Я думал уже не интересна эта тема и в прошлую литературную страничку уже пропустил эту публикацию. Но раз есть хотя бы один читатель, который ценит моё творчество, за что ему большая благодарность, то я продолжу эту биографическую тему.
Итак.
***
Солнце ещё только встало, и полусонные батраки начали разбредаться по своим делам, Поля уже была крыльце дома свекрови.
- Что так рано? - Спросила хмурая женщина. - Не лето чай.
- Завтра настало, и я хочу забрать Нинку.
- Пройди. - Кратко приказала свекровь.
Поля прошла в светлицу. Свекровь встала на колени перед большим иконостасом и долго молилась. Поля не произносила ни одного слова и старалась не двигаться, чтобы не шуметь, дабы не навлечь на себя гнев этой женщины.
- Значит так, Аполинария. - Свекровь повернулась и присела на лавку, стоящую рядом с окном. - Я тоже хотела себе девочку, но ты знаешь, что в нашем роду одни мужики. И только ты разбавила наш род красотой. У тебя же одних девок твоя мать рожала от обоих мужей.
Поля кивнула, стараясь не поднимать глаза на свекровь.
- Но я всё-таки собирала приданое, - продолжала пожилая женщина, показав на довольно таки большой свёрток в углу, - в надежде, что хотя бы у одного из сыновей будет девочка. И вот дождалась.
На какое-то время она задумалась и потом продолжила.
- Забирай. Но Гришке ничего не говори. Пусть не обольщается. Помните, я своего благословения не давала вам. Благословение только внучке. - Говорившая встала и, отлучившись за занавеску, вернулась с ребёнком, трижды его перекрестила и отдала его матери. - Ступай.
Поля хоть вся и сжалась, но крепко схватила в одну руку дочку, в другую - свёрток, и выскочила на улицу.
***
С возвращением жены и ребёнка, Григорий немного оттаял, стал не таким хмурым, жёстким. И даже иногда что-то рассказывал жене про свои дела в колхозе. Но Поля старалась держаться подальше от мужа, загружая себя заботами о доме, хозяйстве и дитя.
Григория это злило, но он старался не показывать своей злости, чтобы снова не навести на свой дом беду.
Так прошла зима и весна.
Однажды, вначале лета, днём, когда Поля управлялась в огороде, к ней прискакал председатель.
- Аполинария! - Ещё издалека кричал он. - Давай за мной! Помоги. Там с твоим мужем что-то не ладное.
- Что? Где? - Ничего не поняв, но сильно взволновавшись, запричитала Поля.
- Да не знаю что случилось. Григорий валяется на полу конюшни и кричит.
- Так. Давай скачи к ветеринару, а я побегу сразу к нему. Сейчас только кофту накину.
Поля заскочила в дом на минутку. В гостях, пока мужа не было, гостила сводная сестра. Она была без ноги с детства и сейчас её должна была забрать другая сводная сестра, но Поля остановила её.
- Санька, посиди с племяшкой. Что-то с Григорием. Я побегу. Последи.
И в чём была, в нижней юбке, помчалась на конюшню, успев только по дороге зацепить что-то, накинув сверху.
Она бежала, не чуя ног. Так она бегала только один раз.
Председатель видимо ещё не нашёл ветеринара, поэтому в конюшне никого не было.
Поля позвала.
- Гришенька! Ты где?
Где-то в дальнем углу послышался стон. Побежав на голос, женщина увидела своего лежащего на полу конюшни мужа с неестественно подвёрнутой рукой.
- Что случилось Гришенька? - Спросила Поля.
- Да эта злыдня дёрнула вожжи так, что чуть руку мне не оторвала. - Лежащий мужчина от злости хотел лягнуть по ноге топчущуюся тут же кобылу, рука его дёрнулась так, что он взвыл с такой силой, что кобыла метнулась в сторону, сломав перегородку в загоне.
- Сейчас, Гришенька. Потерпи немного. Сейчас ветеринар приедет и что-то придумает. - Успокаивала мужа жена.
Минут через пять послушался топот копыт и в конюшню влетела ветеринарша, сопровождаемая председателем и ещё парой колхозных мужиков.
- Отойди. Дай взглянуть. - Ветеринарша бесцеремонно отодвинула Полю и стала щупать руку Григория. - Всё ясно. К счастью перелома нет. Только вывих. Так мужики, держите его крепко, из всей мочи.
Ветеринарша бесцеремонно подтаскивала мужиков и председателя, показывая, где и как держать.
- А ты, - сказала она Поле, - будь у него перед лицом, чтобы ничего не видел и заговаривай ему зубы. Так мужики, взялись.
Ветеринарша изо всех сил дёрнула руку Григория. Послышался дикий вой, треск очередной проломленной перегородки и пыхтение мужчин, пытавшихся удержать оравшего.
Через минуту, уже как не в чём бывало. Григорий ворковал с ветеринаршей, пока она прикладывала ему повязку.
- Значит так. Не знаю, когда он будет работать, - обратилась ветеринарша к председателю, - но сейчас он точно не сможет. Пусть через неделю ко мне придёт. Посмотрю, а там посмотрим.
Все кивнули и разошлись. А Поля повела перемотанного мужа домой.
В этот вечер Григорий прикинулся жутко больным и доставал жену, пока она на него во второй раз в жизни не прикрикнула. Но мужу в этот раз ответить было нечего.
***
Через неделю Григорий навестил ветеринаршу. Конечно, он шёл в первую очередь, чтобы она посмотрела, как заживает его вывих. Но после последних событий, ему почему-то понравилась эта грубая и властная женщина.
Толи потому, что она была своими повадками похожа на его мать, то ли ему надоело сюсюканье жены, и ему вдруг показалось, будто и ветеринарше он тоже понравилось.
И пока ветеринарша прощупывала его руку, он разглядывал её со всех сторон. И когда она закончила осмотр, он взял и безоговорочно сжал здоровой рукой её сзади.
Та от неожиданности взвизгнула и залепила наотмашь, что есть мочи, по больной руке. Григорий взвыл от боли, а когда боль немного прошла, заорал на неё:
- Что ты делаешь? Хочешь опять мне руку вывихнуть?
- А ты зачем меня за задницу хватаешь?
- Мне показалось, что я тебе понравился и решил наладить отношения.
- При живой то жене?
- Да какая разница? Ты же не замужем. И не собираешься. Тебе же мужик нужен.
- И ты этот мужик?
- А почему нет.
- Короче, ещё так сделаешь, уже точно будешь отдыхать до конца дней своих. Не выверну, а переломаю все руки и ноги. Мотай отсюда, бабник окоянный. Ещё неделю на отдыхе и на работу.
Григорий плёлся домой злой и разочарованный. Всякие дурные мысли роились в голове, но кроме пчёл и паутов ничего по дороге не попадалось. А мужская неудовлетворённость требовала выхода.
Подходя к ограде своего загона рядом с баней, он увидел издалека чей-то зад в юбке. Подойдя ближе, он увидел свою жену, ковырявшуюся в грядках.
От вида поднятого женского зада, у него в голове поселились разные желания, но одно из них было самым сильным.
Он подкрался к жене. Но чтобы избежать ситуации, которая приключилась с ветеринаршей, он сначала окликнул женщину.
- Что ты тут делаешь?
Поля обернулась. Солнечный свет слепил её глаза, но она узнала мужа.
- Да вот пошла вытащить что-нибудь для ужина. Суп хотела сварить. Да вот застряла немного. Решила, пока тебя нет, прополоть грядку. Сорняков слишком много. Но я сейчас быстренько сварю. Ты голодный?
- Ещё как! - Проговорил Григорий. - Подойди сюда.
Поля подошла.
- Ветеринарша сказала, что ещё неделю лечусь и на работу, хотя рука ещё сильно болит.
- И хорошо, Гришенька. Отдохнёшь ещё немного.
- Так я сейчас и сделаю. Запомни, рука болит.
Григорий здоровой рукой схватил жену и повалил в траву, предупреждая.
- Сама стягивай, а то порву всё в клочья. Держишь мужа в чёрном теле, будто бы и не родной, и не муж.
Поле было очень обидно, но она не сопротивлялась и смиренно ждала, пока муж удовлетворит свою похоть.
Кода муж закончил, она поднялась, подняла овощи и пошла в дом. Григорий не пошёл за ней, а тут же развалился на траве, переживая, то ли любовную неудачу, то ли холодность жены.
Вечером, после ужина, когда ребёнок заснул, Григорий ещё раз пристал к жене. Та не стала сопротивляться, безвольно раскинувшись на кровати. А когда муж сделал своё дело, она встала, чтобы уйти на полати, но перед уходом ругнулась.
- Меня ругал за ребёнка, а сам сейчас что натворил! В самое неподходящее время. Потерпеть пару дней нельзя было?
Григорий понимал, но сделать с собой ничего не мог. История с ветеринаршей так его разозлила и довела, что он с трудом справлялся с собой, чтобы ещё раз не изнасиловать жену или не избить. Но всё-таки сдержался и махнул рукой, укладываясь спать.