Прокуратура Новосибирской области рассказала о том, что приемные родители, которым 15 лет отдавали ребят из детских домов, оказались садистами. В 2019 году из семьи разом забрали пятерых детей, скоро начнется суд. Корреспонденты «КП» - Новосибирск» попытались понять, почему все эти годы опека была слепа, но в итоге пришли к выводу, что это очень неоднозначная история.
«ГОЛОВОЙ ОБ СТОЛ, ПАЛКОЙ ПО СПИНЕ»
...Приемная семья жила в небольшом селе Гражданцево. Мама, папа и пятеро ребят в возрасте от 7 до 17 лет. Казалось, там, за забором, все хорошо, но под Новый, 2019 год идиллия рухнула. Пришли сотрудники опеки, забрали детей вместе с вещами. Маме, застывшей на месте, сказали: все вопросы решайте в полиции и со следователями. И теперь по этому маленькому поселку, где от силы 150 домиков, гуляют слухи: что там, за этими дверями, происходило? Кого били? Унижали? Наверное, деньги детские не на то тратили… С ходу рисуется картина в рамках жанра: взрослые решили заработать на детях, ведь государство неплохо платит за приемышей, а методы воспитания стояли на втором месте и были далеко от современных приемов педагогики.
Первой о нехорошей семье заявила прокуратура. Мы связались с заместителем прокурора Северного района Ларисой Тишечко. Ее рассказ слушали с негодованием.
- В ходе доследственной проверки и расследования уголовного дела установлены факты жестокого обращения и причинения физической боли в отношении каждого из пятерых детей. Для примера: применялись такие меры, как ударить головой об стол, лицом об стену, ремнем по различным частям тела, последнее - в отношении буквально каждого из детей. «Могла себе позволить удар в область спины палкой», - зачитывает из материалов дела Лариса Ивановна.
Таким наказаниям ребята подвергались, если не хотели делать уроки, долго не засыпали, пачкали одежду, не выполняли поручения приемной мамы. Питались дети нормально, но были минусы: фрукты и сладкое давали редко.
- Только по праздникам и в скудном варианте, - говорит зампрокурора. - С одеждой тоже были проблемы: донашивали за старшими, часто она не подходила по размеру, была застиранная.
Воспитывали детей не только тумаками - в свободе передвижения тоже ограничивали. Не разрешали играть за забором - только на придомовой территории. По какой-то причине не разрешали посещать школьные кружки.
- Хотя кружки в Доме культуры ребята посещали, - тут же добавляет Лариса Тишечко. - Со сверстниками детям не разрешали общаться, объяснялось это просто: «Они могут научить вас плохому».
Самое страшное в этом списке, конечно, побои. У какого человека не екнет сердце, узнав, что ребенка регулярно бьют дома?.. Пытаемся выяснить, насколько эти обвинения серьезны.
- Есть справки, заключения врачей о побоях?
- Период подобного поведения родителей был очень длительный. И фактов телесных повреждений врачами не было установлено. Факты определяются путем перекрестных допросов детей, их друзей, сотрудников школы. Все версии подкрепляются не только опросами самих ребят, но и другими показаниями, - отвечает сотрудник прокуратуры.
«ТАМ ТАКАЯ ПЕРЕПИСКА БЫЛА»
Валентина Теплинская - та самая приемная мама - сейчас похожа на растерянную наседку. Пять месяцев живет одна с мужем в доме площадью больше 100 «квадратов». Строили его специально, чтобы детей воспитывать. Женщина работала раньше в своем магазинчике, но вышла на пенсию и благополучно его закрыла. Супруг работает в школе - ведет ОБЖ и технологию у мальчиков.
- Я не понимаю, почему так случилось. Я никого не била. Матвейка* самый маленький, ему 7 лет, он у нас самый шебутной был, бегал в школе много, иногда учителя жаловались. Так я могла рядом с ним вечером сесть на кровать и пожурить его, повоспитывать: «Зачем бегал?» - и рукой легонько по ноге похлопать. Но чтобы бить… Не было такого. Наверное, их подговорил кто-то, будто бы обработал кто-то… - причитает женщина. - Детей забирали как раз под Новый год. Илья*, наш отличник, на губернаторскую елку собирался. И тут такое… Их уводили - они плакали. Нина* кричала, что никуда не хочет, что дома жить хочет. Они меня все мамой называли…
История великой материнской любви не вяжется с описаниями прокуратуры. Будто бы про две разные семьи рассказ. И если уж Валентина Петровна настаивает на своей невиновности, должны же быть какие-то предпосылки.
- Может, с кем-то из старших приемных детей был конфликт? - допытываемся у матери.
- Был… - задумывается женщина, делает паузу и продолжает: - Две старшие девочки - Аня* и Нина - в одной комнате живут. Сначала Нина попалась - с телефона выходила на сайт знакомств. Там такая переписка, мамочки родные Мужикам-то лет по 40 и больше! У второй, Ани, мы тоже телефон посмотрели. Они (девочки. - Прим. ред.) там и адреса свои пишут, и номера телефонов дают… Так вот мы телефоны забрали, девочки обиделись…
Проще говоря, девчонки не только флиртовали с взрослыми, но и просили собеседников скинуть им фотки. Понятно, что от родителей тогда получили нагоняй. С тех пор и начались в семье конфликты. Валентина говорит, что все обвинения про старые вещи - наговоры. Новья много было, но не всегда одежду вместе с девочками покупали - что-то родители брали на свой вкус, это и обуви касается. Девчонкам могло не понравиться, мол, «фу, старомодно». И действительно был комендантский час - после 21.30 все должны быть дома. Да, подружки еще гуляют, но вы уж, будьте добры, домой идите.
- Все-таки эти дети приемные. Я как-то больше за них боялась, чем за своих. На школьные праздники ребят отпускала, они и выступали даже. Есть похвальные грамоты от учителей, - гордится воспитанниками женщина, но при воспоминании о том, что детей забрали, радость в голосе исчезает. - Детей сразу же раздали в другие семьи. Общаться с ними не разрешают. Одна девочка болела, мы ее в Новосибирск к врачам возили, операцию сделали, скоро вторая должна быть. Не знаю даже, отвезут ли ее… Вы не знаете, вам не сказали?
ДРУГИЕ ПРИЕМНЫЕ ДЕТИ НЕ ВЕРЯТ СЛЕДОВАТЕЛЯМ
Семья Теплинских уже воспитала восьмерых неродных детей, логично было бы обратиться и к ним. Мы нашли Наталью Иванову, ей сейчас 20 лет, она уехала из села два года назад, сейчас учится в медицинском колледже.
- Это все вранье. Не верю. Самое строгое наказание, которое применялось, - ставили в угол. Чаще просто мама говорила: «Папа очень из-за этого переживает». И это было очень серьезно.
Наталья говорит, что в семье Теплинских жила с пяти лет, других родителей себе не желала бы. С мамой они созваниваются каждые выходные, девушка частенько бывает в гостях и сейчас, после выпуска. Никогда не видела, чтобы кого-то били.
- А разрешали ли вам общаться с друзьями, гулять за оградой? - спрашиваем девушку прямо.
- Да, разрешали. Было такое правило, что нельзя уходить из ограды, если дома никого нет, потому что отпроситься не у кого. Но если родители были дома, нам разрешали уходить. Когда маленькая была, вообще можно было отлынивать от огорода, домашних дел. На нас сильно не наседали. Когда лет 14 исполнилось, тут уж забот хватало: и посуду мыла, и по хозяйству обязанности были. Но я за это благодарна. Если бы не эти заботы, как я всему этому научилась бы?
Другая девушка - Ирина Ведерникова - с Натальей солидарна. Не было в доме издевательств, и представить подобное девушки не могут.
- Знаю точно, какой-то конфликт был в семье. Но ни мама, ни отец распространяться не хотят, - пожимает плечами Ирина.
«У НАС ЗАБИРАЛИ ТЕЛЕФОНЫ. Я У НИХ ПРОСИЛА СО СЛЕЗАМИ...»
Читаем эту историю будто бы с разных сторон. Пазл не сходится. Нет картинки. В поисках истины обращаемся к одной из старших девочек - Ане, которая как раз заявила, что родители ее били. Она начинает сразу, с места в карьер. И кажется, именно в первых словах вся суть конфликта:
- Началось с того, что у нас забрали телефоны. Я у них (у родителей. - Прим. ред.) просила со слезами, но нам с Ниной их не отдавали. Где-то месяц мы были без них. Я потом утром попросила, они сказали - не отдадут. Тут приехала взрослая дочь Валентины Петровны - Оля и попросила меня отвести детей в школу. Я отказала - если бы отдали мне телефон, я бы повела. Они меня начали всяко разно материть, и я их точно так же. Подошла Оля и ударила меня по губе. У меня пошла кровь. Я пришла в школу, классный руководитель увидела, что у меня кровь. Я ей все рассказала и пожаловалась, что меня ударили.
После этого в школу приехал инспектор по делам несовершеннолетних, детей начали опрашивать. Вопрос о том, почему у девочек забрали телефоны, Аню в тупик не поставил:
- Нам подсоединили интернет, установили Wi-Fi. Мы попросили пароль, но нам сказали - не дадут. Ну, мы сами взломали. В соцсети «ВКонтакте» есть игра «Знакомства». Нина там зарегистрировалась, начала переписываться с мальчиками. Они (приемные родители. - Прим. ред.) как увидели, прочитали все - и начали попрекать этим. Перевернули все так, что она с взрослыми, 42-летними, переписывается. Нина под свой возраст переписывалась - с парнями до 20 лет. У нее забрали телефон, у меня - на следующий день. Я там не лазила, не знала про это.
- Действительно в семье били других детей?
- Да. Матвея, он самый маленький, его всяко били - и ремнем, и ладошками. Очень сильно. Я не вру. Били и Веру*. Илья постарше - его нет. Только самых маленьких.
- Что-то хорошее было в вашей жизни в этой семье или только плохое?
- Конечно, было хорошее, нас хвалили. Два-три года было все нормально. Но последние два года общение стало не очень хорошее. Нам запрещалось сладкое - давали день через день, раз в четыре дня по три-две конфетки, - жалуется Аня, но тут же честно говорит: - У Матвея уши покрывались коростами от сладкого, вот и запретили. Два последних года плохого было больше. Нам не разрешали никуда ходить. Из школы пришел - сидишь дома. Клуб с кружками - утром. Вечером никуда не ходишь. Тепло, хочется погулять, а нам нельзя. И нам давали деньги карманные, только если в конкурсе участвуем, на мероприятие какое-то, если попросим. А так - не полагалось. Валентина Петровна гостей не любит - нельзя приглашать на день рождения одноклассников и друзей. Если мы не помыли посуду, нас могли отругать. Меня не били - первый раз ударила дочь Валентины Петровны - Оля.
Девочка делает акцент на своих личных обидах. На том, что случается в любой обычной семье. Посуда, грядки, мало дают гулять, не хватает карманных денег… Телефоны отобрали - это же вообще трагедия для каждого подростка. А первая пощечина - тем более. Кстати, Аня в нашем долгом разговоре упомянула сразу несколько деталей, которые противоречат следствию. В прокуратуре говорят, что ремнем доставалось всем детям. А Аня вспоминает только про двух младших ребятишек. Если бы родители были извергами, может быть, били бы всех?
- Какие сейчас чувства по отношению к той семье? - задаем вопрос девочке.
- Жалко… Но я поняла: если они меня раз ударили, я бы с ними не разговаривала, была бы просто обида. Они бы еще раз меня ударили. Я просто так поняла. Я еще поняла, что нельзя себя давать в обиду. Лет через 5 - 10 я буду жалеть, наверное.
