Многие слышали об “эффекте бабочки”, кто-то даже читал художественную литературу об этом обо всём. Сегодня мы ступим на скользкую почву подобных причинно-следственных связей и посмотрим, к каким глобальным последствиям могло привести что-нибудь предельно простое и обыденное. Кирпич например.
В 1772 году в Швеции грянула анти-революция. Переворот, оборвавший Эпоху Свободы, был совершён королём и его сторонниками против парламента, с целью вернуть утраченные ранее аристократические привилегии. В инертной бесхарактерной массе, коей Швеция была последние полвека, возник стержень абсолютизма. Пришедший к власти Густав III стал на путь “make Sweden great again”, и размазал свои амбиции до масштабов старой-доброй шведской Имперки, плюс ещё чуть-чуть.
Оказавшись в калашном ряду современных королей и императоров, Густав деятельно принялся за демонстрацию серьёзности своих намерений. Масштабные внутренние реформы и активное участие в европейской дипломатии отрекомендовали молодого короля просвещённым монархом. Вскоре, как любой порядочный просвещённый монарх, он всерьёз задумался о расширении своих земель. А там, дорогой читатель, было о чём подумать.
Направлений для экспансии было, в основном, три. Первое - Запад, также известно как старинная скандинавская игра “Хочу Норвегию”. Партия обычно разыгрывается на двоих между Швецией и Данией, но прежде чем садиться за стол надо было разбить союз Дании с Россией. Иначе неспортивно. Из этого вытекает второе направление экспансии - Восток. Там у Швеции было очень много претензий, начиная от балтийских герцогств и заканчивая Петербургом с пригородами. Тут тоже была загвоздка - Россия в несколько раз больше Швеции по всем показателям, и отжать у неё столицу представляется проблематичным. Последние два раза не получилось.
На этом фоне становился всё привлекательнее последний, третий путь к успеху - заморский, путём колонизации. Может показаться, что к XVIII веку мир давно поделен между старыми колониальными гигантами, но… наиболее дряхлые, Испания и Португалия, стали к этому времени уходить на второй план, а преемники в лице Франции, Британии и Нидерландов беспощадно собачилось между собой, так что иногда в стороны отлетали вполне съедобные куски. Да и Швеция - не Курляндия какая-нибудь в конце концов, сможет собрать из разрозненных островов слово “счастье”. Даже небольшое, там как получится.
Первые шаги в этом направлении сделал Эрик Магнус де Сталь - поднявшийся на волне королевского переворота, этот офицер в статусе поверенного в Париже разрабатывал проект первой шведской колонии. Многострадальный остров Тобаго, бывший когда-то колонией пресловутой Курляндии, находился под протекторатом Франции - и де Сталь усердно цыганил для Швеции претензию на остров. При всей дружественности между странами, французов лягушка задушила отдавать Тобаго, и они дипломатично предложили остров поменьше - Сан-Бартелеми. 21 квадратный километр карибской мечты в обмен на торговые преференции в Балтике - приятно иметь с вами дело, мсье!
1784 год. Шелест шёлковых платьев, хруст дров в камине, звон бокалов. В заснеженном шведском поместье празднуют долгожданную свадьбу. Барон Эрик де Сталь женился на дочери министра финансов Франции. Решающим аргументом стал успех сделки по Сан-Бартолеми, и де Сталь был на седьмом небе. Теперь он барон, посол Швеции во Франции, солидная фигура и любимчик короля. Всё вместе может показаться хэппи-эндом - но это лишь начало.
Через два года была создана Шведская Вест-Индская Компания - как любая приличная королевская компания, она была отправлена осваивать новые владения. Вскоре после прибытия первых поселенцев в порт Густавии подтвердились мрачные прогнозы скептиков. Остров оказался скалистым и засушливым, с солёной водой в колодцах и без единой дороги. Порт оказался чуть ли не единственным достоинством острова - поэтому на нём организовали перевалочный пункт местной торговли и сели думать дальше. Громче всех думал, разумеется, де Сталь - памятуя о щедрой награде за первый остров, он без устали наводил справки о новых возможностях.
И вот в Париже объявляется некто Вильям Болтс, загорелый и обветренный поц. 35 лет, урождённый голландец, не женат. Когда-то Болтс объездил очень далёкие края, работая на Британскую Ост-Индскую Компанию. Оттуда его в какой-то момент попёрли - предположительно, он устроил сеть контрабанды бриллиантов со складов Компании. Став после этого индивидуальным предпринимателем, Болтс колесил по монаршим дворам, предлагая свои услуги вольнонаёмного конкистадора.
Первой его клиенткой стала Мария-Терезия Австрийская - в 1776 году корабль под командой Болтса и под австрийским флагом провёл первичную разведку у берегов Малайзии. Болтс наладил сеть агентов в портах от Малабара до Макао, после чего - через 5 лет после отбытия - вернулся и обнаружил совершенно новые расклады. Императрица к этому моменту умерла, её наследник не давал новое финансирование, а остатки прошлого успешно проебали бухгалтеры, которых Болтс набрал по объявлению на время своего отсутствия. Так австрийские колонии в Индийском Океане закончились, не начавшись - но Болтс не унывал, ведь предприятие окупилось сторицей.
Дело в том, что в ходе разведки Болтс завладел уникальной информацией с самого фронтира покорения мира. Его агент в Макао одним из первых отчитался о промежуточных результатах экспедиции Джеймса Кука. Самого Кука к тому моменту съели, а вот его матросы привезли в Макао ценнейшие сведения об островах Индийского Океана. Теперь Болтс мог предложить не абстрактную “помощь в колонизации”, а буквально колонии “под ключ”. Тариф включал остановки в проверенных местах в Индии, возможность рейдить западное побережье Америки за ценными шкурами и, собственно, сами новые острова, никем пока не занятые.
Болтс попытался предложить свои услуги Екатерине II и неаполитанскому королю - судя по всему, оба его заигнорили. Тогда он прибыл во Францию - и хотя там его идея нашла определённый отклик, французы недавно капитально вложились в экспедицию Лаперуза и ещё не были готовы к новым космическим запускам. Зато знаете кто был? Эрик де Сталь. Посол Швеции отловил Болтса при дворе и намекнул, что королю Густаву интересны эти его новые острова. Воодушевившись, Вильям двинулся на север, и в октябре 1786 года прибыл в Стокгольм. С собой он привёз свидетельства своих изысканий, в том числе документальные, и произвёл положительное впечатление на шведских министров. Его сочли надёжным и опытным - он был допущен к Его Величеству.
Ссылаясь на собранные сведения, Болтс обещал Густаву золотые горы - помимо вспомогательной фактории в индийском Синде, он предлагал королю Швеции остров “размером больше Маврикия и Реюньона вместе взятых”. В комплекте шла хорошая гавань, широкие пастбища, орошаемые реками равнины и заросли густого леса. Несмотря на размеры и обилие бонусов, остров ещё не был занят ни одной европейской державой - его не было ни на одной карте, а секретов его глубин не знал никто. Сам Болтс, по задумке, должен был стать лидером экспедиции и пожизненным губернатором новой колонии, помогая королю в его колониальной игре. Первая инвестиция - поселение Болтсхольм - должно было выйти в автономное существование и самоокупаемость в течение пяти лет.
Король прикинул идею к носу. Новая колония могла стать не только торговым портом, как Густавия, но и служить ряду других целей. Стратегическое расположение позволяло экспортировать шведскую медь, сталь и порох в Индию и Китай, привозя обратно шёлк, фарфор и специи. Плодородная орошаемая почва хороша для плантаций, пастбища обеспечат пищей население, лес упростит застройку. Плюс эта страховочно-перевалочная фактория в Индии... Но главное - вместе с колониальным флотом и площадью земель растёт международный престиж. Швеция стронг.
Не мог Его Величество не знать и о жесточайшей конкуренции - за те годы, пока Болтс искал покупателя, его знания перестали быть совсем уж уникальными. Шведские агенты докладывали о планах британских экспедиций в эти воды, французы надеялись на Лаперуза, и даже новорождённые американцы заявляли о намерениях колонизировать некоторые из тамошних островов. Чтобы не упустить шанс всей своей жизни, Густаву надо было шевелить ластами - и очень быстро.
2 ноября предложение Болтса было принято. Ему выделялись три военных корабля для первой экспедиции и ещё три для второй, несколько десятков семей колонистов при охране и некислое финансирование. Выход в море был запланирован на 1787 год; вскоре из-за гражданской войны в Нидерландах срок был сдвинут на год, ибо Густав опасался напряжённости в Северном Море. И пока Болтс потирал руки в нетерпении…
В августе 1787 года Османская Империя объявила войну России. Несмотря на союз России с Австрией, это была очень серьёзная заявка, в том числе для Густава. Внимание Екатерины и основная часть российской армии переключились на юг. Идея напасть на Россию быстро нарисовала перспективу вернуть балтийские земли и затем, пользуясь перемирием с Екатериной, отжать у датчан Норвегию. Шведский король получил второй шанс всей своей жизни, прямо в процессе реализации первого. Вопреки серьёзной оппозиции парламента и финансовым неудобствам, он мог бы покорить Санкт-Петербург и стать гегемоном Северной Европы…
[Здесь наши рельсы расходятся с реальными, и Густав III под влиянием упавшего на него кирпича отказывается от идеи войны с Россией. Скандальная записка Екатерине, ставшая поводом к войне, и приказы по подготовке армии и флота, черновиками горят в камине. Русско-шведской войны 1788-1790 годов не происходит.]
Послушав своих советников и поджав свои претензии к окружающему миру, Густав не стал будить лихо. Силы военного флота сосредоточились на поддержании новообретённых колоний, Болтс смог получить дополнительное финансирование и осенью 1787 года наконец отплыл. Согласно плану, первая экспедиция выдвинулась под видом исследовательской и обосновалась на вожделенном острове. Над Болтсхольмом - новой столицей Новой Швеции - взвился сине-жёлтый флаг.
Мастер своего дела, Вильям Болтс организовал маленькую, но складную и быстро растущую колонию. Нанося на карту очертания острова и углубляясь в его территорию, Болтс вскоре осознал, что колонизирует Новую Голландию - полулегендарный континент, открытый полтора века назад и известный в Швеции как Улимароа. Эти названия, как и архаичное Terra Australis, были вскоре вытеснены Новой Швецией - достойным вместилищем ЧСВ Густава. В силу размера колония получила приоритет над всеми прочими проектами в Африке и Азии, что ускорило её рост.
Густав, конечно, невероятно обрадовался, узнав что новая колония в дюжину раз превосходит размером метрополию. Получив первые вести из Болтсхольма, он объявляет континент своим колониальным владением. Его претензию, в пику Британии, тут же поддерживает Франция и Соединённые Штаты. Британия, в свою очередь, колебалась, прежде чем влезать в ещё одну Семилетнюю Войну из-за дружественной в целом Швеции. Первая британская колония-тюрьма в заливе Ботани на всякий случай перемещается в Индию. Вскоре вспышка Французской Революции затмевает всю периферию - европейские державы занялись подавлением у себя революционных настроений, иногда исподтишка поглядывая на успехи друг друга.
Колония тем временем продолжала жить. Как и карибская Густавия, Болтсхольм стал прибыльным торговым портом, где заниматься коммерцией мог кто угодно без особых ограничений. Это и обширные необжитые территории привлекало иммигрантов. Швеция уделяла много внимания единственной крупной колонии - на побережье вскоре появляется россыпь других поселений. В 1792 году Густав III погиб в результате покушения - эстафету принял его сын, Густав IV Адольф. Успев укрепить отношения с Россией и Британией, он мало сделал для молодой колонии. Под его властью трансконтинентальная Швеция шагнула в XIX век - Новая Швеция продолжала быть, буквально, на периферии мира, поедая казённые риксталеры и давая взамен торговые преимущества.
Ни дипломатические усилия Густава IV, ни заморские владения не помогли Швеции удержаться в водовороте Наполеоновских Войн - получив по лицу от Наполеона и потеряв Финляндию в пользу России, в 1813 году Швеция содрогнулась в ещё одном перевороте. Густав был свергнут, к власти пришёл Карл XIII. Он был пожилой и бездетный, и государственный совет сразу задумался о будущем. Во время войны с наполеоновской Францией шведским военнопленным очень запомнилось гуманное отношение к ним со стороны маршала Бернадотта - это стало своеобразным мемом, и когда встал вопрос “кто будет нами править?” вариант пришёл как-то сам собой. Французу, бывшему якобинцу предложили вечное княжение с условием перехода в лютеранство. Ну а дальше трах-тибидох-тибидох - и на троне король Карл XIV Юхан, слава королю!
[предыдущий абзац абсолютно реален, нарочно такое не придумаешь]
Именно с правлением Карла Юхана связан первый период расцвета Новой Швеции - заключив унию с Норвегией в 1814 году, он понял бессмысленность экспансивной политики в Европе и, натужившись, зародил шведский дипломатический нейтралитет. Однако принципиально иным образом он смотрел на колонию - она к тому моменту окрепла и стала давать существенный прибыток Короне за счёт азиатской торговли и производства колониальных товаров, от нехватки которых Швеция жестоко страдала ранее. В колонии развивалось плантаторство, были обнаружены залежи ценных минералов. Настоящим взрывом стал завоз на материк овец - несмотря на жаркий климат и засилие опасных тварей, “целый континент пастбищ” привлекал множество бедняков со всей Европы. Поселения к этому моменту заняли все пригодные для сельского хозяйства регионы пустынного материка и стремительно разростались до размеров городов.
Вскоре после смерти Карла Юхана, в 1850-х, в Новой Швеции разгорелась золотая лихорадка - тысячи шведов и норвежцев, особенно имеющие опыт золотодобычи в землях Королевства, двинулись на заработки, увлекая за собой десятки тысяч прочих авантюристов. Население колонии резко увеличилось, государство крепко наварилось. Параллельно вырос уровень преступности - были приняты меры по усилению контроля над хозяйствами. Высокие подати и перегибы на местах, особенно в горнодобывающих регионах, вылились в протесты: наблюдая кровавый фарш независимости в Латинской Америке, правительство взяло курс на повышение автономии колонии. Регионы Новой Швеции получили собственные своды законов и сословно-представительные органы по образцу таковых у Норвегии. В отличие от норвежцев, жители Новой Швеции ещё не слишком активно боролись за независимость, однако прямой контроль над столь удалённым и столь обширным регионом становился всё сложнее по мере развития колонии, и часто вольности доставались параллельно обоим субъектам.
В 1873 году и Норвегия, и Новая Швеция получили статус автономных униатов. Их руководители получили титул премьер-министров и избирались, а не назначались королём. Это, как и ряд реформ внутреннего управления, позволило наконец начать централизованное развитие Новой Швеции - началась массовая застройка в городах, риксдаг стал принимать участие в регулярном земельном планировании. В недрах континента продолжают находить золото, а также алмазы, уголь и руды цветных металлов, что ускорило ход индустриализации в Швеции. По мере обогащения и развития колонии, нейтралитет и “дружба со всеми” становится из прихоти необходимостью - несмотря на то, что колониальные державы ещё в начале века отказались от колониальных войн, чтобы не ломать баланс сил в Европе. В этих условиях даже Британия взяла курс на укрепление слабоосвоенных колоний в Индии и Южной Африке, а также бодание с Россией за Афганистан. В Юго-Восточной Азии её интересы были представлены Новой Зеланией и рядом островов Тихого Океана.
В 1892 году наследный принц Оскар, отказавшийся от права наследования, получил титул “принца новой Швеции”, став отдельным младшим униатом. Вскоре после этого, в 1905 году Норвегия попыталась выйти из Унии путём плебисцита. По его результатам перевес противников унии был незначителен - бытие колониальной империей давало повод для гордости, а угроза правительства Швеции ввести войска в том числе из-за моря окончательно закрыла тему. Плебисцит стал лишь скандалом, и уния просуществовала ещё 12 лет - пока, в разгар Великой Войны, вместе с Ирландией и Финляндией не стали активно отделяться норвежцы.
Следуя политике нейтралитета и опасаясь за свою мегаколонию, Швеция не принимала участия в Первой Мировой Войне. Несколько иначе дело обернулось во Второй. К 1941 году Норвегия и Дания пали под ударами Третьего Рейха, а Финляндия заключила с ним союз. Швеция ощутила прямую угрозу и пыталась откупиться экспортом стали и машиностроительной продукции - однако стремительная экспансия Японской Империи в Тихом Океане поставила под угрозу Новую Швецию, доведя воздействие Оси до предела. В 1942 году Швеция вместе с колонией вступила в Ось, усилив поставки своих ресурсов и разместив свои войска на финском фронте. Вместе с Финляндией Швеция переметнулась на сторону Союзников в 1944 году, оказав затем помощь в освобождении Дании и Норвегии. Снабжение американского флота в Новой Швеции внесло вклад в победу на Тихоокеанском ТВД, и к концу 1945 года война была окончена.
Послевоенная волна деколонизации не обошла и Новую Швецию - международное сообщество к бывшей союзнице Гитлера относилось прохладно, а истощённая прямым участием в войне метрополия ослабила хватку на колонию. В страну хлынул поток иммигрантов из Европы и Азии. В результате постепенно возраставшая автономия наконец созрела в независимость - в 1947 году Карл Бернадот, принц Новой Швеции, отказался от престола, и на последовавшем референдуме жители с оглушительным перевесом проголосовали за парламентскую Республику Улимароа - starter pack новой страны середины XX века. Из-за традиций хозяйств-ранчо и шведского влияния, в разгорающейся Холодной Войне молодая республика заняла твёрдо капиталистическую позицию. На фоне британо-американских разногласий Улимароа выгодно барыжила ураном в пользу буржуазных ядерных держав. В городе Сталь (да, в честь достославного посла) в начале 1970-х открылся монументальный оперный театр, ставший визитной карточкой страны.
Дальнейшая история страны была спокойна, как может быть спокойна лишь история куска пустыни посреди океана. А мы вынуждены с ним проститься, вернуться в 1788-й и положить наш кирпич на место. Густав III настоит на своём, настроив против себя военных. Война с Россией закончится белым миром и усугубит финансовые проблемы Швеции, а погибший в ней флот никогда не отправится к берегам Австралии. Вильям Болтс получит 250 фунтов за неудобства, его проект не получит реализации — спустя 15 лет несостоявшийся губернатор Болтсхольма умрёт в приюте для бедных. Добро пожаловать в реальный мир!
P. S. За замечательную карту Новой Швеции отдельное спасибо сообществу Res Publica Картография!
Автор: Даня Годес