15 июня 1884 года состоялось венчание великого князя Сергея Александровича и Принцессы Елизаветы Гессен-Дармштадтской. И я снова пишу о них...
Над Петербургом плыл колокольный звон. Сегодня венчался брат царя, Великий князь Сергей Александрович. Как ни странно будет это звучать, но подготовка к свадебным мероприятиям велась в глубочайшей тайне. Видимо, иначе было нельзя...
Двоюродная бабушка Эллы (так в семейном кругу называли Елизавету) российская императрица Мария Александровна часто бывала в Гессене. Во время этих визитов ее обычно сопровождали младшие сыновья, Сергей и Павел. Елизавета знала их с детства и поначалу считала их надменными и сдержанными.
Говорили, что отстранённый и холодный Великий князь Сергей поначалу вообще не произвёл впечатления на Эллу. Однако они, находясь рядом, производили впечатление очень гармоничной пары. Высокие, оба светловолосые и голубоглазые, она - порывистая и застенчивая одновременно - и он - спокойный и не проявляющий чувств - казались продолжением друг друга. Они общались очень по-светски. Но тогда ни о каком предложении руки и сердца речи не шло.
Тем временем слава об Элле Гессенской как об одной из самых красивых молодых женщин Европы уже постепенно приводила к тому, что к ней, воспитаннице её бабушки, английской королевы Виктории, начинали свататься лучшие женихи королевских домов. Она просто обязана была быть счастливой, в том числе удачно выйти замуж. По крайней мере, так считали все вокруг. Неудивительно, что её руки добивались и герцог Баденский, и будущий кайзер Вильгельм. Но Элла всем отказывала.
Она ждала единственного мужчину - принца своей души. Однако возраст девушки уже близился к критическому: ей пошел двадцатый год. И родные принцессы забеспокоились, ведь ещё пара лет, и по меркам того времени она бы считалась старой девой.
Но на одном из семейных вечеров Элла после долгих лет разлуки увидела великого князя Сергея Александровича Романова, друга детства. Встретилась взглядом с этим высоким и привлекательным голубоглазым мужчиной - и уже не смогла забыть. Он и стал её единственным принцем на всю жизнь.
Испытавшая огромное горе после смерти матери, Элла Гессенская очень сочувствовала Великому князю Сергею, который потерял обоих родителей фактически в течение одного года. Они много говорили об искусстве и литературе, их очень сближала религия, хоть они и принадлежали разным конфессиям. Поэтому, когда Великий князь Сергей сделал ей предложение во второй раз, она согласилась - к большому огорчению своей бабушки, королевы Англии Виктории. После официального предложения руки и сердца Гессенская принцесса на целый год взяла паузу.
Её принц и в этот год её удивлял. Он то присылал редкую книгу, то шутливое письмецо, то вдруг огромный букет её любимых белых лилий. Кстати именно ими, к её изумлённому восхищению, будет украшен и вагон поезда, в котором она приедет в Россию.
Кстати, отец Эллы, великий герцог Людвиг IV, так отреагировал на помолвку своей дочери с Великим князем:
Я дал своё согласие, не колеблясь. Я знаю Сергея с детского возраста; вижу его милые, приятные манеры и уверен, что он сделает мою дочь счастливой.
"В Петергофе недолго пришлось ждать на станции, скоро подошёл поезд невесты. Она показалась рядом с императрицей, и всех нас словно солнцем ослепило. Давно я не видывал подобной красоты. Она шла скромно, застенчиво, как сон, как мечта…"
Так потом опишет первую встречу с Эллой Великий князь Константин.
Свадебный проезд от Николаевского вокзала до Зимнего дворца в Петербурге поражал своим великолепием. Великий князь Сергей Александрович возглавлял почетный караул Лейб-гвардии Преображенского полка и вместе со своими братьями сопровождал карету.
Утро 15 июня 1884 года принцессы Эллы началось с долгой церемонии подготовки к свадебной церемонии. Её причесали перед зеркалом императрицы Анны Иоанновны, надели серьги Екатерины Великой. Невеста была прекрасна в платье из серебряной парчи и в малиновой бархатной мантии с горностаевым мехом, с бриллиантовой диадемой и великокняжеской короной.
Кстати, диадема-кокошник была неотъемлемой частью свадебного убора невест дома Романовых, может быть, из-за розового бриллианта в центре, а может быть, из-за общей своей торжественности. Первой эту диадему надела будущая императрица Екатерина Алексеевна, её же она отдала жене сына Павла Марии Фёдоровне, а та, в свою очередь, передала диадему с розовым бриллиантом в центре своей невестке Елизавете Алексеевне, жене Александра Первого. Обычно драгоценности переделывали по современной моде, но эта диадема осталась нетронутой с XVIII века.
Венчание состоялось в Большой церкви Зимнего дворца. Православное бракосочетание совершил придворный протопресвитер Иоанн Янышев; венцы держали цесаревич Николай Александрович, наследный великий герцог Гессенский, великие князья Алексей и Павел Александровичи, Дмитрий Константинович, Пётр Николаевич, Михаил и Георгий Михайловичи; затем в Александровской зале пастором церкви Святой Анны также было совершено богослужение по лютеранскому обряду (по закону от жены Великого князя не требовалось переходить в русское православие из её родной лютеранской религии, но она добровольно решила сделать это в 1891 году).
Праздник завершился балом в Георгиевском зале и отъездом новобрачных в их новый дом - Сергиевский дворец, где, по обычаю, молодых встретили с образами Спаса Нерукотворного и Фёдоровской Божией Матери и хлебом-солью на блюде, после чего состоялся семейный обед на тридцать шесть персон, прибывших в свадебном кортеже.
На следующий день после венчания и свадебных торжеств был издан Царский манифест Александра III.
"Возвещая о сем радостном для НАШЕГО сердца событии и повелевая супругу Великого Князя Сергея Александровича именовать Великою Княгинею Елисаветою Феодоровною, с титулом Императорского высочества…"
После торжественных событий в Санкт-Петербурге молодожены отправились в свадебное путешествие не за границу, а в подмосковную усадьбу "Ильинское-Усово", завещанную Великому Князю его матерью императрицей Марией Александровной. Здесь они счастливо провели остаток лета, посещая древние храмы Москвы и Троице-Сергиеву Лавру. Дом в Ильинском стоял на берегу Москвы-реки, с террас открывался чудесный вид на окрестности. Хозяева могли наслаждаться прекрасными видами, свежим воздухом, напоенным сосновым ароматом, совершать пешие прогулки, встречаться с друзьями, заниматься чтением, живописью и плавать на лодке по реке.
Великий князь бережно относился к памятному для него имению, детские воспоминания о котором были тесно переплетены с трогательными воспоминаниями о матери. Всё здесь говорило о высоком художественном вкусе августейшей хозяйки. Хорошо знакомый ему с детства дом усадьбы Ильинское был украшен гравюрами и картинами с видами Москвы, Царского Села и Петергофа. Среди ценных произведений живописи при императрице Марии были привезены из Эрмитажа работы мастеров итальянской школы XIV века. В библиотеке находились редкие издания, фотографии, гравюры, книги по искусству... Теперь этот дом стал домом и для его молодой жены.
Великий князь Сергей Александрович дорожил своей женой. Для неё он не жалел ничего и считал её небесным ангелом, которого не должны тревожить мирские заботы. Тем, кто восхищался обилием зеркал в их доме, князь отвечал: "Думаю, ее высочество достойна того, чтобы быть отраженной миллионы раз".
Почему-то до сих пор принято считать, что Великая княгиня Елизавета и Великий князь Сергей состояли в "белом браке" (жили как брат с сестрой).
-Это неправда: они мечтали о детях, особенно Сергей Александрович. Но была договорённость между ними, которую они честно выполняли. И не нам их осуждать за их обоюдное решение.
Принято считать, что Елизавета Фёдоровна была кротким и тихим ангелом.
-И это неправда. Её волевой характер и деловые качества давали о себе знать с детства.
Говорили, что великий князь порочен и имеет нетрадиционные наклонности.
-Снова неправда. Даже всесильная английская разведка не нашла в его поведении ничего более "предосудительного", чем чрезмерная религиозность.
Их брак был символом любви, уважения друг к другу и высокого долга как перед друг другом, так и перед Россией. Может это и звучит высокопарно, но они вдвоём шли по очень трудной семейной дороге, на которой каждый из них был другому крепкой опорой. И я не идеализирую их. Это мнение тех их современников и родных, которых эта закрытая пара допускала в свои личные отношения, тех, кто мог их видеть вне исполнения ими государственных обязанностей.
А пока остаётся только надеяться на то, что поток неправды, который пока ещё не иссякает в их сторону, когда-нибудь прекратится...
Лайки помогают развитию канала!
