Вначале предлагаю вашему вниманию короткий отрывок из серии моих книг о службе в ГДР:
«…В одну прекрасную субботу, так сказать, в парково-хозяйственный день (ПХД), командир полка подполковник Григорьев принял волевое решение собрать у себя в кабинете внеплановое совещание офицеров.
Почти все собрались, а с 1МСБ никого нет. Позже выяснилось, что комбат майор Савкин со своими ротными уехал по приглашению к немцам на рыбалку. Дежурный по полку названивает в канцелярию батальона, а в ответ – тишина…
Григорьев начинает сердито обводить офицеров суровым командирским взглядом.
Вдруг стук в дверь, просовывается голова рядового и деликатно спрашивает:
– Товарищ подполковник, разрешите присутствовать?
На резонный вопрос командира полка: "Солдатик, ты кто?" последовал чёткий армейский ответ:
– Писарь 1 батальона. Меня Рома зовут!
Григорьев ласково так:
– Рома, так быстро сбегай к себе в батальон и позови кого-нибудь из офицеров.
Ответ солдата оказался прост как солдатская пилотка:
– Товарищ подполковник, давайте лучше я сам посижу, послушаю, а то наши офицеры опять что-нибудь перепутают, а мне потом всю ночь переписывать...
Кабинет командира части грохнул от офицерского хохота. Потом Григорьев долго доставал майора Савкина тем, что в 1МСБ писарь Рома заправляет всем...
В гв. 67 мотострелковом полку ждали очередную проверку со штаба группы войск. Особенно командиры мотострелковых рот…
В Группе Советских Войск в Германии, да и по всей Советской Армии в целом, должность командира роты являлась самой трудной, ответственной и рисковой. Командир роты отвечал за всё всегда и везде, куда бы его не забросила армейская судьба!
Однако, должность запросто могла стать трамплином для дальнейшей карьеры, если ротный мог сдать пару-тройку итоговых проверок подряд на «отлично» или «хорошо». Также с этой должности можно было соскочить на менее тяжелую и ответственную должность через пару лет, завалив службу в своей роте «по самое не балуй…».
В противном случае «середнячком» на роте в ГСВГ можно было прослужить все пять лет до замены, а во внутренних округах и все десять. Бывало и больше!
Перед проверкой в частях с солдатами в обязательном порядке проводятся недостающие занятия с целью показать, что они проводились весь учебный период. От мозолистых солдатских рук на спортгородке начинают блестеть перекладины. «Конь» и «Козел» с радостью подставляют спины прыгунам в форме и в сапогах. До блеска в глазах старшины отмываются полы и окна казармы.
В части повсюду идёт глобальная перепокраска техники, стен казарм, стволов деревьев и бордюров дорожек. Вот теперь можете себе представить, как весь полк готовился к этой проверке. И всему приходит конец. Закончилась и эта подготовка. Вы бы посмотрели на огромную воинскую часть перед приездом комиссии …
Операционный блок хирургической клиники, по сравнению с территорией части, помещениями, парками, боевой техникой полка – просто жалкая картина. Пятно на х/б или неглаженная форма, или нечищеные сапоги, или тусклая бляха, например, – приравнивались к измене Родине и каралось жесточайшим образом.
Командиры всех степеней ходили злые, даже яростные от постоянного, практически круглосуточного присутствия на службе и дикого прессинга со стороны штаба, как батальона, так и всего полка.
Финансовая часть полка деньги на закупку материалов для ремонта казарм выделяла очень редко и мизерными суммами. Каждый командир роты хорошо понимал, что спрос в итоге будет только с него и выкручивался как мог...
У многих офицеров в запасе всегда оставались комплекты знаков различия солдат и сержантов, которые обменивались у складских работников на припрятанные излишки строительных материалов.
Старослужащие полигонной команды войскового стрельбища Помсен пользовались этим моментом и эксплуатировали пилораму стрельбища на полную мощность, выменивая у знакомых офицеров доски и рейки на солдатские значки. Иногда с разрешения командования полка командир роты мог отправить своих солдат на работы к немцам.
Военнослужащих в ГСВГ всегда выручала работа на местных предприятиях с натуральным обменом в виде оплаты за труд. Поэтому за месяц до итоговой проверки часть полигонной команды и прикомандированных бойцов пехоты работали на немецких предприятиях, зарабатывая для полка краску, фанеру, обои, гвозди и другие строительные материалы.
Каждое утро после раннего завтрака начальник стрельбища развозил солдат на закреплённом за полигоном ГАЗ-66 на немецкую мебельную фабрику, а перед ужином забирал обратно.
Бойцы всегда работали с большой охотой, ведь это была уникальная возможность вырваться из стен казармы и воинской части в «цивильную жизнь». Словом «цивильный» военнослужащие ГСВГ называли всё, что не относилось к армейской службе.
Были «цивильные» сигареты, то есть любые не входящие в солдатский паёк марок «Северные», «Гуцульские» или «Охотничьи». В клубах части иногда показывали «цивильные» фильмы про гражданскую жизнь.
А на немецких предприятиях была просто «цивильная» атмосфера. Но самым лучшим и долгожданным для каждого солдата на таких работах была «цивильная» пища – настоящая гражданская еда… Правда, без привычного количества хлебных буханок.
Иногда, пожилые немки старались принести русским что-нибудь вкусное из дома. На обед все так же: первое, второе, салат…
Но! Сами немцы за обедом вообще не ели хлеб. И все работники с интересом смотрели на советских солдат, как молодые, здоровые хлопцы по 19-20 лет, наяривали все блюда исключительно с хлебом и с большим аппетитом.
Эта картина маслом всегда вызывала улыбку у местных. Отношение к помощникам было прекрасным, и бойцы Советской Армии старались отвечать взаимностью...
Старший оператор стрельбища, сержант Виталий Басалаев каждый вечер на обратном пути после работы у немцев рассказывал своему командиру про меню за прошедший рабочий день:
– Смотрите, товарищ прапорщик. Мы начинаем работать в шесть утра, таскаем и складываем фанеру в блоки для погрузчика, а уже в восемь первый завтрак – свежая булочка и кофе. Быстро съедаем и опять работаем до одиннадцати часов, а там уже второй завтрак – бутерброд с колбаской и опять кофе.
Виталий довольно заулыбался:
– Достал этот кофе. Лучше бы пиво давали!
Прапорщик взглянул на своего заместителя:
– Борзеем, боец! Дома будешь пиво пить.
– Такого, как здесь, не буду… – Виталик вздохнул и продолжил дальше: – Зато ровно в час обед из сосисок с тушёными овощами и салатом, бери сколько угодно. А какой запах! Хлеба только мало дают. Надо будет завтра буханку черняги с собой захватить. Потом в четыре часа полдник – блин, опять кофе с булочками.
Начальник стрельбища молча слушал кулинарные воспоминания бойца и улыбался: «Ну, чем не праздник для солдата? А наиболее ушлые бойцы ещё умудрялись попить пива в перерыве. Вот и от Виталика слегка попахивает…». Почти несбыточной мечтой каждого солдата дрезденского гарнизона была работа на местной пивном заводе.
Прапорщик Кантемиров и сам был всегда не прочь поработать с немцами и с удовольствием выполнял добавленное к своим постоянным обязанностям поручение командира полка.
Это был отличный повод оторваться от повседневных армейских дел, прокатиться старшим машины по дорогам ГДР и ещё раз попрактиковаться в местном саксонском диалекте с местными девчатами.
Тимур обратил внимание, что многие офицеры и прапорщики, отслужившие уже некоторое время в ГСВГ, да и солдаты старших периодов службы употребляют в своей речи простые немецкие выражения. Часто можно было услышать от наших сограждан такие слова, как «гут и шлехт», «данке и бите», « ферштеен?» и другие.
Осенью одну из рот 67МСП откомандировали к немецким товарищам для заготовки картошки. Решение было принято на самом верху в связи с неурожаем в Союзе, иначе бы никто не посмел снять мотострелковую роту, за исключением водителей БМП, с боевой подготовки.
Разместили пехоту в немецком пионерлагере. Работа была организована в пяти деревнях, в каждой своя группа и приданная машина. Загружали мешки с картошкой на машины, сопровождали их на станцию и там грузили в вагоны.
Кормили немцы, как обычно, пять раз в день. Завтрак – в лагере, второй завтрак и обед – в поле, полдник и ужин – в лагере. Рабочий день заканчивалась в 16.00. В распоряжении лагеря было все – спортинвентарь, магнитофоны и телевизоры, душевые, комфортабельные помещения и т.д. и т.п. Не оставляло без внимания советских солдат и местное партийное руководство ГДР.
Как-то прибыл партийный секретарь района со свитой и переводчиком. Собрали роту в клубе. Поблагодарив за работу, партийный босс задал конкретный вопрос: «У кого из работников есть жалобы?»
При этом немцы рангом пониже вобрали головы в плечи. Дисциплина у них была всегда на высшем уровне. Ordnung und Disziplin!
В полной тишине в рядах сидящих работников вдруг медленно потянулась вверх рука сержанта Советской Армии. Тишина стала зловещей... Переглянулись все: офицеры, старшие групп и сами бойцы.
По-военному поднявшись, замкомвзвода Кузнецов чётко произнес: "Работы мало!"
Под ржание всей роты переводчик пытался дважды донести до немцев смысл сказанного. Надо было видеть их лица! На них было нарисовано все – настороженность, удивление, изумление...
Какой был порядок расчётов с немцами, Кантемиров не знал, обычно старшина стрельбища сам получал заработанные строительные материалы, часть из которых отвозили в полк, а фанеру и краску оставляли на стрельбище.
За две недели рабочего периода успели выполнить все работы в поле, летом поочерёдно, чтобы не прекращать боевой подготовки, отремонтировали все здания участков направления стрельб и к самой проверке уже заканчивали ремонт складов и казармы стрельбища.
В этот период службы войсковое стрельбище Помсен отчаянно боролось за звание лучшего стрельбища в ГСВГ...»
P.S. И спешу сообщить, что книги в печатном издании ещё остались, но меня вежливо попросили освободить до 1 апреля склад издательства, где раньше работал мой сын. Мне нужно распродать оставшиеся книги, чтобы вложиться в издание новой серии под рабочим названием «Студент».
И я готов продать книги с личным автографом по себестоимости: «Жизнь за жильё» с твёрдой обложкой по 300 рублей и «Кто сильней – боксёр или самбист» часть 2 с мягкой обложкой за 200 рублей (первая книга распродана ещё до пандемии).
Две книжки разом – всего за 500руб. Ну, и плюс – стоимость услуг Почты России. Кому интересно, пишите мне на tagitus@yandex.ru
