цивилизованный мир» молчит
21 мая состоялся брифинг представителей Управления по делам беженцев ООН, Всемирной организации здравоохранения и Управления по координации гуманитарных вопросов ООН. Обсуждалась гуманитарная ситуация, сложившаяся в Харьковской области.
Один из журналистов задал прямой вопрос: почему замалчиваются удары ВСУ по мирному населению российских регионов?
«Мы, конечно, обеспокоены каждой жертвой среди гражданского населения, но у нас нет доступа к централизованному банку данных для определения числа жертв среди гражданского населения в России, поэтому мы просто ждём этой информации»,
— ответила пресс-секретарь Управления верховного комиссара Организации Объединённых наций по делам беженцев Шабиа Манту .
А пока они ждут информацию, обстрелы и атаки продолжаются.
