“Я был как в чаду… голова шла кругом…” — говорил Трубецкой на допросе, после того как умыкнул чужую жену.
История Лавинии и Трубецкого могла быть более счастливой, если бы дерзкая красавица не попалась на глаза Николаю Первому и впоследствии не отказала бы ему в плотской любви. После побега Лавинии и Трубецкого даже ее мужу не было дела, куда подевалась его жена. А вот царь приказал этих двоих из-под земли достать. Вот оно, уязвленное мужское самолюбие…
Секретная почта
В 1851 году Николай Первый находился в Польше. В крохотном Скарневице у него была приватная встреча с польским королем. Среди тех, кто сопровождал царя, был Орлов, который успешно руководил 3-им Отделением. Когда он с царем собирался в поездку, то оставил вместо себя в России Дубельта, который регулярно писал ему обо всех важных событиях, происходивших в отсутствие государя.
Встреча с польским королем прошла хорошо, но секретная почта, что прибыла в Польшу для Николая Первого, омрачила его настроение. В одном из донесений говорилось, что у советника Жадимировского пропала жена. Ее вывез из дома офицер Федоров. Но умыкнул красавицу Федоров не для себя, а для князя Сергея Трубецкого.
Николай помнил, как в юности Трубецкой учинял разные шалости. Например, совершал набеги на купальни забавы ради. Именно этот Трубецкой увез в неизвестном направлении урожденную Бравур. Царь приказал Орлову любой ценой разыскать беглецов. А тот спустил этот приказ Дубельту. Начались активные поиски сбежавших.
Красавица Лавиния
Брюнетка, красивые глаза креолки, благородная и бледная кожа, стройный стан, точеные черты лица — такая женщина всегда привлекала к себе слишком много внимания.
Ею любовались практически все в Северной столице. А на одном из балов она попалась на глаза государю. Тот велел передать Лавинии, что хотел бы познакомиться с ней ближе. Но молодая женщина не была польщена. Она оскорбилась, напомнила, что замужем, а также, что ее сердце занято другим. Царь очень удивился отказу, но все же до поры до времени принял его, хотя получать отказы от женщин государь не привык.
Вот только говоря, что ее сердце занято другим, Лавиния подразумевала не своего постылого супруга, а обожаемого ею князя Трубецкого.
В любом случае, когда Трубецкой увез Лавинию, вслед за ними были посланы жандармы. Квартальный Гринер быстро напал на след беглецов. Эта ниточка привела его сначала в Москву, а потом в Тулу.
Дальше искать беглецов Гринер не мог, закончились деньги. Когда же об этом доложили государю, тот пришел в ярость и кинул квартального под арест. Видимо, своим отказом Лавиния сильно зацепила самолюбие царя. Иначе, зачем он так буйствовал?
Дальше беглецов поехали искать Чулков и Экк. Чулков сумел выследить беглецов до Тифлиса. Потом была поездка в Редут-Кале, где Чулков и обнаружил беглецов. Тем оставалось всего два часа до отплытия корабля. Они собирались отправиться в Турцию.
При задержании у князя изъяли 843 полуимпериала. Когда обо всем доложили Николаю, царь приказал: “Беглецов транспортировать отдельно. Ее сдать мужу на руки в Царском селе, а его привезти в Петербург, а потом посадить в крепость”.
В служебном рапорте Чулков, который вез домой Жадимировскую, писал, что его подопечная была очень расстроена и почти беспрерывно плакала. Лавиния отказывалась от пищи, а еще все время причитала и вопрошала о том, что же теперь сделается с Трубецким. Она порывалась взять всю вину на себя. Чулков отметил, что привязанность Лавинии к князю была такой огромной, что она бы пошла за ним пешком в Сибирь.
Впоследствии Дубельт выяснил, что Жадимировская бежала от мужа, так как тот очень скверно с ней обращался. Лавинии было всего 18 лет на момент побега. А замуж ее выдали еще раньше.
Трубецкой объяснил свой поступок так: “Я решился так поступить, потому что был тронут несчастным положением этой прекрасной женщины. Я знал ее еще девицей и видел, какие мучения ей пришлось претерпеть в жизни. Замуж за Жадимировского она выходить не хотела и возненавидела его еще до свадьбы. Мать и отчим Лавинии выдали ее за этого купца, так как он был богат. Они жаждали поскорее избавиться от Лавинии, чтобы она не мешала им вести свободный образ жизни. Для родных она являлась большой статьей расходов и не более...
Но против такого брака Лавиния боролась до конца. Побои и угрозы не могли заставить ее выйти за него. На свадьбу Лавиния согласилась только тогда, когда Жадимировский сказал ей, что просто хочет спасти ее от бедственного положения и брак этот будет формальным. Но слова своего он не сдержал.
Он грубо обращался с ней, даже поколачивал. Все вокруг знали, что между ними нет мира. Когда же он вернулся из Риги, то узнал, что у меня с Лавинией было свидание. После этого он запер ее дома, регулярно оскорблял и поднимал на нее руку. Он почти довел ее до сумасшествия…”.
Дальше Трубецкой сознавался, что имел помыслы увезти Лавинию за границу. Она прислала ему записку, и они условились, что он пошлет за ней карету к квартире ее матери.
Решение бежать с возлюбленной князь принял меньше, чем за сутки. Ранее он собирался ехать с ротмистром Федоровым на Кавказ, поэтому имел выправленную подорожную. Потом князь послал Федорова за Лавинией. Позднее встретился с ними и повез возлюбленную как можно дальше от столицы. В одном шаге от свободы их и арестовали.
Лавиния на допросе подтвердила слова князя. Она беспрестанно повторяла, что только она во всем виновата и просила пощадить Сергея. Говорила, что спасалась от изувера мужа.
Последствия побега
Итогом этой истории стало лишение Трубецкого дворянства, а также всех чинов и наград. Еще он полгода протомился в крепости, а потом был определен на службу в Петрозаводск. Там он честно служил и был уволен со службы подпоручиком только после ухода на тот свет Николая Первого. Далее ему вернули дворянство и титул. Но жить Трубецкому пришлось под надзором полиции в своем имении во Владимирской губернии.
Лавиния же была принята супругом обратно. Затем он увез ее за границу. Много раз в этой истории супруг женщины говорил, что никакого заявления о пропаже жены не подавал и вообще не понимал, зачем ее искали.
В 1858 году, когда здоровье Трубецкого существенно ухудшилось, к нему из далекой Москвы прибыла экономка. Это была Лавиния. Всего год влюбленные смогли пробыть вместе. Но на них регулярно поступали донесения в Петербург.
С экономкой князь жил тихо. Женщина старалась никому не показываться на глаза. Лавиния везде следовала за Сергеем и никого к нему не подпускала. Она пыталась залечить его старые душевные и телесные раны, но не смогла. В 1859 году Трубецкого не стало.
Проводив любимого в последний путь, Жадимировская отбыла за границу. Дальше мнения о ее судьбе расходятся. По одной из версий она стала монахиней. По другой еще дважды побывала замужем и окончила свои дни в Италии.
Особые отношения с Николаем Первым
Еще до встречи с Лавинией у Трубецкого были с царем особые отношения. Князь был крестником царицы Марии Федоровны, поэтому его шалости в молодости до поры до времени сходили ему с рук. Однажды он принял участие в крестьянской забаве в имении у Самойловой и чуть не вылетел за неподобающее поведение со службы.
А потом сам Николай Первый крупно насолил Трубецкому, которого всегда недолюбливал. Он подсунул ему свою фаворитку Екатерину Мусину-Пушкину, которая носила под сердцем ребенка. На этой фрейлине царь и заставил жениться Трубецкого.
По другой версии это Трубецкой по молодости лет сделал Екатерине “брюхо”, а царь просто заставил его взять ответственность. В любом случае супруги прожили вместе год и разъехались навсегда. Дочку Екатерины Софью записали на Трубецкого.
В высшем свете Мусину-Пушкину считали красивой, но ветреной, пошлой и легкомысленной дамой. Князь как мог отказывался от женитьбы на ней. То, что он посмел бунтовать против “товара”, который предложил ему царь, конечно сыграло негативную роль в его дальнейшей судьбе и службе. А потом приключилась история с Лавинией.
Про свою возлюбленную Жадимировскую князь говорил: “Я любил ее как сумасшедший, без памяти. Ее положение доводило меня до отчаяния. Голова шла кругом, я был будто в чаду. Я не знал, что делать и решился на побег!”.
Об истории князя и жены купца еще долго судачило все российское общество. Если бы не было первой истории с фрейлиной, которой князь противился, может, он и получил бы царское снисхождение после побега с Лавинией. Но отношения с государем уже были сильно испорчены. И видеть в князе соперника Николай не захотел, самолюбие сильно взыграло.