Глава 1.
Раненый мужчина из последних сил пробирался сквозь непролазные топи, скидывая с плеч остатки прогнивших доспехов. Смердящие плесенью и гниением болота были повсюду, раскинувшись покуда хватало взгляда — лишь где-то вдалеке можно было рассмотреть очертания возвышавшихся над горизонтом стен исполинского ковчега. Прикрывая рукой зияющую на животе рану, незнакомец медленно брёл по тухлой воде, всё больше утопая среди окружавшей его трясины. Когда его ноги окончательно увязли, неподалёку как по щелчку раздались тихие, сбивчивые бормотания. Слов разобрать было невозможно — они сливались в чудовищную какофонию рыданий, стонов, смешков и отвратительных, булькающих криков. Мужчина трясущимися руками стал рыскать на поясе в поисках ножа, чувствуя как сознание медленно покидает его, полностью утопая среди множества голосов. Выхватив ржавый клинок, мужчина занёс его над своей левой ладонью и словно мантру стал читать заученные слова.
— Макша властительница, болот повелительница. От души молю, помощи прошу. Ворога нечистого забери, да от зла убереги. Сына своего не губи, на путь верный укажи….
С этими словами он несколько раз ударил лезвием ножа по своей ладони, из центра которой тут же полилась алая кровь. Когда её капли стали медленно стекать в тёмную болотную воду, мужчина почувствовал, как звучавшие повсюду стенания прекратились и нечто скользкое коснулось его колена. Он посмотрел вниз и увидел как десятки человеческих рук обхватили увязшие среди трясины ноги и с нечеловеческой силой стали выталкивать его на поверхность. Безобразные, бледные конечности образовывали под ногами подобие острова, созданного из множества ладоней и переплетающихся пальцев. Незнакомец припал на колени, зажмурившись от подступившей боли, в то время как раны по всему телу стали быстро затягиваться, покрываясь болотной тиной и чёрными струпьями. Конечности тем временем всё поднимались прямо из недр тёмных болот, переплетаясь словно червивый ком, хватаясь друг за друга и в конце концов соединяясь в ужасном подобии моста, идущего прямо в сторону возвышавшегося вдалеке ковчега. Сделав глубокий вдох, мужчина встал с колен и медленно побрёл в его сторону по длинной тропе из множества человеческих рук….
***.
— Ефимка, етить тебя за ногу, проснись уже наконец!
Мальчик, державший в руках поводья, тут же поднял голову и, разлепив сонные после недолгой дрёмы глаза, начал быстро тараторить нескладным, сбивчивым тоном.
— Да не сплю я, не сплю, дядь Прохор!
— Ну так останавливай телегу, раз не спишь, приехали.
Мальчишка удивлённо огляделся по сторонам, но не увидел рядом ничего, кроме раскинувшихся повсюду болот, да изредка проступавших среди нескончаемой трясины деревьев.
— Куда приехали? До города ещё часа три пути, не меньше.
Сидевший рядом с ним седой старик лишь недовольно вздохнул, после чего показал куда то в сторону обочины.
— Присмотрись, засоня. Видишь, там, возле большого камня лежит….
Мальчик сощурил глаза, став всматриваться в указанную стариком сторону, как вдруг увидел лежащее прямо посреди болот тело. Лёгкий холодок пробежал по спине Ефима, заставив нервно поёжиться.
— Д...Дядя Прохор, давайте поедем отсюда, а? Не к добру это всё, не иначе утопцы постарались….
— Ага, разбежался, — старик сказал это грозным тоном и слегка нахмурился, — как думаешь, что Хорс сказал бы по этому поводу? Нельзя никого в болотах оставлять, ох нельзя. Не по людски это.
Прохор повернулся и посмотрел мальчишке прямо в глаза, но, увидев в них неподдельный страх, немного смягчился, став словно бы успокаивающе произносить напутственные слова.
— Ты пойми, Ефимка, мы с тобой одному богу служим и заветы его надобно соблюдать. Коли даже не из доброты людской, так из уважения к солнцеликому Хорсу. Сам же слышал, что люди, погибшие среди болот, в бормотников превращаются, разве нет?
— Слышал….
Ефим очень хорошо помнил, как деревенские ребята, по ночам собираясь у костра, травили самые разнообразные байки про тварей, что можно встретить на просторах бескрайних болот. И бормотники, к глубочайшему сожалению мальчишки, занимали в иерархии топевых тварей далеко не самое последнее место.
— Так что давай, племяш, не подкачай. Я то уж тебя в обиду не дам, сам знаешь. Кабы не возраст, то даже просить бы не стал, мне с моими костями самому бы с болота вылезти. Кабы бы не великий Хорс, что взглядом своим мне путь прокладывает, так вообще сам на болотах бы сгинул.
Мальчишка вздохнул, но всё же слез с телеги, привязав коня к лежащему у обочины бревну. Подойдя к краю дороги, Ефим с отвращением шагнул вперёд, по пояс погрузившись в тухлую воду. В голове возникало всё больше мыслей об утопцах, русалках, бормотниках и гнилых, ждущих среди тёмных глубин, пока очередная жертва забредёт в их отвратительную обитель. Откуда-то сзади раздался тихий шёпот дяди Прохора, ставшего зачитывать одному ему известные заговоры и мальчишка немного успокоился. Заметно ускорившись, он менее чем за минуту преодолел расстояние до лежащего тела и облокотился на находившийся рядом с ним большой камень, чтобы передохнуть перед трудной дорогой назад. Вытирая пот со лба, Ефим посмотрел в сторону мертвеца и взгляд его ненароком упал прямо на мертвенно бледное, осунувшееся лицо. Глаза на нём были плотно закрыты, будто бы мужчина был вовсе не мёртв, а всего лишь уснул глубоким сном. Мальчишке даже на секунду показалось, что под сомкнутыми веками проступают слабые движения вращающихся глаз, но он тут же замотал головой из стороны в сторону в попытке отогнать дурные мысли. Любой человек, уснувший в болотах, обречён стать топевой тварью и это знал каждый мальчишка. Ефим обхватил мертвеца за плечи и изо всех сил потянул в сторону дороги. Болота замедляли движения, норовя утянуть в глубокую трясину.
— Ефимка, ну что там?
— Сейчас, дядя, сейчас….
Произнося эти слова, Ефим повернул голову в сторону стоявшего у обочины Прохора, как вдруг услышал протяжный стон, раздавшийся рядом с ним. Быстро обернувшись, мальчик увидел, что глаза удерживаемого им мужчины широко раскрыты, а взгляд их направлен прямо на него. Ефимка тут же оттолкнул мертвеца в сторону, завопил что есть мочи и с необыкновенной для четырнадцатилетнего мальчика скоростью рванул в сторону дяди.
— Дядя Прохор! Дядя Прохор! Утопец!
Старик не медля ни секунды достал из кармана небольшой свёрток и тут же бросил его в сторону лежащего в болоте мужчины, не прекращая при этом шептать свои заговоры.
— Хорс батюшка, земля матушка. Богатства заберите, да зло отведите. От врагов защитите, к свету приведите….
Сверток медленно погружался в пучину, в то время как из болотных глубин стало проступать слабое свечение. Со временем оно всё нарастало, постепенно становясь невыносимо ярким, из-за чего старику пришлось прикрыть рукой глаза. Откуда-то сзади послышался крик Ефимки, уже сидевшего за поводьями телеги и даже успевшего отвязать лошадь.
— Дядя Прохор! Быстрее, едем!
— Рано.
Старик сказал это спокойным, но твёрдым тоном, после чего продолжил шептать свои мантры. Сияние всё усиливалось, в конце концов заливая собой всю округу и вызывая в голове чудовищный гул. Удерживаемая Ефимом лошадь заметалась из стороны в сторону, готовясь в любой момент рвануть галопом подальше отсюда.
— Дядя Прохор!
— Рано!
Голос старика уже срывался на крик и он буквально кожей чувствовал жар, исходивший из глубины болот. Шептания превратились в причитания, а потом и в громкие песнопения. Гул в голове звучал всё сильнее и сильнее, пока, наконец, не оборвался на высокой ноте, оставив после себя слабое эхо. Простояв так ещё несколько секунд, старик раскрыл глаза и с удивлением увидел перед собой небольшой участок сухой земли, с находившимся на нём невредимым мужчиной. Тот лежал практически неподвижно — лишь грудь слегка вздымалась в такт прерывистому дыханию.
Ни на его теле, ни на лице не было видно ни единого ожога.
***.
— Дядь Прохор, может это всё-таки утопец?
Мальчишка издалека поглядывал на лежащего в телеге мужчину, не решаясь придвинуться поближе.
— Нет, Ефимка, утопец от света Хорсова сгорел бы дотла, а этот даже не обжёгся. Значится, человек. Да не простой — божество за ним какое наблюдает.
— Прямо как за тобой?
— Ну, тут всё не так просто. У всех оно по разному — на иного его бог почти не смотрит, так, взглянет пару раз и всё. А, значится, таким людям нужно больше усилий прилагать, чтоб внимание его привлечь. С других же напротив, глаза не спускает, да до такой меры своего избранника бережёт, что и сам может невзначай помочь, без лишнего на то прошения. Чем-то сильно заприметился мужик этот богу своему, раз тот даже в болотах не дал ему утопнуть.
Неожиданно, диалог прохора и Ефима был прерван резким вздохом со стороны лежавшего доселе без сознания «утопца». Мальчишка немного отстранился, но не выпустил из рук поводья, стараясь держать телегу ровно по центру дороги. Незнакомец же, тем временем, медленно раскрыл глаза, да так и продолжил лежать, уставившись куда-то в пустоту.
— Ты как, парень?
Старик сказал это с некоторой долей тревоги в голосе. Если лежащий перед ним действительно был под присмотром одного из богов, его смерть могла привести к очень печальным последствиям.
Незнакомец слегка приподнялся на руках и медленно осмотрел своих спасителей немигающим взглядом.
— Кто… Кто вы?
Его голос звучал очень низко и тихо, вызвав у старика какое то неприятное, можно даже сказать, отталкивающее впечатление. Мальчишка и знахарь переглянулись, после чего последний подал голос.
— Знаешь, точно такой же вопрос я хотел задать и тебе. Но так как ты у нас ещё не до конца пришёл в себя, так и быть, отвечу.
Прохор слегка пожамкал губами, после чего кивнул в сторону сидящего рядом мальчишки.
— Мы тут с Ефимкой, сыном сестрёнки моей младшей, в город к степняковским наметились за продуктами, да вот тебя нашли. По началу думали мертвец, а оно вона как оказалось. Теперь твоя очередь — говори, кто таков.
Старик выжидательно уставился на незнакомца, в то время как тот бесцельно смотрел куда-то вдаль бескрайних топей, собираясь с мыслями.
— Помню только то, что мне нужно отыскать ковчег.
— Ковчег? - старик слегка приподнял брови в изумлении, - Гиблое место. Только гнилые и безбожники обитают в его проклятых стенах. На кой ляд он тебе сдался?
— Говорю же, не помню, - мужчина скривил лицо держась правой рукой за голову, - Знаю, что должен встретиться там с кем-то, только с кем именно, понятия не имею. Дальше всё как в тумане, да и голова раскалывается.
— Чай не мудрено, — с этими словами старик закачал головой, махнув рукой в сторону болот, — волынские сейчас войной на притечных пошли, никакого спасу от них нет. Дезертиры, разбойники, даже ополченцы и те любят засады на дорогах устраивать, да народ честной грабить. Небось и тебе по голове знатно досталось.
После слов знахаря воцарилось молчание, лишь топот копыт и шум колёс разрезали повисшую тишину. Незнакомец же то и дело осматривался по сторонам, будто бы впервые взирая на окружавший его мир. Прохор же в это время внимательно оглядывал собеседника с головы до ног, силясь понять, какой же именно силе поклоняется их новый спутник. Одежда незнакомца явно не подходила для путешествий по болотам, представляя собой простые домотканые рубаху и штаны, опоясанные длинным шнурком. Покрытые тиной и следами гниения они являли собой жалкое зрелище, однако никаких опознавательных знаков Прохор так и не заметил. Промолчав ещё несколько секунд, старик снова завёл разговор.
— Ты, как я погляжу, вниманием божьим то не обделён, коли даже в болотах не тонешь. Ну ничего, сейчас в город приедем, авось вспомнишь что. Кстати, я так и не представился — меня Прохором кличут, а тебя как? Имя то хоть помнишь?
— А? Да, конечно, меня зовут….
Как только имя было готово слететь с губ мужчины, тот неожиданно почувствовал острую боль в висках, в то время как сознание медленно стало покидать его тело….
