Принято считать, что история учит лишь тому, что ничему не учит. Это не совсем так. Она ценна как индикатор. Именно по изменению отношения людей как к истории своей страны в целом, так и к отдельным её эпизодам можно судить о переменах в коллективном типе восприятия.
Симптомом и предвестником чего являются эти перемены?
Посмотрим, какие перемены произошли в сознании россиян на нашей с вами памяти.
Если в советский период позитивно оценивалось лишь то, что связано с ноябрем 1917-ого и отбрасывалось всё (почти всё) что было ранее, то 90-х и начале нулевых мыслящая часть общества отвергала в первую очередь советский период, пытаясь найти опору где-то в мгновениях Февраля 1917-ого или вообще в реформаторских поползновениях обоих Александров.
Сегодня же прямо противоположная картина: вся история России видится исключительно в розовых тонах. По крепостное право и репрессии 30-х включительно.
Пример – беседа Карсона Такера с Путиным, в которой последний выводит основания своего режима аж от Рюрика.
Нет, ну это не ново. Римские цезари вообще утверждали, что они потомки богов. И все соглашались. Вплоть до смерти очередного божественного.
Да, кончается это для народа, допустившего такое издевательство над здравым смыслом, как правило трагически, но для прогнозирования будущего нашей страны важно понять почему. Каков механизм воздаяния?
А он прост. И дает его мудрый Хосе Ортега-и-Гассет:
«Когда история представляется непрерывной эволюцией (например, от Рюрика до Путина – прим. автора) без серьезных разрывов, поворотов, катастроф, то пласты ее как бы громоздятся друг на друга и массив традиции давит все попытки социального творчества.
Следовательно, одно из двух – либо традиция раздавит творческую потенцию нации, как это произошло в Египте, Византии, на Востоке вообще, - либо давление прошлого на настоящее прекратится, и тогда новое мало-помалу (быстро не получится) излечится от губительного влияния прошедшего.
Именно второе на рубеже XVI века и случилось с Европой, когда порыв к будущему могуществу взял верх над казалось бы неизлечимым традиционализмом и пассеизмом»
Вот собственно чем чреват всякий традиционализм и всякое евразийство. Всё кончается Востоком. В самом худшем смысле этого слова.
Вот куда ведет нас цезаристский режим, желая вечной власти и бесконечной преемственности.
Вот куда идем мы сами, весело помахивая непонятно зачем вытащенными из комодов фотографиями своих дедов.