В зале набралось человек сорок с половым распределением примерно 50/50. Подавляющая часть без масок. А некоторые в масках “наполовину”. Мне удалось разглядеть их всех. Женщины и мужчины от тридцати до пятидесяти – все они являли собой довольно-таки жалкое зрелище. Ни дать, ни взять сборище неудачников, потерявших с карантином работу. Унижай – не хочу! Незамысловатой внешности рекрутёр с маской на подбородке, молодая и явно понаехавшая девица с амбициями, откровенно наслаждалась стабильностью своего положения. Она вальяжно обходила кандидатов с блокнотом и записывала наши личные данные. Фамилия, имя, возраст, станция метро, а также кто кем работал до карантина. Большего унижения я уже давно не испытывал. Как и остальные, наверное. Соискатели послушно поднимались со своих низких стульчиков и к великому удовольствию почтовой провинциалки во всеуслышание озвучивали свои прежние достижения. Первым встал круглолицый дядька с выпирающим животом и с глянцевито-блестящей лысиной. Назвал своё имя, фамилию и обозначил метро: “…42 года, в прошлом менеджер по продажам”. За ним поднялась убывающей красоты дамочка с обижено надутыми губками. Тоже представилась, сообщила станцию: “…38 лет, бывший продавец-консультант в магазине косметики”. За ней бодро вскочила 45-ти летняя женщина с красной ветки, до сокращения работавшая в турфирме… И понеслось! Кто во что горазд! Рядом со мной сидели солидные и респектабельные леди и джентльмены. Приятно. Хотя, по сравнению со всеми этими званиями и чинами мои былые заслуги смотрелись не менее впечатляюще. У меня тоже нашлось чем похвастать. Нет, в самом деле? К чему эта скромность? В 40 лет от скромности умирать поздно. Вот я и выдал: “Алексей Алексеев. Сорок лет. Хищник корпоративов.” Что это значило “хищник корпоративов” я и сам толком не знал, просто звучало прикольно. В противовес “офисному планктону”, которым, собственно, я и являлся. Сидел себе офис-менеджером в большой строительной компании, но в связи с карантином и тотальным закрытием офисов необходимость в их обслуживании отпала. Всех, кто мало-мальски чего-то стоил (“продажники”, например), перевели на удалёнку, ну, а меня “до лучших времён” рассчитали. От ряда к ряду ситуация в зале становилась всё менее обнадёживающей. По мере скатывания к “низшим слоям” показатели успешности на том или ином поприще существенно проседали. В центральных рядах расположились отставные курьеры с измождёнными лицами. А на “галёрке” пытали счастье хронические безработные с красными не то от стыда, не то от алкоголизма рожами.
Рекрутёр стала подробно описывать преимущества работы на почте. По её словам, выходило, что это прекрасная организация и, при условии лояльности к руководству, нас всех ждёт быстрый карьерный рост до руководителя отделения. Сроков служебного продвижения, впрочем, не называла, а стартовая зарплата и обязанности на начальном этапе никого не пугали. Все присутствующие с первого до последнего ряда были трудолюбами, альтруистами и терпилами. В мире чистогана, чем ниже зарплата у человека, тем меньше уважения он вызывает.
Началось тестирование. Задачи оказались совсем не сложными. От кандидата всего лишь требовалось высчитать процент от заданного числа. Всего было около десяти заданий. На всё про всё, времени отводилось минут семь или восемь. Нам раздали бумажки и карандаши, правда, никто ими не воспользовался. Все полезли за телефонами (они разрешались). Я же, вооружённый подсказкой “звонок другу”, вообще не стал заморачиваться. Исподтишка сфотографировав задания на телефон, отправил своей знакомой, знающей толк в математике. Не прошло и пяти минут, как она прислала ответы. Одна из моих соседок это заметила. Посмотрела на меня круглыми глазами, мол: “А ЧТО, ТАК МОЖНО БЫЛО???”[1] Я пожал плечами и улыбнулся: “А почему нет?”. Судя по всему, дела у неё шли неважно, раз она тоже решила прибегнуть к такой “подсказке”. Так и сяк начала судорожно фотографировать монитор, правда, получить помощь со стороны ей не хватило времени. Когда оно истекло, компьютеры автоматически заблокировались. К моему удивлению, тестирование прошли от силы сорок процентов группы. Больше половины не справилось. Многие даже не сумели разобраться в программе, словно компьютер впервые видели. Им всем от души сказали: “Спасибо!”.
Всё-таки от телефонов народ глупеет. И выдвинутая мной гипотеза относительно того “сословия”, которое разместилось на последних рядах, подтвердилась. “Двоечники” покинули помещение в полном составе, середина частично, а вот первые ряды остались и ожидали дальнейшего инструктажа. Провал дремучей “галёрки” не избавил меня от мысли, что на самом деле отсев кандидатов состоялся ещё до теста. К тому же сделанные кандидатами ошибки не показали. Вот я и подумал, что тест – это фикция. Удобный предлог отказать и дополнительная возможность унизить. Моей соседке непостижимым образом повезло. Она проскочила. Теперь стояла и едва сдерживала слёзы радости. Вот это удача – работать оператором на Почте России! Неизвестно, впрочем, кем она работала до этого.
Теперь мне предстоял визит на сам участок работы, проверка службой безопасности и пять дней профессионального обучения с последующей сдачей экзамена. Участок-то я посетил, пообщался с начальницей – извечной тёткой, сразу предупредившей о том, какие тяжёлые условия меня ждут и, что коллектив у них чисто женский, а после этого испытующе поглядевшей на меня. Я остался невозмутим. Сообщение насчёт женского коллектива я воспринял скорее с радостью, нежели с огорчением. Наивный, ведь я тогда ещё не имел опыта работы в атмосфере всеобщей нервозности, склочности, раздражительности, беспричинной агрессии и интриг. Женский коллектив казался мне цветником, а не мерзкой клоакой, где все обо мне знают то, чего я сам о себе не знаю. Я полагал, что с меня пылинки будут сдувать… Ну, да ладно. К этой теме ещё вернёмся. А пока я ожидал приглашения на учёбу. Причём, с каждым днём мне всё меньше и меньше хотелось, чтобы мне позвонили и пригласили учиться. К тому времени я успел достаточно начитаться негативных отзывов о своей будущей работе, оставленных бывшими сотрудниками почтовых отделений в интернете. Поостыл и сделал для себя вывод, что работа на Почте ничем не лучше работы в “Пятёрочке”. Такой же конвейер. Такое же днище. Но всё кончилось хорошо. На этапе проверки службой безопасности процесс как-то застопорился. В итоге, мне так и не позвонили. Сам я тоже звонить не стал. Не судьба, значит. И успокоился на достигнутом.
[1] Интернет-мем, который стал популярен благодаря одному из выпусков передачи “Уральские пельмени”. Сцена называется “Полярники”, а фразу произнёс Кирилл Андреевич. Впрочем, эту фразу взяли из ещё более древнего анекдота, который ходит в народе уже длительное время.