Противостояние на реке Угре осенью 1480 года между московской ратью Ивана III Великого и золотоордынским войском хана Ахмата традиционно считается событием, ознаменовавшим окончание 240-летнего монголо-татарского ига на Руси.
Загадки «стояния»
Однако это «свержение ига» состоялось вообще без решительной битвы, тогда как столетием раньше пиррова победа русского воинства над татарами Мамая на Куликовом поле не помогла Руси обрести независимость. Почему так?
Особенно интересно окончание этого противостояния. С наступлением зимних холодов и ледостава ордынское войско получило возможность переправиться через Угру по льду. Поэтому, как описывают летописцы, великий князь ушёл с берегов Угры, чтобы занять удобные позиции у Кременца и дать татарам бой. Однако татары, увидев, что русское войско на другом берегу Угры исчезло, вообразили, что их обманули, перехитрили, заходят им в тыл и т.д. В итоге татары в ужасе бежали в противоположную сторону.
«Представилось зрелище удивительное, – писал Карамзин, – два воинства бежали друг от друга никем не гонимые!» Вообще-то бегство это не отход, значит – что-то позволило ему сказать, что и отступление Ивана III было именно бегством со страха перед возможной переправой татар по льду Угры. А его поведение накануне этого события ещё больше укрепляет в мысли, что великий князь боялся битвы с ордынцами. Эта боязнь и удивительное разрешение конфликта в пользу Руси, несмотря на отсутствие генерального сражения, представляются основными загадками данного события.
Нерешительность Ивана III
Стояние на Угре это не кульминационный пункт противоборства между Москвой и Золотой Ордой, а лишь один из эпизодов большой коалиционной войны. В ней на одной стороне выступали Москва и Крымская Орда, а также некоторые сепаратистские силы Золотой Орды. На другой стороне был хан Золотой Орды Ахмат и король Польши, а также по совместительству великий князь Литвы, Казимир IV. Поэтому шаги и решения Ивана III трудно понять, если не принимать во внимание, что он рассчитывал на действия своих союзников.
Летописцы дружно свидетельствуют, что народное мнение единодушно утверждало Ивана III в намерении решительно идти на врага. В то же время в правящей элите находились многие, кто отговаривал его от решительного сражения, советовал ему склониться перед ханом и снова платить ему дань. «Сии, как сказано в летописи, тучные вельможи, – передаёт Карамзин, – любили своё имение, жён и детей гораздо более Отечества, и не переставали шептать государю, что лучше искать мира… Напоминали великому князю о судьбе его родителя, Василия Тёмного, пленённого татарами… Сии внушения действовали тем сильнее, что были согласны с правилами собственного опасливого ума Иоаннова. Любимцы его жалели своего богатства, он жалел своего величия, снисканного трудами 18 лет, и, не уверенный в победе, мыслил сохранить оное дарами, учтивостями, обещаниями».
Татарское войско подошло к Угре в начале октября 1480 года. 8 октября русские отбили попытку главных сил татар переправиться через реку. После этого началась вялая фаза «стояния», состоявшая в разъездах разведывательных отрядов вдоль Угры, отдельных перестрелках, а больше словесных перебранках обеих армий через неширокую реку. Так продолжалось до 7 ноября, когда и произошло вышеописанное бегство русских и татар друг от друга.
Но за месяц стояния на Угре произошли важные события на других фронтах.
Слабость Золотой Орды
Хан Ахмат тоже проявлял нерешительность и не искал битвы. Скорее всего, он ожидал подхода литовского войска Казимира IV. Тогда, соединившись, обе армии могли ударить на московскую рать с большими надеждами на успех. Но Казимир не пришёл помогать Ахмату. Вместо этого он был вынужден отражать нашествие крымского хана Менгли-Гирея, союзника Ивана III, на Украину. Это играло на руку Москве.
Одновременно Иван III поручил князю Василию Ноздроватому-Звенигородскому совместно со служилым татарским царевичем Нур-Девлетом совершить рейд в тыл Золотой Орды. Русско-татарский отряд спустился вниз по Волге, не встретив сопротивления, так как почти все военные силы Золотой Орды были задействованы в походе Ахмата, и сжёг ордынскую столицу Новый Сарай. До сих археологи не могут найти точное место, где она находилась.
Узнав о том, что Казимир не придёт к нему на помощь, и прослышав о нападении на его тылы, а вовсе не устрашившись непостижимой военной хитрости внезапно исчезнувших русских, Ахмат, скорее всего, и дал приказ на отступление. По пути он разорил 12 русских городов Литвы как бы в отместку Казимиру за нарушение его обещаний. По возвращении в Орду Ахмат был вероломно убит сибирскими и ногайскими мурзами, внезапно выступившими против него. Не исключено, что и они служили Ивану III. Эти события знаменовали конец даже не господства Золотой Орды над русскими землями, а её самой.
«Падение ига» прошло незамеченным
Из этого традиционного описания событий 1480 года следует, что Золотая Орда уже сыпалась на части, и что её иго над Русью пало как бы само собой, без каких-либо героических усилий самой Руси. В связи с этим некоторые историки считают, что окончание ига следует относить к более раннему времени.
Об этом говорят и обстоятельства стояния на Угре. Ахмат предпринял поход на Москву после нескольких лет неуплаты дани Иваном III. Во время переговоров Ахмат сам назвал этот срок: семь лет. В связи с этим высказывается обоснованное мнение, что последний «ордынский выход» из Москвы имел место задолго до 1480 года. Ведутся споры о дате – 1476, 1472 или какой-то другой год. В «Истории» польского хрониста Яна Длугоша, законченной ранее 1480 года, о свержении Иваном III татарского ига говорится как об уже свершившемся факте.
Таким образом, для современников стояние на Угре не знаменовало собой освобождения Руси от монголо-татарского ига. Москва ещё раньше воспринималась как полностью независимое государство.
Карамзин писал, что в память об освобождении Руси в результате стояния на Угре Иван III и митрополит Геронтий установили церковный праздник. Но этот праздник отмечался не в ноябре, а 23 июня, в день встречи Иваном III чудотворной иконы. И нет явных признаков того, что этому дню придавалось именно такое значение, какое увидел в нём Карамзин.
Стояние на Угре, в отличие от Куликовской битвы или даже от битвы при Молодях с крымцами в 1572 году, вообще никак не отразилось в русском фольклоре. Очень похоже, что Карамзин сознательно преувеличил значение событий 1480 года, желая придать свержению монголо-татарского ига определённый драматизм, в соответствии с жанром своего повествования. На самом деле, это событие прошло для современников почти незаметно.