Первой о смерти подполковника узнала Мария Давыдова, хирург и его лечащий врач. Именно она и приняла, как и многие, самое ощутимое участие в похоронах, оказав ещё и так необходимую психологическую поддержку жене и сыну. Горестная весть вмиг облетела весь город, густо опутанный телефонной сетью. РОВД подготовил некролог в номер местной газеты, успевшей выйти в день погребения. Все, кто лично или заочно знали Артура Руслановича, – все пришли проводить его в последний путь, заслуженно усыпанный живыми цветами. На улицах было перекрыто движение. Прощание проходило в течение нескольких часов. С утра затянутое тучами небо вдруг прояснилось, и священная земля щедро согрелась яркими солнечными лучами. Райцентр отдавал воинские почести одному из самых гениальных сыщиков двадцатого века, на областном уровне, за четыре часа до кончины пообещавшем милицейской делегации, что «будет всегда помогать». Автоматы Калашникова трижды дали свой залп. У бархатно-бордового гроба было сказано много незабываемых слов, было сделано много дружеских признаний. Среди скорбящих находились даже бывшие преступники, исправившиеся, отбывшие свой срок и вышедшие на волю, вновь став нормальными людьми, с одной только разницей: часто вспоминающие и видящие во сне нелёгкие тюремные будни. С уходом подлинного героя и настоящего патриота ушла его грандиозная эпоха, но осталась светлая память о нём навечно.
В крови Анатолия Никифоровича Старцева обнаружили лошадиную дозу запрещённого лекарственного препарата, однако широко применяемого в психиатрии и угнетающе влияющего на мозговую деятельность в целом и на свойства памяти – в частном. «Больного» пациента, благодаря вмешательству доблестной милиции, с трудом удалось вырвать из цепких лап «душевной» медицины, поместив его в местное неврологическое отделение, на интенсивный курс послеинтоксикационной реабилитации. Самые страшные подозрения оправдались. Товарищ Смехов, Николай Алексеевич, заполучив экспериментальный здоровый образец в свои сумасшедшие пенаты, мечтая о кандидатской диссертации, продолжал пичкать его транквилизаторами, выполняя условия отлично оплаченного договора с Зиночкой-финансисткой. Да, это именно она, скулящая слабая женщина, выступила сильным инициатором и генератором идеи об избавлении от мужа, уж слишком много знающего незаконных манипуляций и ставшего реальной угрозой в образовании и развитии ещё одного экзальтированного адюльтера, или восторженно-возбуждённой супружеской женской неверности, в пользу старшего брата. Да, это именно она, одурманенная рискованной любовью, купила у помешанного на учёности психиатра «безопасное лекарство». Загнанный в угол и лишённый медицинского призвания, продажный врачок, к счастью досудебного следствия, сам заговорил, как и до смерти запуганная начальницей товарищ Ложкина, Елена Викторовна, подчинённая бухгалтер-краснодипломщица, поведавшая миру о бюджетном строительстве царского особняка будущей четы Старцевых вместо запланированного сельского коровника и о множестве других финансовых махинаций в приоритетной сфере сельского хозяйства. Стоила ли игра свеч?! Ведь преступную парочку, несмотря на их зазубренное отрицание очевидного, принародно арестовали и осудили, – а всё это надо умеючи пережить, имея невероятную меру бесстыдства и бездонную глубину совести. Головокружительная карьера из-за прекрасных чувств навсегда завершилась. Ивана Никифоровича, вдобавок ко всему, обвинили ещё и во взяточничестве. Положительное решение глобальных вопросов в своей отрасли он продавал. Какой всё-таки виртуозный дуэт танцевал в райисполкоме! А справедливость, она восторжествовала. После выздоровления и оформления соответствующей документации, уже разведённого ЗАГСом, умнейшего Старцева-младшего одураченный председатель восстановил в должности заслуженного заместителя, а товарища Ложкину, ввиду её чистосердечного признания, оставил с очень удачной перспективой – возглавить в недалёком будущем райфинотдел. Уголовное дело, блестяще раскрытое подполковником Голощаповым и закрытое его сыном, вошло в милицейский учебный фонд. Именной китель Артура Руслановича, отмеченный за боевые заслуги высокими государственными наградами, Руслан Артурович передал в музей как важнейший исторический артефакт. А на могилу гениального сотрудника РОВД стали приходить молодые милиционеры и давать там клятву. Через два года в гости к покойному дедушке счастливые родители, Руся и Маша, принесли младенца – Артура…
