Обзор немецких медиа
🗞(+)Spiegel в статье «Русская жизнь в Берлине: призрак Шарлоттенграда» рассказывает о том, как один вынужденный политический эмигрант из России описывает немецкую жизнь других российских изгнанников. Уровень упоротости: высокий 🔴
ПРОЛОГ
Однажды в начале десятилетия в Берлине я встречал Новый год среди русских на тараканьих бегах. Иван Грозный бежал против Ольги, мужчины в костюмах на заказ и женщины в бальных платьях подбадривали их, за дорожкой бурлил фонтан водки [фонтаны шампанского я встречал и даже один раз из такого пил (гадость 🤮). А вот фонтаны водки… Фантазёр представляет какой от него бы шёл алкогольный духан? — прим. «Мекленбургского Петербуржца»]. Известный русский художник расхаживал по залу в качестве церемониймейстера, одетый во всё чёрное и с длинной белой бородой. В итоге гости вываливались из его дверей чаще, чем уходили, а некоторые и вовсе не уходили. Всё это было слишком, слишком громко, слишком навязчиво. Я любил эти вечеринки.
Когда Россия вторглась на Украину, мне стало стыдно за эти праздники. Теперь русские гуляния в Берлине казались мне форпостом «Русского мира», безграничного русского мира, пропагандируемого Кремлём. Я всегда отвергал Путина, но я родился в России и слишком часто бывал в ней, чтобы объявить себя непричастным. С 24 февраля 2022 года, началом широкомасштабного наступления, виновными оказались не только те россияне, которые поддерживали или игнорировали Путина до тех пор, пока он, как диктатор, мог отдавать приказы об агрессивных войнах, - мы, изгнанники, тоже потерпели неудачу, так мне казалось. Ничто не останется в прежнем виде [нда, порядочно у человека в голове на… Хм… — прим. «М.П.»].
Я не знаю более русского места в Берлине, чем супермаркет «Россия» на станции скоростной железной дороги Шарлоттенбург. Его название сияет белым, синим и красным, его пельмени и рыбные консервы покупатели с подмигиванием называют «патриотическими». Я живу не так далеко, мой патриотический грех - русский ржаной хлеб с запахом солода.
Когда весной 2022 года я впервые после эскалации войны отправился его купить, резня в Буче только-только стала достоянием общественности. У входа в супермаркет стояли двое мужчин в длинных пальто. Они возбужденно переговаривались по-русски, и я заподозрил ссору. Однако чем ближе я подходил, тем больше мне это напоминало российское государственное телевидение, где гости ток-шоу яростно спорят друг с другом, хотя на самом деле все они согласны.
Один из тех, кто носил пальто у супермаркета, рассказывал другому, как «уложены» тела, как явно в Буче можно было распознать как подделку. Его коллега сердито согласился. Я сказал им обоим, чтобы они не говорили такой ерунды. Они отправили меня в пешее эротическое путешествие. В тот день я не купил хлеба [сюжет! 😀 — прим. «М.П.»]
Я приехал в Германию из Челябинска вместе с родителями в 1993 году, в возрасте десяти лет, а в 2010 году переехал в Берлин уже без них. Я почти никогда не навещал свой родной город, расположенный на Урале, в 1500 километрах к востоку от Москвы. Я стал журналистом, но почти никогда не писал о России. Да и не хотел. В то время мне казалось, что в любой дискуссии между Востоком и Западом я нахожусь не по ту сторону баррикад.
Если на редакционных конференциях или в баре вечером возникал спор, я защищал страну своего рождения, потому что не мог понять морального превосходства Запада, который только что вторгся в Афганистан и Ирак. Я выступал против зарождающейся диктатуры перед своим отцом, который, будучи деморализованным эмигрантом в Рурской области, смотрел российское государственное телевидение, где Россия упорно «поднималась с колен!».
В Берлине я был рад встретить русскоязычных эмигрантов, которые высмеивали Путина с ироничной, художественной дистанции - так же, как они высмеивали всех, кто находится у власти. В разгар жарких споров о вечном возмутителе спокойствия России этот ироничный плащ показался мне спасением. Тогда я встречал Новый год среди русских, ставил деньги на тараканов, пировал у водочного фонтана. Всё казалось простым.
Друг, который привёл меня на тараканьи бега, сейчас веселится в другом месте. Он постоянный гость на российском государственном телевидении, где разбирает Запад на части. Он стал одним из тех людей, которые дико спорят друг с другом, но при этом все соглашаются. Недавно я снова встретился с ним, чтобы проверить, осталась ли в нём хоть какая-то ироничная искра, которую я мог бы использовать в разговоре с ним. Но ничего не вышло. Вместо этого он заговорил со мной об уничтожении мира в ядерной войне.
Когда Путин вернулся на пост президента в 2012 году и аннексировал Крым в 2014 году, я почти неохотно начал обращать внимание на свою старую родину, которая делала слишком много для мира, чтобы её игнорировать. Я провёл несколько месяцев в путешествиях по огромной стране и писал о ней. Огромный монолит России, управляемый вечным самодержцем, распадался на моих глазах на бесчисленные инициативы, мнения и людей. Для меня было неясно, куда двигаться дальше. Сегодня мы знаем это слишком хорошо.
И, конечно, изменилась не только Россия, но и множество небольших эмигрантских общин по всей Европе, населённых людьми, которые вынуждены или хотят покинуть свою родину. Я отправился на поиски в Берлин, среди старых и новых изгнанников. Я хотел узнать, что думают люди, которые бегут от Путина в Берлин. И узнать, смогут ли они вернуть русский Берлин к жизни.
Продолжение следует…
Автор: Ник Афанасьев. Перевёл: «Мекленбургский Петербуржец»
@Mecklenburger_Petersburger
P. S. от «Мекленбургского Петербуржца»: что-то русские немцы из Челябинска все как на подбор — с либеральным приветом. Один мой друг Игорь Шенгальц — приятное исключение 😀
