Такую же «красоту» видели эти ребята на дороге Гардез — Хост, когда ходили на операцию «Магистраль», когда наш командир Юрий Боровской и его друг Олег Чукин подорвались на мине».
Тексты тогдашних репортажей намеренно лишены претензий на «художественность» - их ценность в том, что они передают документ времени. Это позволяет представить трагический и героический период в истории Афганистана и Советского Союза. К сожалению память стирает у нынешнего поколения быстротекущее время.
Статья опубликована в газете ПРАВДА среда, 18 мая 1988 года:
600 КИЛОМЕТРОВ НА БРОНЕ
Советские воины-интернационалисты возвращаются на Родину
Жаркие субтропики Джелалабада, заснеженный перевал Саланг, барханы, поросшие верблюжьей колючкой... Таким как бы живописным триптихом предстала перед гладами бойцов и командиров мотострелковой части полковника Ю. Старова шестисоткилометровая дорога домой, разделенная на три этапа.
Убеждены: все они сегодня к вечеру по мере приближения к приграничному порту Хайратон, не обращая внимания на «афганец», секущий глаза песком, вглядывались с возрастающим нетерпением в силуэты моста через Амударью, через границу, проступающие на горизонте...
Дорога, какой бы она ни была, сплачивает людей. Вчерашнюю половину пути к границе мы прошли с экипажем БТР комроты старшего лейтенанта Юрия Боровского в головной части колонны, после торжественного митинга в Кабуле двинувшейся по трассе к границе.
Воины - интернационалисты прошли по афганской столице сквозь многотысячные коридоры кабульцев. «Никогда вас не забудем!», «Советские войска уходят — дружба остается», «Спасибо, советский солдат! — транспаранты с этими лозунгами вынесли на улицы седобородые старики, лицеистки в черных форменных платьях, солдаты афганских вооруженных сил, кабульские ремесленники, продавцы бесчисленных лавчонок.
Однако через час пути, в зеленой зоне близ Кабула, группы экстремистов попытались нанести по колонне удар реактивными снарядами.
Боровской командует:
— Все внутрь!
Под гулкое уханье танков, врытых по краю «зеленки», треск пулеметов придорожных заслонов ныряем в горячее чрево машины. Виктор Набока, наш лихой механик-водитель, кстати, уволенный уже в запас, но вместе с другими «стариками» оставленный на этап вывода, жмет на газ: колонна прибавляет скорость. Рядышком сидят солдаты — Сережа Салей, Роберт Королев, Дима Лисица... Ребята серьезные, многое, увы, повидавшие в свои молодые годы...
Как мы попали на БТР Боровского, 24-летнего кавалера ордена Красной Звезды? Пусть не обидятся другие офицеры: не смогли поговорить с каждым, не сумеем назвать всех поименно. А хотелось бы. Политработник подполковник О. Кривопалов даже плечами пожал обиженно в ответ на нашу просьбу выбрать «самого боевого» командира: иных у них не бывает. Поступили так: подошли наугад, представились, сели на броню. Спинами в бронежилетах оперлись на башню — на башне надпись: «Экипаж имени кавалера ордена Красного Знамени старшего лейтенанта Татарчука». Так что наш БТР — не просто боевая машина — памятник погибшему в бою командиру нашему. Во время марша он словно подставлял нам стальное свое плечо. Таких «именных» бронетранспортеров видим в колонне немало.
...Шоссе втягивается в ущелье. Изредка под откосами — сгоревшие наливники. Чем ближе к перевалу Саланг, тем этих кладбищ техники будет больше и больше... Пирамидка — краснозвездный обелиск — за кюветом. Не успеваем разглядеть надписи: «Павленко... Сергей... Михаил...» Печальное зрелище, грустные мысли... Сидящий рядом с нами на броне капитан Андрей Иванов замечает:
— Война оставила свой след...
Потом вдруг резко:
— Дима (это Лисице)! Наблюдать вправо!
— Роберт (это Королеву)! А ты — налево!..
Иванов всматривается в заснеженные горы, чуть вздыхает: «Красота-то какая!» Такую же «красоту» видели эти ребята на дороге Гардез — Хост, когда ходили на операцию «Магистраль», когда наш командир Юрий Боровской и его друг Олег Чукин подорвались на мине». Смотрим вперед на машину майора Качуры, что-то чудит начальник штаба батальона: ладит на антенне... военно-морской флаг. Оказывается, батальон ведет переписку с полком морской пехоты Тихоокеанского флота. Боровской поясняет:
— Они нам этот флаг и прислали и тельняшки свои...
Чуть позади нас едет на башне бронетранспортера... Шейх. Это — полуторагодовалая овчарка, выращенная и воспитанная командиром роты А. Колесником, орденоносцем. Шейх может запросто отыскать автомат китайского производства, которые во множестве находятся на вооружении контрреволюционных групп. Многое может пес... Был дважды ранен, потом контужен.
Капитан Колесник волнуется: нет на собаку документов, боится боевой офицер, что не удастся перейти с Шейхом границу... И такая вот может быть проблема — пусть небольшая, но понятная нам... Саланг! Сколько о нем писано, рассказано, скольких знаем людей, которые дрались здесь, о скольких героях Саланга, таких, к примеру, как Леонид Хабаров, рассказывала «Правда»...
Становится холодно. Облака — вот они, рукой подать. Тоннели, крытые галереи... Один за другим ущелье рассекает след реактивных снарядов... Дорога выкручивается из тесного ущелья и вырывается на равнину...
В Пули-Хумри колонну встречали тыловики подполковника А. Рыбакова. Признаться, мы поразились, как сотни боевых машин были заправлены топливом в считанные минуты, а затем расставлены на ночлег. Лагерь этот без преувеличения можно отнести к вершинам творчества тыловой службы, возглавляемой офицером В. Васениным. В хозяйстве А. Рыбакова есть все необходимое для встречи возвращающихся на Родину войск. Баня огромной «пропускной способности», буфеты, столовые, система продовольственных пунктов, множество других служб, задача которых — дать людям возможность привести себя в порядок перед завтрашним маршем. И все это было развернуто на равнине, среди полукружия гор, не более чем за десять дней.
Однако хоть «хозяйство» А. Рыбакова и считается тылом, по самым строгим меркам это — передовая. Свыше семи тысяч воинов награждены за время боевой работы на афганской земле орденами и медалями. Колонны с народнохозяйственными грузами, топливом, снаряжением для войск водители развозят по дорогам Афганистана в самые отдаленные районы. Словно верстовые столбы, стоят на трассе Кабул — Хайратон скромные обелиски водителям-бойцам: где поставлен камень, где на плиту положили руль, и... имена наших ребят. Это памятники погибшим воинам. Скажем несколько слов о живых.
О водителе рядовом Андрее Белоконе, парне с Харьковщины. Он совершил более 90 рейсов — кто знает Афганистан, понимает — это уже подвиг. Андрей дважды был ранен, раненым вел бой, а затем садился за руль машины. Дважды награждали его орденом Красной Звезды.
Хотя бы упомянем санинструктора сержанта Магомедшали Курбанова. Храбрый аварец заменил на марше раненого водителя, спас его и машину. Через несколько дней он уволится в запас, и сына, кавалера ордена Красной Звезды, обнимут отец и мать.
Обогнав колонну на выходе из Пули-Хумри, двумя бэтээрами вместе с корреспондентом Гостелерадио М. Лещинским и оператором Б. Романенко мы рванулись к советско-афганской границе. Пятый пролет моста, сказали нам работники порта,— граница.
Дальше — Советский Союз. Завтра этим путем пойдут на наш берег мотострелки. Им, как и нам, покажется чудом, сказкой, сбывшейся давней мечтой: еще три дня назад пылающим солнцем провожал их Джелалабад, серпантин, прижатый к скалам, клубился древней пылью, бойцы на заставах и блоках заслоняли их огнем.
А сейчас...
Миром и спокойствием дышит знакомый среднеазиатский пейзаж. Мелькание встречных лиц, взмахи рук у обочин.
Здравствуй, Родина! Это мы вернулись, твои сыны. (А. ГОРОХОВ, В. ОКУЛОВ. (Спец. корр. «Правды»), Кабул — Хайратон — Термез).
Несмотря на то, что проект "Родина на экране. Кадр решает всё!" не поддержан Фондом Президентских грантов, мы продолжаем публикации проекта "Афганистан - наша боль". Фрагменты статей и публикации из архивов газеты "ПРАВДА". Просим читать и невольно ловить переплетение времён, судеб, характеров. С уважением к Вам, коллектив МинАкультуры.