Рекламная кампания по раскрутке нового для Запада вида борьбы включала представление джиу-джитсу как эффективной системы самозащиты. Джиу-джитсу представлялось волшебным искусством, при помощи которого можно без особых усилий справиться и с боксёром, и с борцом, и с подвыпившим хулиганом, и с вооруженным грабителем. Кроме того, связанные с ростом промышленности и развитием городов социальные изменения привели к ожидаемому росту преступности. Вырванные из традиционной деревенской жизни люди, ставшие рабочими, не имели ни достаточного уровня культуры, ни сдерживающих факторов в лице общины. Пресса писала, что «революционное движение породило полную разнузданность подонков общества». Именно эту ситуацию описывал в своей статье «О самозащите» журналист А. Роддэ, предлагая в качестве защиты от грубого и наглого поведения распоясавшихся пролетариев использовать приёмы самозащиты. Объектом постоянных приставаний на улицах городов становились женщины. В сводках полиции периодически появлялись сообщения о групповых изнасилованиях рабочими случайных прохожих. Многие жертвы, не вынеся позора, кончали жизнь самоубийством. В результате приёмы самозащиты для женщин по системе джиу-джитсу были опубликованы даже в литературном журнале «Нива».
На общественном интересе к джиу-джитсу сумели сыграть и представители других видов единоборств, в частности, савата и бокса. Обычно представители савата старались выявить слабые места в предлагаемых читателю приёмах джиу-джитсу и представить свой стиль более действенным методом самозащиты. Таким образом, вечный спор о том, какое боевое искусство более эффективно начался еще в XIX веке. Стоит также отметить, что уже в то время появились люди, стремившиеся создать комплексные системы и использовать Раздел книги, представляющий джиу-джитсу в качестве системы самозащиты, является наиболее объёмным и разнообразным. Здесь представлены статьи из журналов «Русский спорт» и «Нива» и книги И. Ганкока и К. Ашикага.
Среди книг о джиу-джитсу, публиковавшихся в России, практически все принадлежали пере американских и европейских авторов, единственной книгой, претендовавшей на то, чтобы быть написанной японским мастером, была книга Кара Ашикага «Жиу-Житсу. Полный общедоступный учебник физического развития и приёмов самозащиты по известной японской системе Жиу-Житсу. С иллюстрациями и анатомическими картами». В действительности же книга была написана не японским мастером, а английским дельцом, который скомпилировал её из разных изданий о джиу-джитсу. Все рисунки в книге были скопированы с фотографий, размещенных в других изданиях, Алексей Горбылёв приводит пример копирования рисунка из книги Г. Скиннера. Вся первая часть книги является компиляцией работ Ганкока: например, уроки 33-35 в книге Кара Ашикага являются вольным пересказом пятой главы книги Ганкок И. «Джиу-джитцу. Источник японской силы. Практическое руководство новейших японских приёмов японской силы и защиты при внезапных нападениях» под названием «Парады против ударов боксом. Удары по почкам, бокам, по низу живота и спинному хребту», а «Урок 29-й. Идём, идём» из книги Ашикага соответствует описанию приёма конвоирования в книге Ганкок И. «Джиу-джицу». Японская атлетика и борьба: Практическое руководство для изучения японской атлетики и борьбы», рисунок же полностью копирует фотографию из книги Ганкока. Каждый читатель сам может убедиться в этом, сравнив рисунки и фотографии из соответствующих книг в данном издании.
Между тем, нельзя отрицать огромное влияние, которое оказала книга К. Ашикага на развитие отечественных систем самозащиты в советский период. Именно по книгам К. Ашикага и И. Ганкока советский специалист В.А. Спиридонов изучал джиу-джитсу, написав даже пособие «Руководство самозащиты без оружия по системе джиу-джитцу». Впоследствии он критиковал джиу-джитсу, разочаровавшись, как он писал, в действенности приёмов и качестве пособий, при этом для критики он избрал книгу Кара Ашикага: «В самом распространенном руководстве японского “профессора” Кара-Ашикага хотя и говорится, что приемы расположены в порядке трудности, но и это заявление практически не подтверждается». О качестве работы Ашикага было уже написано выше. Не удивительно, что, не обладая практическим опытом в японском дзю-дзюцу, Спиридонов не мог правильно оценить содержание японского боевого искусства, критикуя как методологию, так и приёмы. В отличие от Спиридонова Василий Сергеевич Ощепков был обладателем мастерской степени по дзюдо (2-й дан), имел опыт изучения дзю-дзюцу и дзюкэндо, а также обладал поистине впечатляющей библиотекой по теории, методологии и истории боевых искусств (176 источников). Безусловно, Ощепков был прекрасно знаком с трудами Ашикага и Ганкока, отмечая, что Ганкок стремился «дать по возможности всё лучшее в отношении как основных принципов гигиены, так и приёмов защиты и нападения, чтобы физическое развитие мужчины или женщины могло быть доведено до совершенства». Ощепков был хорошо знаком с системой Спиридонова, сразу отметив, что она «не имеет ничего общего с подлинной японской “дзюу-дзюцу” (джиу-джицу)... и тем более резко отличается от современной системы “дзюудо”, значительно уступая ей в смысле подбора приёмов, их техники и жизненности». Также Ощепков сразу опознал источники «джиу-джитцу» Спиридонова, отмечая, что комплекс приёмов взят «из старых книг о джиу-джитцу» (авторов: Ганкока, Кара Асикага, Ходзио Такуй) и некоторых приёмов, взятых им из французской и вольно-американской борьбы». Ощепков хотел помочь Спиридонову с пониманием приёмов и их применимости, но Спиридонов отверг любую помощь и оказался враждебно настроенным по отношению к первому русскому мастеру дзюдо.
Приёмы, изложенные в первых руководствах на русском языке, не отличаются разнообразием. Характерным явлением для того времени также является описание специальных приёмов, придуманных для европейских и американских условий, например, стягивание пиджака, отбирание револьвера или опрокидывание человека, сидящего на стуле. В классическом японском дзю-дзюцу таких приёмов по понятным причинам не было.