Дмитрий не позволил провести задержание. Он подключил все свои надёжные источники и позвонил какому-то генералу, дочь которого когда-то спас. В итоге во время трехчасового ожидания, у Матвея сняли отпечатки пальцев, забрали телефон, взяли анализ на возможное содержание запрещенных препаратов, выдали бланк, где нужно было прочитать правила проведения допроса.
Иванцов куда-то бегал, потом принёс ему чай и бутерброд с копченой колбасой.
— Не хочу. …Дим, мне можно ей позвонить?
— На, держи мой. Что скажешь? Соврёшь?
— Скажу, что скоро буду. Голос хочу услышать, она не спала, не ела… Я это чувствую.
— Жена… Что такое твоя жена? – вздохнул Дмитрий. – Она мне может сама позвонить, но не делает этого. Подождём? Ты вспомнил что-нибудь?
— Я знал, что попался. Когда у тебя дети, и кто-то намекает, что денег хотят люди, которые неизвестны, но на всё способны… И деньги нужны быстро… Я предпочитаю дать предоплату. Частичную. Чтобы они взяли деньги и не тронули. И ждали еще. А я пока… решу, что делать. Тебе вот позвонил. Знаешь, мне вспомнился запах этой женщины. Красивой женщины, матери моей жены. Я её увидел, и она мне честно очень понравилась. Часто вспоминаю тот день, когда Лизка узнала, что её мать - та таинственная возлюбленная тигра, отца Эльзы. Она приподняла завесу тайны. Моя жена как-то вышла зимой за матерью, преследовала её. Лиза всю жизнь пыталась вернуть её в семью. Или остановить.
— Ты говоришь о чем, я не понял?
— Я говорю о том дне, когда Лиза оказалась нечаянной свидетельницей ее ссоры с отцом, а потом разговора по телефону с Янбаевым. В беседе этой она хотела избавиться от его дочери. Лиза нашла то, чего ей не хватало, чтобы картинка сложилась. Почему мы вдвоём обвиняемые я знаю. Я полагал, что имею право угрожать Елене, брать за горло. Но я не заставил ее со мной говорить. И Макс тоже не смог, только распалил. Эльза почему-то всегда была той целью, которую необходимо убрать. Ты понимаешь? Просто посадить её за покушение – это нет, слабое что-то. Меня посадить? А на сколько? На какой срок?
— Матвей, срок большой. Не стоит об этом, а то накаркаешь. Мне показали все записи. Я дал понять, что знаю тебя много лет, и ты всегда говорил эти слова, причем не только на неё, но это не значит, что ты кого-то хотя бы ударил. Они подняли документы. Досье на тебя. Надеюсь, что никто не доведет тебя до какого-нибудь психиатра, который выявит явное твое желание убрать из жизни эту милую женщину. Ты же понимаешь, что стоит на кону?
— А знаешь, Дим... Всем рано или поздно приходится чем-то жертвовать. Что я могу сделать, чтобы с меня сняли обвинения? Сколько я должен… предложить и что сделать?
— Ты готов встретиться с ней лицом к лицу? Учти, я видел сцену драматическую, она её повторит. И перед дочерью может повторить. Как жестоко Матвей поступил с её матерью. Сколько заплатил. Там такая сцена… невинная женщина боится тебя, жестокости твоей.
— Лиза не поверит.
— Хочу кое-что тебе сказать. Элеонора сдала план, который вы с ней вместе придумали, не выдержала.
— Мы с ней вместе?? — Матвей даже вздрогнул, насколько это прозвучало уверенно из уст Иванцова.
— Да. Вы с ней. Она хотела дать нам понять, что вся эта инсценировка случилась раньше, чем вы вместе договорились. Раньше по времени. Она могла бы чуть чуть подождать, когда спокойно выйдет, начнет жить, и тогда уже … покушение. Что за спешка была?
— Слушай, Дим. Я не собирался её линчевать! Я не палач, и даже не судья. Я просто люблю свою жену и детей, поэтому, если она на свободе и придёт… В общем, я боюсь их потерять. Отпусти меня сегодня же, а? Сделай хоть что-то! Я всё отдам! Всё, что у меня есть!
— Надо понять, с чем связана такая спешка. - задумался Дмитрий, - Почему она решила, что пора вымогать у тебя деньги на заказное, сказала, что нужно связаться с Ангелиной. Как она поняла, что пришло время? Через дочь что-то узнала? Лиза не стала бы скрывать. У Ангелины Васильевой нет связи с ней уже много лет. За этим я пристально следил. Все звонки в тюрьму, все встречи исключены, чтобы не привлекать моё и ваше внимание.
— Но Ангел идёт строго по сценарию! Дим, а как же тот неизвестный? Кто он?
— Это наш. К Елене не допускали никого чужого, никто не освобождался, чтобы передать весточку, там у всех сроки вплоть до пожизненного. Я выяснил. Он - приманка, чтобы забеспокоился «Ворошиловский стрелок», мститель, которого женщина в тюрьме так боялась.
— Я знаю, что ей нужно, - произнёс Матвей. – Я знаю, что этой ... нужно.
— Это вещь? Чувство? Что-то материальное или человек?
— Это Лиза. И она должна жить с ней по своей воле. Связь их настолько глубока, что её не разрушить. Они друг друга спасают и оживляют. Снова и снова… Токсичная, злая, холодная мать? Нет, Дима… Она является исключением из всех психотипов матерей. Изучала психологию, Дим. Давно. Еще когда Лизке было лет двенадцать-тринадцать. Она решила, что будет идеальной, безупречной матерью. И ни один психотип не подойдёт к её уникальной личности, никто не скажет, что она плохо относилась к дочери. Я лично видел безупречность в её поведении, как матери! Я видел её вторую беременность! И отношение к Лизе, Маше! Она эмоционально уравновешена, но в то же время трогательна и чувствительна к боли своих детей. Она видит в них уникальных, талантливых, красивых, неповторимых. И помогает им вырасти такими, еще и самостоятельными! Отпускает, даёт волю. Она сама может быть неидеальна, и говорит об этом, но что она всегда транслирует – я идеальная мать, я забочусь о своих детях и всегда буду желать им счастья. С большим желанием помогу его достичь!!! Вторая дочь появилась, чтобы всем доказать, что она еще способна рожать маленьких красивых девочек! Для него это было сделано! Ты понимаешь? Это – не маска, это её состояние, в котором она живёт.
— Понимаю.
— А Лиза мечтает, чтобы она выздоровела. Все видели, во что превратилась... Но моя жена не чувствует злобы.
— Может, чувствует, только сказать не хочет?
— Да, может и так. А если всё правда случится? Если окажется, что её закопают на самом деле? И это сделал я?
Дмитрий вздохнул.
— Ты бы хоть похоронил её?
— Да.
— И запомнил бы, где?
— Конечно, запомнил бы. И крест, венок. Всё бы сделал, как полагается, кроме отпевания, — мрачно ответил Матвей, и взял предложенную сигарету.
— Если хочешь посмотреть на жену, позвони.
— А что дальше?
— Матвей, я тебя высвобожу.
Задумчиво глядя на Иванцова, Матвей медленно выпустил сигаретный дым.
—Мне не ясна картинка. Не все понятно.
— Расскажи, как ты это видишь мне еще раз. Матвей, расскажи обо всем с самого начала. Освежи в памяти события прошлых лет. Я всё запишу, потому опрошу Лизу.
— Я домой поеду сегодня или нет?
— Нет.
Матвей вздохнул и затушил свою сигарету.
— Слушай, — начал он. — На прошлой неделе Эльза рассказала мне в истерике, что Лизе звонила мать, сама, днём. Просила привезти ей одежду, еще до восьмого марта и поскорее. Она назвала, какую одежду. Лиза сказала, что только на следующей неделе. И в тот же день мы говорили о том, что её надо как-то ликвидировать. Звучали слова «Усыпить», «положить на рельсы», «Сбросить с высотного здания», «Натравить на неё агрессора, мужчину», «Подложить белую гадость», «Сбить машиной». Это всё звучало.
— Эльза?
— Я не буду отвечать.
— Матвей, отвечай. Она тоже даёт показания, и они не должны расходиться с твоими слишком сильно. Всё рассказывай.
— Я вечером остался один с младшими детьми, Эля и Лиза поехали Макса искать, потом к нему в больницу, часов в семь это было, когда они уехали. Примерно в девять тридцать вышел на веранду, Ангел приехала за дочерью. Потом мы сидели.
— Не с этого места, раньше, — мягко перебил Дмитрий.
— Раньше? Насколько раньше? Я рассказывал тебе.
— Расскажи мне с начала, может быть, ты не всё вспомнил тогда, что-то упустил. Забыл. Ты человек… Ты можешь забыть. А сейчас, может быть, вспомнишь — попытайся.
— Письмо. Когда её мать бросила их с Максом в домишке на окраине деревни, за лесочком, в старом и развалившемся… Перед тем, как Елену отбросило ударом по стоящей на обочине машины, Камаза, она приветливо помахала мне рукой и улыбнулась. А Валера нашел у неё письмо, которое она почему-то Лизе не отдала сразу и держала при себе. Такое… письмо психически явно нездоровое. Я пришел к выводу, что она хотела таким образом избежать тюрьмы. Оправдаться, что сошла с ума от любви и ревности. Елена подумала: «Пускай! Они изолируют меня на всю оставшуюся жизнь? Нет. Обследуют, подержат, полечат и вообще, пусть сделают со мной все, что захотят, а потом отпустят».
Тогда я впервые при… Валере, возможно и при Ангеле сказал, что затолкаю ей в глотку эти слова. Я почувствовал, как мое сознание быстро изменяется. Как покрывается пеленой, возможно, увидев её тогда, я бы полностью утратил контроль над собой. Что если она так же? Марионетка, исполняет танец под действием безумия, действует, согласно чужой неведомой нам воле... Демоны… Есть ли они? Я тогда замолчал. И был испуган своей решимостью. И знал, что моя жена не простит мне лишения жизни собственной матери. Да я сам не прощу.
— Именно поэтому ты живой… Сдерживать силу ты умеешь. Или?
— Не знаю. Я чувствую, что Елена её ненавидит. Черноволосую ведьму Эльзу. И мне хочется выть, что я это чувствую… И она тоже.
— Элеонора Валерьевна уже согласила быть ее благотворителем. Негде жить? Потеряла все? Она предоставит ей…
— Не-е-ет. Она её смертельно боится. Как?
— Мы подумаем, как. Им придется сблизиться.
— Элеонора будет жить с ней в соседних комнатах общего дома? Вы сбрендили?
— Нет, не так. Она пригласит ее пожить в своей квартире. На высоком этаже, Матвей.
— В бывшей моей…
— Там, откуда Элеонора должна была спрыгнуть по ее сценарию.
— А я сбросил манекен.
— Она хочет поставить ее на свое место.
— И выиграть, Дим…
— Играть должны несколько человек, двоих недостаточно, разве нет?
— На что? - спросил Матвей, - На жизнь?
— Вот мы и узнаем на что.
— Без кудрявого Макса они не будут играть!
— Я же говорю, надо предложить. Но для начала докажем, что покушения не было, Ангел заблуждалась, подставной человек накосячил, неправильно понял… Твои сообщения двусмысленны. Ты мог говорить о чем угодно, даже о безопасности от невидимого, неизвестного врага. Ты просто ревнивый паникёр, Матвей. С манией преследования. Так будет лучше.
— Согласен.
— Эльзу мы выпустим, тебе пока придется посидеть. Мадам вас боится.
— Это не смешно, сын приезжает!!!
— Я же тебе обещал? Посиди немного, с тобой побуду. Только жене придётся пару вопросов задать.
— Не надо, Дим, не надо... Не говори ей.
— Боишься? Ладно, я просто начну плести паутину, она туда попадётся... Мне нужны её показания, твоей жены. И не спорь.
Страх мягкими лапами обнимал Лизу и не давал ей дышать. Но она готовила завтрак, представив, что вместе с детьми на острове. Корабль потерпел крушение, дети и она остались живы, остальных разбросало по океану. Они где-то плывут, схватившись за обломок корабельной доски, или на другом острове, или … или на дне. Но скорее всего в лодках. Все успели сесть в спасательные лодки. Просто не знают про этот остров на который причалила лодка Лизы с детьми.
Она подумала: «Как хорошо, что Никита обещал старшему брату помочь мне и почти поселился у нас. Он следит за малышами, за Анютой особенно. Марсик Никиту уважает, слушается. Дианка становится веселой в его молчаливом присутствии и всё время старается угодить, рассмешить. Никита такой хороший, добрый и спокойный. Только совсем неразговорчивый, слишком любит компьютер».
Страх заставил Лизу совершить несколько звонков, чтобы убедиться- папа, Макс, Валерий Яковлевич не в курсе, что муж и Эля уехали с полицейскими. Лиза хотела сначала совершить эгоистический поступок, разреветься и попросить приехать скорее.
«Но они не на крыльях и не могут телепортироваться. Если заволнуются еще, не дай Бог, что на дороге случится».
«Папа уже почти освободил меня от своей отцовской заботы. Он не просит поговорить по мужски, не звонит каждый день и ничего не спрашивает. Он позволяет нам жить так, как мы хотим. И разговаривает, если нужно, с Матвеем. А меня просто любит. И если я ему скажу, что Элю забрали, только, чтобы он мне помог прийти в себя»…
– Тёть Лиз, доброе утро… Будильник уже звонил, и мой телефон звонил, а я не слышал. Маме перезваниваю, – она не берет.
— Никит, мама уехала с дядей Матвеем по работе, рано утром. Ты умылся?
— Да!
— Сейчас завтракать будем.
— Я помогу нарезать хлебушек.
— Давай, а я пока вам разложу кашу и по половинке яичка. Или тебе целое?
— Мне можно два? Они варёные?
— Нет, глазунья.
— Тогда три! — улыбнулся Никита,
Пересилив острое желание обнять и прижать к себе этого мальчишку, Лиза скинула с себя волнение и начала напевать.
Направилась в комнаты второго этажа поднимать малышей.
Как их вместе отвезти она знала. На машине мужа. Но Лиза боялась своего состояния после бессонной ночи и решила вызвать водителя по найму для того, чтобы он всех отвез на семиместном авто Матвея и вернул её с младшими детьми к дому.
Лиза по обратной дороге чуть не уснула, расплатилась, поблагодарила, немного погуляла с сыном и дочерью Макса на улице. Они сходили покормили папину собаку. Та не была совсем голодная, но соскучилась по вниманию, и Лиза ненадолго отпустила Джейми покружиться по двору.
Они вернулись в дом к двенадцати.
И тогда позвонила мама.
— Ли-за. – услышала она её спокойный голос, - Ты не захотела привезти мне вещи?
— Мама… Я только вернулась из Франции. Не успела. Извини, я сейчас не могу….
— Лисёна, дочка,– сказала она другим голосом, – Ты прости меня.
Лиза напряженно вздохнула.
Кто ей позволил второй звонок? Или уже вступил в силу документ о досрочно освобождении в связи… А за что просит прощения? Лиза боялась спугнуть. Осторожно выясняла информацию, собирала головоломку, которая не давала ей покоя.
«И сейчас она должна что-то новое мне сказать, мама говори… не молчи!»
— Элеоноры рядом с тобой нет?
— Нет, мам, только Марсик сидит на диване играется.
— Почему вы дали ребенку другое имя? Никогда не могла понять, как некоторые родители легко меняют судьбу. Разве это правильно?
— Он станет еще более счастливым. К тому же Марсик всегда своё имя произносил не Макс, а Марс. Как тигренок. Я чувствовала, что так надо.
— Лиза, много лет назад, когда тебе было, как сейчас твоей дочке Кате, я поступила ужасно. И сожалею, ты не знаешь даже, как. Ты нуждалась в материнской заботе, а я тебя оттолкнула.
Лиза долго слушала тишину, поэтому, как бы продолжая разговор, спросила спокойным тоном:
— Мам, это к чему ты сейчас об этом вспоминаешь?
— Может, я и была плохая мать, но всё же я твоя мать. И должна была следить, Лизонька…
— А причем здесь моя Катя? …Да, мне было страшно. Я не хотела потерять семью…
—Лиза, твоя память просто заблокировала те события. Мне было так страшно, что он сломает психику ребенка, моей девочки… Лиза…
— Кто, мам? Кто он?
Лиза услышала рыдания.
— Мама, Матвей меня любит. Не надо.
— Ты не помнишь, как сама… Как плакала и ненавидела меня. Я не знала, что ты успела испытать эти глубокие чувства к нему, что будешь следить за этим мальчиком… И всё, я стала тебе ещё более чужой. Ты видела нас и всё поняла.
— Опять ты об этом… мама… Мне уже столько лет, а ты всё... Мальчик...
— Я обещала не говорить тебе, но скажу. Ты это не остановишь, Лиза. Можешь не приезжать с вещами, я сейчас в надёжном месте, с преданными закону справедливыми людьми… Мы можем увидеться.
— Что????
— Я могу приехать к тебе. Вот уже вечером, после семи. Меня отпустили, Лисёночек.
— Нет, мам. Я же сейчас ... за детьми еду, я уже собралась... Не могу опаздывать.
Лиза бросила трубку на диван, и села рядом. Такая картина просто ударила под дых. И как же она была благодарна дверному звонку. Приехал Максимка, Малыш. Он готовился увидеть сестру Лильку, хотел встретиться с отцом и отчимом.
Лиза взмолилась, чтобы немного поспать прямо при Марсике и Ане, хоть где, на полу, в кресле, на диване, хоть полчасика.
Её заботливо укрыл пледом сын того парня, который вечно всех спасал, а сам погибал.
Всё, я больше не могу, — подумала Лиза перед тем, как вырубиться.
Она не знала, что в момент её сна, Катя сражается за свою честь, из последних сил.
И она не знала, что это чувство тревоги за неё передавалось Валерию Яковлевичу и Максиму, и его сыну.
А еще, не поняла, почему рядом возится Марсик, спит под пледом Аня, а Малыша в доме нет.
Лиза встрепенулась и начала собираться, чтобы поехать в школу встречать.
«Занятия уже десять минут, как закончились у младших, и близнецы покорно ждут Никиту, чтобы уйти из школы вместе, поехать домой»... Она словно совершенно забыла о существовании мужа. И не звонила ему. Матвей не простит, если мама приедет... Что же будет? Мама будет ходить под окнами нашего дома??
Следующая глава:https://dzen.ru/a/ZfNH_2O8YWA6l5o0?share_to=link
