С Виталей Киргинцевым, в узких хип-хоп кругах известным как B-boy Zmey, мы знакомы с 2022 года, - участвовали тогда вместе в дочернем проекте Российской студенческой весны - Фестивале творческой молодежи «На высоте». Я был, можно сказать, заочно знаком с Виталей и его творчеством, ведь он - один из «старичков» хип-хоп кавалерии Ямала, заставший, к примеру, концерт рэп-группы Nonamerz в Новом Уренгое и ни один пол ритмично оттоптавший своими step'ами в старых ДК Ноябрьска.
Материал о Змее напрашивался у меня давно - вот только формат все никак не мог подобрать. Прибывая в начале апреля 2024-го в Ноябрьске на гастролях со своим моноспектаклем, я забежал к Витале поболтать и, конечно же, попить первосортного шен пуэра. Фудж по традиции был со мной. Идея запечатлеть нашу беседу, которая хаотично переваливалась то в сторону истории китайского чая, то в проблематику современного брейк-данса, то вообще - неумело заглядывала сквозь узкую дверную щелку в упрятанный под грудой этажей кабинет с двумя dj-вертаками - появилась сама собой. Я лишь убедил свой самокритичный ум, что это именно тот формат, который я давно искал и принялся фотографировать Виталю и все, что его окружает. Атмосфера наскоро организованной чайной церемонии и размышлений о хип-хопе была чудной и приятно тянущейся - диктофон айфона и фудж тому свидетели.
Сегодня Витале 36 лет. Он семейный человек: красавица-жена плюс прелестная дочь. Живет Змей в Ноябрьске, работает специалистом по работе с молодежью в арт-резиденции «Миксер» - развивает направления: брейкинг и диджеинг.
О том, как живет, творит, пьет китайский чай и радеет за хип-хоп культуру би-бой из Ноябрьска и есть эта статья.
Удачного путешествия!
Чай
«Я просто сейчас, если честно, от чая немного отошел… ну, не то, чтобы отошел… я всегда буду в чае. Просто я перестал этим так фанатично заниматься: изучать, покупать. Я достиг какого-то своего насыщения в этом и сейчас меня очень редко можно чем-то по чаю удивить, и нет уже такого стремления прям все познавать. Я начал с 2011-го.» - отвечает на мои вопросы о увлечении чаем Виталя.
Наш диалог начался возле чайного шкафа, который умещает в себе, помимо самого китайского чая, еще и отдельно взятые важные события из жизни Змея, которые он, как будто бы тоже запечатал в блины и поставил на них «фиолетовые» печати. Каждая упаковка, статуэтка, мешок с чем-нибудь да связаны.
«Чая так много. Поэтому у меня есть раритетные чаи. Когда какое-то событие, гость, чтобы было что доставать, чтобы не приедалось. Такой чай старый у меня хранится.».
«Это Лу Юй - чайный король. Он написал первый трактат о чае - чайный канон «Ча цзин». Вклад в чай невероятный совершил. Он был сиротой. Его подбросили к монахам. Его монахи вырастили. Когда ему стало 14 лет, он ушел из монастыря и отправился по Китаю вместе с труппой артистов. Писал для них тексты. И он везде пил чай и изучал чай. Был известным чайным мастером в общем. Он первый систематизировал все знания о чае.».
Рассматривая статуэтку Лу Юйя, я спрашиваю Виталю: «Слушай, а почему вообще чай? И почему китайский?».
«У меня есть история (как по накатанной ее рассказываю), как я впервые пришел к чаю. Я тогда сделал первый глоток тегуаньиня, еще не знал, как этот чай называется. У меня тогда все перевернулось. Это было так: товарищ работал барменом в Новосибирске и жил у меня, Андрюха. Он меня в чай и привел. Он принес как-то пробник тегуаньиня и просто насыпал мне в кружку. Я делаю глоток, - и у меня взрыв внутри происходит. Я сижу и думаю: «это что за вкус? Как чай может быть таким вкусным?». На, короче, тегуаньинь тебе! Дарю! Символичная штука…».
«Я постоянно мотался из Новосиба в Ноябрьск. И мне друг дал еще в дорогу такой же пробник тегуаньиня. Я весь путь его пил, наслаждался и думал, где же мне взять такой чай. Я не знал никаких названий, ориентиров. Знал только, что это - китайский чай и все. А мой второй друг, он жил тогда в Тюмени, и там в Тюмени был чайный клуб «ДаЧа», его друзья привели туда, и он тоже под впечатлением от китайского чая приехал в Ноябрьск. И я приезжаю. И первым делом он мне говорит: «я тут в Ноябрьске нашел магазин чайный - «ЧАЙMAN» называется, и там можно купить чай по весу, по маленьким порциям». Он же дорогой чай, а мы - бедные студенты. А там девушка приехала из Омска и открыла магазин, в который можно прийти - заварить и попробовать чай. И мы вот пришли туда… угараем… я еще с камерой был. Я тебе сейчас видео покажу!».
«Вот это первое видео, короче, про чай. 7 августа 2011 года. У нас в городе этого магазина уже нет. Я даже тогда не думал, что займусь чаем. Это рядовая ситуация была.».
«Единственное, что мы знали тогда о китайском чае - это из песни «ЧП» Гуфа и Басты. Пуэр, да хун пао и тегуаньинь - все что мы знали. Мы купили у нее чай. Приходим домой, завариваем тегуаньинь. Еще в интернете посмотрели, как заваривать чай, проливами и так далее. Завариваем. Я делаю глоток и такой: «вот этот чай, который я искал!». Я его так быстро нашел. Буквально за один день.».
«Я работал тогда мастером в электроцехе по вахтам в Ноябрьске. У меня была вахта - месяц на месяц. И у меня был удобный график, - я был на вахте, но жил в городе. Когда у меня была свободная вахта, ездил в Новосибирск. Я приезжал и заходил в магазин, и ползарплаты в этом магазине оставлял. 40 000 рублей получал - 20 000 рублей тратил на чай. Каждый месяц. Покупал чаи, наборы, все, что не пробовал. Я был просто фанатик чая. А потом мой товарищ Дрюба поехал в Китай. Он привез оттуда много чая и мы у него уже брали чай оптом. Самый лучший. Самый качественный. Это такая прогрессия была, такой чайный опыт я получил.».
«Первое время я раздавал всем чай налево-направо. Родственникам дарил. Родителям покупал. Просто угощал всех чаем. Везде с собой чай таскал. На всяких фестивалях чай проливал - народ угощал. Просто ставил доску и угощал всех чаем.».
«А когда ты решил преобразовать свою любовь к чаю в дело?» - спрашиваю я.
«В 2016 году я уже сам решил заниматься чаем. Я взял кредит на 300 000 рублей. Купил билеты себе, Дрюбе в Китай на две недели. Проживание. Нам обошлось все тогда в 150 000 рублей. Плюс 200 000 в чай вложил. Дрюба в Китае был моим гидом, потому что он уже третий раз ехал. Мы договорились, что вместе будем чайный бизнес делать. Будем жить на продаже чая короче. Мы ездили - выбирали чай. Было очень круто. То, как Дрюба торгуется - это надо видеть.».
«Мы брали тегуаньинь в Китае. А у него свежесть важна. Через год он уже будет не такой, и цена у него будет не такая. Хотя, если правильно хранить, в холодильнике - нормально. Я вот открываю - такой же свежий. Год лежит у меня в вакуумной упаковке в холодильнике и нормально. У китайцев лучший чай всегда в холодильнике хранится. Мы заходим и всегда в холодильник лезем. И у каждого чая свои нюансы хранения.».
«В чем особенность чайного бизнеса?» - задаю я вопрос, наслаждаясь ароматным да хун пао, спокойно качающимся в пиале.
«Я не считаю, что это бизнес. Это, скорее, распространение чая. Больше как миссия. Чайная доска в каждый дом. Популяризация чая как альтернатива алкоголю. Потому что, я когда начал пить чай, я резко бросил пить алкоголь. Вообще. Я не пью с 2011-го. Я понял, что любое событие хорошее, праздник, можно сопровождать чаем, а не алкоголем. Напиток - это же повод для того, чтобы собраться. Лучше, общаясь, пить чай, а не пиво.»
«Слушай, а действительно каждый блин с чем-то связан?» - продолжаю я.
«Да. У меня есть блин, который я назвал Мирослава. Потому что я его открыл, когда родилась Мира. Ему уже почти семь лет. Их всего два таких блина было - у меня и у Дрюбы - друга моего. И Дрюба до сих пор живет этим. Ездит в Китай, продает оптом чаи.».
Виталя достает из закромов своего чайного шкафа неприметный мешок и удобно усаживается на диван. Через мгновение он начинает экскурсию по своим воспоминаниям.
«Это самый дорогой, наверное, мешок. Здесь всякое редкое. Чаи с моих первых покупок. Вот лаосский чай - он уже не производится. Всякие подарки здесь. Здесь самые дорогие и сильно действенные чаи. Вот этот чай с поездки в Китай 2016 года. Очень мощный. Сейчас интересный достану какой-нибудь. Вот этот, наверное, самый дорогой чай. Лао Бань Чжан. Не по ценности дорогой, а по важности для меня. Вот это, кстати, блин Мирослава. Когда Мирослава родилась, я подошел к чайному шкафу и подумал, что я сейчас хочу попить. А вот этот чай как раз недавно пришел. И я весь день его пил. А вот этот пуэр мне подарил Андрей, который был на видео, ноябрьский мой кореш, на свадьбу. Когда у нас с Дашей свадьба была в 2016-м. Давай вот этот попьем. Он крутой. Шен пуэр.».
«А что такое шен пуэр?».
«Шен пуэр - это такой чай, который с годами становится только круче, набирает свою силу. Многие блины в этом мешке уже нигде не найти. Их не купить. Я их сохранил. Этот пуэр 2011 года. Смотри, как уже почернел. Мне он очень нравится. Я его давно не пил. Это чайная фабрика Менку. Запомни.».
«Пуэр - это вид чая. Есть зеленый и черный пуэры. Шен - это сырой зеленый чай. Шу - готовый черный чай. Изначально весь пуэр - шен. Шу - это ферментированный чай. Чтобы пуэр сделать черным, для него создают влажную теплую среду, где он гниет. И вот эти листья гниют, сок выделяется, и все становится черным. Тут главное, чтобы он не перегнил. Это делается за две недели в специальных котлованах. Этот способ придумали для того, чтобы чай, который похуже, сделать лучше. Настоящий живой чай - это шен. Со временем шены крепнут, улучшаются в естественных условиях, во взаимодействии со средой, воздухом. Он из-за этого становится таким темным. Шу никогда не будет таким, как выдержанный шен. У шена больше микроэлементов, антиоксидантов. Полезный чай.».
«Я смотрю, у тебя много чайной посуды…» - завожу я новую тему.
«Да. Вот этот чайник крутой. Цзяньшуйская глина. Керамика такая - непростая. У них каменисто-глиняная структура, то есть камень там еще присутствует. Это позволяет делать тонкостенные чайники. Потому что исинская глина, если тонкие чайники делать, ломается - хрупкая очень. А цзяньшуйская глина крепче. Ее и делать сложнее, она дороже и ценится круче. Этот чайник у меня даже один раз падал. И целый.».
Брейкинг и рэп
Мирослава прерывает нашу беседу о чае, озвучивая с детской настырностью просьбу: «Папа! Распечатай мне раскраску, пожалуйста!». Виталя принимается исполнять желание дочери. Так мы оказываемся возле компьютера.
«Вот это вырезка из газеты на стене. Мероприятие такое было прикольное. Круто просто написано. Прям постаралась журналистка. У нас был микс, короче. Брейк с рэпом. Сначала был бой по брейк-дансу. Потом по рэпу. После мы всех рандомно объединили в команды. 8 на 8. Судьи были: один - брейкер, другой - рэпер, третий - независимый. Прошло очень круто. Мы больше такого не делали, к сожалению.».
«Сейчас брейк какой-то другой. Да и я поменялся уже. У меня нет таких стремлений, как раньше. Уже не езжу так рьяно на тусы. Я сейчас и с детьми мало езжу на фестивали. Как будто не вижу в этом смысла. Это стало какой-то попсой. Нет ажиотажа. Я даже не понимаю, какая мотивация должна быть у детей на тусах, если эти тусы проходят каждый месяц, каждую неделю. Какой смысл в том, что сегодня ты победил, а завтра - проиграл? Конвейер, короче.»
«Почему мотивации не возникает у молодежи? Ценности не те?» - вопрошаю я, рассматривая золотые медали на стене, чудным образом скрещивающиеся с ловцом снов и детскими рисунками.
«Хип-хоп в принципе сейчас теряет связь с корнем. Ветка, которая без корня, - она растворяется в пространстве и долго не существует. Я, как радеющий за хип-хоп культуру, начинаю агрессировать в этом направлении. Многие организаторы фестов в шоке от того, что я говорю. Они живут в розовых очках каких-то. Им кажется, что развитие есть какое-то. Я говорю, что нет никакого развития. Я злюсь на эту систему. Выигрывают гранты и создают картинку, пафос вокруг этого всего. А внутренности, кайфа именно самих участников - нет. Не спросили участников, что им нравится. Я это говорю организаторам. Возможно, я чего-то не понимаю. С одной стороны, нужно жить новым и не жить старым. Но преемственности не ощущается. Старики, типа, уже не модные и все. Сегодня молодые танцуют брейк, а завтра уже не танцуют. У нас пропасть произошла между нашим поколением, которые любили свое дело, и теми, кто шли после нас, они все побросали. Сейчас у нас есть только малыши, которым мы свои навыки передаем. Но я в них вижу продолжение. Это радует. Ради них только и двигаешься.».
«Поколение моего старшего брата - их было так много этих людей. Рэпа очень много было. Там целые альбомы выпускали. Сборник ноябрьского рэпа даже был. Было большое комьюнити. Рэперы же всегда были более известны и популярны, чем би-бои. Но, когда мы делали на Ямале хип-хоп фестивали, где были все направления, даже известные рэперы приезжали. Я помню, Nonamerz приезжали в Новый Уренгой. DJ Хобот из Касты был. Хобот был вообще в доску свой чувак. Он и брейк танцевал, и граффити занимался, и еще и диджеить мог. Это было настолько притягательно, что ты знаешь, что супер крутой чувак в своей сфере, - он простой чувак, как друг из соседнего подъезда.»
«Есть такая фраза: «Я за идею готов». Сейчас нет у людей идеи никакой. Молодое поколение, в большинстве своем, делает многое ради денег. Кто и пойдет за идею, так это только те пацаны, которые реально росли с тобой, развивались, знают, что такое хип-хоп.»
«Для меня тогда супер звезды были - это Funky Style. Они были победители, ездили на чемпионаты России. И у меня был телефон Матроса, одного из участников, и я ему звоню, а он: «О, Змей, здорова!». Со мной разговаривает, как с другом каким-то, короче. И я не видел никакого барьера. Тренили с ними вместе. Ты приехал из другого города, звонишь Матросу, крутейшему танцору, а он вместо выпендрежа зовет тебя к себе на тренировку. И я помню, что один день провел с Funky Style.
«А когда ты понял, что хип-хоп - это твое?» - спрашиваю я с детским интересом.
«Я как вообще к хип-хопу-то пришел. Летом у бабушки в 2000 году мы смотрели MTV с братьями. У меня шесть двоюродных братьев. Меня летом всегда к бабушке отправляли. За это респект родителям. У нас была такая мальчишеская команда. Мне тогда было 12 лет. Увидели мы клип Da Boogie Crew и Лигалайза - легендарный этот. Я помню этот момент, когда мы все завороженные этот клип смотрим. Никто ничего не говорит, чтобы не пропустить ни малейшую деталь. Короче, закончился клип и мой старший братан сразу попробовал сделать baby freeze. И вот это была магия. Это как с чаем.»
«Тогда хип-хоп - это было что-то запретное, что тебе не разрешали делать. Хип-хоп тогда обитал в подвалах, его всерьез не воспринимали. Первые тусы в Ноябрьске - это было просто нечто. Такое мясо. Ты там ощущаешь себя какой-то маленькой крупицей большого дела общего. Ты там не самый крутой. Ты хочешь быть похожим на этих всех людей, которые на сцене. Сейчас видео покажу.»
«Один из первых би-боев в Ноябрьске был мой брат старший. Тогда в Ноябрьске не было TV. Моему брату купили Pentium II и модем. Провели интернет. Мы скачивали ролики по 30 мб, 20 мб. Просто элементы брейк-данса. По этим видосам и учились. Я приходил в тусу брата, был мелким. Я не мог повторить то, что старшие делали. Fly'и, гелики. Но я всегда обладал гибкостью. У меня свой стиль был. У них команда Snow Beat называлась.»
«Камер тогда особо не было, чтобы все это снимать. Я там пытался что-то снимать. Мне папа подарил камеру. Есть какие-то архивы. Я вот все мечтаю сделать фильм документальный.»
Диджеинг
«А чем сейчас занимаешься? Чем живешь?».
«Я в прошлом году выиграл грант на школу диджеинга. И сам учусь и детей учу диджеить».
«Я еще стремаюсь видео с вертушками выкладывать. Но выкладываю для мотивации, чтобы продолжать. Мне сразу пишут DJ-и, толковые ребята, что я делаю не то, типа, «сначала отработай, потом выкладывай». Я говорю им, что все понимаю. Для мотивации делаю, короче. Я рад, что они мне пишут, поправляют.».
«Я помню, как DJ Хобот с нами мелкими тусил. Он приезжал на фест и спокойно выходил с нами потанцевать. Танцевал верха. И мы думали: «Нифига себе! Диджеи - это сверхлюди. Они могут все!».».
«Диджеинг для меня - это новое дыхание. Я прихожу на работу. Ничего не хочу делать. Встаю за вертушки и начинаю какой-то смысл видеть. Потом ловишь себя на мысли: «Да я же зажрался! У меня работа мечты! Приходишь - потанцевал, подиджеил, пошел домой». Я счастлив...».
Автор статьи: Петр Юнкер