Видимо, Вирма и вправду была феей, той самой, которая из дурнушки-замарашки легко делала прекрасных принцесс, потому что Лушка изменилась полностью. Если бы Аленка вот такую ее встретила на улице, она не узнала бы подружку, у нее изменилась даже походка. Впрочем, попробуй, повбивай тяжелую поступь в пол, когда у тебя на ногах такие туфли - изящные, на небольшом каблучке, с ажурным бантиком почти на мыске. Платье тоже было выбрано мастерски - цвета грозовой тучи, все в переливах, которые нельзя было уловить, оно растворяло все, что нужно было спрятать, и показывало то, что ласкало взгляд. А у Лушки, как оказалось, была красивая высокая грудь, и в глубоком удлиненном вырезе платья она манила к себе упругой, чуть смуглой нежной кожей, да и талия у подружки, оказывается была, да еще и неплохая - упругая, сильная, стройная. Широкая юбка плотными складками ложилась на полноватые бедра, и они терялись в этих волнах, создавая впечатление воздушное и эфемерное.
- Луууууш… Да ты красавица! Вот как надо одеваться, а то все пиджаки да сапоги. Просто с ума сойти!
Аленка говорила это совершенно искренне, Лушка только что вышла от косметолога, томно махнула на нее своими вдруг невесть откуда появившимися ресницами, растянула нежно-алый рот в улыбке, сверкнув зубами
- Да ладно тебе! Иди, там зовут, твоя очередь. Я вот пожрать не успела, теперь не понятно, когда дадут. Помрешь, ожидаючи!
Слова Лушки, которая она бурчала привычным басом разрушили очарование - из -под прекрасной маски высунулось простое круглое личико с веснушками, но окончательно добить образ подруга не успела
- Хорошо! Лукерья, вы прекрасны. Прическа угомонила ваши овечьи кудельки, вы похожи на Мэй Уст. Слышали о такой?
Вирма странно скривила красиво накрашенные губы, поправила заколку в ставших нежно волнистыми волосах Лушки, и вдруг крикнула неожиданно громко, даже чуть визгливо
- Женя! Евгений! Подите сюда!
Евгеша, бесцельно бродивший по саду, поднял голову, чтобы рассмотреть, кто зовет его с балкона, увидел Аленку, расцвел. Но Вирма загородила ее плотной спиной, замахала руками, обдав волной ярких, терпких духов.
- Вы не шляйтесь без дела, развлеките даму. Вот Лукерья желает перекусить, в малом буфете есть кофе и бутерброды, сопроводите ее, пожалуйста. Еще достаточно времени.
Евгений помрачнел, но покорно пошел к входной двери, а Вирма настойчиво подтолкнула что-то бурчавшую про Мэй Уст Лушку к дверям.
- Идите, идите. Да много не ешьте, ваше платье не перенесет надутого живота.
…
- Поднимешь волосы так, чтобы обнажить шею. Но не очень высоко, узел должен выглядеть тяжело и соблазнительно. Он должен быть одновременно тяжел и изящен, он должен подчеркнуть хрупкость ее шеи, нежность профиля, и… сережки. Сережки должны мерцать в случайно выбившихся, чуть взбаломошных тонких золотых прядях.
Вирма как будто вбивала тяжелые фразы в плотный от сгустившейся жары воздух, и парикмахер, похожий на потерявшегося козла прыгал вокруг Аленки, невесомо касаясь ее волос чем-то блестящим. И в зеркале происходило чудо… Совершенно незнакомая девушка, голову которой оттягивал назад удивительно красиво уложенный узел волос, клонила под его тяжестью стройную, фарфоровую шею, и глаза ее сияли нежной синевой.
…
- Ну вот…Умница. Все надела, без капризов . И духи! То что нужно!
Аленка уже не слушала Вирму. Она менялась и чувствовала это - наверное так чувствует себя бабочка, сбрасывающая кокон. Похоже, это делали духи, они казались ядом, который топит своей мерцающей легкостью, но потихоньку отрава всасывается в кровь, делая свое дело. А еще глаза… Эти глаза Иманда, серые, стальные, жесткие, но такие бесстыдные! Аленка не могла оторваться от его взгляда, она шла ему навстречу, чувствуя себя кроликом перед удавом.
- Вы прекрасны, Елена… Я видел прекрасных женщин, но уверяю - красивее вас нет. Разрешите предложить вам руку?
Мощная ладонь Иманда была и холодна и обжигающа. Аленка на секунду подумала о том, что так не бывает, но все мысли в момент вылетели из ее чуть воспаленной головы, потому что Иманд, чуть приобняв ее за талию, наклонил голову, шепнул в ухо, коснувшись теплыми губами
- Духи…Мммм. Это превращает меня в безвольного раба… Или так пахнет ваша кожа?
Последнее, что видела Аленка, прежде чем войти в полутемный зал, это взгляд Анны Станиславовны. Она смотрела так… Расстроенно, с сожалением и немного презрительно. И этот взгляд был рушащейся преградой между Аленкой и ее прошлой жизнью.
…
Зал оказался не просто залом, наряженным для праздника. Это было похоже на портал в невероятное. В зале не было стен. Вернее, они, наверное, были, но гирлянды роз, хризантем, еще каких-то неведомых Аленке цветов, похожих на разноцветных бабочек, закрывали стены, и казалось, что за этими зарослями скрывается волшебный сад. А в центре зала сиял круг. Видимо, паркет натерли каким-то составом, круг источал нереальный свет, а по его границе трепетно мерцали сотни свечей.
И все это - ароматы роз, туберозы, пряный запах огня - все это лишало воли, и почти - сознания. Но крепкая рука Иманда держала Аленку на краю, и ей вдруг показалось, что так будет всегда.
- Наш танец будет прекрасен, Лена. Вы только слушайтесь моих рук. Вы не устанете, я обещаю. А это вам поможет.
Иманд взял с круглого столика на стеклянной ножке тонкий хрустальный бокал, поднес к губам Аленки, и жидкость, похожая на ароматный газ, окончательно лишила ее памяти и воли. Она вдруг стала легкой, невесомой, как будто облачко в высоком небе, все осталось где-то далеко, растаяло в тумане, и теперь она знала только одно - руки Иманда и танец. Она очень хотела танцевать...