- Можно я её хоть понюхаю? - Лена в реанимобиле умоляюще смотрела на врача.
Тот сидел напротив, держал на руках младенца, но резко отрицательно покачал головой: "Нет. Не подходите. Инфекции".
- Понимаете, это моя дочь... Меня не пускают к ней...
Он опять покачал головой. Он держал раструб у лица ребенка, и Лене приблизиться так и не разрешил.
Это их на реанимобиле перевозили из роддома в перинатальный центр.
Лена не сводила глаз с дочери, ревела и вспоминала, как всё началось...
- У вас давление 240! Вы что??? То есть вы как? - испугалась врач, когда Лена на седьмом месяце беременности пришла в роддом на плановый осмотр. - Срочно госпитализация!
Это называется преэклампсия. Она проявляется у беременных в виде экстремально повышенного давления и отёков. А у Лены как раз были такие отёки , что руки не сгибались. Лену положили в отделение патологий беременности, кололи реланиум.
В какой-то момент у нее началась паника: ей стало казаться, что ребенок не шевелится. Она заразила своей паникой врачей. Решили больше не ждать.
На 30 неделе беременности Лене сделали кесарево. Родилась долгожданная Полинка.
Лена с мужем с первого дня очень хотели детей. Но целых шесть лет ничего не получалось, а потом врачи вынесли им окончательный диагноз-приговор "Бесплодие". Шансов нет.
- Давай разведемся, - рыдала Лена на плече у любимого мужа. - Я не смогу тебе родить.
- Не говори ерунды. Я на тебе женился не как на производителе детей, а как на любимой женщине.
Лена отчаянно горевала по поводу того, что не сможет стать мамой. Потом сверху наложился новый пласт горя: у Лены погиб в лавине старший брат.
Это был шок: он был профи, писал книги о том, как уходить от лавин, но когда случилась лавина, сделал всё неправильно. Как? Почему?
Девушка брата на девятый день после его смерти узнала, что беременна...
Лена искренне обрадовалась новости о племяннике, а через два месяца узнала о своей беременности. Вот вам и бесплодие.
Беременность у Лены была лёгкая, только отёки в конце, и вот пресловутое давление, и роды на 7 месяце.
Полинка родилась 37 сантиметров, 1378 грамм.
- Если неделю проживет, значит, жить будет, - вынесли вердикт врачи.
Она, крошечная, лежала в кювезике, вся в проводочках, и нельзя было её оттуда ни достать, ни прижать к себе...
Уже на второй день после операции Лена встала и пошла на второй этаж к дочери. После полостной операции это подвиг, но ради Полины Лена готова была пойти хоть сразу из операционной.
11 дней малышка была на искусственной вентиляция легких, потом из роддома их перевозили в перинатальный центр в реанимобиле.
Там попытались спровоцировать раскрытие легких, и отняли кислород. И Поля сама задышала.
Про состояние Полинки все врачи говорили: "Слабенькая, недоношенная, нагонит".
И больше ничего.
Поэтому когда после планового обследования в годик в выписке Полины написали "Диагноз ДЦП, рекомендовано установление инвалидности", для Лены с мужем это был как гром среди ясного неба.
Видимо никто из врачей, и даже заведующий неврологии, не осмелился сообщить Лене о диагнозе дочки.
- И как ты справилась , когда узнала? - спрашиваю Лену.
- Ну, скажем так, я не села на якорь. Мы с мужем стали для Поли главным... вертикализатором. Бабушки переносили эту новость тяжелее, мы их старались не вовлекать. А сами мы упивались родительством. Когда мама моя плакала, гдядя на внучку, я говорила: "Мам, она с бумажкой и без бумажки один и тот же человек".
Разговор с Леной - это как американские горки. Сначала хохочешь - а через секунду раз - и сердце сжимается от ужаса, что такое пришлось пережить.
- Люди, которые говорят, что самый жёсткий юмор - это юмор анестезиологов, просто не слышали, как шутят мамы детей с инвалидностью, - говорит Лена. - Со стороны юмор кажется черным. А на самом деле, он честный и безжалостный. Мы просто готовим детей к реальной жизни, где мама рядом не всегда.
- Давай-ка мне самую жёсткую шутку, из последних, - предлагаю я. - Чтобы читатель мой обалдел.
- Ну, у меня тут друзья объединились, и по очереди возят детей в школу. А дети все не ходячие, на колясках. И когда подруга подъезжает за ними на авто, то они ждут ее на тротуаре, в колясках. Так она паркуется и здоровается: "Привет, агентство недвижимости!"
Я хмыкаю. Остроумно, но не такой уж это и чёрный юмор.
- Да, - продолжает Лена. - А тех, кто ходит, хоть и неуверенно, мы называем "наши ковыляки". Только не пиши это.
- Почему?
- Ну, просто такой юмор можно только нам, тем, кто внутри. Если у тебя нормотипичный ребенок, и ты мою дочь "ковылякой" назовешь, будет скандал. А нам можно, понимаешь?
- Мне кажется, моя аудитория это поймёт. Что тут родительская несломленность, а не смех над ребенком.
- Думаешь? Люди такие разные... Я пытаюсь привыкнуть, но, видимо, 14 лет - слишком маленький срок. Тут шли с Полей по улице, женщина навстречу идет, посмотрела на Полю в коляске и говорит мне, прям при ней: "Вам вот с таким поломанным дитём бы к Матронушке сходить!" И ведь она, женщина эта, помочь хотела. А я верующая, и в Бога верю, и в энергообмен. Еле сдержалась, чтоб не ответить за "поломанное дитя". Или в другой раз... Я, видишь, аппетитная такая, а дочка у меня худая. Мне тут как-то прилетело: "Себе-то зад отрастила, а ребенка не кормишь!" Я хотела ответить, а потом думаю: "Ну ведь хамло же невоспитанное? Ну что я ей докажу, если вступлю в словесную перепалку?" Промолчала. Или мы тут летом гуляли по парку. Идем, мамашки, галдим, детей на колясках везем перед собой. А на скамеечке женщина сидит, красивая такая, каблук, губы, платье... И эта женщина, увидев нас, поморщилась, стала подол от платья убирать и ноги поджимать. Ей неприятно, что мы портим ее безоблачный мир фактом своего существования. Я к таким никак не привыкну.
Лена рассказывпет это всё с улыбкой. Потому что она веселая и счастливая мама.
Там, за ее улыбкой, много боли, но она ее не показывает, потому что счастье, даже когда оно трудное, всё равно счастье.
Промелькнуло в разговоре только: "Оль, я даже ночью себе не принадлежу, потому что Полинку ж надо переворачивать", - но это не выглядело жалобой, а просто развёрнутым ответом на вопрос: "Вот в чём тебе, например, сложнее, чем мне?"
Или еще промелькнуло: "У меня не будет карьеры, я нужна дочери"
Но тут мне захотелось спорить. Никто не знает, как будет: захочешь - и будет у тебя, Лена, карьера, да и Поля уже взрослеет, сейчас пубертат врубит, сепарацию, может, она сама тебе скажет: "Мам, иди займись чем-нибудь".
- Ооо, да я это понимаю, - смеётся Лена. - У Полинки на жизнь такие планы огромные! Закончить университет, купить машину, выйти замуж, родить нам внуков. А знаешь, мы все очень верим в эти планы...
- Отличные планы! Прямо вот вдохновляющие! - соглашаюсь я.
Лена зовёт Полинку "девица". Говорит, что она - книжный червь. Обожает читать. С удовольствием учит английский. Ей нравится певец Энрике Иглесиас, и она хочет понимать, о чем он поёт. Ещё Полинка - фанат дома Романовых. Потому что их фамилия - Романовы, и Поля ищет фамильный след. Мечтает стать историком. Поля очень ответственная, недавно, готовясь к экзаменам, она от напряжения даже паническую атаку словила. Отличница и умница.
На вопрос про мечты Лена с Полей переглянулись:
- Мам, ну ты хочешь на Алтай. Говори, - подсказывает Поля.
- Алтай зимний - это моя мечта. А тут надо за всех говорить, Поль. - пояснила Лена дочери, и ко мне повернулась. - Мы хотим море увидеть тёплое. Мы ж в Мурманске живём, мы холодное море видели. А с тёплым никак не складывается. Мы отдыхаем обычно в деревне. Там хоть условий нет, туалет на улице, мы привыкли и любим наше лето. Но на море мечтали накопить. И накопили два раза, но оба раза нам жутко с погодой не везло. К морю даже подойти не могли. А третий раз не накопим никак, привыкли, что каждая копейка на Полинкину реабилитацию идёт...
Лена с Полей подарили мне свечку в виде кита, которую сами сделали! Такая красота! Хвастаюсь.
#АрмияВолшебников, если мы поможем немножко на реабилитацию девице Полине Романовой, то, может, у них быстрее сбудет мечта искупаться в теплом море.
