Меня выгодно иметь в жёнах: я довольствуюсь очень малым, и это малое в основном из того, что можно получить бесплатно. Так было с детства. С возрастом умение замечать счастье в мелочах, фокусироваться на радостях простого бытия, быть благодарной за то, что ледяная дорожка к подъезду посыпана песком, а в заветном местечке в лесу зацвел зверобой, усилилось и стало органичной частью моей натуры.
Болезнь мамы заставила неистово ценить каждую крохотную радость, воспринимать её как подарок судьбы. Расскажу о моих сегодняшних крошках-радостях.
1. Я. Вышла. На улицу. Да! После маминой операции я не представляла, как мне дальше жить. В затворе? Если раньше я могла выйти за продуктами, в аптеку, сходить за заказом в Озон, в поликлинику - в общем, отлучиться на пару часов, то сейчас мне нужно находиться при трубке неотлучно. Ни о каких "паре часов" не может быть и речи.
Я планировала выстраивать нашу с мамой жизнь так. Я сижу безвылазно дома вплоть до маминой смерти. Продукты заказываю на дом, лекарства и товары с Озона - курьером. Если откуда-то нет курьерской доставки - прошу сходить соседей или их дочку. Если возникнет срочная надобность ехать в какую-то инстанцию, я на это время нанимаю маме сиделку.
Чтобы хоть как-то дышать и двигаться - решила: буду часто открывать форточки, проветривать квартиру, ходить туда-сюда по дома, чтобы у меня было какое-то движение. Я понимала, что это - не жизнь - без возможности хотя бы полчаса пройтись, но другого выхода не видела.
Выход нашёлся неожиданно. Я даже опасаюсь о нём писать, боясь, что это что-то временное, что он может исчезнуть, что всё в одночасье может поменяться, вернуться к прежнему.
Выход такой. Мама после операции стала странно спать. Раньше она спала неспокойно, ночью крутилась, ворочалась с боку на бок, теребила матрас, утром пыталась выбраться из кровати.
Сейчас я укладываю маму в 10 вечер на бочок, устраиваю её трубку, кладу в ногах мешок-мочеприемник, укрываю, и мама засыпает быстро, спит тихо, всю ночь лежит в одном положении, утром встаёт только по моей побудке.
Проследив несколько дней и уверившись, что это, похоже, не разовый случай, а система, я решила рискнуть - смотаться раненько утром, часов в восемь, в магазин, аптеку.
Я так рано давно не вставала, но теперь, похоже, это тоже станет моей системой, потому что я могу оставить маму одну только спящей. Ходящей - не рискну. Поэтому дела уличные мне надо делать утром, пока мама спит, дела по дому - вечером, тоже пока мама спит.
А на улице красота! Ещё везде лёд и снег, но воздух весенний, небо высокое и ясное, мягкое солнце, морозец уже такой, влажный, сырой. Утром ещё мало машин, мало людей, и от этого острее ощущаешь единение с природой, вселенной.
Я шла, вдыхала, впитывала, любовалась - ведь я думала, что буду лишена всего этого надолго, на, предположительно, несколько месяцев. Шла упруго, с наслаждением дышала, подставляла лицо солнцу, остро чувствовала своё счастье. Да, это счастье - идти по улице.
Была, конечно, тревога за маму: не проснётся ли, не наделает ли чего без меня? Но я решила: будь что будет, я уже настолько заполнена тревогой, что она в меня больше не вмешается, и от постоянного страха ща маму я стала нечувствительной. Это когда бьешь, бьёшь в одно место: и оно в результате перестаёт чувствовать боль. Вот и у меня так.
Купила всё необходимое в аптеке, в торговом центре, запаслась молоком и йогуртами у давнего знакомца - фермера, даже купила любимый журнал о людях искусства и почапала домой. Мама спала. Слава Богу.
Много страхов у меня было связано с завтрашним днём. Зав. паллиативом при нашей поликлинике под давлением звонка сверху (после моей жалобы), наконец-то, связалась с паллиативом онкоцентра и договорилась, чтобы меня в понедельник принял заведующий паллиативом Центра.
Страх у меня заключался в том, что на время моего отсутствия мне надо найти сиделку. И я боялась, что не смогу её найти, не успею, не договорюсь. Так оно и оказалось. Частные сиделки (которые работают от себя, без посредников) не заинтересованы в разовых выходах - посидеть раз в неделю 3 часа, им нужна постоянная стабильная работа.
Сиделки в фирмах - там могут подобрать, но тоже не всегда, и такая сиделка будет стоить, во-первых, дороже, чем частная, потому что там рассчитывают не по часам, а за выход, во-вторых, фирма берёт 400-500 рублей комиссию себе за подбор.
Деваться мне было некуда - я решила соглашаться и платить за "посидеть с мамой 3 часа" как за целый день полноценной работы - 1500 р. Да и то, как мне сказали, не факт, что удастся найти такую сиделку, обычно надо звонить за 4-5 дней, а я обратилась за 2 дня.
Нервы - которых уже не осталось, деньги - которые тают на глазах (на одни только перевозки мамы в больницу потратила 15 тысяч). Но кажется, можно будет обойтись без сиделки. Очень надеюсь, что пока я поеду решать дела в онкоцентр, мамочка, по своему новому образу жизни, просто спокойно поспит.
2. Вторая радость связана всё с тем же - с особенностями нового маминого сна. Благодаря тому, что мама спит ночь в одном положении и не теребит нефростому, я тоже могу спать, а не дежурить у трубки и не вскакивать на каждый мамин шорох. Спать я переехала к маме, из своей комнаты в зал, на диван. Непривычно мне там, низко и жёстко, но всё это такие мелочи перед возможностью спать ночью.
Я выключаю ночью свет, ложусь на свое жестковатое ложе и замираю от счастья. Пусть завтра будет сложно и трудно, но сейчас я буду спать, отдыхать. Это счастье, огромное.
3. Удачно прошла вчерашняя сракушка. Мама в туалет по-большому давно ходит только с помощью дюфалака, который я ей даю по маленькой мерной рюмочке рад в 3 - 4 дня. После того как я стала давать маме железо, стул поменялся.
Обычно после дюфалака я, через часок, вела маму в туалет и, даже и если она не хотела, усаживала на унитаз. Мама через какое-то время выдавала на-гора, и я облегченно вздыхала - дело сделано.
С приходом железа мама после дюфалака стала выдавать на-гора два раза, и второй раз уследить сложно. Например, несколько дней назад я договорилась с платной перевозкой опять везти маму на УЗИ, на промывку нефростомы. Перевозка через полчаса должна подъехать, а мама навалила кучу в памперс да ещё, когда я усадила её на горшок, дала залп, угваздав стены и пол.
Вчера, слава богу, всё прошло по старому накатанному сценарию - один раз, мирно, по плану. Это тоже счастье. Вытерла маму, намыла ей попень и вздохнула облегченно до очередного дня. Надеюсь, всё войдёт в колею.
4. Я осознала, какое это великое счастье - пи́сать, просто зайти в туалет, сесть и пописать. Без трубок, без промываний, легко и спокойно, в восхищении от того, как сложно и искусно устроен этот маленький важный орган - почки.
5. Мамочка вроде возвращается к своему прежнему, дооперационному состоянию. Активно ест, деятельно шебуршит тряпками, воюет со мной, когда я, по её мнению, мешаю ей спокойно жить. Потихоньку ходит.
Не кровит: не знаю, с чем это связано. По утрам вижу на памперсах только небольшие мажущиеся выделения, но кровотечений нет. Может, это от антибиотиков, которые ей предписали принимать неделю после операции? И моча не красная.
В целом мама стала, конечно, менее активной, меньше ходит, но всё равно это не тот ужас, о котором я рассказывала на днях: когда мама сутками сидела с закрытыми глазами, в полусне ела и пила, ни на что не реагировала, ничему не сопротивлялась.
А сейчас попробуй маму ущипни за щечку или брызгни водой. Получишь отпор - словесный и физический. Моя золотая, воюет, набирается силенок. Дай Бог, дай Бог.
Я очень много в последнее время думаю: о себе, о маме, о смысле жизни, о том, какими будут последние мамины дни, справлюсь ли я, как я буду жить без мамы, есть ли что ТАМ 👆.
В этот раз, когда мама была так близко к смерти, я успела много раз с ней попрощаться, оплакать её и похоронить. И это уже не впервые. У меня с детства психика так устроена, что я не выдерживаю одномоментного полного горя - могу просто рухнуть, сломаться. Мне надо его растянуть, размазать во времени. Так было с папой.
Когда у папы диагностировали онкологию, тоже 4 стадии, это стало точкой обратного отчёта и началом моего прощания с ним. Когда папа умер - через 7 месяцев после диагноза, конечно, меня трясло от отчаяния. Одно дело - смерть представлять, другое - видеть. Но мной горе уже было в какой-то времени прожито, поэтому я выдержала.
То же самое с мамой. Я много раз в рисковые моменты, и особенно в последние трудные дни, попрощалась с ней, похоронила и оплакала. Поэтому когда мама сейчас помаленьку возвращается в своё прежнее состоянии - у меня странное чувство.
Будто мёртвый человек воскрес, и я не знаю, что мне делать дальше, как с ним быть и жить. Опять начинать ужас без конца?.. К тому же после тяжёлых спрессованных, насыщенных событий последних дней меня начинает отпускать, тревога ослабляет тиски, и я чувствую себя никакой - опустошенной, гулкой, ни на что не способной.