Холод проникал сквозь каждый сантиметр моего тела, словно враг, несгибаемый в своей настойчивости. Он окутывал меня тонким слоем льда, заставляя мои конечности оцепеневать и пальцы терзать ощущением игольчатого давления. Я вздохнул, пытаясь найти хоть какое-то утешение в этой безжалостной борьбе с природой.
Но не только природа была моим противником в этой непримиримой схватке. Мой сосед, тенью следующий за мной, словно неотступная собачка, добавлял к этому холоду непереносимое напряжение. Его присутствие было как тень, беспрестанно преследующая меня, окутывая мои мысли зловещими сомнениями и тревогами.
Ни одно из средств, предназначенных для борьбы с холодом, не приносило мне облегчения. Ни теплая одежда, ни теплые носки, ни даже обогреватель и шерстяное одеяло не могли справиться с этим ледяным нашествием. Мои пальцы и ступни, словно отделившиеся от меня, казались чужими, лишенными чувств. Я терзался вопросом: возможно ли это от лихорадки? Где же этот чертов градусник, который мог бы развеять мои сомнения? И почему, несмотря на все мои страдания, я так и не мог собраться с силами, чтобы приняться за приборку беспорядка, который царил в моем уголке мира?
Наконец, я решился отбросить все сомнения и подозрения и плюнуть на этот градусник. Хотя холод и охватывал меня, я чувствовал себя прекрасно. Решив сделать пару бутербродов, я отправился на кухню, решив, что кино и еда смогут отвлечь меня от моих проблем.
Однако, как ни странно, пустота в моей голове оказалась гораздо более зловещей, чем холод за окном. Оказалось, что я снова забыл купить хлеб, что поставило под угрозу мой план наслаждения вечером. Поглядев на термометр, который медленно, но верно, уползал вниз, я задался вопросом: если мне холодно в доме, что меня ожидает на улице? Однако страх голода оказался сильнее, чем страх замерзнуть, и я, переодевшись, вышел на улицу, пытаясь найти решение этой неразгаданной головоломки.
Сразу же после того, как я переступил порог своего подъезда, мне открылась странная картина: соседи собрались в толпу у двери, их лица были окутаны грустью. У подъезда стоял катафалк, ярко контрастирующий с серым фасадом здания. Подойдя к тете Вале, женщине, живущей напротив моей квартиры, я задал ей вопрос, но она не ответила. Она даже не посмотрела на меня, словно я был невидим для нее. И тогда я понял, что во время разговора со мной не выходил пар из моего рта, я выдыхал холодный воздух! Внезапно из катафалка вышли люди и направились в подъезд. Холод все еще царил в воздухе, но теперь он казался мне каким-то иным, каким-то угрожающим. И в тот момент я осознал, что мой страх не заключался в том, что я замерзну, а в том, что я могу замерзнуть вечно.