Второй ярус представляет собой пещеру, стены, потолок и пол которой состоят из обломков кораблей. Большая часть спеклась под собственным весом в монолитную структуру. В целом, гораздо лучше, чем на поверхности, но... темно. Единственный источник света, нагрудный фонарь Нуля и мигание Верпа. Идти приходится медленно.
Несколько раз прикладывался к прицелу, но ничего путного не увидел. Кроме уходящего в бесконечность туннеля. Позади остался выход из бункера и теперь впереди только относительная неизвестность. Я начинаю жалеть, что мы покинули танк. В нём хоть поспать можно было без опаски. Пожалуй, нам и следовало поспать там...
Устроив привал в закутке, выключили свет и сели на шершавый металл. Перекусили ИРП инопланетян и Ноль первым устроился на ночлег. Просто лёг, положив пулемёт рядом. Я остался дежурить, привалившись спиной к стене и целясь в туннель.
Картинка получается прерывистая, устройство прицела плохо работает без внешних источников света.
Выспавшись, ноль встал на дежурство, а лёг на металл, мечтая о тёплой кровати или костре. В этот раз ничего не снилось и это хорошо. Сон, в первую очередь, признак беспокойной ночи. Проснувшись, глотнул воды и молча направился дальше. Пещера изгибается, пол идёт волнами и всё больше напоминает пищевод. Постепенно впереди проявляется искра, разрастается до широкого огонька и до огромной арки.
Я остановился у выхода. Впереди открывается настоящая долина, освещённая призрачным светом, от шпилей древних звездолётов. Выполняющих роль колонн, поддерживающих свод. Сам потолок скрыт за дымкой конденсата, из которого, навстречу колоннам тянутся шпили. Меж которых проскакивает электрическая дуга.
От выхода из пещеры протянуты оборонительные сооружения из бетона, дзоты и редуты. Примитивные, но крайне эффективные.
— Нас сканируют. — Сказал Верп. — На вашем месте я бы убрался отсюда.
— Ноль. Подними руки, пулемёт положи на землю.
Рискованно, но видят высшие силы, я не хочу возвращаться, по крайней мере, этим путём. Винтовка опустилась под ноги, легла на левую стопу. Руки поднял над головой, поморщившись от боли. Будем надеяться, что нас не убьют сразу и навстречу не выйду пресловутые гориллы. Будет сложно ответить на вопрос: а не видели ли вы наших товарищей?
— Сканирование закончили. — Сказал ИИ. — Было приятно познакомиться.
Я прикусил губу. Напряг ногу, если Нуля застрелят, как стоящего впереди и более крупного, смогу подхватить винтовку. А там будь что будет.
Среди бетонных коридоров появилось движение, осторожное. Дымку, закрывающую обзор, раздвинуло существо метра два ростом, закованное в керамические доспехи. Сделало шаг и... распрямилось, став ростом в четыре с лишним метра. Вдоль торса покачиваются конечности, верхние сжимают подобие винтовки, но будто выращенное из коралла.
Существо, покачиваясь, приближается к нам, видно, что такое передвижением ему неудобно. Голова, к счастью, скрыта вытянутым шлемом. На туловище заметны уплотнения брони в нескольких местах. Что, учитывая размеры и обилие конечностей, просто кричит о дополнительном мозге или пучке нервов. Ведь даже у человека есть дополнительные скопления нейронов в кишечнике.
Оно нависло над нами, оглядывая с любопытством. Издало щелкающе-свистящий звук.
— Верп?
— Секунду, это не быстро... оу, оу... а нет, быстро. — ИИ замигал белым, а на «груди» существа точно так же заморгал крохотный экран. — Говори.
— Мы пришли с миром, мы просто хотим пройти дальше. Ищем способ... улететь.
Существо выслушало, задвигало нижними «руками» щёлкая и потрескивая. А затем от его груди раздался механический смех и шипящий помехами голос:
— Все хотят улететь, никто не может. Но вы, можете пройти, мы рады новым разумным, которые не хотят убивать. Можете называть меня Говорящий-с-Другими. Как мне называть вас?
— Три-двадцать и Ноль. — Ответил я, коснулся локтя товарища. — Мой друг пока не обладает самосознанием.
— Это травма?
Существо наклонилось и внимательно «осмотрело» биоробота, стали заметны тонкие сяжки на лбу. Ими ощупал броню и распрямился.
— Нет, — торопливо сказал я, мало ли что они делают с больными, — часть процесса взросления. Дети до шестидесяти лет не слишком разумны, по крайней мере, мужчины.
— Хорошо. Следуйте за мной.
Коридоры затянуты зыбкой дымкой, а над ними застыли автоматические турели, следящие за выходом из бункера. Говорящий-с-Другими сложился пополам и опирается на четыре конечности, верхними прижимая «винтовку» к груди.
— У него тоже ИИ? — Осторожно спросил я, повернувшись к Нулю.
— Да. — Задумчиво ответил Верп. — Причём сходный со мной, что... занятно.
В конце лабиринта нас встретили закрытые ворота и стена, на вершине которой сидит нечто оранжевое. Иначе и не назовёшь. Я сощурился, пытаясь осмыслить увиденное, но мозг коротнуло. Оранжевое издало булькающий звук, приподнялось, и ворота поднялись. Говорящий-с-Другими проскользнул внутрь, и мы оказались на широкой улице.
То, что я принял за небольшой лагерь, оказалось городом, пусть и маленьким. Корпусы звездолётов переделаны под жилые дома.
— Добро пожаловать в Поселение Тридцать Пять. — Сказал Говорящий, разводя парой рук. — Справа жилые кварталы, а слева теплица и загон.
— Загон? У вас есть животные под мясо?
— Ну... можно и так сказать... — Инопланетянин отвернулся и махнул нижней, ближней к опустившейся голове, рукой. — Пройдёмте. Там дом новоприбывших.
Ноль косится на меня, стискивает пулемёт, как маленький ребёнок любимую игрушку. Ему тут явно не нравится, да и я не в восторге. Есть в поселении, что-то мрачное, зловещее. Хотя, для человека большую часть жизни воевавшего с пришельцами, находится среди них очень неприятно.
По улицам снуют различные существа, включая подобных Говорящему и Оранжевой. Последние передвигаются вытягиваясь и сжимаясь, выстреливая из «туловища» множеством гибких щупалец.
Гостевой дом, как я его назвал, врезан в корпус грузового челнока. Внутри довольно пусто и попахивает плесенью. Удивительно, что она спокойно прижилась даже вне вселенной.
— Отдыхайте, — сообщил Говорящий, указывая на коврики у стены. — Скоро вам принесут образцы еды, а потом придёт Вопрошающий.
— Ага, спасибо.
Ноль по сигналу опустился на коврик, привалился спиной к стене. Я сел рядом, Верпа положили между нами. Говорящий грациозно задвигал верхними конечностями и удалился, на прощание прикрыв полог из серебристой ткани. Я положил ладонь на винтовку, провёл кончиками пальцев по металлу, щёлкнул предохранителем. Ничего с собой поделать не могу.
Нас не убили, не схватили. Буду честен, обращение получше, чем в некоторых кафе на Земле или Марсе. Да и выбора, кроме доверия, для нас нет.
Я перевёл дыхание.
Запоздало вспомнил один факт колоссальной важности. От которого внизу живота похолодело. У космических кораблей есть один минус. При полётах в межзвёздном пространстве на обшивку воздействует ионизирующее излучение, радиация. К счастью, оно не делает корабли радиоактивными, иначе межзвёздные путешествия были бы невозможно. Однако под воздействием внутри обшивки могут и будут происходить реакции, результатом которых будут радиоактивные элементы.
Статистически малое количество, но учитывая размеры и почти бесконечное число попавших сюда кораблей... Проклятье, тут должно фонить, как в ядре реактора!
Я осторожно коснулся лица, ожидая нащупать свежие язвы. Провёл рукой по волосам, взялся за передний зуб и пошатал. Вроде в норме, грязный, правда, но здоровый. Через сколько проявляются первые симптомы лучевой болезни?
Так, спокойней, дыши глубже. Вспоминай институт и всё, что читал по теме. В любом случае, если пока симптомов нет, то и облучение мало. Не больше одного Грея. Всё, что выше, я бы уже заметил. Точно... больше восьми Греев и симптомы появляются через минуту.
А единственный симптом, который у меня есть, это залитая клеем рана от ржавой железяки. Ладно, не ржавой.
Я уселся поудобнее, поджал одну ногу и принялся ждать. В любом случае, если я облучён, то уже никак не повлияю на это. Да и не мог повлиять.