— Дело в том, что это очень опасное место… Это портал в параллельные реальности, если вы понимаете, о чем я… Где можно заблудиться навсегда. Предвижу ваш скепсис и все же, да, это возможно…
Внебрачный сын. Россия, 1956 г.
Мэтт на следующий же день отправился в Москву, а оттуда в Подмосковье. Где-
то там, по рассказу Николая Константиновича, могла проживать та самая загадочная незнакомка, разбившая сердце Кирилла Петровского. Хотя прошло столько лет… Вряд ли кто-то вспомнит о ней.
Но ему повезло. В одной из деревень ходили слухи об Огненной деве, много лет назад одни считали ее целительницей, другие, и их было большинство, ведьмой. Будто бы ее дом сожгли, а она ушла, не оглядываясь, в лесные дебри, и с тех пор ее никто не видел. Но порой она являлась местным жителям, объятая пламенем, предвещая какую-то беду или несчастье. Звали ее Прасковья.
Мэтт отыскал место пожарища, безобразным шрамом черневшее на фоне нежного яблоневого цвета окружающего приусадебного участка.
Мэтт с удовольствием вдыхал свежий, прозрачный, не загрязненный городской копотью воздух и любовался нетронутой, первородной красотой живописного деревенского пейзажа: налитое солнцем золото пшеницы, изумруд сочного разнотравья в ярких радужных пятнах полевых цветов. Бескрайний простор, раздолье, свобода… Чего так не хватает в тесном, замкнутом, корыстном городском мирке.
Все впечатление портил лишь этот обугленный мертвый клочок земли на фоне брызжущей жизненными соками буйной зелени, как вечное напоминание, как предупреждение, как… приговор?
Прервала его размышления ближайшая соседка, знавшая Прасковью лично. Полина Платоновна Филонова подтвердила, что Прасковья бесследно исчезла в день пожара в далеком 1913 году. С тех пор никто не решался построиться на месте сгоревшей избы, памятуя о бывшей владелице.
Место пожарища вот уже сорок с лишним лет оставалось абсолютно голым, без какой-либо растительности, а вокруг благоухал и радовал глаз неувядающий яблоневый сад, так же, как и много лет назад, безо всякого присмотра и ухода.
К сожалению, у соседки не осталось никаких фото и других подтверждающих документов реального существования таинственной целительницы. Но Полина Платоновна так подробно описала ее и говорила при этом так взволнованно и искренне, что Мэтт поверил ей.
Самое интересное, Полина Платоновна утверждала, что Прасковья незадолго до своего исчезновения родила сына Кирилла и оставила его Филоновым, подписав все документы по усыновлению. Они растили его как родного, он прекрасно учился, стал агрономом, в 1933-м женился, подарил им двух внучек, в 1941-м ушел на фронт, в 1945-м пришло извещение о том, что он пропал без вести.
А в 1956-м в деревне объявился его биологический отец, он разыскивал ту самую Прасковью и, похоже, ничего не знал о сыне, так он был удивлен, обрадован и в то же время раздосадован этому известию.
Полина Платоновна опознала по фото Кирилла Родионовича, а вот фотокарточку «неизвестного» она рассматривала долго и пристально. Поначалу в глазах, полных слез, снова засветилась надежда, но потом появилось сомнение. Вроде бы похож, но взгляд не тот, как и посадка головы, не та выправка, стать...
— Знаете, у Кирочки за левым ухом было родимое пятнышко в виде сердечка.
Она еще немного поколебалась.
— Нет, это не мой сын, а я так надеялась хотя бы одним глазком увидеть его еще раз.
Плакала Полина Платоновна, все еще прижимая фотографию к груди.
Итак, соседка все же опознала «неизвестного» по особой примете, что была указана в описании его внешности, но почему-то не узнала в нем своего сына. Может оттого, что люди в состоянии амнезии порой теряют свою индивидуальность и становятся совершенно иной личностью. А, быть может, ей что-то подсказало сердце материнское...
И все же, ссылаясь на объективные данные, можно утверждать, что «неизвестный» – это Филонов Кирилл Петрович, биологическим отцом которого является Петровский Кирилл Родионович, и чтобы в свою очередь разыскать последнего, нужно найти эту загадочную целительницу. Что было очень проблематично, так как никто толком не знал даже ее фамилии.
Заколдованный лес. Россия, 1956 год
Архивные документы, в которых можно было бы отыскать хоть какие-то документальные факты, подтверждающие реальное существование Прасковьи, сгорели во время войны.
За неимением лучшего Мэтту пришлось полагаться на слухи. Стало быть, последний раз Прасковью видели в лесу и вроде бы как в охотничьем домике. Машину Кирилла Родионовича тоже нашли рядом с тем же лесом. Вот туда Мэтт и отправился.
Этот лесной массив раковой опухолью разрастался средь этого хлебосольного места. Угрюмый, темный, безмолвный, как будто солнце, как и все живое, обходило его стороной. Стоило ступить в его пределы, как лес смыкался за твоей спиной, словно прорастая в тебя, околдовывая своей мрачной таинственностью.
Чем дальше Мэтт пробирался в лесные заросли, тем плотнее смыкались кроны деревьев с мощными рельефными стволами, тем темнее и тише становилось вокруг. С каждым последующим шагом возрастало чувство опасности.
Ну прямо как в сказке, не хватает еще и избушки на курьих ножках. Мэтт усмехнулся, поднял голову и действительно увидел невдалеке полуразвалившуюся избу – вероятно, тот самый охотничий домик. Когда он добрался до него, стало совсем темно.
Невозможно было определить, сколько времени прошло, часы стояли… Небо было полностью закрыто переплетающимися, корявыми, в уродливых черных проплешинах, ветвями… Словно все деревья в этом странном лесу были взаимосвязаны и реагировали на постороннее вторжение, смыкая свои ряды, создавая враждебную ауру, излучая угрозу, понятную без слов.
Мэтт никогда еще не ощущал так отчетливо эту зыбкую грань между реальным миром и другим, видеть который дано не каждому. Он уже столько лет пытался перешагнуть эту черту. И вот, похоже, такой случай представился.
Он понимал, что, заглянув в неведомое, можно остаться там навсегда, как и его сестра, как и, возможно, брат Лады, а ему нужно вернуть их домой и вернуться самому.
Мэтт медленно подошел к двери охотничьего домика, взялся за ручку и отдернул руку… Его словно ударило током… А у тебя шалят нервишки, Мэтт… Но со второй попытки ему все-таки удалось с трудом отворить дверь.
Он осторожно вошел и пожалел, что оставил фонарик в машине, вокруг было абсолютно темно, как в самом домике, так и за его пределами. Мэтт наощупь добрался до ближайшей лавки и постарался, насколько это возможно, поудобнее устроиться. Ничего не поделаешь, придется ночевать здесь.
Он заметил, что стоило ему ступить на порог, как вокруг резко стемнело, а в самой обветшалой постройке и вовсе царила непроглядная тьма. В этом лесу было столько странностей, словно предупреждение не соваться и возможность ретироваться. Но ему отступать было некуда, ему нужны были ответы, он столько лет шел к этому и теперь не собирался поворачивать назад.
Он чувствовал, что разгадка где-то рядом, и главное, он понял: здесь не работают привычные разумные рассуждения и доводы. Надо полагаться на свою интуицию, внутреннее чутье, порой раскрывающее в нас новые неожиданные таланты и возможности, позволяющие переступить запретную грань, при этом выжить и вернуться назад… Так, за рассуждениями, он не заметил, как уснул.
Мэтт – Заглянув в неведомое… Россия, 1956 г.
Мэтта разбудил яркий свет, ослепивший его поначалу, а затем он увидел ее, точно походившую на описание Полины Платоновны. Яркие, удивительные янтарного цвета глаза, теплая улыбка, вот только густая копна, переливающихся на свету волос, заплетенных в косу и красиво уложенных вокруг головы, была не рыжей, а абсолютно белой. — Прасковья?! — воскликнул Мэтт, все еще не веря собственным глазам.
— Да, это я… Откуда вы меня знаете и как сюда попали?
— Я частный детектив Мэтт Даррелл, — представился он и объяснил, что разыскивает Кирилла Родионовича Петровского по поручению его сестры Лады, который бесследно пропал полгода назад во время деловой поездки в Москву.
— Причем исчезновение, — Мэтт протянул Прасковье фото «неизвестного», – предположительно связано вот с этим человеком. — И…
Прасковья довольно резко перебила его: — Как вы попали в этот охотничий домик?
Мэтт от неожиданности слегка опешил, но быстро пришел в себя. — Ваша соседка сказала, что последний раз вас видели в лесу. Поэтому я решил обследовать это место и… похоже, не зря.
— Извините за мой столь резкий тон. Дело в том, что это очень опасное место… Это портал в параллельные реальности, если вы понимаете, о чем я… Где можно заблудиться навсегда. Предвижу ваш скепсис и все же, да, это возможно… И мы с Кириллом через это прошли, как и наш сын.
Она долго и внимательно рассматривала фото «неизвестного», ее руки слегка дрожали, в глазах стояли слезы. — Удивительно, точная копия моего Кирилла… А вот нашего сына Кирочку я отчетливо помню где-то лет в десять, а потом провал… Никаких фото, никаких документов, ничего: ни у нас, ни у его семьи, словно... его и не было никогда.
Оказалось, что мужем этой удивительной женщины является разыскиваемый Кирилл Родионович Петровский. Они вместе с ним перерыли все имеющиеся архивы, но впустую, и знают о реальном существовании сына Киры только от своего правнука Артема, по словам которого его дед Кирилл Петрович Филонов пропал без вести в 1945 году. Прасковья вкратце рассказала и обо всем, что произошло после пожара, и в том числе историю знакомства с Артемом.
— Вот так я из 1913-го, а Кирилл из 1956-го оказались в 1986-м году, только лет на тридцать моложе нашего паспортного возраста.
Поэтому с невесткой Лукерьей, внучками Надей и Стешей – мамой Артема – они не общались во избежание курьезной ситуации, а вот с Артемом очень тесно.
Мэтт внимательно рассматривал протянутое Прасковьей семейное фото с Кириллом Родионовичем и Артемом в обнимку с симпатичной девушкой и… Ладой. Он с недоумением посмотрел на Прасковью.
— Это дочь Лады, Анжелика, — объяснила она с улыбкой. — Умница, красавица под стать маме, талантливый известный журналист. Лика нам с Кириллом как дочь, и не менее дорога, чем Артем.
У Мэтта кругом шла голова, он повторял себе, что это сон, но ему так хотелось во всё это верить и любопытство брало верх. И к тому же его что-то очень сильно тревожило, словно он что-то упускает, что-то очень важное. — Вы сказали, что здесь опасно?
— Да, потому что нам не дано предугадать последствия временного скачка… Во время последнего перехода мы с Кириллом оказались в 1986-м году уже не двадцати-, а шестидесятилетними… И безвозвратно потеряли во временном портале 40 лет жизни… Мы, конечно, не лишены воспоминаний, но каких-то… чужих, отстраненных… Словно из другой жизни, хотя, по сути, так оно и есть…
Прасковья заметила недоверие в глазах Мэтта и замолчала в задумчивости. Как объяснить то, что их с Кириллом жизнь порвали на куски и разбросали куда ни попадя? И теперь они блуждают из одного времени в другое в поисках своей настоящей жизни, жизни, где осталась их молодость, где остался их сын, где Кира жив и рядом с ними.
Мэтт ее не торопил. Он с трудом вникал в суть услышанного, ему все никак не удавалось принять и тем более поверить во всё это. По словам Прасковьи, в зависимости от сценариев прошлой жизни, припасенных для каждого из нас непредсказуемой вселенной, возникает несколько ответвлений реальностей, существующих параллельно. Выходит, что все мы параллельно существуем в разных реальностях. Избранные же, которым предназначена та или иная реальность в связи с выполнением какой-то определенной миссии, бесследно исчезают из всех других.
Во время временного перехода одни Избранные вновь рождаются, кто в год исчезновения, кто в прошлом, кто в будущем, начиная жизнь с чистого листа. Для других же, таких как Прасковья и Кирилл, отсчет времени начинается с определенного возраста (в их случае с 63 лет), а далее время течет для них по канонам той реальности, куда они переместились.
Предназначение Избранных – спасать существующие параллельные миры от апокалипсиса, охраняя призрачные границы между мирами, в особенности места их наложения или пересечения – временные порталы. Так как внезапный переход и блуждание простого смертного в других реальностях неминуемо влечет к разложению и самоликвидации личности, а в массовых масштабах – к нарушению миропорядка, что ввергнет человечество во всепоглощающее жерло глобального вселенского хаоса, уничтожающего всё и всех на своем пути.
Кроме того, все существующие параллельные миры взаимосвязаны на каком-то космическом или вселенском уровне, и гибель одного повлечет упадок и уничтожение всех остальных. Получается, Избранные, другими словами – не больше, не меньше как несокрушимые стражи галактики…
Да-а-а, «палата» номер 6, без вариантов… При обнародовании этих так называемых сведений светит тебе Мэтт, психиатрическая лечебница. Он усмехнулся, наверное, это у нас семейное, как, возможно, и у Петровских с Филоновыми.
Прасковья заметила реакцию Мэтта.
— Понимаю, что для вас это слишком. Но поверьте мне, вам нужно поскорее выбираться отсюда. Ведь вы выяснили всё, что хотели. Закончим на этом наш… так называемый сеанс связи.
Но Мэтт продолжал напряженно всматриваться в представленное Прасковьей семейное фото и вдруг замер. Вот что его так беспокоило… Несмотря на прошедшие годы, он узнал ее.
— Кто это? — срывающимся голосом спросил Мэтт, указывая на девушку рядом с Артемом.
Прасковья, конечно же, отметила его странную реакцию — Это девушка Артема.
— Как… — Мэтт нервно сглотнул, — Как ее зовут и.. сколько ей лет.
— Лина, — ответила Прасковья, — Полное имя довольно редкое для здешних мест, Линда, ей 21 год. Вы ее знаете?
Мэтт закрыл лицо руками, стараясь успокоиться, не в его характере было выставлять свои чувства напоказ. Но предательские слезы уже катились по щекам.
— Это моя… сестра… Она исчезла 7 лет назад… Ей было четырнадцать... Все эти годы я искал ее… Потому что знал, что найду и… похоже, наконец-то нашел.
— Да-а-а, вот это поворот… По вашей реакции вижу, что она вам очень дорога. Только теперь Прасковья заметила сходство, его взгляд… проницательный с металлическим отливом, как и у Лины…
— Да… Она мне очень дорога… Я виноват перед ней… Я не смог защитить ее… И хотел все исправить. Скажите… Здесь в вашем мире… Ей уже не так страшно?
— Вам не нужно ничего исправлять. Лина счастлива в этой реальности, у нее прекрасная семья и любимый человек. Ее любят и оберегают.
— А я могу с ней встретиться? — Мэтт с надеждой смотрел на Прасковью.
— Это опасно для вас и не нужно. Я рассказывала вам о последствиях временного перехода. Лина вновь родилась в 1965 году и вас не вспомнит, у нее новая жизнь, она счастливо живет в этом мире, стало быть, здесь ее судьба и предназначение… Да, бывает дежавю, но она не придает этому значения, быстро забывает и спокойно живет дальше… Я сама так живу и вспоминаю о своей другой жизни только во сне, а, открыв глаза, снова забываю. Возможно, это помогает мне не раздвоиться и не сойти с ума, так же, как и Лине.
— Но вы сейчас разговариваете именно со мной, почему?
— Это мой дар, я управляю событиями в моем сне, вы оказались очень близко к порталу, и я услышала вас. Я не хочу, чтобы кто-то пострадал. Есть охотники за душами случайных путников, потому как те, кому предназначен переход, не такая легкая добыча.
— Значит, ваше предназначение – защищать заблудшие души, используя свой дар. А чем одарена Лина? — в его голосе уже не было скепсиса.
— Если нам с вами временной портал открывается только в этом охотничьем домике, то у Лины он всегда перед глазами, она может спокойно войти в него и вернуться, что невозможно для других.
Со слов Прасковьи, в этой реальности Лина поначалу воспринимала портал, постоянно сияющий перед глазами, как патологию зрения, связанную с сосудистыми нарушениями, а затем научилась вообще не замечать, пока в этом не возникала необходимость. Она единственная из всех избранных способна предугадать и тем самым влиять на последствия временного перехода.
— Значит, она все-таки могла, но не захотела возвращаться… к своей … прежней семье… ко мне.
— К сожалению, в прежней жизни она для всех, кроме вас, была чужой, а здесь нашла свою семью, свое счастье. Смиритесь с этим, отпустите ее. Возьмите на память фото и больше никогда не возвращайтесь сюда. А сейчас просыпайтесь, ни в коем случае не смотритесь в зеркало, уходите отсюда поскорее, не оглядываясь.
≠
И еще одно не давало Мэтту покоя. Есть ли он в жизни Лады из 1986-го? Вместе они или нет, с ним она или с другим? Этот вопрос крутился у него на языке, но он так и не решился его задать. Пусть все остается как есть, не будем забегать вперед.
В конце концов, это и привлекает, и пугает в нашей жизни, мы планируем, строим ее по камешку, по кирпичику, и все же не в силах предугадать, что получится в конечном итоге, как сложится мозаика из множества вариантов.
В том и кроется загадка – найти из множества вариантов свой верный, предрешенный свыше, но выбирать только нам самим, никто за нас этот выбор не сделает, нам выбирать и нам расплачиваться за свои ошибки.
Это и есть наша жизнь непредсказуемая, оттого такая разная, многогранная и неповторимая. Пока мы ищем разгадку, мы живем, стремимся вперед, кто тщательно выбирая свой путь, кто, не разбирая дороги, спотыкаясь, падая и снова поднимаясь.
Нам кажется, что дорога будет бесконечной, но неумолимо движемся к финишной черте, не зная, что нас ждет за ней, кто раньше, кто позже, с тем, что выбрали, и уже без вариантов, каждый со своим грузом грехов и ошибок. По христианским канонам, чем легче эта ноша, тем длиннее путь, тем дальше пугающий и неотвратимый финиш и то, что нас ждет за последней чертой.
Хотя реальная жизнь зачастую безжалостно и коварно подбрасывает нам нежданные сюрпризы, причем в самый неподходящий момент, переворачивая всё с ног на голову вопреки незыблемым правилам и канонам, не говоря уже о наших собственных планах.
≠
Мэтт открыл глаза, настороженно осмотрелся, в руках он держал ту самую фотографию из сна. Он даже не удивился этому, но чувство опасности возрастало с каждой минутой.
Вокруг царил полумрак, среди старой полусгнившей рухляди резко выделялось огромное зеркало в богатой оправе, оно словно магнит притягивало его взгляд.
Чувство опасности все-таки пересилило любопытство, он встал и вышел вон, не оглядываясь, стараясь не слушать вкрадчивого шепота, вползающего в уши, не видеть своего отражения, живущего своей жизнью где-то там, за этим странным и пугающим зеркалом.
Чем дальше он уходил от этого странного, окутанного тьмой места, тем светлее становилось вокруг, как и у него на сердце. Как будто кто-то освещал ему путь, указывая верное направление, и он догадывался, кто это, и был благодарен ей, удивительной женщине с редким именем Прасковья, и всем избранным нести и оберегать этот благодатный свет.