В своё школьное время я не застал тот период, когда треклятое западное сексуальное просвещение стало просачиваться в наши образовательные учреждения, а вот моя супруга не избежала этой участи.
Нужно ли учить детей методам контрацепции? Если бы этот вопрос задали Павлу Геннадьевичу, учителю ОБЖ средней школы №18 города «Н», то он приложил бы все усилия, чтобы этого не произошло!
— Пусть родители учат этому своих детей, а не школа, — громогласно произнес бы Павел Геннадьевич.
Но у учителя ОБЖ не спрашивали мнение, а просто поставили перед фактом — нужно провести урок сексуального просвещения.
В прошлом бывший военный, а сейчас находящийся на военной пенсии и подрабатывающий в школе учителем основ безопасности и жизнедеятельности, Павел Геннадьевич хотел было отказаться от поставленной задачи, но военная выдержка, а также безапелляционные доводы завуча Марины Сергеевны о том, что он единственный учитель-мужчина в школе, не оставили шансов соскочить. Обучать детей пользоваться презервативом, как самым популярным способом контрацепции, предстояло Павлу Геннадьевичу.
На прошлом уроке ОБЖ ученики 10Б класса, средней школы №18 города «Н», обучались пользоваться противогазом, как средством индивидуальной защиты органов дыхания, зрения и кожи лица. Когда у доски, с презервативом в руке, появился Павел Геннадьевич ученики поняли, что всё очень серьезно, примерно также как и с противогазом.
— Сегодня на уроке мы будем проходить как правильно использовать ппп-прр-презерватив, — чуть ли не заикаясь на последнем слове, произнес Павел Геннадьевич.
По неуверенному голосу Павла Геннадьевича, сидящие в классе дети сразу почувствовали ту величайшую муку, которую испытывает их учитель.
— Зачем это? — раздался голос откуда-то с «Камчатки».
— Да мы и сами знаем, Павел Геннадьевич, — произнес Витька Тронькин, сидящий за третьей партой у окна.
— Мы должны, — уже строго и более уверенно резюмировал Павел Геннадьевич. Он, как никто другой, знал, что такое долг и обязанность.
Промямлив вводную вступительную часть о зппп и о важности такого простого изобретения, как презерватив, Павел Геннадьевич перешёл к практике. Он достал какую-то стеклянную, продолговатую колбу, любезно предоставленную ему химичкой Галиной Алексеевной, и вверх дном поставил её на свой стол. Кто-то из класса тихонько спросил: «А откуда он взял презерватив?» Павел Геннадьевич сделал вид, что не услышал о чём перешёптываются в классе. Он всё никак не мог порвать эту обертку, скрывающую сам презерватив.
— Там есть зазубрены, сбоку, — подсказал кто-то из сидящих в классе, — по ним нужно рвать.
— Вам помочь, Павел Геннадьевич? — провокационно спросила Юлька Воробейкина.
— НЕ-НА-ДО! — по слогам, сквозь зубы процедил Павел Геннадьевич.
Когда, примерно полторы минуты спустя, упрямая обертка была прорвана, Павел Геннадьевич с облегчением сделал глубокий вдох, но мгновение спустя, под действием мышц диафрагмы, выдох облегчения изменился на безнадежное исторжение отчаяния. Предстояло вынимать сам презерватив.
С непередаваемым отвращением и чувством стыда на лице учитель вытащил презерватив. Почувствовав на своих пальцах правой руки какую-то липкую влагу, Павел Геннадьевич взял презерватив в левую руку. В результате, указательные и большие пальцы на обеих руках стали липкими. Учитель вытер испарину, образовавшуюся на его высоком лбу, рукавом своей рубашки. Он всегда следил за чистотой своих рукавов и не позволял им пачкаться. Он никогда бы не стал протирать свой лоб рукавом, а использовал бы для этой цели платок, который всегда был у него в кармане. Но липкими влажными пальцами лезть в карман было брезгливо.
«Нужно будет сегодня же бросить рубашку в стирку» — пообещал себе Павел Геннадьевич.
Ученики 10Б очень уважали и любили своего учителя по ОБЖ, а потому изо всех сил старались удержать внутри сдавленный смех и гогот. Но всё таки не каждому это удавалось легко. Впрочем, к этому моменту Павел Геннадьевич как будто бы находился где-то вне класса, в другом пространстве и измерении. Он уже не замечал своих учеников, скорченных в потугах сдержать свой хохот. Вся концентрация Павла Геннадьевича была направлена на колбу, стоявшую на его столе. Всё остальное для него было размыто, словно он смотрел на эту колбу через макрообъектив своего старого Зенита. Для Павла Геннадьевича весь мир сжался до колбы и презерватива в руке. Дрожащей правой рукой он обхватил колбу и принялся натягивать на неё презерватив. Пот, крупными градинами, скатывался со лба Павла Геннадьевича; эти градины падали на стол, рядом с колбой, отражаясь грохотом в ушной мембране преподавателя.
«Надо было взять колбу поуже» — грыз внутренний голос Павла Геннадьевича.
Руки преподавателя дрожали, но несмотря ни на что презерватив раскатывался по колбе, покрывая её. Раскатав резинку презерватива на всю длину, учитель понял, что длины презерватива не хватит на длину колбы. В момент осознания этого, рука, державшая колбу сверху, соскочила и вся конструкция перевернулась на поверхность стола. Раздался глухой звук битого стекла. Первой мыслью Павла Геннадьевича было то, что он порезался битым стеклом от колбы. Но все осколки остались внутри презерватива. Плотная резинка презерватива защитила кожу рук учителя.
— Как видите, если бы мы не использовали презерватив, то осколки обязательно поранили бы мне руки, — с чувством выполненного долга произнес Павел Геннадьевич. Для придания веса своим словам он вытянул перед собой дрожащие руки, продемонстрировав целостность кожного покрова покрасневшим от хохота ученикам.
— Это доказывает, что презерватив служит защитным барьером, — продолжил Павел Геннадьевич, — пожалуйста, не пренебрегайте его использованием.
— Колба с вами не согласится, — произнес Юрка Бурков.
Кабинет наполнился взрывным хохотом. Павел Геннадьевич присоединился к классу и наконец-то, впервые за этот урок, выдавил искреннюю улыбку на своем лице. «Ну Юрка, держись, останешься у меня на второй год» — в сердцах подумал Павел Геннадьевич.
— Ну а остальное вам расскажут на уроке биологии, — более жизнерадостно произнес Павел Геннадьевич, забывший на некоторое время про дрожащие руки, липкие пальцы и разбитую колбу.
В кабинете учительницы по химии Павел Геннадьевич долго извинялся перед Галиной Алексеевной. Ему было очень стыдно за разбитую колбу. Но добродушная Галина Алексеевна взяла Павла Геннадьевича за руки и по-отечески сказала: «Не переживайте, я всё понимаю».
Все события и персонажи вымышлены. Любое сходство с реальными событиями случайно.
Надеюсь этот рассказ смог вызвать у вас хотя бы улыбку. А как вы думаете, нужны ли в школе уроки полового воспитания?