Прошли выборы. Нравятся кому-то результаты голосования или не нравятся, однако подавляющим большинством голосов действующему Президенту России оказано доверие продлить полномочия главы государства ещё на шесть лет. Перевес голосов в пользу Путина показало и вчерашнее голосование на канале «Шахтёр». Спасибо всем, кто проголосовал!
Но сегодня хочу вспомнить голосование во времена СССР. Март 1984 года, я работал в шахте на добычном участке. Наш бригадир Рудольф Николаевич Стахеев избирался депутатом Верховного Совета СССР 11-го созыва. Ночная смена с субботы на воскресенье. Заранее договорились, что после шахты всем звеном идём голосовать. Отлынивать никто не стал – за нашего бригадира мы горой. Да и ребята с других участков также проявили высокую активность – хоть и не их «бугор», но всё равно престижно, когда человек с шахты поднимается на высокий пост.
После мойки, переодевшись в чистое, собрались мы на крыльце парадного входа АБК (аббревиатура у нас расшифровывалась как Административно-Бытовой Комбинат). Избирательный участок был организован на втором этаже школы, в которой я проучился первые восемь лет.
Заходим в школу, по указателям сворачиваем к лестнице слева, поднимаемся наверх. В коридоре у окна стоит стол, на нём стопка бюллетеней, напротив у стены кабинки, завешанные синей тканью. Далее в центре коридора стоит урна с гербом СССР и по обеим сторонам от неё дежурят пионеры – девчонка и пацан.
Получаю бюллетень. На светло-синем фоне сверху напечатан крупный портрет кандидата в депутаты (в чёрно-белом исполнении), ниже указаны его ФИО и краткая биография. Оборотная сторона бюллетеня девственно-чистая как свежая простыня.
Минуя кабинки сразу же направляюсь к урне. Непонятно, зачем вообще кабинки делали? Список кандидатов невелик – всего один человек, никаких клеточек для галочек нет. Но занавешенные кабинки стояли, внутри маленький столик и шариковая ручка за 35 копеек. Какая в них необходимость, если выбора всё равно не было? Разве что бороду, усы и рога на портрете нарисовать, как когда-то шалили со школьными учебниками литературы и физики.
Кстати, я свои учебники не разрисовывал, зато ученические тетради служили мне а-ля альбомом для моих художеств. Иногда витиеватыми узорами разрисовывал оценки, на полях делал эскизы портретов преподавателей и своих одноклассников. Светочу русской литературы Пушкину Александру Сергеевичу можно было иллюстрировать свои рукописи автопортретами, а мне нельзя что-ли? А ещё в тетрадях мы играли в Морской бой. Прямо на уроке на задней парте, спрятавшись за спины впереди сидящих одноклассников! Если не «Морской бой», тогда Крестики-нолики. Но она была интересна до поры до времени, потому что быстро просекли фишку – выигрывал тот, кто делал первый ход. Главное, сделать правильный ход! Потом у противника шансов на победу не будет – любой ход приводил к быстрому поражению.
Одно время с надоевших «Крестиков-ноликов» переключились на Виселицу, но и она недолго у нас была. А вот в «Морской бой» мы резались вплоть до последнего звонка в десятом классе. Классика!
Впрочем, малость отвлёкся от выборов.
Итак, получил бюллетень с одним-единственным портретом кандидата, кинул быстрый взгляд на кабинки и прямым ходом направился к урне. Подхожу, пионеры вскинули руки в салюте. Пропихиваю бюллетень в узкую щель, а пацан, не опуская руку, наклонился, чтобы внимательней рассмотреть – ту ли бумагу я засовываю в урну (с одной стороны она белая-белая, а напечатанной стороной я повернул к себе). На мгновение остановился, спрашиваю пионера:
– Думаешь, я чистый лист бумаги пихаю?
Ни слова не говоря, пионер тут же выпрямился, вытянулся по стойке «смирно». Опустил бюллетень и пошёл на лестницу в правом крыле коридора. А рядом со школой гастроном – как не зайти? Хотя бы по чуть-чуть, но выборы надо отметить. Опять собрались всем звеном, пошарили мелочь по карманам. За углом пункта приёма стеклотары отметили выборы и с чувством выполненного долга разошлись по домам.
В моей жизни это были не первые выборы и не последние, но почему-то на всю жизнь запомнились именно они. Наверно, благодаря пионеру, пожелавшему внимательнее рассмотреть бумагу, которую я опускал в урну.