И вновь продолжается бой. Продолжение Таньки
В последнее дошкольное лето Танька решила сводить Сашку к себе на работу. По его просьбе, конечно. Сашке же всегда и всё интересно было пока на этом свете! Колька – не мог, так как постоянные поездки туда-сюда и не всегда вовремя обеденный перерыв. Таньке с этим с недавнего времени было проще. Как только приняли её на работу на то же самое предприятие, где главным инженером был Колька и где её тотчас определили на «сидячее» место, а именно – в бухгалтерию. Таньку это, признаться, очень устроило: ну, и что, что не по специальности? Телефонисткой ведь тоже не обучалась, но научилась же! И тут у неё сразу всё пошло хорошо: где-то на первых порах вместо неё всё сделали, где-то пояснили, а где-то и сама поняла. К тому же в советское-то время – ну, кто он такой, бухгалтер? По сути – счетовод с арифмометром, плюс бумаги.
Сашке, правда, довольно скучной показалась такая деятельность, растянутая на целый день. Что это за работа такая: пиши и пиши, крути время от времени ручку чёрной обшарпанной железяки, снова пиши, стирай, ходи иногда от стола к столу. Тьфу, можно сказать, а не работа. Ладно, что хоть листок бумаги дали, порисовать. Да вот в столовой, когда у бухгалтерии смена подошла, кормили вкусно. На всю жизнь Сашка запомнил эту мясную котлету с тёплым картофельным пюре и с подливом, чёрным хлебом и прохладным сладковато-кисловатым компотом из сухофруктов. Мням!
Однако самым удивительным Сашке показалась репетиция хора художественной самодеятельности сразу после работы. Первый раз в жизни увидел он настоящую сцену: с занавесом, баянистом и выстроившихся нескольких женщин, одетых в одинаковые, до пола, узорные платья. В центре – мать, и она, в самый напряжённый момент выступала вперёд (оказывается, она не просто пела, а ещё и была солисткой, то есть главной в хоре) и пела всё время разное, а все остальные – одно и то же все вместе (припев то есть). Пели без микрофона, но выходило громко, красиво:
– И вновь продолжается бой, И сердцу тревожно в груди, И Ленин – такой молодой, И юный Октябрь впереди… – старательно выводила Сашкина мать. А Сашка, сидя в первом ряду, слушал и думал:
– Надо же: она ещё и петь так умеет! Даже не думал…
Из разговоров дома, правда, он уяснил, что отец почему-то не шибко радовался такому успеху матери. Мать, в секретных беседах с сыном, из-за этого обижалась, но перечить Кольке Танька не решилась-таки: не в её это было правилах и привычках, не так в её родной семье в своё время принято было. Поэтому вскоре, несмотря на горячие уговоры едва не все-го Колькиного предприятия во главе с руководителем хора, из хора вышла. Тем её карьера артистки и завершилась…
Впрочем, много других, самых разных, событий вскоре пришло, а то и просто влетело стремглав в жизнь Таньки, Кольки и Сашки, вытеснив естественным образом почти все прежние мысли и чувства.
Пока же Сашке купили букварь (синий, с цветными буквами на обложке и цветными картинками внутри), простые и цветные карандаши, точилку, альбом для рисования, пенал, ручки (деревянные, зелёного цвета, с металлическим съёмным пером), перочистку, чернильницу-непроливайку, чернила фиолетовые в стеклянном пузырьке, тетрадки в клеточку и в линию с вложенными в каждую промокашками, дневник, счётные палочки и кассу букв. А самое главное – первую в жизни форму: серо-синие брючки, пиджак и белую рубашку, а также ботинки и тапочки с мешком для второй обуви. Сашка, в один день получивший букет, а в другой всё перечисленное выше, не столько о матери и хоре думал теперь, сколько о том, когда наконец наступит первое сентября. Оно и понятно. Так ведь?
(продолжение следует)
© Copyright: Соловьев Андрей Анатольевич, 2023
