Перекати-поле галактики

Сергей Макаров Юс

(фантастика)

«Не все и не везде существует для  нас»
«Непобедимый», Станислав Лем

Часть 1
             Звездная система, являвшаяся конечным пунктом полета корабля Службы Дальней разведки, располагалась на удалении почти двух с половиной тысяч световых лет от Солнечной системы. Подобные расстояния уже давно перестали казаться чем-то труднодоступным, однако для преодоления пространства подобной протяженности приходилось затрачивать колоссальное количество энергии. Сложность таких путешествий заключалась еще и в том, что пресловутый «гиперсветовой полет», при котором корабль развивал скорость, многократно превышающую скорость света, оставался доступным лишь на определенных участках пути. На тех участках, что преодолевались кораблем во время нахождения в так называемом «канале сверхпространственного переноса».
            Канал этот образовывался при узконаправленном электромагнитном излучении на чрезвычайно высоких частотах. Непосредственный «пробой» или «открытие» канала требовали колоссального количества энергии. Ничуть не меньше энергии требовалось для того, чтобы удерживать «канал» в стабильном состоянии, для прохождения кораблем всего маршрута. В том случае, если в силу каких-то обстоятельств, произошла бы «потеря канала», корабль оказался бы выброшенным в неизвестную точку пространства, локализовать которую практически не представлялось возможным. А с учетом того, что собственные скорости космических кораблей, без использования «каналов», оставались относительно небольшими – не выше половины скорости света, получалось, что экипаж оказывался в пожизненном заточении, без возможности вернуться обратно. Даже если с помощью того же «канала», использовавшегося и для сверхскоростной связи, удалось послать на Землю сообщение, добраться на спасательном корабле до района аварии было практически невозможно.
            И на первых порах, когда подобные путешествия являлись абсолютно новым делом, несколько кораблей, посланных на разведку ближайшего космоса, так и не смогли вернуться домой.

            Однако годы шли, техника совершенствовалась, и новые корабли с все возрастающей точностью следовали по маршрутам, проложенным к звездным системам, находящимся на расстоянии в сотни световых лет. Но, даже используя технику «канала сверхпространственного переноса» корабли земной Службы Дальней разведки тратили по несколько недель, а то и месяцев на перелет до цели. А уж полеты на расстояния свыше одной тысячи световых лет, так и вообще, можно было пересчитать по пальцам. В основном, такие полеты совершались к звездным системам, где дистанционные исследования указывали на наличие какой-либо формы жизни, или привлекали внимание некими необычными свойствами.

           Звездная система, являвшаяся конечным пунктом полета корабля Службы Дальней разведки «Лаперуз», к таковым не относилась. Она даже не имела никакого названия, и на звездных картах носила наименование NGE02032. С Земли центральную звезду системы с большим трудом удавалось рассмотреть в самый сильный оптический телескоп. Да это было и неудивительно, ибо звезда представляла собой красный карлик, находящийся в последней стадии активной жизни и уровень светимость имела весьма скромный. Однако исследования, проведенные не так давно с применением нескольких систем наблюдения, находящихся на периферии Солнечной системы, за границей пояса Копейра, показали, что у небольшой звезды имеется планетная система. Удалось также установить, что в системе располагаются четыре планеты, две из которых, с немалой долей вероятности, близки к планетам земного типа. Хотя, какие-либо подробные сведения об этих планетах на Земле отсутствовали. И все же, после непродолжительных споров Координационный Центр космических исследований решил отправить в эту систему полноценную исследовательскую миссию.

             Вообще, по уже сложившейся традиции, первыми на исследования нового мира отправлялись автоматические зонды, проводившие необходимый минимум исследований. С одной стороны, это являлось вполне логичным шагом, поскольку давало какое-то представление о необходимости дальнейшего исследования. С другой стороны, такой подход требовал дополнительных затрат энергии, поскольку отправка зонда ненамного отличалась по энергозатратам от посылки космического корабля с экипажем. В данном же случае, от зонда решили отказаться, причем у этого решения нашлись сразу две причины. Первой стала весьма существенная нехватка энергии, которая начала проявляться на Земле в последнее время. Второй же причиной стали сразу несколько катастроф автоматических зондов, произошедших во время некоторых предыдущих полетов. Поэтому на предварительную разведку махнули рукой и сразу отправили корабль с экипажем, выбрав для этого почтенный по возрасту «Лаперуз», для которого нынешний межзвездный полет стал шестым по счету. А такого количества полетов удавалось достигнуть далеко не каждому кораблю, находящемуся в распоряжении Службы Дальней разведки.

             Командовал «Лаперузом» капитан Грегори Уинслоу, считавшийся в Службе настоящим патриархом дальних космических исследований. Для него нынешняя экспедиция стала уже пятым по счету полётом на расстояние свыше одной тысячи световых лет, что тоже являлось большой редкостью для большинства пилотов Службы.    
             Посылая Уинслоу в этот полет, руководство как бы оказывало честь заслуженному космонавту, давая возможность провести еще один поиск. Правда, злые языки утверждали, что таким образом старого капитана просто отправляли в самую бесперспективную экспедицию последнего времени, но товарищи самого Уинслоу считали, что причиной подобных разговоров являлась откровенная зависть. Причина же зависти крылась в том, что в последнее время количество исследовательских полетов на дальние расстояния из-за экономии энергии постоянно сокращалось.

            Но, как бы то ни было, рейс к системе NGE02032 состоялся, кораблем, определенным для экспедиции, стал «Лаперуз», а во главе экипажа встал Грегори Уинслоу. Подбором членов команды корабля обыкновенно занимался сам капитан, по рекомендациям все той же Службы Дальней разведки и Координационного Центра космических исследований. В некоторых случаях капитаны предпочитали летать с одними и теми же, проверенными людьми, другие звездоплаватели в каждый рейс набирали практически новые экипажи. Однако Грегори Уинслоу к последним не относился, и в свой, чего уж греха таить, вероятно, последний полет, набрал экипаж, с которым уже не раз исследовал просторы Галактики.

             Как уже не раз бывало, старшим пилотом-навигатором, отвечавшим за прохождение корабля по маршруту, а также занимавшимся запусками зондов, остался Андрей Протасов, вместе с коим капитан побывал уже в трех дальних экспедициях. Ну, а раз так, то в экипаже присутствовал и неизменный напарник Протасова, второй пилот Эрнст Гоффман, также идущий в третий совместный полет.

             А вот место старшего инженера, Ласло Ковача, не так давно вышедшего на пенсию, занял его бывший помощник Петр Самородов. И поскольку место второго инженера при таком раскладе оставалось вакантным, капитану вместе с Петром пришлось подыскивать новую кандидатуру на эту должность. И с этим возникли немалые проблемы, ибо по Службе Дальней разведки уже поползли слухи о бесперспективности экспедиции, в немалой степени инициированной только для того, чтобы дать возможность нескольким членам экипажа, да еще паре немолодых ученых, что называется, подзаработать на пенсию. Как следствие – большинство молодых инженеров Служб Дальней разведки, из тех, что оставались свободными на момент начала экспедиции, под разными предлогами отклоняли предложения Уинслоу и Самородова.

           В конце концов, отчаявшийся Петр послал предложение молодому инженеру, носившему знаковую в мире музыки фамилию – Григ. Резюме специалиста привлекало внимание своей лаконичностью – в нем были просто перечислены оценки экзаменов, учебных заведений, оконченным сим инженером и корабли, на которых он проходил стажировку. Что характерно, даже имени своего этот стажер, чьи успехи на поприще получения технических знаний действительно впечатляли, в резюме не указал. Что же касается фотографий, то по негласному соглашению еще двухсотлетней давности, подобную формальность исключили из документов о приеме на работу и все необходимые снимки делались уже в тот момент, когда соискатель получал свое место.
            Уинслоу пребывал далеко не в самых радужных чувствах, хорошо понимая, что данный полет действительно может стать для него последним. Еще отчетливее он понимал, что таковой полет может стать последним для столь почтенного корабля, как «Лаперуз». И посему не придал особого значения столь краткому резюме, посчитав, что в этом рейсе для экипажа сгодится любой более-менее грамотный инженер.
            В результате, появление инженера по фамилии Григ, оказавшегося молодой и довольно симпатичной девушкой по имени Анабель, стало для обоих маститых покорителей космоса немалым сюрпризом. И хотя первым порывом Уинслоу, да и Самородова тоже, было тут же отказать юной соискательнице, после некоторых размышлений и собеседования с девушкой, все же решили принять её в состав экипажа.

            Тут можно добавить, что в этом рейсе девушка-инженер оказалась не единственной представительницей прекрасного пола – в состав научной групп, если так можно было назвать коллектив всего из трех ученых, входила еще одна молодая дама по имени Маргарита Яблонская. Честно говоря, в состав экспедиций дальнего радиуса, тех, что продолжались не один год, женщин включали достаточно редко. И дело заключалось вовсе не в каком-то гендерном неравенстве, о последнем забыли еще три века назад. Скорее для большинства женщин, имевших нередко куда более активную натуру, нежели мужчины, чрезвычайно длительные периоды фактического бездействия казались слишком скучными и тягостными.   
             Кстати, по той же причине в дальних экспедициях очень редко встречали и молодых пилотов или инженеров мужского пола – те тоже считали монотонное, рутинное сидение на корабле в течение года или больше, неимоверной скукой.
            В общем, Маргарита Яблонская оказалось одной из немногих энтузиасток космических исследований, которая, то ли в силу склонности к романтизации профессии, то ли действительно решив поднабраться опыта, согласилась отправиться в подобное, малоперспективное путешествие.

             Оставшимися членами научной группы оказались хорошо знакомые многим членам экипажа «Лаперуза» Ник Болтон и Пьетро Матинелли. Первый являлся специалистом по планетным атмосферам, второй – геофизиком и планетологом. С экипажем, руководимым Грегори Уинслоу, они были знакомы достаточно давно, причем, если Болтон летел на «Лаперузе» всего лишь второй раз, то для Матинелли это путешествие стало не много не мало, а четвертым по счету. И в немалой степени согласие отправиться в экспедицию с минимальными шансами на обнаружения чего-то интересного, было обусловлено именно хорошим знакомством с капитаном корабля и остальным экипажем.
             Еще одним фактором, указывающим на слабую перспективу экспедиции, являлось то, что в полете присутствовал лишь один аналитик – человек, уже принимавший участие в совместных исследованиях, Ракеш Чандра. Увы, его старший и намного более опытный напарник Чун-цзы, не смог принять участие в полете по причине возраста, а никто из других аналитиков его уровня отправляться в экспедицию не захотел.

             Подготовку к полету провели по стандартной процедуре, ибо никаких неожиданностей или аномалий при исследовании системы NGE02032 не ожидалось. Правда, на чем основывалось подобное предположение, оставалось непонятным. Сколько капитан с первым пилотом не изучали имеющиеся данные о системе, являвшейся пунктом назначения экспедиции, подробной информации найти не удалось. Систему даже не исследовали в полной мере с помощью автоматических зондов, которые, как правило, использовались для предварительной разведки. Около двадцати лет назад сквозь систему прошел один из автоматов, которые в те времена отправлялись целыми группами для проведения так называемых «скользящих полетов». Смысл такого полета заключался в том, что автоматический зонд почти постоянно шел в «канале сверхпространственного переноса», лишь на короткое время, выходя в обычное пространство для проведения экспресс изучения окружающего пространства. Разумеется, какое-либо детальное обследование близлежащих планет было невозможно.
           И в данный момент информация о системе NGE02032 оказалась доступной лишь в том виде, что предоставил двадцать лет назад автоматический зонд, летящий в подобном «скользящем режиме».
Впрочем, как хорошо знал Уинслоу, в большинстве случаев недостаток информации отнюдь не говорил о том, что система являлось бесперспективной, это оставалось именно недостатком информации и ничем более.

            Несмотря на то, что расстояние от Солнечной системы до NGE02032 не являлось предельным или даже близким к предельному для таких кораблей, как «Лаперуз», все же полет занимал весьма продолжительное время. Сначала почти две недели так называемого разгонного участка маршрута, во время которого корабль набирал скорость равную половине световой. Затем, в течение немногим более суток, происходило так называемое «наведение на канал переноса», после чего специальные установки направляли на корабль пучок излучения с набором строго определенных параметров. Ну, а уже после этого корабль и сам запускал так называемый синхронный двигатель, с помощью которого и создавался собственно «канал сверхпространственного переноса».
            После чего корабль как бы исчезал из обычного пространства, доступного наблюдению со стороны и мог связываться с Землей только с помощью специальной связи, работавшей исключительно в рамках все того же «канала». Несмотря на то, что скорость перемещения в пространстве в «канале» многократно превосходила скорость света, путешествие до исследуемой системы заняло несколько месяцев. Затем был почти недельный выход из «канала», промежуточное торможение, после чего корабль продолжал движение в околозвездном режиме со скоростью около половины световой. На этой скорости корабль летел около десяти дней, переместившись от точки выхода из «канала» до небольшого пояса астероидов, фактически представлявшего собой внешнюю границу NGE02032. Теперь им предстояло еще дважды сбросить скорость и перейти на планетарный режим полета, в котором появлялась возможность проведения исследований планет, входящих в местную систему.

             Звездная система NGE02032 состояла всего из четырех планет, а кроме прочих присутствовал и свой пояс астероидов, хотя правильнее было бы назвать его местным поясом Копейра, поскольку располагался он с внешней стороны наиболее удаленной от звезды планетарной орбиты. Самая дальняя планета системы, судя по имеющейся информации, чем-то напоминала Плутон, хотя и располагалась к своему светилу почти вдвое ближе. Однако поток энергии, излучаемой центральной звездой системы, был намного слабее солнечного, поэтому на таком расстоянии могли существовать лишь полностью ледяные, совершенно безжизненные планеты. Собственно, и размеры этой планеты ненамного превышали размеры Плутона.

             Следующая планета находилась на расстоянии, примерно соответствующем расстоянию пояса астероидов в Солнечной системе, и являлась единственной в данной звездной системе планетой-гигантом, по составу и многим характеристикам близкой к Юпитеру. За одним единственным исключением, её размеры почти вдвое уступали крупнейшему представителю Солнечной системы. Эта планета, насколько можно было судить, тоже не представляла большого интереса.
              Затем следовала вторая по расстоянию от светила планета, занимавшая по своим размерам промежуточное положение между Землей и Марсом. Расстояние, на котором она находилась от своей звезды, оказалось несколько большим, нежели дистанция от Земли до Солнца. Однако, учитывая значительно меньшую светимость центрального светила, земным аналитикам представлялось, что природные условия на такой планете скорее соответствуют марсианским.

            Ну и, наконец, последняя, самая ближайшая к звезде планета, по размерам примерно соответствующая Марсу, находилась примерно на том же расстоянии, что и Венера. При сопоставлении потока энергии, которую получала эта планета от своей звезды, можно было предположить, что условия там близкие к земным. Но, увы, по тем данным, что передал автоматический зонд, планета тоже представляла собой некое подобие Марса, разве что с несколько более высокой температурой на поверхности. Полноценной атмосферы, за исключением планеты-гиганта, не удалось зарегистрировать ни у одного спутника звезды NGE02032. Поэтому говорить о наличии жизни в системе практически не приходилось. Целью экспедиции, в основном, оставался поиск полезных ископаемых, и лишь в небольшой мере, попытка найти какие-то следы жизни.

***
             Окончательный переход на планетарную скорость полета произвели на расстоянии полутора астрономических единиц от астероидного пояса на границе звездной системы. И если до этого момента управление полетом в значительной степени возлагалось на автоматы, то теперь начались полноценные вахты пилотов, да и капитан корабля проводил значительную часть времени в рубке управления. Местный пояс астероидов представлялся не столь обширным и густым, как его собрат в Солнечной системе, тем не менее, внимания при пролете сквозь него требовалось немало.
              Именно поэтому в настоящий момент в рубке присутствовал и сам капитан, и первый пилот Протасов и аналитик Чандра. Другие члены экипажа и научной группы находились на своих служебных местах, хотя юным дамам, в первый раз участвующим в подобной экспедиции, очень хотелось оказаться в отсеке управления в тот момент, когда корабль маневрирует по звездной системе. Однако правилами Устава звездоплавания этого не допускалось, и исключения делались лишь для экстренных случаев. Разумеется, в те моменты, когда корабль выходил на орбиту исследуемой планеты подобное ограничение не действовало. Однако сейчас «Лаперуз» все еще находился на приличном расстоянии от самой крайней планеты, да и пояс астероидов пока не миновал.

               - Интересно, - старший пилот Протасов первым нарушил затянувшееся молчание, прерываемое ранее лишь короткими служебными репликами, - почему ни одному астроному, открывшему или изучавшему эту систему, так и не посетила мысль дать звезде, да и планетам тоже, какое-нибудь название?
               - А много ли их было, этих исследователей? – эхом откликнулся аналитик Чандра. – Открыли звездную систему около двух сотен лет назад, и уже тогда, как я понял, данная область Галактики считалась бесперспективной.
               - Ну, в те времена понятно, - покачал головой Протасов, продолжая внимательно наблюдать за показаниями курсовых приборов, - тогда царила эйфория по поводу созвездий Пегаса и Стрельца, на какие-то системы, лежащие почти на пределе доступности детального изучения, мало кто обращал внимания.
               - Да, откровенно говоря, и сейчас, когда мы изучили несколько сотен различных звездных систем, к некоторым районам космоса внимание осталось весьма поверхностным, - вмешался в разговор капитан Уинслоу, - причем, чем обусловлено подобное равнодушие, никто не может объяснить.
                - Ну, как чем обусловлено? – с недовольным видом пожал плечами Протасов, набирая на клавиатуре управления коды для выполнения очередного маневра. – Целые исследовательские центры в течение десятков лет вбухивали огромные средства на изучения систем, понравившихся им по той или иной причине, и принять тот факт, что нечто интересное может найтись где-то еще, ставит их в неудобное положение.
               - Андрей у нас сторонник теории заговора, - усмехнулся Уинслоу, переглянувшись с улыбнувшимся Чандрой, а потом включил внутреннюю связь и обратился к инженерной группе, - Петр, через несколько минут мы войдем в астероидный пояс, что у нас с резервами энергии для защитного пояса?
                - Полный порядок, капитан, - бодрым тоном отозвался Самородов, - при запуске силового поля, что называется «на всю катушку», запасов хватит почти на сутки непрерывной работы, плюс еще дополнительные банки.
                - Прекрасно, следите внимательно за реакторами, - одобрительно кивнул головой капитан, помолчал немного и, понизив голос, поинтересовался, - Петр, как там наш стажер?
                - Нормально, - также понизив голос, отозвался Самородов после секундной заминки, видимо оглядывался, чтобы не разговаривать в присутствии Анабель Григ, - девчонка толковая, только очень уж эмоциональная, всё ей подвигов не хватает.
               - Ну, по молодости это бывает, - усмехнулся Уинслоу, бросая взгляд на обзорный экран, в котором теперь отчетливо проявились едва заметные точки ближайших астероидов, - главное, не давать молодежи скучать и удерживать от опрометчивых действий, а сейчас мы включаем поле на семьдесят процентов.
               - Принято капитан, - коротко ответил Самородов уже нормальным тоном, - буду на связи, - и старший инженер отключился.
                - Поле? – повернувшись к Протасову, задал вопрос капитан.
               - Выходим на режим, - спокойным голосом человека, отлично знающего свое дело, откликнулся старший пилот, - плотность поля близка к семидесяти процентам.
               - Отлично, - кивнул головой Уинслоу, наблюдая за работой автоматов уклонения, меняющих курс движения корабля на неуловимую величину, чтобы обходить особо крупные препятствия.
              - Я так полагаю, - вновь возобновил прерванный разговор Ракеш Чандра, - последняя планета система считается совсем бесперспективной, если её исследование предполагается оставить на самый конец и то, при крайней необходимости?
               - К сожалению, но двойники нашего Плутона редко оказываются интересными, как с научной точки зрения, так и экономической, - вздохнул Уинслоу, разведя руками, - увы, эра исследований из чистого любопытства давно закончилась.
                - Однако и в нашем нынешнем полете нет практически никакого научного или экономического интереса, - заметил Протасов, и в этот момент корабль ощутимо тряхнуло – защитное поле отразило довольно крупный метеор.
                - Ну, этого нельзя сказать определенно, - возразил капитан, бросив внимательный взгляд на обзорный экран, - помнится, система Пергамента тоже казалась многим бесперспективной, а выяснилось, что там имеется жизнь, причем жизнь разумная.
                - Это верно, - несколько оживился Протасов, переглянувшись Чандрой, на чьем лице появилась задумчивая улыбка, - амфибии, которых мы там обнаружили, оказались весьма симпатичными существами, жаль, нам нельзя устанавливать с ними контакт.
              - Кстати, - вспомнил в этот момент аналитик, - насколько я помню, в систему Пергамента мы летели, уже имея сведения о возможном наличии там жизни.
                - Это так... – После небольшой паузы кивнул головой капитан. – В случае с Пергаментом у нас имелась информация о присутствии жизни на одной из планет системы. Но это отнюдь не означает, что отсутствие таковой информации о системе, где мы находимся сейчас, лишает нас всяческих шансов на какое-то интересное открытие.

( О полете в систему Пергамент можно прочитать в рассказе автора «Время сезона дождей»)

                - И не говорите, капитан, - улыбнулся Протасов, снова подтверждая запрос автоматической системы на проведения маневра уклонения, - если мы не найдем местных зеленых человечков, наши юные дамы, взятые в полет, умрут от разочарования.
                - Ничего, все летящие в первую дальнюю экспедицию, обыкновенно мечтают встретить братьев по разуму, - на лице Уинслоу мелькнула едва заметная улыбка, после чего он снова включил внутреннюю связь, - Петр, как наши резервы по силовому щиту?
                - Израсходовали не более тридцати процентов основных батарей, - немедленно, словно все это время ожидал вызова, откликнулся Самородов, - а резервные пока вообще не задействовали, - он помолчал немного, а затем спросил, - капитан, тут у меня стажер желает задать вопрос?!
                - Вот как? – Уинслоу переглянулся с усмехнувшимся Протасовым, а потом снова активировал интерком связи. – Хорошо, спрашивайте стажер!
                - Господин капитан, - послышался в интеркоме звонкий голос Анабель Григ, и Уинслоу живо представил себе твердое выражение лица молодого инженера, - скажите, могу ли я принимать участие в качестве технического специалиста в планетарных исследованиях?
                - Хм... – Задумался на мгновенье капитан. – По-моему, несколько преждевременно вести разговор о каких-либо планетарных исследованиях. Первый этап исследований заключается в разведке зондами. И уже по результатам первого этапа принимается решение о проведении или не проведении разведки на поверхности планеты.
               - И все же, если таковая разведка все же будет предпринята?! – Анабель Григ проявила немалую настойчивость.
               - Не могу ничего обещать, но если обстановка будет позволять, я подумаю над этим вопросом, - несколько уклончиво ответил Уинслоу, не желавший ни обнадеживать юную стажерку, ни однозначно отказывать ей, - тем более, как понимаю, Вы бы хотели отправиться на поверхность планеты вместе со специалистом Яблонской?!
               - Ну, это отнюдь не обязательное условие, - после секундной заминки ответила Анабель, что вновь заставило Уинслоу и Протасова обменяться понимающими взглядами, - я готова пойти в составе любой группы.
               - Что же, в таком случае будем ожидать прибытия к месту назначения, - констатировал капитан, после чего отключал интерком связи.
              - Капитан, мы вышли из местного пояса астероидов, - доложил в этот момент Протасов, - система раннего предупреждения не фиксирует опасных объектов в ближней и средней зоне.
                - А здешний пояс астероидов совсем не велик, - задумчиво поглядывая на экран локатора, заметил Чандра, - подобный пояс в Солнечной системе мы бы так быстро не прошли.
               - Что верно, то верно, - вздохнув, ответил Протасов, а потом посмотрел на капитана, - курс на третью планету системы?
                - Да, заглянем к местной планете-гиганту... – Чуть помедлив, кивнул головой Уинслоу, открывая при этом информационный терминал. – Сделаем десяток облетов по орбите, запустим несколько зондов, а затем пойдем ко второй планете. – Полагаю, именно там нам предстоят самые интересные работы.
                - Почему Вы так думаете, капитан? – заинтересовался Чандра, отвлекшись на мгновенье от контроля бортовых вычислителей.
                - Считайте это просто интуицией старого космического волка. – Усмехнувшись, ответил Уинслоу, после чего поднялся из своего кресла и добавил. – Пойду, проведаю нашу научную группу, а то они, наверное, от тоски уже взвыть готовы. Кстати, пора бы уже прийти и Гоффману.

                Еще раз, кивнув головой членам экипажа, остающимся в рубке, капитан вышел в коридор, соединявший основные отсеки корабля.

Часть 2
               Спустя пару дней «Лаперуз» вышел на высокую эллиптическую орбиту третьей планеты системы NGE02032 и теперь находился в дрейфе, готовясь к серии экспериментов. Собственно, исследования уже начались со сканирования атмосферы и поверхности с помощью специальных радаров. Однако основное обследование предстояло проводить планетарным зондам, коих предполагалось запустить три штуки. Разумеется, для детального обследования планеты-гиганта этого было маловато, но капитан берег основную часть автономных аппаратов для запусков ко второй планете системы, казавшейся более перспективной. Всего же зондов на корабле Службы Дальней разведки «Лаперуз» имелось двенадцать. Теоретически, можно было бы обойтись и шестью зондами, но, поскольку в случае со второй планетой оставалась возможной высадка людей на её поверхность, Уинслоу посчитал необходимым иметь запас зондов, чтобы при необходимости вести наблюдение за планетарной группой.
             Сейчас же в рубке управления корабля находились второй пилот Эрнст Гоффман, незаменимый в этом рейсе аналитик Ракеш Чандра, плюс сам капитан. Старший пилот Протасов отправился помогать инженерам и научной группе готовить зонды к запуску. Пока же, Гоффман и Чандра сводили в единую информационную матрицу все сведения, поступающие от дистанционных средств измерения.

               - Да, видимо, законы развития звездных систем, имеющих планеты, во всех уголках Галактики одинаковы. – Периодически покачивая головой, рассуждал вслух Чандра, внимательно рассматривая графики и диаграммы в трехмерном объеме информационно-аналитического устройства. – Почти все компоненты атмосферы этой планеты соответствуют тем, что имеются у нашего Сатурна и Урана.
                - Да, но чисто внешне и по цвету атмосферы, она скорее напоминает Юпитер... – Возразил Гоффман, быстро вводя новые данные и теперь рядом с целым набором колонок из цифр, висящих в воздухе, появилось и разноцветное изображение самой планеты. – А что касается общности развития космических тел, по-моему, это стало ясно еще двести лет назад, когда мы исследовали первые планеты за пределами Солнечной системы.
               - И все же более точные данные мы получим после того, как запустим зонды, - напомнил Уинслоу, после чего связался с транспортным отсеком, где готовили к запуску два автономных аппарата, ибо капитан решил не запускать четыре зонда сразу, - Андрей, как у вас с подготовкой запуска?
              - Первые два зонда готовы, - почти тотчас откликнулся Протасов, - уже в пусковых контейнерах, еще на двух закончили самотестирование.
             - В таком случае, не будем откладывать запуск, - заключил капитан и скомандовал, - всей группе подготовке зондов покинуть транспортную зону!
             - Принято, - лаконично ответил первый пилот, после чего отключил связь.

             Теперь ему, вместе с инженерами и научной группой, предстояло перейти в соседний служебный отсек, и уже оттуда наблюдать за пусками, а заодно и получать информацию с автономных исследовательских аппаратов.

              - Экипаж покинул транспортный отсек, - ровным голосом доложил автомат контроля.
             - Карты полетов введены, - таким же ровным, бесстрастным голосом отозвался другой автомат, отвечающий за наведение беспилотных аппаратов.
            - Начинайте процесс запуска, - распорядился капитан, обращаясь к Гоффману.
              - Есть начать процесс запуска, - отозвался второй пилот, нажимая нужные кнопки на пульте, - даю обратный отсчет.

              На обзорном экране появилось увеличенное изображение планеты-гиганта, лежащей перед ними, а вместе с ним и цифры обратного отсчета. Спустя минуту после начала отсчета автомат дал команду на запуск зонда. Корабль слегка вздрогнул, и через несколько секунд на экране появилось небольшое продолговатое тело, постепенно набиравшее скорость и удалявшееся в сторону планеты.

              - Десять секунд, полет нормальный, - ровным голосом доложил Гоффман.
             - Телеметрия в норме, - тотчас же отозвался старший инженер Самородов из служебного модуля.
             - Запускаем второй зонд, - распорядился капитан, кивнув головой пилоту.

               Вновь повторилась процедура обратного отсчета, после чего вдогонку первому зонду отправился второй. К этому моменту первый, двигаясь по пологой траектории, вошел в верхние слои атмосферы планеты, где ему предстояло оставаться в течение всего своего срока действия. Задачей этого зонда было возвращение на борт специальной капсулы с пробами атмосферы планеты, для чего имел он несколько отличную от большинства остальных аппаратов конструкцию. Второму зонду предстояло нырнуть в атмосферу на большую глубину, и его возврат, равно как и доставка каких-либо контейнеров не планировались. Да это и не представлялось возможным, ибо у зонда просто не хватило бы энергии.

               - Экспресс-анализ состава атмосферы, - доложил суховатым голосом автомат контроля и на обзорном экране появились цифры и графики.
             - Ну, как и ожидалось, - казалось, голос Гоффмана наполнен откровенным разочарованием, - примерно соответствует составу атмосферы Юпитера.
               - Ну, сложно было ожидать чего-то сверхъестественного, - покачал головой Уинслоу, - но, давайте посмотрим на дальнейшие анализы.
                - Есть данные со второго зонда, - снова включился бесстрастный голос автомата контроля, и вновь на обзорном экране, а также на нескольких табло поползли столбики цифр и диаграммы распределения.
                - Хм, а здесь не все так однозначно, - задумчиво пробормотал Чандра, внимательно глядя на показания приборов, - такого количества металлического водорода в атмосфере Юпитера никогда не наблюдалось.
                - Обратите внимание на наличие изотопов некоторых редкоземельных элементов, - послышался голос Матинелли из служебного модуля, - подобные изотопы вообще не встречаются в Солнечной системе, не говоря уже о том, чтобы присутствовать в газообразном или пылевом состоянии в атмосферах планет-гигантов.
                - Да, такие изотопы мы встречали лишь на планетах с повышенной вулканической активностью, - добавил Ник Болтон, присоединяясь к своему коллеге, - причем чаще всего это происходило в системах относительно молодых звезд, там, где еще не закончился процесс планетообразования.
               - А звездная система NGE02032 – старая система, - тут же включилась в дискуссию Маргарита Яблонская, - и такие изотопы должны были бы за это время распасться.
                - Если только некоторое время назад не произошло нечто такое, что вновь способствовало появлению данных изотопов в атмосфере планеты, - в голосе Матинелли слышался неподдельный интерес к странному феномену.
                - Например?! – судя по довольно эмоциональному тону реплики, Яблонскую отнюдь не удовлетворило столь поверхностное объяснение.
                - Например, столкновение планеты с неким небесным телом, в состав коего входило немалое количество редкоземельных элементов, - с невозмутимым видом ответил пожилой планетолог, - подобные метеориты мы порой встречали в Галактике.
               - Но вероятность подобного столкновения достаточно мала, - заметил прислушивающийся к разговору Петр Самородов, - особенно с учетом тех размеров, которые пристало бы иметь такому объекту.
             - Резонное замечание, - согласился Матинелли, кивая головой и продолжая внимательно следить за поступающей телеметрией, - но таковая вероятность все же существует.
               - Зонд номер два начинает терять устойчивость, - доложил Эрнст Гоффман, сопровождавший полет автономных летательных аппаратов, - в работе системы стабилизации появились сбои, причина пока неясна.
               - Так, а вот это выглядит несколько странно, - с интересом проговорил капитан, пристально вглядываясь в изображения на обзорном экране, - критического уровня по давлению мы еще не достигли, в чем же причина такой дестабилизации?
               - Может, металлическая пыль экранирует радиоволны? – обратил на капитана задумчивый взгляд Ракеш Чандра.
              - Но ведь мы не управляем полетом зонда, его маршрут уже заложен в памяти, - немедленно возразила Анабель Григ, находившаяся в служебном модуле, но до сей поры не принимавшая участия в беседе, - в случае экранировки мы потеряли бы сигнал от зонда, а со связью все в порядке?!
                - А ведь наш младший инженер совершенно права, - немного подумав, проговорил задумавшийся на мгновенье Уинслоу, - дайте изображение с камер на зонде и готовьте еще два аппарата, тут что-то не так.

                Внутри обзорного экрана возник шарообразный объем, заполненный струями зеленоватого, серого и сизого цвета. Струи эти, казалось, неслись во все стороны одновременно, обладая при этом огромной скоростью. Время от времени среди летящих струй мелькали желтоватые вспышки, превращавшие окружающее пространство в этакий бешено вращающийся калейдоскоп. Именно так выглядело сейчас пространство вокруг зонда номер два, медленно погружавшегося в глубины атмосферы планеты. Высветившиеся показатели давления и температуры показали, что у зонда имелся достаточный запас прочности. Однако, аппарат действительно начал терять управление, довольно опасно кренясь на один бок.

                - Такое впечатление, что зонд попал в этакий направленный поток, - немного подумав, проговорил Гоффман, оперативно проанализировавший данные о направлении и силе ветра в районе, где летел аппарат, - и этот поток волочет зонд за собой.
                - Можно было бы согласиться, но в этом случае направление ветра в потоке не совпадает с преобладающими атмосферными течениями, фиксируемыми аппаратурой и этого зонда, и зонда номер один. – Заметил старший пилот Протасов, появляясь в рубке, куда он вошел стремительным шагом, и обратился к Уинслоу:
                – Капитан, зонды номер три и четыре готовы к запуску!
                - Третий зонд идет по маршруту второго, четвертый – на дистанции подстраховки, на два десятка километров выше, - распорядился Уинслоу, продолжая внимательно следить за все более неуверенными движениями второго аппарата.
                - Следящая пара? – с пониманием кивнул головой Протасов, посмотрев на капитана.
                - Именно, - отозвался Уинслоу, переводящий взгляд от трехмерной карты, показывающей месторасположение второго зонда, к изображению с его камеры, - не нравится мне это странное, какое-то излишне избирательное атмосферное течение.
                - Первый зонд сделал два полных оборота, - доложил, тем временем, Гоффман, - выбрасываем капсулу с заборами проб.
               - Давайте, давайте, - несколько рассеянно проговорил капитан, продолжая следить за вторым зондом, который все быстрее уходил вглубь атмосферы планеты-гиганта, а потом распорядился, - запускаем третий зонд по траектории второго.

                Корабль вновь слегка тряхнуло – это говорило о том, что еще один зонд покинул транспортный отсек. Вскоре на экране ближнего обзора стало видно, как аппарат скользнул по довольно крутой траектории в сторону планеты. В это время изображение, передаваемое с камеры второго зонда, как-то странно мигнуло, на несколько секунд погасло, после чего снова разгорелось на полную яркость, но увы, всего лишь на пару мгновений. После этого изображение пропало совсем, и в трёхмерном объеме главного обзорного экрана, где всего минуту назад наблюдались газопылевые облака атмосферы планеты, теперь висел темно-серый шар.

                - Потеряна связь с зондом номер два, - сухим, бесстрастным тоном доложил автомат контроля, - телеметрия невозможна.
                - Да мы уже и сами это видим, - процедил сквозь зубы Гоффман, напряженно всматриваясь в экраны управления первым и третьим аппаратами.
                - Это не сбой связи, - после некоторого размышления проговорил Чандра, - такое впечатление, что вышел из строя сам аппарат, точнее, его основной управляющий блок, хотя резервы по давлению и температуре у нас оставались.
               - Я вижу, - кивнул головой капитан, с некоторым сомнением глядя в обзорный экран, на котором теперь отсутствовала цветная точка, обозначающая положение зонда в пространстве, - и мне это совсем не нравится, - Уинслоу повернулся к Протасову, - запускайте четвертый зонд, да и, кстати, что там с капсулой с первого зонда?
               - Все в порядке, на пути к кораблю, - отрапортовал по внутренней связи Петр Самородов, - готовимся принимать.
               - Первый зонд выработал ресурс на девяносто процентов, - доложил автомат контроля.
               - Поднимите его выше, на круговую орбиту, - неожиданно для всех присутствующих в рубке распорядился капитан.
               - На круговую орбиту? – с удивлением переспросил Протасов, переглянувшись с Гоффманом. – Но мы не сможем довести его до корабля, разве что отправим за ним еще один аппарат.
               - Этого не требуется, я просто хочу, чтобы зонд оставался на орбите планета и работал как обычный радиомаяк, - ответил после небольшой паузы Уинслоу, - разумеется, до тех пор, пока функционируют бортовые источники питания.
               - У капитана имеются какие-то соображения? – осторожно спросил Гоффман, снова переглянувшись с Протасовым.
                - Скажем так, у капитана есть что-то вроде интуиции, - немного уклончиво ответил Уинслоу, не глядя на своих подчиненных.
               - Хорошо, сейчас проведу коррекцию курса, - не моргнув глазом, отозвался Гоффман, вновь поворачиваясь к пульту управления.

               Тем временем, зонд номер три вошел в атмосферу планеты и начал снижение под достаточно большим углом, чтобы выйти к той точке, где потерял управление его предшественник. В этот же момент в полет отправился и четвертый зонд, повинуясь распоряжению капитана, вышедший на круговую орбиту, а затем начавший плавное снижение с непрерывным сканированием лежавших ниже слоев атмосферы. Связь с обоими зондами держалась уверенно, камеры на аппаратах номер три и четыре постоянно передавали изображение.

                В течение всего времени, пока капитан вместе с пилотами наблюдал за полетами двух зондов, Петр Самородов со своей юной помощницей в служебном модуле «Лаперуза» готовились принимать капсулу с контейнерами, несущими пробы атмосферы планеты-гиганта. Научная группа, в свою очередь, находилась в лаборатории корабля, готовясь начать изучение полученных материалов немедленно, не дожидаясь, пока завершат свою миссию зонды три и четыре.
              Петр Самородов приготовил внешние силовые захваты и теперь стоял, нацепив на руки специальные перчатки управления, управляющие этим устройством. Анабель Григ встала за панель управления малым шлюзом, куда и предстояло попасть контейнерам в капсуле. Сами контейнеры извлекались из капсулы специальным аппаратом, после чего проходили специальную обработку и лишь затем отправлялись внутренней транспортной системой в лабораторию. Таким образом, исключалось прямое взаимодействие человека с капсулой, имевшей контакт с атмосферой неизвестной планеты.

               Самородов наблюдал за приближающейся капсулой на экране транспортного модуля и уже видел небольшой, не более полуметра в поперечнике, предмет. Миниатюрный двигатель к этому времени отработал свой ресурс, и теперь груз летел просто по инерции. Наконец, капсула приблизилась на расстояние, достаточное для захвата, и Самородов привел в действие систему доставки груза. Инженер-стажер Анабель Григ приготовилась к открытию внешней переборки шлюзовой камеры. И в этот момент на малом экране промелькнул какой-то странный объект, напоминающий большой мыльный пузырь, появившийся на краткий миг в неярких лучах красноватого светила.

              - Что еще за чертовщина? – озадаченно пробормотал Самородов, немедленно дав команду камерам внешнего обзора осмотреть пространство вокруг корабля.

               Но, увы, система ближнего видеонаблюдения никаких объектов, помимо капсулы с пробами, не зафиксировала.

               - Да, что же это, показалось мне, что ли? – потерев подбородок, пробормотал Самородов, вновь сосредотачиваясь на капсуле, а затем все-таки вызвал командный отсек. – Капитан, у меня на малом экране мелькнул неизвестный объект!
               - Что за объект? – после короткой паузы с немалым удивлением поинтересовался Уинслоу.
                - По форме и внешнему виду напоминает большой мыльный пузырь, - с некоторым сомнением в голосе ответил старший инженер, - но дело в том, что я больше не вижу его на своем экране, хотя он находился совсем близко от нас.
                - Так, понятно... – После небольшой паузы проговорил капитан, а затем, видимо повернувшись к пилотам, скомандовал. – Детальный обзор ближней зоны охранной системой! – Еще одна пауза, после чего капитан вновь обратился к Самородову. – С капсулой все в порядке?
               - Да, готовлюсь принять на корабль, - ответил старший инженер, - уже взял захватами.
                - Прекрасно, проконтролируй, чтобы автомат отработал посылку по полной программе. – Как будто машинально добавил капитан, и в голосе его появилось что-то вроде озадаченности. – Странно, система ближнего обзора обнаружила некий объект на расстоянии пары километров от корабля, а затем потеряла его, хотя размеры, судя по всему, совпадает с тем, что видел ты, Петр.
               - Выходит, мне это точно не почудилось, - с легким вздохом облегчения ответил Самородов, а потом взглянул на экран, который показывал внутренний объем малого шлюза, - капитан, капсула на борту.
               - Хорошо, контейнеры срочно в лабораторию, - распорядился капитан, а потом добавил, - а мы пока посмотрим, что там с третьим зондом.

                Третий зонд к этому времени опустился почти до той высоты, где начались неполадки во втором аппарате, правда, от того места он находился почти в сотне километров. Однако капитан, после непродолжительного размышления, решил не перемещать аппарат к точке, где начались сбои у второго, а дал указание продолжать снижение. Зонд снизился еще на десяток километров, затем еще на такую же высоту, опустившись заметно ниже второго аппарата, но никаких неполадок ни в связи, ни в системе телеметрии не наблюдалось. Самым интересным оказалось, что зонд номер три не обнаружил ни малейшего присутствия в районе нахождения каких-либо радиоактивных изотопов. А ведь по данным зонда номер два, на такой высоте концентрация указанных изотопов находилась на немалом уровне. И отсутствие данных элементов в месте нахождения аппарата номер три, немало озадачивало и даже тревожило, поскольку говорило о том, что в атмосфере планеты имелись локальные зоны с высокой концентрацией изотопов. А природное явление с подобными свойствами, откровенно говоря, было трудно представить.

               В это же самое время Анабель Григ запустила процесс извлечения контейнеров из капсулы, сброшенной с зонда номер один. Для этой цели в капсуле имелась специальная переборка, сняв которую появлялась возможность достать контейнеры, находившиеся в еще одной защитной оболочке. И первая, и вторая часть процедуры прошли в штатном режиме, после чего внутренний отсек капсулы, куда предстояло поместить четыре контейнера с пробами, был установлен на специальный лоток. Данное устройство перемещало внутренний отсек в специальный бокс, где и происходило извлечение контейнеров. И вот здесь произошло нечто такое, что заставило Анабель Григ немало удивиться, а затем и встревожиться.

              Внутренний отсек капсулы благополучно переместился в специальный бокс, где и предстояло проводить вскрытие. Однако команда, инициировавшая процесс, оказалась безрезультатной – отсек и не подумал открыться. Анабель повторила команду, но результат остался тем же – внутренний отсек не раскрылся, и контейнеры остались внутри. Посчитав, что произошел какой-то аппаратный сбой, что иногда случалось с капсулами, побывавшими в агрессивных средах, младший инженер запустила программу аварийного вскрытия. Согласно последней специальный резак просто вскрывал внутренний отсек в продольном направлении.
                Однако в тот момент, когда работа была закончена, и отсек распался на две части, Анабель с нескрываемым изумлением обнаружила, что тот пуст – за исключением ложементов, на которых обычно покоились контейнеры, внутри ничего не было.

                - Прошу прощения, - нажав кнопку связи с Петром Самородовым, взволнованным голосом произнесла девушка, - или я чего-то не понимаю, или произошло нечто очень странное.
                - А что произошло? – после короткой паузы поинтересовался старший инженер, удивленный непривычно неуверенным тоном девушки. – Впрочем, я сейчас подойду сам.

               Самородов проконтролировал приведение захватов в исходное положение внутри корпуса корабля, после чего вызвал рубку управления.

               - Капитан, у нас, похоже, нештатная ситуация, срочно направляюсь в служебный модуль, - сообщил старший инженер по внутренней связи.
               - Что-то серьезное? – немедленно откликнулся Уинслоу. – Требуется помощь?
                - Пока нет точных данных, - тотчас ответил Самородов, выходя из транспортного отсека, - после выяснения всех обстоятельств, сообщу подробности, - тут старший инженер немного помедлил, а потом, повинуясь чисто интуитивному порыву, добавил, - есть что-то по неизвестному объекту?
                - Локатор в субмиллиметровом диапазоне зафиксировал некое движение на расстоянии около ста километров, но ни идентифицировать объект, ни локализовать направление его движения нам не удалось, - ответил капитан, и в голосе его промелькнули нотки сожаления.
                - Принято, до связи, - коротко бросил Самородов и, отключив связь, быстрым шагом двинулся к служебному модулю.

               Тем временем, в рубке управления внимательно следили за третьим зондом, медленно приближавшимся к тому району, где потерял управление аппарат с номером два. Четвертый зонд, действуя по своей программе, вышел на траекторию низкой круговой орбиты, а затем начал выписывать круги над районом, являвшейся конечной целью третьего аппарата. Пока никаких аномалий не наблюдалось, оба зонда работали в штатном режиме, нарушений в управлении не фиксировали, хотя третий зонд находился на расстоянии немногим более двух километров от того места, где вышел из строя второй аппарат.

               - А эта планетка, казавшаяся поначалу такой скучной, оказывается не так и проста, - задумчиво проговорил сидящий в рубке управления Эрнст Гоффман, - просто так, без всяких причин потерять зонд, у которого отсутствовали какие-либо неполадки, и сохранился приличный запас энергии, это уже не шутки.
               - Предполагаешь, на планете кто-то есть? – с интересом посмотрел на напарника Протасов.
               - Слишком мало данных, чтобы строить какие-либо предположения, - все тем же задумчивым тоном откликнулся Гоффман, - но то, что во всем этом имеется какая-то странность, нельзя отрицать.
               - Послушайте, Ракеш, - обратился к аналитику Уинслоу, казалось, сидевший до этого погруженным в глубокие раздумья, - мы ведь регистрируем на корабле все излучения, появляющиеся в окружающем пространстве?
                - Ну, если Вы имеете в виду запись фоновой обстановки, то это так. – Немного подумав, ответил Чандра. – Однако при подобной, если так можно выразиться, глобальной регистрации довольно сложно выделить какие-то четкие параметры, необходима специальная обработка, занимающая немалое время. Если же говорить о каком-то направленном лоцировании, оно включается только в тот момент, когда регистраторы ловят некий сигнал, имеющий существенные отличия от заданных базовых уровней.
                - Ну, это я понимаю, - согласно кивнул головой Уинслоу, - а в то мгновенье, когда мы начали терять связь с зондом номер два, а также в момент, когда принимали капсулу на борт, не возникало ли каких-нибудь необычных всплесков?
                - Для развернутого ответа на этот вопрос придется проводить полный анализ всех записей за последние час-полтора, - в задумчивости покачал головой Чандра, включая еще один пульт, находящийся рядом, и до сей поры не активированный, - может, и удастся что-то вытянуть.
               - Попробуйте сделать это, - после минутной паузы попросил Уинслоу, - можете не торопиться, лучше провести исследование с максимальной тщательностью.
              - Хорошо, капитан, сейчас займусь, - ответил Чандра, пока не совсем понимая задумку командования, - но, как же со слежением за зондами с номерами три и четыре?
                - Нас тут и так три человека, справимся как-нибудь, - махнул рукой Уинслоу, продолжая смотреть задумчивым взглядом на главный обзорный экран, - к тому же, мне кажется, сейчас с этими зондами ничего не произойдет.

                К этому времени Петр Самородов добрался до служебного модуля, где Анабель Григ растерянно смотрела на экран, показывающий камеру с пустой капсулой, пришедшей от зонда номер один. Не спрашивая ничего, старший инженер подошел к тому же экрану, и некоторое время тщательно всматривался в него. Затем, негромко кашлянув, что заставило стажера вздрогнуть, мягко отодвинул Анабель от пульта управления и начал набирать команды на клавиатуре.
                Поначалу Самородов развернул остатки капсулы так, чтобы появилась возможность рассматривать их с разных сторон и под разными углами. Затем включил камеры с большим увеличением и стал разглядывать внутренние ложементы, на которых обычно покоились контейнеры с пробами. Ложементы выглядели совершенно целыми, без единого следа какого-либо повреждения, а это означало, что изъятие контейнеров производилось необычайно аккуратно, при этом оставалось совершенно непонятно, каким именно способом.

               Рассмотрев внутренности капсулы, Самородов перевел объективы камер на место крепления той переборки, которой закрывался внутренний отсек капсулы. И вот здесь почти тотчас обнаружилась некая странность – данное крепление производилось с чрезвычайно высокой точностью, и даже место соединения в большинстве случаев заметить было почти невозможно. Вскрывался же внутренний отсек по команде извне, и для этого на специальные контакты подавались как механические воздействия, так и набор цифровых импульсов.
               Внутренний отсек капсулы, находившейся сейчас в боксе, казался не поврежденным снаружи, если исключить, конечно, тонкий шов, оставшийся после аварийного вскрытия. И в то же время некоторая часть внутреннего отсека, особенно там, где располагался ободок переборки штатного вскрывающего устройства, казалась как будто немного вспухшей, словно подверглась воздействия высокой температуры и внутреннего давления. После недолгого размышления у Самородова мелькнула мысль, что внутренний отсек в какой-то момент словно открылся сам, подвергшись некоему воздействию изнутри. Но причина, по которой могло произойти подобное действие, старшему инженеру была неизвестна. Даже более того, само предположение о подобном варианте произошедших событий, ставило его в полный тупик.

                Причиной подобного недоумения Самородова заключалась еще и в том, что контейнеры имели специальные клапаны, через которые снаружи в них поступал необходимый материал, а затем эти клапаны запаивались намертво. Если бы кто-то вскрывал контейнеры тем же способом, как сейчас поступила Анабель, а она поступила совершенно правильно, то и на самой капсуле, и на её внутреннем отсеке должны были оставаться отчетливые следы. А таковых, это стоило признать, не наблюдалось.
                Не наблюдалось совершенно и бесповоротно, словно внутренний отсек действительно вскрылся сам собой, после чего контейнеры просто напросто испарились. На мгновенье старший инженер подумал о том, что не помешало бы провести еще пару экспериментов, которые, быть может, позволили найти следы вскрытия, однако затем пришел к выводу, что это можно оставить и на более позднее время.

                - Капитан, - немного помедлив, Самородов снова включил внутреннюю связь, - нештатная ситуация по регламенту «инкогнито».
                - Принято. – После полуминутного молчания отозвался Уинслоу. – Специальный отсек на жесткий карантин, никаких действий с капсулой больше не производить! Доложить лично, всем членам экипажа покинуть служебный модуль!
                - Слушаюсь, - в старинной форме отрапортовал Самородов, поворачиваясь к Анабель Григ, и указывая жестом на входной люк, - покидаем служебный модуль.

                Поначалу младший инженер хотела было что-то возразить, но наткнувшись на твердый и непреклонный взгляд старшего напарника, опустила голову и медленно вышла из модуля. Тем временем, Самородов включил режим изоляции специального отсека, после чего покинул модуль и, закрыв за собой люк, заблокировал его специальной командой. Теперь его можно было открыть только с помощью особого оборудования, использование которого санкционировалось исключительно капитаном.      
                Младший инженер стояла в коридоре и вопросительно смотрела на Самородова. В этот же момент в коридоре появились и члены научной группы, уже слышавшие о предупреждении и теперь покинувшие лабораторию, в которой оказалось нечего исследовать.

                - Что же произошло, господин старший инженер? – покачав головой, несколько официальным тоном поинтересовался Ник Болтон. – Я так понял, наша посылка попала в жесткий карантин?!
                - Именно так, - ответил Самородов, в задумчивости глядя на запечатанный люк, - впрочем, о посылке говорить не совсем верно, поскольку никакая посылка на борт корабля не попадала.
                - То есть как – не попала? – переглянувшись с Болтоном, удивленно поднял брови Матинелли. – В капсуле пришли пустые контейнеры?
                - В капсуле вообще отсутствовали контейнеры, - потерев подбородок, ответил Самородов, бросив взгляд на несколько смутившуюся Анабель Григ, - создается впечатление, что капсула в период между отстрелом от зонда и прибытием на корабль, оказалась кем-то вскрытой.
                - Кем была вскрыта капсула?! – глаза Маргариты Яблонской, появившейся в отсеке чуть позже старших коллег, буквально горели, было видно, что странное происшествие немало взволновало и взбудоражило молодую даму.
                - Хороший вопрос, вот только ответа на него у нас нет, - развел руками Самородов, - хотя есть кое-какие предположения.
                - Значит, мы все-таки что-то заметили? – Матинелли посмотрел на старшего инженера задумчиво-заинтересованным взглядом.
                - Увы, исключительно визуально, - с сожалением покачал головой Самородов, - да и то, лишь мельком, так что и рассмотреть толком ничего не удалось, вот сейчас в рубке, наверное, проводят ревизию всех записей с внешних камер, чтобы хоть что-то найти.
                - Из чего следует, что планета, а может и вся планетная система не такая уж и безжизненная, каковой казалась на первый взгляд, - констатировал Болтон, задумчиво разглядывая собственные ботинки.
                - Но ведь это же самое настоящее открытие! – с нарастающим воодушевлением проговорила Яблонская, обводя восторженным взглядом всех присутствующих. – Мы обнаружили в системе жизнь, причем, что вполне возможно, жизнь разумную.
                - И представители этой разумной жизни во время первого же контакта украли у нас контейнеры с материалами проб атмосферы, - саркастическим тоном заметил Матинелли, - странноватый разум какой-то.
               - Полагаю, не имеет смысла гадать о том, что могло случиться, необходимо подождать результаты запусков третьего и четвертого зонда, а также проверки регистрации локаторов, - проговорил Самородов веским тоном, - а сейчас лучше обсудить случившееся с капитаном.

                Данное предложение не встретило возражений со стороны присутствующих, и члены экипажа «Лаперуза» один за другим двинулись в сторону рубки управления. А точнее сказать, в модуль управления, где и располагалась собственно рубка, ибо рядом с ней теперь находилось нечто вроде небольшого зала для обсуждения.

Часть 3
               Третий зонд благополучно отработал положенное время, просуществовав в той зоне, где по неизвестной причине вышел из строя аппарат номер два, больше полутора часов. За все это время телеметрия не прерывалась ни на секунду, да и все показатели внутренних систем аппарата оставались в норме. Поскольку основное внимание членов экипажа корабля оказалось занятым непосредственным поведением зонда в предполагаемой аномальной зоне, регистрации внешних параметров уделили чуть меньше внимания. Однако через некоторое время было замечено, что концентрации нескольких изотопов редкоземельных элементов, зафиксированной зондом номер два, в настоящее время не наблюдается. Более того, аппаратура третьего зонда вообще не зарегистрировала подобных изотопов в данном районе, как будто их там никогда не существовало. В это же время зонд номер четыре, проводивший съемку этого же района местности сверху, не обнаружил ни одного воздушного вихря, который мог бы, при возникновении в локальной области, повлиять на движение летательного аппарата. Да, в атмосфере планеты-гиганта постоянно дули довольно сильные потоки, но они представляли собой глобальные воздушные течения, с которыми двигатели зондов обыкновенно справлялись без труда.
               В случае же со вторым зондом, создавалось впечатление, что аппарат попал в некую, кратковременно возникшую локальную область, к тому же перемещавшуюся по направлениям, не соответствующим направлениям основных атмосферных течений. А это уже наводило на мысль о некоем искусственном объекте или, по крайней мере, каком-то явлении, порожденном подобным объектом. И, поскольку часть данных с различных следящих и регистрирующих устройств была получена, капитан собрал общий совет экипажа, чтобы прояснить ситуацию.

               В общем совещании не принимал участие только первый пилот Андрей Протасов, находящийся в данный момент на вахте в рубке управления. По правилам дальних космических полетов в рубке обязательно оставались не менее двух человек, но в виду нештатной ситуации капитан посчитал возможным от этого правила отступить, пусть и ненадолго. В качестве дополнительной подстраховки использовали перенастройку одного из пультов управления так, чтобы вся информация в интерактивном режиме отправлялась на терминал контроля, установленный в одном из служебных помещений, служившем импровизированным залом для совещаний. И сейчас за таким терминалом в углу сидел Петр Самородов, выполнявший функцию резервного дежурного. Остальные члены экипажа и научной группы, расположились за продолговатым столом в центре зала, во главе которого находился капитан Уинслоу.

                - И так, господа звездоплаватели, - начал обсуждение капитан, - мы столкнулись с нештатной ситуацией, которая по негласному регламенту космоплавателей именуется «инкогнито».

                Все присутствующие на совещании, за исключением Петра Самородова, переглянулись – термин «инкогнито» говорил о том, что произошло столкновение с неким неизвестным фактором, явного проявления которого не наблюдалось, но последствия были очевидны. Подобный термин возник еще около сотни лет назад, когда некоторые экспедиции в дальнем космосе столкнулись с рядом необъяснимых явлений. Часть из этих явлений впоследствии удалось разгадать, другая часть так и осталась необъясненной, а термин так и сохранился с тех пор, обозначая неизвестные явления, затрагивающие непосредственно межпланетный корабль и его экипаж.

                - Насколько я понимаю, в данном случае мы говорим о некоем явлении, воздействовавшем в том числе, и на наш корабль? – после непродолжительной паузы уточнил второй пилот Гоффман.
               - Но, ведь у нас вышло, наоборот, - робко возразила Яблонская, - нечто каким-то образом не допустило попадания проб смеси атмосферных газов на борт нашего корабля, разве не так?
               - Скажем так, это лишь одна сторона неизвестного явления... – Едва заметно кивнув головой, ответил капитан Уинслоу. – И даже в плане исчезновения контейнеров, все равно можно говорить о скрытном вторжении. Ведь мы не знаем, в каком именно месте произошло это изъятие, и с какой целью оно было сделано!
                - Не стоит забывать и о том, что заборы проб воздуха сделаны первым зондом именно над тем местом, где начал терять управление зонд номер два. – Добавил Самородов со своего места, не забывая внимательно следить за стоящим перед ним терминалом. – И именно в том районе мы зафиксировали повышенное содержание в атмосфере неких изотопов редкоземельных металлов.
                - Которые при последующем исследовании третьим и четвертым зондом уже не обнаруживались, - заметил капитан, согласно кивнув головой, - а это говорит о том, что явление носило локальный характер, а кроме прочего, вероятнее всего, свободно перемещалось в атмосфере планеты.
                - Выходит, все-таки искусственный объект? – задумчивым тоном произнес Пьетро Матинелли, уставившись на тёмное аварийное табло над дверью отсека.
                - Не исключено, тем более что нам удалось зафиксировать визуально и некоторыми приборами следы неизвестного объекта или явления, - помолчав немного, веским тоном проговорил Уинслоу, - хотя никаких характеристик сего предмета или явления установить не удалось.
                - Быть может, это нечто, или даже некто, не хотел, чтобы мы как-то зафиксировали, что он находится здесь, - тотчас предположила Маргарита Яблонская, в глазах которой мелькнул живейший интерес ко всему происходящему.
                - Просто контейнеры могли содержать какие-либо следы пребывания неизвестного объекта в данном месте, - тут же вдохновилась предположением приятельницы Анабель Григ, - может потому неизвестный и решил избавиться от этих следов, чтобы их не нашли?!
                - Предположение весьма маловероятное, но все же допустимое, - после недолгого раздумья ответил капитан, а Болтон с Матинелли и Ракеш Чандра, понимающе переглянувшись, улыбнулись, - однако, в нашем положении стоит обсудить все возможности, - Уинслоу посмотрел серьезным взглядом на группу «научников» и те мгновенно убрали улыбки со своих лиц.
                - А что у нас вообще имеется по этим изотопам? – поинтересовался после некоторого молчания Самородов. – Нет, я, конечно, понимаю, у нас нет ни одного образца этих веществ, но какие-то сведения зонды успели передать?! – старший инженер вслед за капитаном перевел взгляд на членов научной группы.
                - Ну, что тут можно сказать? – потерев переносицу, ответил Матинелли, явно пребывавший в глубокой задумчивости. – В данном случае весьма кстати оказались бы специалисты по металлам и ядерному синтезу. Но в целом могу сказать так – судя по всему, в некоей локальной области присутствовала непомерно большая концентрация некоторых изотопов тантала, ниобия и рутения, впрочем, последнего в значительно меньшем количестве. Эти элементы, как вы знаете, в Солнечной системе встречаются достаточно редко, а уж в виде тех изотопов, которые мы наблюдаем здесь, у нас они вообще отсутствуют.
                - То, что они отсутствуют в свободной форме в Солнечной системе, не говорит ли о том, что происхождение этих изотопов – искусственное? – осведомился капитан после небольшой паузы.
                - Возможно и так... – Немного помедлив, пожал плечами Матинелли. – Непонятно только, для каких целей потребовалось создавать смесь из нескольких изотопов редкоземельных элементов, тяготеющих к полимеризации. Но это уже чисто поверхностное суждение, поскольку данных маловато.
                - Некая пылевая взвесь радиоактивного металлополимера? – немного подумав, начал рассуждать вслух Эрнст Гоффман. – Да еще и в локальном объеме? Плохо представляю себе, чтобы нечто подобное возникло в естественных условиях.
                - В этом Вы совершенно не одиноки, господин пилот, - покачав головой, согласился Ник Болтон, - особенно с учетом того, что сие скопление не распылялось под воздействием весьма сильного ветрового потока в атмосфере, скорость которого достигала тридцати метров в секунду.
               - Да, это верно, - согласился Гоффман, выглядевший озадаченным, - я помню об этом, двигатель зонда вполне справлялся с таким напором, но приходилось использовать полную тягу.
               - Вот-вот, а какое-то пылевое облако, состоящее из редкоземельных изотопов, двигалось в этих потоках без всякой тяги, - в голосе Матинелли слышалась откровенная ирония, - да еще каким-то образом утянул за собой и наш аппарат.
                - А может, никто наш зонд не утягивал? – немного подумав, предположил Самородов. – Ведь если это нечто, а я полагаю, что случившееся с контейнерами и падение зонда, это звенья одной цепи, оказалось способным вскрыть капсулу, что помешало бы проникнуть внутрь зонда и нарушить его работу?
                - Попахивает каким-то космическим пиратством из старых фантастических фильмов, - недовольно поморщившись, с иронией покачал головой Матинелли, - помнится, в начале двадцать первого века любили снимать подобные развлекательные киноленты.
                - О-о, да Вы, оказывается, интересуетесь ретро-искусством? – удивленно приподняв брови, посмотрел на коллегу Ник Болтон.
                - Так, давнишнее увлечение молодости, - небрежно махнул рукой Матинелли, - просто у меня память хорошая.
                - Ладно, все это хорошо, однако нисколько не проясняет ситуации. – После небольшой паузы капитан вернул дискуссию в прежнее русло. – Предположим, мы столкнулись с некоей металлополимерной жизнью, и эта жизнь, по каким-то своим соображениям, может случайно, а может, и нет, вывела из строя один из наших аппаратов. Однако случай, когда нечто просто телепортирует контейнеры с материалом для исследований, говорит о владении довольно высоким уровнем знаний. Мы, по крайней мере, ничем подобным не обладаем.
                - Кстати, ведь нечто странное я видел и своими глазами, - в разговор вновь вступил Петр Самородов, - нечто похожее на этакий большой мыльный пузырь, диаметром примерно метр или полтора, и этот объект находился совсем недалеко от нашей капсулы.
                - Добавлю от себя, что система ближнего обнаружения наблюдала подобный объект на расстоянии около километра от корабля, - дополнил рассказ Самородова Уинслоу, - при этом вектор его движения был направлен в сторону местного светила.
                - Или, быть может, не самого светила, а в сторону какой-то из внутренних планет, - задумчиво поглядывая куда-то в потолок, проговорил Ракеш Чандра, - просто зафиксировать его маршрут мы не в состоянии, не хватает чувствительности аппаратуры или, может, каких-то еще нюансов.
               - Что же, вполне логичное замечание, - кивнул головой капитан и перевел взгляд на Гоффмана, - наши пилоты попробовали построить возможные векторы движения неизвестного артефакта.
                - Хм, каким же образом это удалось сделать, если мы практически не можем фиксировать неизвестный объект? – с заинтересованным видом посмотрел на капитана Ракеш Чандра.
                - Да, фиксировать местонахождение объекта с помощью обычных радаров действительно практически невозможно, особенно с учетом особенностей его строения. – Глубоко вздохнув, ответил капитан, бросая при этом взгляд на экран, показывающий происходящее в рубке управления. – Однако у нас имеется возможность сканировать пространство и с помощью гравитационных систем слежения, а также использовать так называемые импульсные кадры при включении на короткое время режима «канала сверхпространственного переноса», так ведь, Андрей?
                - Именно в последнем режиме нам и удалось поймать в фокусе ходового радара, помогающего наводить корабль на нужную точку в пространстве, траекторию движения неизвестного объекта. – Из рубки управления послышался голос первого пилота Протасова. – А затем, наложив те точки, что нам удалось зафиксировать, на общую трехмерную карту и, совместив с аномальными искажениями при регистрации гравитационными системами слежения, мы смогли получить, пусть и не в полной мере, маршрут движения неизвестного объекта.
               - Ну, это же прекрасно, - заметно оживляясь, переглянулись Матинелли с Болтоном, а Яблонская чуть было не хлопнула от удовольствия в ладоши, но вовремя спохватилась, посмотрев на сидевшую с более-менее спокойным видом подругу.
                - И, насколько удалось понять, неизвестный объект ушел в сторону второй планеты системы NGE02032, - добавил капитан, обводя взглядом всех присутствующих, - то есть ушел именно в ту сторону, которая является конечной целью нашей экспедиции.
               - Из чего следует, что пришла пора сниматься с якоря и на всех парах отправляться ко второй планете системы? – вопросительно посмотрел на капитана Ракеш Чандра.
                - Ну, бросаться очертя голову в погоню, наверное, не стоит... – На лице капитана отразилось некоторое сомнение. – Однако полагаю, что уделять слишком большое внимание третьей планете данной системы в данный момент не имеет смысла. – Уинслоу немного помедлил, а затем продолжил:
                – Подобные планеты мы встречали уже не раз, а вот исследование неизвестного объекта, обладающего, к тому же, экзотическими свойствами, может оказаться весьма интересной задачей.
                - Капитан, а не может оказаться так, что местом нахождения неизвестного объекта является именно эта планета? – задала вопрос, молчавшая до сих пор Анабель Григ. – Ведь мы встретили его именно здесь?!
                - Что же, вопрос вполне логичный... – Немного помедлив, ответил Уинслоу. – Однако против этого предположения работают сразу несколько факторов. Первый из них достаточно прост – исследования атмосферы планеты с помощью третьего и четвертого зондов не дали никакого результата – ни одного подобного объекта мы не смогли найти. И второй фактор тоже вполне очевиден – состав атмосферы планет такого типа, да и не только атмосферы, не предполагает наличия в ней столь экзотических изотопов металлов. Да и то, что объект, обнаруженный нами возле корабля, и явно имеющий отношение к неизвестному явления, ушел не к самой планете, а куда-то в сторону внутреннего пространства звездной системы, тоже говорит против этой версии.
                - Выходит, берем курс на вторую планету? – после небольшой паузы уточнил Эрнст Гоффман.
                - Позволю себе высказать небольшое замечание, - в разговор вступил Петр Самородов, сидевший последние несколько минут погруженным в глубокие размышления, - на мой взгляд, не помешает детально исследовать остатки капсулы, из которой пропали зонды, а еще было бы совсем неплохо просканировать внешнюю оболочку корпуса корабля.
                - Полагаете, объект мог каким-то образом воздействовать на корпус «Лаперуза»? – Уинслоу посмотрел проницательным взглядом на старшего инженера.
                - Возможно, это покажется перестраховкой, но, на мой взгляд, не помешает убедиться в обратном, - немного подумав, ответил Самородов.
                - Что же, в таком случае, инженерная служба, при участии научной группы... – Капитан взглянул на Болтона и Матинелли. – Занимается детальным изучением капсулы, находящейся на карантине, а заодно проверит экспресс-анализом корпус корабля. – Уинслоу поднялся со своего кресла. – А остальные члены экипажа готовятся начать перелет ко второй планете системы... – Капитан сделал шаг в сторону выхода, но тут же остановился и добавил:
                – И еще, гравитационные системы контроля теперь должны быть включены постоянно.

                После этих слов Уинслоу вышел из отсека для совещаний и направился в рубку. Остальные члены экипажа один за другим потянулись вслед за ним - второй пилот и аналитик в сторону рубки, а инженеры и члены научной группы к транспортному модулю.

***
              Проведение анализа поверхности корпуса корабля всегда являлось делом непростым и необычайно хлопотным, и для того имелось несколько причин.    
              Во-первых, сама поверхность имела весьма обширную площадь, а каких-либо штатных средств точного и детального контроля обычно не предусматривалось. Да, имелось немалое количество всевозможных датчиков, контролирующих состояние корпуса, но все они начинали срабатывать при каких-либо существенных повреждениях, таких, которые могли повлиять на жизнеспособность корабля. А вот заметить воздействие, которое не приводило к подобным последствиям сразу, указанные системы не могли.
             А, во-вторых, при движении корабля на большой скорости, особенно при включении защитного поля и гравитационных систем слежения, многие из датчиков становились бесполезными. И уж тем более не представлялось возможным проводить какую-то диагностику в тот момент, когда корабль находился в режиме «канала сверхпространственного переноса».
                Правда, при перемещении внутри звездных систем подобный режим никогда не использовался, однако проводить детальную диагностику все равно было затруднительно, особенно учитывая распоряжение капитана держать гравитационные системы слежения постоянно включенными.

              Однако обследовать весь корпус в данном случае и не требовалось, поэтому Петр Самородов решил воспользоваться аварийно-автономной ремонтной системой. Подобная система использовалась обыкновенно в тех случаях, когда корабль получал незначительные повреждения, а останавливать двигатели, по каким-либо причинам, не представлялось возможным. Такая система состояла из несколько мобильных автоматов, имевших мягкую сцепку со специальными устройствами на корпусе корабля и без проблем работавшими даже во время полета. А обследовать старший инженер предполагал только область корпуса, прилегающую к малому транспортному отсеку, куда, собственно, и прибывали капсулы, отправленные зондами.
              И сейчас Самородов вместе с Анабель Григ, запустили два автомата ремонтной системы, и теперь внимательно следили за движения механизмов на обзорном экране. Одновременно с этим, на другой экран передавались данные со сканирующих устройств ремонтных роботов.

                Тем временем члены научной группы, переодевшись в легкие скафандры, позволяющие работать в условиях безвоздушного пространства, собирались входить в отсек, находящийся на карантине. Разумеется, на самом деле, отсек не был лишен воздуха, скафандры являлись мерой предосторожности, на тот случай, если нечто, попавшее на борт корабля, каким-то образом вырвалось за пределы модуля, находящегося на карантине.   
             Конечно, последнее представлялось маловероятным вариантом развития событий, ибо при включении режима карантина все переборки модуля как бы окутывались целым набором особых силовых полей, не позволяющих ни объектам, ни полевым структурам выйти наружу. Однако предосторожность в таком деле еще никому не помешала, поэтому Пьетро Матинелли, возглавлявший научную группу, настоял на использовании скафандров. 
               Правда, стоит отметить, что входить непосредственно в модуль, находящийся на карантине, никто из исследователей не собирался.

              Задействовать большое количество роботов, в тот момент, когда корабль начинает подготовку к старту, Петр Самородов не мог, а паре запущенных роботов требовалось потратить на обследование даже поверхности лишь одного отсека немалое время. Поэтому старший инженер поступил иначе – один ремонтный автомат обследовал исключительно створки малого шлюза, а второй, то место на корпусе, где располагались внешние захваты, после чего ему предстояло отправиться туда, где сам Самородов наблюдал неизвестный объект.
                И хотя поначалу никаких следов постороннего воздействия на корпус не обнаруживалось, старший инженер сохранял предельную внимательность. Равно, как и капитан, Самородов был далеко не новичок в космосе, и его интуиция говорила о том, что не все так просто. Как вскоре выяснилось, интуиция нисколько не обманула опытного инженера-космоплавателя. В двух местах малого шлюза, там, где находился запирающий механизм створок, робот обнаружил нечто вроде тонкой борозды, идущей вдоль всей кромки одной из створок. Судя по кадрам, передаваемым автоматом на внутренние экраны, создавалось впечатление, что нечто прошлось по этой кромке чем-то вроде раствора очень сильной кислоты.

               Петр Самородов отлично знал, что корпус корабля такого класса, к коему принадлежал «Лаперуз», изготавливался из материала, позволявшего выдерживать воздействие самых сильных растворов кислот, даже если бы использовались какие-то катализаторы. И, тем не менее, наблюдались явные следы, пусть незначительного, но все же разъедания, хотя целостность корпуса и не была нарушена. Дав команду роботу сделать спектральный анализ материала в найденной борозде, старший инженер перешел к экрану, показывающему действия второго робота, за которым наблюдала его помощница.

                - Ну, что у нас хорошего? – для начала старший инженер задал нейтральный вопрос.
                - Пока никаких следов, по крайней мере, в той части корпуса, где расположены внешние захваты, - серьезным голосом отрапортовала Анабель Григ, сосредоточенно следя за действиями ремонтного автомата.
                - Собственно, это скорее мера предосторожности, - кивнув головой, проговорил Самородов, - не думаю, что какое-то воздействие могло появиться в этом месте, меня больше интересует часть корпуса, рядом с главным шлюзом, где был замечен неизвестный объект.
                - Хорошо, перевожу робота-ремонтника туда, - четко ответила младший инженер, давая команду автомату, а потом повернулась к своему старшему напарнику, - а у Вас нашлось что-то?
                - Да, к сожалению, мои предположения подтвердились, - слегка нахмурившись, кивнул головой Самородов, - обнаружились следы необычного воздействия на створки малого шлюза, причем пока непонятно, какова природа этого воздействия, я дал команду роботу провести спектральный анализ.
                - Ну, а целостность корпуса? – Анабель не договорила, пристально посмотрев на старшего инженера.
                - Целостность не нарушена, - покачал головой старший инженер, - что, отнюдь не является поводом для того, чтобы начать расслабляться.
                - Да, понимаю Вас, - немного помедлив, задумчиво проговорила Анабель, продолжая внимательно следить за действиями ремонтного автомата, деловито ползающего по поверхности створок главного транспортного шлюза.

                И вот, в какой-то момент на экране, передающем увеличенное изображение с камеры ремонтного робота, мелькнула уже знакомая Самородову борозда.

                - Стоп! – громко воскликнула Анабель, заставляя робота вернуться к борозде, идущей вдоль кромки одной из створок, проходя от одного края примерно до середины, затем девушка повернулась к старшему инженеру. – Вы нашли именно это?!
                - Да, именно это, - глухим голосом ответил Самородов, глядя на борозду, которая начала тревожить его все сильнее, - воздействие очень странное, и мне оно сильно не нравится.
              - Но ведь сквозного повреждения створок шлюза нет, - с некоторой растерянностью в голосе проговорила Анабель, - и вообще повреждение выглядит совсем незначительным.
               - Это верно, - кивнул головой Самородов, продолжая сохранять необычайно серьезный вид, - но много ли мы знаем таких факторов, которые смогли бы нанести подобное повреждение корпусу корабля?
                - Хм, откровенно говоря... – Неуверенно начала девушка, замявшись на пару мгновений. – Ну, разве плазморезом, или чем-то вроде гиперзвуковой виброфрезы, но... – Тут она снова замолчала, пристально посмотрев на старшего инженера.
                - Но сложно представить, чтобы в звездной системе, находящейся за две с половиной тысяч световых лет от Земли, кто-то ожидал нас с включенным плазморезом... – Закончил за младшего инженера Самородов. – Все, верно, поэтому меня и тревожит эта, казалось бы, совсем незначительная борозда.

                Анабель Григ хотела спросить старшего товарища еще о чем-то, но в этот момент пискнул вызов от контрольного автомата, проводившего спектроскопию поврежденной части корпуса. Самородов протянул руку к пульту управления и быстро набрал нужный код, выводя данные на экран. Некоторое время оба инженера внимательно смотрели на диаграммы и графики, а потом переглянулись, причем во взгляде Анабель наблюдалось скорее безмерное удивление и непонимание, а вот во взгляде Самородова превалировала все возрастающая тревога.
                Судя по экспресс-анализу, проведенному ремонтным роботом, корпус корабля в том месте, где появилась борозда, практически полностью лишился своих металлических компонентов.

                По сути своей, вся внешняя оболочка подобных космических кораблей представляла собой гигантский и очень сложный полимерный кристалл, в составе которого присутствовали как металлические, так и неметаллические элементы. Изготовление такого кристалла являлось весьма дорогостоящей и трудоемкой операцией, и свойства его позволяли противостоять колоссальному количеству всех возможных воздействий. Каким-то образом разложить структуру материала обшивки на составные части можно было, лишь используя весьма непростой ядерный синтез. И, тем не менее, в том месте, где зафиксировали странную борозду, четыре из пяти атомов металлов в этом кристалле отсутствовали. Отсюда и столь странная форма борозды – как будто часть материала куда-то испарилась, а оставшийся, уже неполноценный кристалл как бы провалился сам в себя, лишившись немалой части своей структуры. Что могло произвести такое воздействие, оставалось совершенно непонятным.

                - Полагаю, необходимо предупредить членов группы, которая обследует карантинный модуль, - голос Самородова, продолжавшего внимательно смотреть на экран, показался младшему инженеру необыкновенно глухим и как будто немного охрипшим, - а заодно и доложить капитану.
                - Знаете, что мне кажется странным... – Немного помедлив, произнесла Анабель, с некоторым сомнением бросив взгляд на экран, при этом старший инженер, уже собравшийся вызвать командную рубку, остановился и оглянулся на девушку. – Эта борозда тянется вдоль всего стыка, затем идет нетронутый электромагнитный замок, после чего снова появляется небольшой поврежденный участок.
                - А ты молодец, - после минутного разглядывания повреждения на створе шлюза, ответил Самородов, - действительно, создается впечатление, что неизвестный фактор по какой-то причине обошел замок, хотя тот покрыт сверху практически тем же материалом.
                - Но, почему это нечто не тронуло замок? – с искренним удивлением спросила Анабель. – Ведь разрушив механизм запирания, можно элементарно попасть внутрь, правда, для этого нужно вскрыть все четыре защелки?!
                - Ну, во-первых, это являлось бы уже признаком высокой разумности, а мы пока не можем говорить о наличии какого-то разума у неизвестного явления, - немного подумав, ответил старший инженер, - скорее, это просто случайность, а вот почему замок не тронут...

                Самородов замолчал, погрузившись на несколько мгновений в раздумья, а потом подошел к пульту и вызвал на экран изображения, переданные первым ремонтным роботом с внешней стороны малого шлюза. Некоторое время старший инженер смотрел на экран, потом потер подбородок и указал на какое-то место на створках малого шлюза.

                - Взгляни-ка сюда... – Самородов кивнул головой младшей напарнице. – И в малом шлюзе неизвестный фактор не тронул малую петлю, которая фиксирует створку, и знаешь, что это означает? – он посмотрел на Анабель таким пристальным взглядом, как будто принимал у неё экзамен.

                Девушка немного смутилась под столь внимательным взглядом старшего товарища, но быстро взяла себя в руки и посмотрела на экран, а затем снова вернула на него изображение створок главного шлюза.

                - Неизвестный объект не тронул те части корпуса, в которых имеется довольно мощное электромагнитное излучение, - ответила Анабель после небольшой паузы.
                - Верно, - удовлетворенно кивнул головой старший инженер, - эта штука по какой-то причине обошла узлы, запитанные электричеством, причем довольно высоким напряжением, из чего следует, что она весьма чувствительна к нему.
                - В таком случае, поставив силовое поле, одним из элементов которого является электромагнитное излучение, мы сразу же отсечем неизвестный фактор, - просветлела лицом Анабель.

                Самородов улыбнулся на секунду, но в следующее мгновенье его лицо посерьезнело, и старший инженер вызвал рубку управления.

                Тем временем, трое членов исследовательской группы, одетые в скафандры, стояли перед толстым кварцево-индиевым стеклом, вделанным в стенку того бокса, где находились остатки капсулы с зонда номер один. К самому стеклу люди не приближались, поскольку весь периметр бокса перекрывался специальным изолирующим полем, коснувшись которого можно было получить весьма чувствительный удар электрическим током и не только им. В принципе, наблюдение через стекло, как правило, и не требовалось, поскольку внутри бокса имелось несколько автономных камер, передающих изображение наружу. Однако при включенном изолирующем поле, все камеры оказались отключенными, поэтому визуальное наблюдение проводилось исключительно через стекло, хотя некоторые датчики работали и в режиме защитного поля.

                - И как можно что-то исследовать, если нельзя подойти к объекту исследования и даже приблизить изображение невозможно? – ворчливым тоном проговорил Пьетро Матинелли, самый старший член научной группы. – Не говоря уже о том, что приходится торчать в скафандрах, хотя включено силовое поле?!
                - В иных случаях предосторожность не помешает, - немного помедлив, отозвался Ник Болтон, - в какой-то степени капитан прав, а наблюдать можно и с помощью ручных оптических приборов, вон – посмотри на Маргариту, - ученый кивком головы указал на самого младшего участника научной группы.

                Все время, пока её старшие товарищи обсуждали распоряжение капитана, девушка внимательно рассматривала остатки капсулы с помощью электронно-оптического визора, приблизившись максимально к стеклу смотрового окошка. Некоторое время она смотрела на капсулу с одной стороны, а затем поменяла положение и отошла в сторону, одновременно немного присев.

                - А знаете, - произнесла Яблонская задумчивым тоном после примерно минутного наблюдения, - во внутреннем отсеке капсулы как будто остались незначительные части контейнеров, мне кажется, я вижу часть крышки одного из них.
                - Часть крышки?! – с недоверчивым видом взглянул на девушку Пьетро Матинелли. – Как же мы проморгали это дело?
                - И как этого не разглядели Самородов с Анабель? – скептически покачав головой, добавил Болтон.
                - Ну, насчет инженеров все как раз понятно, - недовольно скривив лицо, ответил Матинелли, подходя к Маргарите, - Анабель видимо была шокирована произошедшим, а Петр просто действовал по инструкции и, наверное, был в чем-то прав.

                Пожилой ученый взял из рук Маргариты визор и начал внимательно рассматривать лежащие внутри бокса остатки капсулы. Болтон тоже подошел ближе и вытащил из кармана еще один оптический прибор, напоминающий укороченный бинокль. По сути, прибор и являлся биноклем, только позволяющим видеть еще и в инфракрасном диапазоне, и в ультрафиолетовом.

                - М-да, а ведь вполне может оказаться, что Вы, Маргарита, правы, - проговорил Матинелли задумчивым тоном спустя четверть минуты, пытаясь при этом потереть щеку через шлем скафандра, - действительно можно рассмотреть остатки крышки одного контейнера, более того, видны и небольшие детали другого контейнера.
                - Как ни прискорбно, но вынужден с Вами согласиться, - вздохнул Болтон, опуская свой оптический прибор, - создается впечатление, что кто-то умудрился разобрать контейнеры, практически не повредив при этом внутренний отсек и саму капсулу.
                - Ну, не совсем так, - возразил Матинелли, вновь прикладывая визор к лицевому стеклу скафандра, - видно же, что внутренняя оболочка как будто вспухла в месте стыка с крышкой.
                - Да, есть такое дело, - согласился Болтон, еще раз взглянув на остатки капсулы, - да и на внешней крышке имеются следы деформации, хотя и весьма незначительные.
                - Я бы сказал, что она не деформирована, а как будто срезана или даже стесана с одной из сторон, - с некоторым удивлением проговорил Матинелли, приблизившись к стеклу настолько, что контрольный автомат, почувствовавший приближение к силовому полю, недовольно пискнул, заставив поле вспыхнуть красным цветом.
                - Час от часу не легче, - пробормотал Болтон, опуская свой прибор, - получается, кто-то или что-то не просто непостижимым образом проникло сквозь оболочку капсулы, но оказавшись внутри, уничтожило и контейнеры, и их содержимое.
                - Прошу прощения, - вмешалась в разговор Яблонская, которая все это время о чем-то размышляла, продолжая бросать взгляды внутрь карантинного бокса, - мне кажется, все происходило с точностью до наоборот – нечто, находившееся внутри контейнеров или одного из них, сначала как-то разложило их, а затем выбралось наружу, деформировав крышку капсулы.
                - Смелое заявление, хотя и не лишенное смысла, - задумчиво пробормотал Матинелли, а Болтон лишь скептически пожал плечами.

                И в этот момент прозвучал вызов по внутренней связи – капитан просил всех членов экипажа вновь собраться в отсеке для совещаний.

Часть 4
                Выслушав доклады обеих исследовательских групп о результатах исследования, капитан Уинслоу распорядился заняться поиском подобных случаев в информационном хранилище, а если поиск окажется безрезультатным, отправить запрос на Землю. Последнее, правда, требовало весьма значительных затрат энергии, но ситуация складывалась неординарная, поэтому капитан счёл подобные действия вполне обоснованными.    
               Что касается дальнейших исследований, то в случае с боксом, находящемся на карантине, ничего сделать было нельзя, ибо силовое поле надежно капсулировало неизвестный фактор, а любая попытка исследования становилась чреватой новым «заражением». А вот дополнительное обследование корпуса корабля становилось насущной необходимостью, поэтому Уинслоу отложил старт на несколько часов, отдав распоряжение задействовать сразу дюжину ремонтных роботов, то есть практически все, что имелись на корабле.
                И теперь второй пилот Гоффман, вместе с Петром Самородовым и Анабель Григ тщательнейшим образом обследовали все места, которые могли оказаться наиболее уязвимыми. При этом капитан приказал, на всякий случай, включить внешнее силовое поле, правда, лишь на минимальном режиме. Остальных членов экипажа, не задействованных в проверке корпуса, капитан вновь собрал на небольшое совещание.

                - И так, уважаемые звездоплаватели... – Выдержав небольшую паузу, проговорил Уинслоу, обводя задумчивым взглядом собравшихся. – Мы однозначно столкнулись с некоей неизвестной формой жизни, обладающей весьма необычными качествами, поэтому мне хотелось бы услышать мнение всех присутствующих о сложившейся ситуации... – Капитан помолчал немного, а затем посмотрел на Яблонскую:
                – Пожалуй, начнем с Вас, Маргарита, как с научного сотрудника, чья сфера деятельности ближе всех к таким вопросам.

                Младший член научной группы поднялась на своем месте, словно прилежная ученица и, слегка вздернув носик, приготовилась отвечать, как будто находилась на лекции в колледже или академии. Но капитан, посмотрев на девушку с легкой улыбкой, махнул рукой, как бы давая понять, что можно выступать в вольной форме, а не делать официальный доклад, и Маргарита немного расслабилась.

                - Я думаю, мы имеем дело со спорами некоего организма, который имеет небиологическое происхождение, - все еще немного волнуясь, начала девушка.
               - Небиологическое? – с нескрываемым удивлением посмотрел на молодого ученого первый пилот Протасов.
                - Хм, прошу прощения, неорганическое происхождение, - тотчас поправилась Яблонская, - этот организм находится на поверхности или под поверхностью планеты-гиганта, а наблюдаемые нами эффекты, не что иное, как этакий выброс спор для размножения.
               - И размножаться эти споры отправились на соседнюю планету? – со скептическим видом покачал головой Болтон.
                - Предположение смелое, однако, полное отсутствие в атмосфере каких-либо следов редкоземельных элементов говорит против этой гипотезы... – Как обычно, задумчиво поглядывая куда-то под потолок, проговорил Матинелли. – Если подобный организм развивался на данной планете, логично предположить, что и строительный материал для этого он брал бы здесь же, а подобного материала мы не обнаружили. Не говоря уже о том, что сложно представить себе существо, синтезирующее необходимые элементы, сливая легкие элементы и получая тяжелые.
                - Да, версия сверхэкзотическая, - вздохнув с сожалением, добавил капитан, - хотя, по нашим предположениям, неизвестный организм или что-то еще и умеет разлагать металлы, все же малопонятно, каким образом можно размножаться там, где практически нет никакой базы для питания.
                - Но мы же не знаем достоверно, возможно, ядро планеты состоит из тяжелых металлов?! – наклонила голову Яблонская, упрямо продолжая защищать свою версию.
                - Это вряд ли, - отрицательно покачал головой Болтон, - судя по результатам сканирования, ядро планеты представляет собой конгломерат легких металлов, находящихся в наполовину расплавленном состоянии, причем температура его не так и велика.
                - Ну, хорошо, - проговорил Уинслоу, обводя взглядом умолкнувших ученых, - какие будут еще версии?
                - А не может объект оказаться чем-то вроде разведывательного зонда? – после секундного размышления, выдвинул версию первый пилот Протасов. – Скажем, существует некая, примем для простоты версию Маргариты, неорганическая сущность или что-то вроде скопления живых сущностей на другой планете, для питания использует металлы, которые находятся на родной планете, а время от времени посылает этакие споры, тут снова соглашусь с Маргаритой, для того чтобы искать новые плантации, так сказать.
                - Но в таком случае, на какой-то из планет звездной системы должно находиться изрядное скопление этих спор, или они действительно составляют некий единый организм, - озадаченно потерев подбородок, заметил Ракеш Чандра.
                - В состав коры и мантии тех планет, что лежат ближе к центральному светилу, обычно входит немалое количество металла. – Согласно кивнув головой, ответил Протасов. – Я думаю, вполне логично, что основная часть колонии располагается там, где имеется сырьевая или, скажем по-другому, кормовая база. Но поскольку запасы эти не беспредельны, сия колония посылает этаких разведчиков к соседним планетам. И одного такого разведчика мы встретили в атмосфере третьей планеты системы, случайно прихватив часть его организма в контейнеры.
                - При таком раскладе становится понятно, почему вышел из строй второй зонд... – Матинелли побарабанил пальцами по столу, задумчиво разглядывая что-то на потолке отсека. – Наш аппарат просто влетел в какой-то момент в скопление спор необычного организма, или как там их еще можно назвать. А споры эти, в свою очередь, обнаружили наличие немалого количества металла и немедленно начали разлагать его, вызвав тем самым серьезные повреждения летательного аппарата.
                - И это еще не самое худшее... – Вновь вступил в разговор Протасов, выглядевший весьма озабоченным. – Захватив часть этого организма в капсуле, мы притащили его на корабль, точнее, как я думаю, до корабля споры все же не долетели, просто сожрав все контейнеры, а потом просочились в космос, точно также проев часть корпуса капсулы. Затем они попробовали на зуб, уж извиняюсь за образное выражение, корпус корабля, но здесь, видимо, сработал некий общий императив, говорящий о необходимости сообщения о такой находке. И неизвестный организм принял решение покинуть корабль, иначе шлюзы были бы проедены куда более основательно.
                - Поэтому пузырь, замеченный старшим инженером, и удалялся от корабля, - грустно кивая головой, добавил Матинелли, - он спешил к своей матке или колонии, как вам будет угодно, чтобы сообщить о наличии колоссального запаса металла.
               - То есть нас вполне может ожидать нашествие целого роя таких вот пузырей, каждый из которых содержит в себе этакую пыль из спор полиметаллического происхождения, разлагающего практически все металлы? – Уинслоу вновь обвел вопросительным взглядом всех присутствующих.
                - На мой взгляд, вероятность подобного развития событий исключать нельзя, и думается мне, она не столь уж и мала, - немного помедлив, тяжело вздохнул Матинелли.
               - И я считаю, что это более чем возможно, - тут же согласился с пожилым ученым Протасов.
               - Честно говоря, мне сложновато согласиться с тем, что пузырь со спорами прилетел сюда с какой-то другой планеты, но в целом, ситуация выглядит правдоподобной, - после некоторого колебания высказалась и Маргарита Яблонская.
                - Тут я пас, - развел руками Болтон, заметив устремленный на него взгляд капитана, - гипотеза имеет право на существование, хотя данных для объективного суждения маловато.
                - Прошу прощения, но в информационном блоке нет данных о существовании подобного организма, - вступил в разговор Ракеш Чандра, все это время контролировавший процесс поиска информации в главном компьютере, - похоже, в процессе освоения Галактики мы пока не сталкивались ни с чем подобным.

               Не успел аналитик завершить свой краткий доклад, как пришел вызов от инженерной группы, занимавшейся обследованием корпуса корабля. Вероятно, Самородов с коллегами уже получили какие-то результаты.

                - Да, Петр, мы слушаем вас, - ответил на вызов капитан, включая громкую связь.
               - Мы проверили все возможные, по нашему разумению конечно, уязвимые места, - послышался чуть хрипловатый голос Самородова, - нигде более, кроме обоих шлюзов, следы неизвестного воздействия не обнаружены, вероятно, неизвестный организм просто попробовал нас... – Старший инженер замялся на мгновенье, а потом закончил свою мысль. – Попробовал на вкус.
               - Принято Петр, - кивнув головой, ответил Уинслоу, - сворачивайте поиски и возвращайтесь на рабочие места, - капитан отключал связь и посмотрел на присутствующих в отсеке совещаний, - теперь нам предстоит решать, что делать дальше – остановить исследование системы или попробовать добраться до второй и первой планеты?!
               - На мой взгляд, никакой серьезной опасности, на данный момент не наблюдается, так почему мы должны останавливать исследование?! – практически тотчас же ответила Маргарита Яблонская, вновь вскочив со своего места.
                - Это только на первый взгляд никакой опасности не наблюдается, - искоса взглянув на молодую коллегу, ворчливым тоном возразил Болтон, - на самом деле мы не знаем до конца, каковы возможности по преодолению силовых полей у этой штуки, а вдруг она на самом деле не так уж и боится электричества?
                - Ну, насчет силовых полей, мне кажется, это уже перебор, - в голосе Протасова слышалась нескрываемая ирония, - в конце концов, карантинный бокс – хорошее свидетельство тому.
                - А мы до сих пор не знаем – осталась ли в боксе частица этого организма или нет, - ученый явно не собирался сдаваться, - все ли они успели покинуть капсулу до того, как её доставили на борт?!
               - Это сейчас не так и важно, насколько четко сработала система карантина в боксе, - видя, что градус спора начинает повышаться, поспешил вмешаться капитан, - внешняя силовая защита имеет значительно большие возможности, поэтому сравнение будет некорректным.

               В этот момент в отсеке для совещаний один за другим появились Эрнст Гоффман, Петр Самородов и Анабель Григ, закончившие работу по обследованию корпуса корабля. Гоффман выглядел несколько озадаченным, но в целом спокойным, Самородов пребывал в глубоких раздумьях, но тоже не обнаруживал признаков волнения, а вот младший инженер напоминала сжатую пружину, готовую распрямиться при первом же внешнем воздействии.

                - Вы как раз вовремя, - заметил капитан, кивком головы приветствуя вошедших членов экипажа, - нам предстоит принимать решение - стоит ли продолжать исследование данной системы или не рисковать и уйти за её пределы.
                - Не совсем понимаю, в чем заключается риск в нашем нынешнем положении? – всё еще пребывая в некоторой задумчивости, поинтересовался старший инженер, посмотрев при этом на Болтона, безошибочно определив источник беспокойства. – Неизвестный фактор нами выявлен, его свойства, хотя бы в целом, известны, возможности его воздействия на корабль, при включенной системе активной защиты, минимальны.
                - Мы не владеем в полной мере информацией обо всех свойствах неизвестного организма, - вновь возразил Болтон, но уже не столь активно, как ранее, - вдруг наша защита окажется бессильной против него?
                - Однако просто взять и уйти из системы, даже не попробовав найти  место обитания столь необычного организма, ну или колонии организмов, это выглядит уже откровенным малодушием, - Гоффман с недовольным видом посмотрел на Болтона, от чего тот заерзал на месте, видимо, чувствуя себя неуютно.
                - Андрей, - обратился Уинслоу к Протасову, - ты первым высказал гипотезу о существовании этакого коллективного разума у полиметаллических частиц, как, по-твоему, что нам стоит предпринять дальше?

                Подобное обращение капитана к первому пилоту являлось отнюдь не простой просьбой совета, по негласной иерархии всех звездоплавателей именно первый пилот-навигатор являлся вторым лицом на корабле. Впрочем, по официальному уставу Службы Дальней разведки, первый пилот также считался заместителем капитана, занимая даже более высокое положение, нежели руководитель научной группы, каким бы многочисленным составом таковая не обладала.

                - Что можно сказать в данной ситуации? – немного помедлив, начал рассуждать вслух Протасов. – Да, неизвестный фактор или организм, как будет угодно, с коим мы столкнулись в звездной системе NGE02032, имеет весьма необычные свойства. Да, он может в какой-то степени оказаться опасным для нашего корабля, а возможно и для нас. Но, в настоящий момент мы не видим ни единого факта, говорящего о том, что не удастся отсечь воздействие неизвестного организма, включив систему защиты. – Решительным взмахом руки первый пилот остановил попытавшегося было возразить Болтона. – Уход же из системы, без единой попытки набрать больше информации об этом же факторе или организме, может привести к тому, что впоследствии мы столкнемся с ним где-то еще, но будем по-прежнему обладать очень ограниченным набором знаний. Поэтому предлагаю – отправить запрос на Землю о том, не происходили ли когда-либо контакты с чем-то подобным? Ну, а нам, не теряя времени, попробовать достигнуть хотя бы второй планеты системы и посмотреть, не является ли именно она пресловутым гнездом, где появляется на свет столь необычный организм.
               -  Предложение вполне разумное... – Одобрительно кивнул головой капитан, бросив взгляд на Болтона, единственного члена экипажа, пытавшегося возражать Протасову. – И поэтому я принимаю решение – поступить именно так, как предложил первый пилот-навигатор. Ракешу Чандре, вместе с Эрнстом Гоффманом подготовить сообщение для отправки на Землю. Андрею Протасову, вместе с Петром Самородовым дополнительно протестировать систему защиты корабля, после чего готовиться к перелету ко второй планете системы. На этом, как я полагаю, совещание можно объявить закрытым.

              С этими словами Уинслоу поднялся со своего места, давая понять, что решение принято, и дальнейшее обсуждение не потребуется.

***
               Отправка сообщения к Земле практически совпала с началом разгона корабля для перелета к другой планете системы NGE02032. И в этом имелась своя логика, поскольку в обоих случаях использовался «канал сверхпространственного переноса». Разумеется, ни о каком мгновенном ответе с Земли речь не шла – точно так же, как сам полет в «сверхскоростном» режиме не происходил мгновенно и занимал некоторое время, так и информационное послание не могло достичь адресата за считанные минуты. Хотя скорость информационного обмена была намного выше, нежели движение массивного объекта в том же «канале».
              Проверка всех защитных систем корабля показала полную их исправность, что позволяло надеяться на эффективную работу при возможной встрече с неизвестным фактором. К слову сказать, инженеры корабля, Петр Самородов и Анабель Григ, с помощью членов научной группы, устанавливали во время подготовки к старту некоторые элементы защитной системы на два автономных зонда, которые капитан предполагал использовать при исследовании второй планеты системы. Уинслоу справедливо рассудил, что при новом столкновении с неизвестным организмом, легко разлагающим металлы, зонды выйдут из строя столь же легко, как совсем недавно летательный аппарат номер два. Поэтому вполне логичным стало решение оснастить хотя бы часть из имеющихся зондов какими-то средствами защиты.

                Правда, установить на небольшой аппарат полноценную систему силовой защиты было невозможно, поэтому приняли решение ограничиться электромагнитными инжекторами, а заодно навесить на корпус сетчатые электроды, которые могли бы формировать на поверхности зонда что-то вроде постоянного электрического разряда. Вкупе с инжекторами, этой системе предстояло, по замыслу Самородова, хотя бы какое-то время защищать зонд от возможного воздействия со стороны неизвестного организма, хотя, понятное дело, подобные умозаключения оставались чисто теоретическими.

              Пилоты к тому времени просчитали маршрут до второй планеты системы и теперь готовились к старту корабля, а затем его разгону до скорости, позволявшей пройти искомое расстояние за пару часов. Подготовку практически завершили, и старт предполагалось дать в тот момент, как только инженеры закончат монтаж оборудования в транспортном отсеке. Капитан контролировал оба процесса, по-прежнему сохраняя задумчивое спокойствие и хладнокровие.
              Наконец, переоборудование двух зондов было завершено, и все члены экипажа находились на местах штатного расписания. Теперь капитан мог со спокойной совестью дать команду на старт корабля, дрейфовавший на некотором удалении от третьей планеты системы NGE02032.

                И вот, в кормовой части корабля сверкнуло несколько длинных ветвистых молний, после чего сразу из полудюжины овальных планетарных дюз вырвались снопы голубоватого света. Несколько секунд корабль очень медленно, словно просыпаясь после долгой спячки, плавно поворачивался, почти не двигаясь вперед. Но затем снопы света, вырывающиеся в хвостовой части, стали намного ярче, их цвет изменился на золотистый, и корабль все также плавно, но все быстрее и быстрее, начал удаляться от планеты-гиганта. Время от времени, в непосредственной близости от него, посверкивали довольно яркие искры – внешняя силовая защита оставалась включенной, причем в режиме немалой мощности.
               Некоторое время корабль ускорялся равномерно, постепенно увеличивая скорость, но затем первый пилот по команде капитана перевел двигатели в режим увеличенной тяги, и сразу после этого генератор в носовой части «Лаперуза» начал излучать поле, формировавшее «канал сверхпространственного переноса». Разумеется, в полной мере этот «канал» при планетарных перелетах не включали, но для дополнительного ускорения порой все же использовали. Если бы сторонний наблюдатель смотрел сейчас на корабль со стороны планеты-гиганта, то в какой-то момент он просто потерял бы «Лаперуз» из вида, настолько быстро тот начал перемещаться в пространстве. Скорость его перемещения за довольно короткий срок достигла многих тысяч километров в секунду. Не будь включенным режим «канала», подобной скорости пришлось бы достигать в течение нескольких часов.
                Третья планета системы NGE02032 начала постепенно уплывать вдаль, уменьшаясь в размерах, быстро превращаясь из серо-коричневого «футбольного мяча», сначала в «теннисный мячик» такого же цвета, а в скором времени в светло-малиновую вишенку.
               - Система дальнего обнаружения настроена, - доложил Ракеш Чандра, дежуривший в рубке, - система кругового обзора в активном режиме.
               - Принято, - лаконично откликнулся капитан Уинслоу, находившийся на своем месте в отсеке управления, - готовимся к выполнению маршрутного маневра.
                - Запускаю программу корректировки курса, - тотчас же отозвался первый пилот Протасов, - через две минуты выходим в точку поворота.
капитан и включил трехмерный экран кругового обзора, куда одновременно выводились границы и параметры внешнего силового поля, работавшего пока на уровне в четверть от полной мощности.

                Обыкновенно такой режим применялся только в тех районах, где имелась немалая вероятность столкновения с метеором, но и в том случае, когда кораблю грозила перманентная опасность, подобный режим тоже представлялся нелишним, хотя и требовал немалое количество энергии.
                Вскоре корабль слегка вздрогнул, и все члены экипажа и научной группы почувствовали легкий крен на правый борт – «Лаперуз» начал корректировать курс. После этого, в течение нескольких минут последовало еще несколько подобных толчков, при этом корабль не только поворачивал в сторону, но и менял плоскость движения в звездной системе. К этому времени третья планета, возле которой путешественники столкнулись с необычным проявлением неорганической и небиологической жизни, превратилась в обычную звездочку. Но впереди, среди множества мерцающих в черном пространстве точек, уже ясно различалась вторая планета системы NGE02032, являвшаяся конечной целью экспедиции.

                Все члены экипажа и научной группы находились на своих местах, в основном занимаясь чисто рутинными мероприятиями. Во время полетов обычно так и происходило, ведь при отсутствии конкретного объекта изучения или необходимости подготовки к высадке, людям практически нечего делать. Вот при возникновении неординарной ситуации экипаж немедленно вмешивался в работу автоматических систем, а порой и вовсе брал всё управление на себя.
                «Лаперуз» преодолел примерно три четверти расстояния, отделявшего третью планету системы NGE02032 от второй, и сама цель полета уже различалась оптическими приборами, как самая яркая звезда, когда система дальнего обнаружения сигнализировала о появлении на некотором расстоянии неопознанных объектов.      
                Почти тотчас же капитан перевел систему защиты в режим повышенной готовности, а все члены экипажа подключились к главному обзорному экрану, напрямую соединенному с системой кругового обзора.

               - Возможна идентификация объектов? – сделал запрос Уинслоу, слегка повернув голову в сторону аналитика, который отвечал сейчас за все системы, занятые обзором пространства.
                - Пока нет, радарные установки стандартного образца на таком расстоянии не эффективны, а гравитационный локатор дает лишь точки перемещения в пространстве, - доложил Ракеш Чандра, и голосе его чувствовалось волнение.

                Хотя капитан отлично знал принципы действия систем слежения, по уставу ответственному члену экипажа следовало докладывать по полной форме. Ну, а стандартными радарными установками называли локаторы работающими с электромагнитными излучениями. Оба пилота, присутствующие сейчас в рубке, в свою очередь перенастроили системы ближнего радиуса на обнаружение объектов, имеющих необычные свойства, а Гоффман открыл панель управления защитными системами корабля.

                - Похоже, неизвестные объекты идут курсом на третью планету, - доложил еще через минуту Ракеш Чандра, - скорость их полета меньше нашей, и двигаются они четко по прямой линии.
                - Хм, все-таки имеется вероятность, что их посланец достиг своей цели – колонии или матки, и теперь к тому месту, где произошла встреча, отправили отряд разведки, - покачав головой, проговорил Протасов, посмотрев на Гоффмана, ответившего понимающим взглядом.
                - Скорее всего, они не видят корабля, благо в режиме «канала» мы вообще плохо наблюдаемы в электромагнитных волнах, - добавил аналитик, внимательно следя за экранами, - если только, - Чандра помолчал немного, - у них тоже нет гравитационных радаров.
                - Ну, это было бы уже слишком, - вполголоса пробормотал Гоффман, с недоверчивым видом оглядываясь на аналитика.
                - Сближаемся или продолжаем идти прежним курсом? – осведомился тем временем у капитана первый пилот.
                - Идем прежним курсом, - уверенным тоном ответил Уинслоу, - нам намного важнее найти то место, где обитают неизвестные объекты, нежели снова встретить их в открытом космосе.
                - Да и исследовать их в открытом пространстве, мы, в общем-то, не сможем, - согласился Протасов, понимающе кивнув головой, - пока включено защитное поле, они будут на расстоянии, а стоит нам выключить защиту, они тотчас начнут пожирать корпус, какое уж тут изучение.
                - Откровенно говоря, если подумать, изучение этой штуки кажется весьма проблематичной задачей, - послышался из интеркома голос Петра Самородова, - защищенные зонды эта штука будет обходить стороной, да еще неизвестно, какой окажется реакция на защитное поле с электричеством, так каким образом мы сможем взять пробы?
                - Другой, не менее актуальный вопрос – как мы доставим пробы на борт корабля, даже если сумеем их взять? – с хмурым видом поинтересовался Эрнст Гоффман. – Прошлая такая попытка привела лишь к разложению контейнеров.
                - Капитан, - послышался в интеркоме немного смущенный голос Анабель Григ, - у нас имеются несколько контейнеров, предназначенных для взятия проб в условиях атмосферы с очень агрессивными условиями внешней среды, и выполнены они из специальной керамики.
                - Неплохо, - одобрил Уинслоу, слегка улыбнувшись, - но защищенным зондам придется устраивать настоящую охоту за пузырями, внутри которых путешествует необычный организм.
                - Не обязательно... – Задумчивым голосом произнес Самородов, вновь вступая в разговор. – Можем отдать на съедение один из обычных зондов, нам ведь главное – просто взять пробу, а зонд отстрелит капсулу с контейнерами и на этом его миссия будет завершена. Нужно только сманеврировать так, чтобы мы смогли поймать капсулу, она ведь не пройдет сквозь защитное поле.
                - Неплохая идея, - немного подумав, одобрительно кивнул головой Уинслоу, - необходимо как следует продумать всю операцию, а инженерной группе придется подготовить еще один зонд, но уже с новой капсулой.
                - Уже направляемся в транспортный отсек, - тотчас же откликнулся Самородов, а следом послышался голос Матинелли, - пожалуй, мы поможем в этом деле инженерам.
                - Отлично, теперь слово за пилотами, - одними уголками губ улыбнулся Уинслоу, посмотрев на Протасова и Гоффмана.
                - Идея, в принципе осуществима, - после недолгого размышления ответил первый пилот, - однако придется основательно подготовиться, и наилучший вариант, на мой взгляд, подойти к объектам сзади, по крайней мере, появится хоть какой-то шанс, что нас не сразу обнаружат.
                - Маловероятно, но стоит попробовать, - высказал свое мнение Гоффман, - тут еще и зондами придется ювелирно управлять.
                - Обнаружена еще одна группа объектов, характеристики которых соответствуют заданным, - вклинился в разговор Ракеш Чандра, который все это время внимательно слушал беседу, не забывая контролировать системы слежения, - идут тем же курсом, что и первая группа, но на расстоянии примерно три миллиона километров.
                - Вот этими мы, пожалуй, и займемся, - уверенным голосом произнес капитан, сосредоточенно глядя на обзорный экран.

Часть 5
                К моменту пересечения с траекторией движения неопознанных объектов «Лаперуз» приблизился к цели своего перелета настолько, что вторая планета казалась темно-лиловой горошиной, подсвеченной красноватыми лучами центрального светила. Повинуясь воле пилотов, корабль начал совершать довольно сложный маневр, обходя по длинной дуге вторую группу странных объектов, напоминающих мыльные пузыри. Те пока летели прежним курсом, так же, как и первая группа, вероятно, не видя земного корабля. Через некоторое время корабль приблизился настолько, что появилась возможность поймать странные объекты в систему визуального обзора. Использовать же обычные радары Уинслоу не хотел, справедливо опасаясь, что столь чувствительные к электричеству и электромагнитному полю вообще, организмы могут воспринять излучение радаров и как-то отреагировать на него. А капитан не хотел пока раскрывать местоположение корабля, желая подольше оставаться незамеченным.

                - Мы почти закончили загрузку зонда новыми контейнерами. – Доложил в это время Петр Самородов из транспортного отсека. – Кстати, куда мы будем помещать контейнеры, если нам удастся доставить их на корабль? В тот же карантинный бокс? Тогда его нужно, что называется, «продуть»?!

                «Продуванием» называлась условная процедура, при которой внутрь карантинного бокса под большим давлением подавалась смесь инертных газов, имеющих высокую температуру, после чего происходило экстренное открытие всех внешних люков. Таким образом, все возможные микрочастицы, которые могли оставаться в боксе, просто выдувались в космическое пространство. Однако проводить такую операцию, можно было только при полете в обычном режиме – «продувание» при работающем «канале» считалось неэффективным.
                - Как только зайдем в хвост второй группе, выйдем из «канала», и сразу же включим продувку, - немного подумав, распорядился капитан, - а пилотам нужно находиться в готовности запускать зонд-приманку.
                - Ну, это как раз не проблема, - тотчас же отозвался Протасов, продолжавший внимательно следить за контрольной панелью, отвечающей за движение корабля, - тут важнее вовремя сбросить скорость, а то наскочим на эти воздушные шарики и собьем их силовым полем.
                - Думаю, можно выходить из канала, мы уже совсем близко, - после небольшой паузы ответил капитан.
                - Принято, - кивнул головой Протасов и нажал нужные кнопки на пульте.

                Корабль ощутимо качнуло, это заметно уменьшилась тяга, и одновременно включились тормозные двигатели. И в этот момент система оповещения об опасных полях выдала сообщение, что корабль попал в узкую полосу направленного излучения. Излучение сие имело источник на поверхности той планеты, откуда вылетели мыльные пузыри неизвестного происхождения, а вот направление передачи следовало точно в сторону той группы, в тыл которой заходил «Лаперуз».
                - У этих летунов, похоже, имеется постоянная связь со своей колонией, - с изумленным видом проговорил Ракеш Чандра, с немалым интересом и удивлением глядя на скачущие столбики диаграмм, - ну, или с маткой, не знаю, что там на самом деле.
                - Из чего следует, что нас, с высокой долей вероятности, могут засечь, - констатировал капитан, бросая взгляд на обзорный экран, - сбрасываем скорость до малой планетарной и сразу запускаем два зонда, один с сюрпризом, а второй – просто для отвлечения внимания, черт с ним, можно и пожертвовать.
                - Принято, - секунду спустя откликнулся Протасов, переглянувшись с Гоффманом, - снижаю скорость, готов к запуску зонда для отвлечения внимания!
                - Пуск! – чуть повысив голос, скомандовал Уинслоу, вперив пристальный взгляд в обзорный экран, на котором теперь четко просматривались около дюжины полупрозрачных шариков, диаметром около полутора метров, заполненных внутри чем-то вроде сизого дыма.

                Корабль коротко вздрогнул и из транспортного отсека вынырнул автоматический зонд. Пару секунд он разворачивался, а затем, набрав скорость, по плавной дуге помчался в сторону затормозивших пузырей. Спустя несколько секунд произошел запуск второго аппарата, снабженного капсулой со специальными контейнерами. Этот зонд полетел по более сложной траектории, старательно избегая попадания в самую гущу неизвестных объектов. Автомат оповещения о наличии излучений снова подал сигнал, показав значительно больший уровень, вероятно, пузыри активно обменивались со своим центром сообщениями.
               Первый зонд буквально влетел в строй полупрозрачных объектов, проскочив рядом с некоторыми из них на небольшом расстоянии. Затем сделал довольно резкий поворот, после чего приблизился к пузырям снова. Некоторое время шарообразные объекты совершали странные хаотичные движения, вероятно, не сразу оценив обстановку, а затем начали сближаться с летательным аппаратом землян. Зонд, повинуясь команде оператора, отвернул в сторону, но скорость набрал небольшую, после чего почти все шары повернули за ним, постепенно сокращая расстояние.
                На месте остались только два прозрачных шарика, к которым и приблизился второй зонд, в носовой части которого открылась крышка для забора проб. И в какой-то момент летательный аппарат просто протаранил один из пузырей. Последний от резкого удара лопнул, оставив после себя небольшое облачко сероватого тумана. Второй пузырь сначала резко отпрянул в сторону, а затем буквально набросился на зонд, который начал разворачиваться в сторону приближающегося на небольшой скорости корабля.
               И в этот момент Протасов дал команду на отстрел капсулы, которая тотчас же вылетела из специального отверстия в корпусе зонда и стремительно полетела в сторону «Лаперуза». Гоффман успел отключить на мгновенье силовое поле, подпустил капсулу ближе к малому шлюзу, а потом вновь активировал защитное поле. Операция удалась – контейнеры с пробой неизвестного вещества или частицей неизвестного организма находилась в распоряжении экипажа «Лаперуза». К этому времени первый зонд, атакованный сразу десятком пузырей, уже потерял управление, да и связь с ним была нарушена, и такая же участь, похоже, ожидала и второй.

                - Начинаю процедуру «продувания» карантинного бокса, - доложил из своего отсека Петр Самородов.
                - Капсула с образцами захвачена внешними манипуляторами, - в унисон старшему товарищу проговорила Анабель Григ.

                Увидеть какие-либо внешние эффекты от процедуры «продувания» отсека карантинного бокса было невозможно, если не смотреть непосредственно на створки малого шлюза, да в этом не имелось никакой надобности. Намного интереснее ситуация разворачивалась в месте скопления шаров с неизвестным организмом внутри. Часть из них плотно занялась обоими зондами, которые уже не подавали признаков жизни, а просто дрейфовали в пространстве. Другие особи или скопления неизвестных частиц в виде этаких мыльных пузырей, попытались добраться до корпуса самого «Лаперуза», видимо все-таки имея какие-то чувствительные элементы, способные сканировать окружающее пространство. И здесь члены экипажа воочию убедились, что шары действуют вполне организованно и даже обладают чем-то вроде разума, пусть и в зачаточном виде. Как только первые три шара, набрав довольно приличную скорость, столкнулись с внешним силовым полем корабля, они почти тотчас, даже не лопнули, а как будто исчезли, словно испарились. При этом даже сизого дымка, появившегося в тот момент, когда один из пузырей оказался пробитым зондом, не возникло, словно при столкновении с силовым полем содержимое шаров исчезало мгновенно и целиком. Но в этот же момент и остальные шары, приближающиеся к кораблю, мгновенно затормозили, а затем медленно отлетели в сторону, стараясь держаться подальше.

                - Все, капсула на борту корабля, - послышался удовлетворенный голос Самородова, - внешняя оболочка, похоже, снова повреждена, поэтому пришлось подать на захваты небольшое напряжение, после чего извлекать контейнеры, можно сказать, вручную.
                - Груз на корабле? – обменявшись с пилотами быстрым взглядом, осведомился капитан.
                - Да, в карантинном боксе, внутренняя защита включена, - тотчас же откликнулся Самородов.
                - Прекрасно, здесь нам больше нечего делать, - откинулся на спинку кресла Уинслоу, - разворачиваемся к планете, самое время посмотреть на логово этой странной штуки.

                Первый пилот Протасов кивнул головой и начал готовить корабль к маневру разворота на сто восемьдесят градусов. Эрнст Гоффман тщательно контролировал систему, поддерживающую внешнее силовое поле. Ракеш Чандра, как и ранее, занимался системами наблюдения, и он же, примерно через минуту после разворота доложил о том, что часть прозрачных шаров пытается лететь за кораблем, отставая совсем ненамного.

                - Надо же, откуда только энергия берется на такой скоростной полет?! – не скрывая удивления, пробормотал аналитик, выводя картинку с радара заднего вида на обзорный экран. – Собрались в этакую цепочку и летят, почти не отставая.
                - Хм, действительно, они составили этакую цепь бусинок, - задумчиво проговорил Гоффман, отвлекаясь от систем защиты и глядя на обзорный экран, - и самое интересное, последний шар как будто стал совсем блеклым, почти прозрачным.
                - Хм, поначалу он таким не был... – С озадаченным видом глядел на экран Чандра. – А теперь вообще почти исчез, как-то поменял свою плотность? Хотя и на гравитационном радаре его не видно, куда же он делся?
                - А знаете, в чем тут дело? – послышался в интеркоме голос Пьетро Матинелли, который также занимался наблюдением за пузырями с неизвестным организмом внутри, и, разумеется, слушал беседу, происходящую в рубке. – Они летят сцепкой не просто так, они, таким образом, увеличивают общую скорость.
                - Хм, создают какой-то коллективный импульс? – с некоторым сомнением покачал головой Эрнст Гоффман. – И куда тогда делся шар, летящий последним?
                - Возможно, они действительно создают нечто вроде общего импульса, с увеличенным моментом, - немного подумав, ответил Матинелли, - а энергию для этого берут у одного из своих, - тут ученый несколько замялся, - ну, скажем, членов общего организма.
                - Хотите сказать, один шаров исчез потому, что отдал все свое тело, ну или вещество, на создание общего импульса? – теперь пришла очередь самого капитана недоверчиво качать головой. – И теперь они будут по очереди забирать энергию, то есть тело очередного соплеменника, чтобы пытаться догнать нас?!
               - Не думаю, что в данном случае можно говорить о соплеменнике, скорее, это все-таки нечто вроде некоего единого организма, - после небольшой паузы ответил Матинелли, - организма, который спокойно отдает часть себя для достижения некоей общей важной цели.
                - Что-то мне становится совсем неуютно, - признался Ракеш Чандра после того, как Матинелли озвучил свою гипотезу, - это начинает выглядеть семьей этаких муравьев, и вообще, мы точно уверены, что эти штуки не покинули контейнеры?
                - Резонный вопрос, господин Матинелли, - подавив непроизвольный вздох, проговорил Уинслоу, обращаясь, в том числе и к инженерной группе, - у нас имеется уверенность, что частицы неизвестного организма сохранены в контейнеры?
                - Да, у нас есть такая уверенность, - послышался твердый голос Маргариты Яблонской, - силовое поле в карантинном боксе включено постоянно, а в тот момент, когда мы помещали туда все три контейнера, мы просветили их рентгеном, оболочка то, керамическая.
                - И каков результат? – поинтересовался капитан, сохраняя внешнее спокойствие, хотя первый пилот, давно знавший Уинслоу, заметил немалое волнение.
                - На первый взгляд, контейнеры кажутся пустыми... – Даже по голосу молодого ученого можно было почувствовать, насколько довольна и даже счастлива Яблонская. – Но, при тщательном сканировании отмечено, что внутренние стенки покрыты неравномерным слоем некоего вещества, напоминающего отложения солей тяжелый металлов, значит, это и есть тот самый организм, который находился в пузырях.
                - Что же, это хорошо, - теперь уже и Уинслоу не скрывал своего удовлетворения, - держите силовое поле включенным, вдруг эта штука все-таки найдет способ вырваться.
                - Разумеется, капитан, - вновь вступил в разговор Матинелли, а затем добавил, - к слову сказать, первичный спектральный анализ показывает, что основой этого вещества являются тантал и ниобий.
                - Что же, в таком случае, детальное исследование этого необычного явления придется оставить до прибытия на базу, - уже более спокойным тоном проговорил капитан, поглядывая на обзорный экран, - а пока будем готовиться к облету планеты, а заодно к запуску модернизированных зондов.

                Сейчас планета выглядела на обзорном экране этаким пятнистым шариком для пинг-понга, с неровными краями. С такого расстояния казалось, что в атмосфере планеты преобладают серые и грязно-желтые цвета. Однако и капитан, и первый пилот знали, что подобное впечатление запросто может оказаться обманчивым и при приближении планета станет выглядеть совершенно иначе. По мере сближения корабля с конечной целью путешествия, и радарные установки и визуальные системы наблюдения начали прорисовывать по контуру планеты какие-то волнистые линии, кое-где прерывистые, но в большинстве своем сплошные. Часть этих линий имели довольно значительную ширину и казались весьма плотными, другие линии были намного тоньше и выглядели полупрозрачными. А кроме прочего, становилось заметно, что немалое количество этих линий как бы колышется, слегка перемещаясь над поверхностью планеты.

                Спустя некоторое время после встречи с группой «мыльных пузырей» корабль приблизился к планете на расстояние, когда её видимый размер стал сопоставимым с баскетбольным мячом бежево-желтоватого оттенка. С этой дистанции стало видно, что тонкие линии, коими испещрена поверхность планеты, составлены из бесчисленного множества белых точек, которые удерживались друг рядом с другом, словно нанизанные на невидимую нить.

                - Вот это да, - пробормотал Ракеш Чандра, всматриваясь в изображение планеты на экране, - это ведь не что иное, как пузыри, которые преследовали наш корабль.

                После слов аналитика Уинслоу невольно перевел взгляд на экран обзора задней полусферы, но ни единого пузыря, содержащего в себе что-то вроде пыли из неизвестного вещества, не наблюдалось. Судя по всему, кавалькада из шаров, пытавшихся преследовать корабль, отстала уже давно, вполне возможно, просто исчерпав свои возможности. Но, если там, на расстоянии нескольких миллионов километров от планеты, количество таких шаров исчислялось десяткам, то здесь их число составляло миллионы, десятки, а может даже сотни миллионов.
                И все это бесчисленное количество пузырей, являющихся частицами колоссального неведомого организма или колонии организмов, явно подчинялось некоему единому ритму. На экране было хорошо видно, как вдоль самых крупных линий, выглядевших с такого расстояния, скорее, широкими лентами, проходило нечто вроде волны, перемещавшейся от одного полюса планеты к другому. Затем эти волны перемещались на более узкие линии, а после них начинали пульсировать в том же ритме и самые узкие нити, составленные из шаров.

                Корабль, уже запустивший торможение, начал разворачиваться, выходя в верхнюю точку эллиптической стационарной орбиты, откуда капитан предполагал вести наблюдение.
                И в этот момент по всему бесчисленному скоплению нитей, висевших на высоте около полутысячи километров над поверхностью планеты, словно прошла некая судорога. На короткое мгновенье вся сеть полос, составленных из «мыльных пузырей» одинакового размера, словно сжалась, затем вернулась к прежнему размеру, после чего сжалась еще раз и вновь вернулась к первоначальному состоянию.

                - Похоже, нас заметили, - пробормотал Ракеш Чандра, с озабоченным видом глядя на обзорный экран, - что-то не нравится мне эти коллективные телодвижения.
               - Да уж, разворошили мы муравейник, - скептически качая головой, проговорил Протасов, - теперь к планете просто так не прорвешься.
               - И, тем не менее, начинаем сканирование поверхности и готовим зонды, - суховатым тоном распорядился капитан Уинслоу, - два защищенных зонда и два стандартных – на подстраховку и отвлечение внимания.
                - Согласен, - после секундной заминки откликнулся Гоффман, хотя в голосе второго пилота слышалось сомнение, - через столь плотную сетку даже защищенные зонды могут не пролететь, их просто задавит массой такое количество пузырей.
                - Вот поэтому и необходимы аппараты, отвлекающие на себя внимание, - утвердительно кивнул головой капитан, - может, хоть так сможем добраться до нижних слоев атмосферы и поверхности планеты.

                Тем временем вся колоссальная сеть, состоящая из шаров, заполненных микроскопическими частицами неизвестного организма, пришла в движение. Некоторые из тонких нитей, в основном висевших на большой высоте, начали разрываться, и довольно длинные их секции стали подниматься выше, постепенно приближаясь к кораблю. Некоторые из секций имели длину в десятки километров, и количество пузырей в них могло достигать десятки тысяч. Немного подумав, капитан распорядился увеличить подачу энергии на защитное поле, а также перейти в режим постоянного маневрирования, так, чтобы не оставаться на одном месте.

                - Если будем висеть с постоянно включенным силовым полем, потратим изрядное количество энергии, - озабоченно проговорил старший инженер после того, как выслушал новое распоряжение капитана, - конечно, совсем без запаса не останемся, но при возвращении домой ни о каких серьезных маневрах можно не думать.
                - Ничего, надолго мы здесь не задержимся, - немного помедлив, ответил капитан, скептически поглядывая на фееричное действие, разворачивающееся в обзорном экране, - главное для нас – получение информации о планете, а не прямое столкновение с армией неизвестных организмов, - капитан повернулся к пилотам, - уходим от планеты на пару сотен километров дальше, будем постоянно в движении.
                - Принято, - будничным тоном, словно речь шла о штатном перемещении корабля где-нибудь на орбите Марса или Юпитера, ответил Протасов, - начинаю маневр уклонения.

                К этому времени некоторые из обрывков нитей, состоящих из сотен и тысяч пузырей, заметно сократили дистанцию с кораблем. И примерно в это же время система обнаружения электромагнитных полей выдала предупреждение о ненаправленном излучении, имевшем два источника – один где-то на поверхности планеты, а второй – в самом крупном узле, где перекрещивалось несколько широких лент, состоящих из пузырей.

                - Ого, нас, похоже, решили прощупать, - с некоторым удивлением проговорил Ракеш Чандра и, заметив вопросительный взгляд капитана, тут же добавил, - уровень излучения неопасен, система защиты снижает его уровень почти впятеро.
                - Это немного успокаивает, однако, не стоит задерживаться на одном месте, - с недоверчивым видом покачал головой Уинслоу, а потом вызвал транспортный отсек, - Петр, как у нас дела с зондами?
                - Готовы два защищенных и два обычных, выступающих в роли приманки, - тотчас же откликнулся старший инженер.
                - Готовимся к запуску, - немедленно распорядился Уинслоу, кивком головы показывая Гоффману, отвечавшему за пуски, чтобы тот приступал.
                - Экипаж покинул транспортный отсек, - доложил через минуту Самородов.
                - Принято, - с задумчивым видом ответил Уинслоу, бросив еще один взгляд в обзорный экран, на котором было видно, что за двигающимся на небольшой скорости кораблем устремилось уже с десяток скоплений шаров различной длины.

                Затем капитан повернулся к Гоффману и, немного помедлив, отдал распоряжение о начале пусков:

                - Первый запуск – обычный зонд в направлении планеты по касательной, как только на него среагируют, пускайте защищенный зонд по дуге в сторону экватора планеты.
                - Включаю полуминутную готовность, - четким голосом, словно находился на образцовом космодроме, доложил Гоффман, после чего на обзорном экране появились цифры обратного отсчета.

                Спустя полминуты корабль отстрелил первый зонд, заложивший длинный вираж, после чего отправился в сторону планеты, одновременно сближаясь с несколькими группами шаров.
                Еще через полминуты от корабля отделился второй зонд – защищенный, некоторое время медленно двигающийся параллельным курсом. Но, как только сразу несколько групп шаров окружили первый аппарат, с коим немедленно стала пропадать связь, зонд, оснащенный защитой, включил форсированный режим и спущенной с привязи гончей рванулся к поверхности планеты.

                - Готовимся к повторению, - не отрывая глаз от обзорного экрана, распорядился капитан, - порядок прежний – штатный зонд идет курсом перехвата, зонд с защитой по кратчайшему пути к планете, направление – северный полюс.
                - Принято, - набирая набор команд на пульте управления, будничный тоном ответил Гоффман.

                Тем временем, корабль пролетел почти треть окружности своей новой орбиты, и теперь стало видно, что взбудоражилась вся сеть, состоящая из миллионов пузырей с неизвестным организмом внутри. При беглом взгляде на планету казалось, что колоссальная сетка, покрывающая её сверху, как будто дышит, то поднимаясь вверх, то опускаясь на прежнее место, при этом по линиям и полосам пробегают волны возмущений. Уровень всплесков электромагнитного излучения заметно вырос, хотя по-прежнему эффективно отрабатывался системами защиты.

                Однако сейчас взгляды членов экипажа, равно как и научной группы, были прикованы к изображению, передаваемому с первого защищенного зонда. По результатам сканирования планеты, проведенного с помощью штатных средств самого корабля, стало ясно, что планета имеет высокую среднюю плотность, намного выше земной и, вероятно, почти целиком состоит из металлических пород. Атмосфера планеты в основном состояла из метана, азота и некоторых инертных газов. Следов воды в этой атмосфере обнаружить не удалось, зато вся она оказалась до предела насыщенной металлической пылью, вероятно образовавшейся от разложения и выветривания горных пород. Никаких водоемов на планете не наблюдалась, хотя температура на поверхности оказалась вполне приемлемой, всего лишь около минус десяти градусов по Цельсию.
                Вся поверхность казалась покрытой колоссальным количеством невысоких горных складок и довольно глубоких каньонов. Кроме этого, системы поиска и наблюдения обнаружили немалое количество странных образований, напоминающих купола, разбросанных почти по всей поверхности планеты, но более всего сосредоточенных именно в каньонах. Что скрывалось за этими образованиями, имеющими размеры от десятков до сотен метров в диаметре, пока было не очень понятно, но в чем-то эти штуки здорово напоминали пузыри, с которыми экспедиция столкнулась в космосе.

                Для детального обследования странных образований требовалось использовать только защищенные зонды, один из которых уже вошел в атмосферу планеты. Штатный же зонд, запущенный с целью отвлечения внимания, к этому времени перестал подавать какие-либо признаки жизни, причем даже попытки зафиксировать его местоположение с помощью систем слежения ничего не дали – видимо пузыри, практически полностью поглотили весь металл, из которого состоял аппарат.
               Но и защищенный зонд, что стало неожиданностью, на высоте около сотни километров наткнулся на довольно серьезное препятствие. Этим препятствием было не что иное, как очередное скопление хорошо знакомых пузырей, которые вылетели навстречу земному аппарату, собравшись в некую, уже значительно более сложную конструкцию. Теперь все эти шары выстраивались не в одну гирлянду или несколько параллельных линий, а представляли собой этакое перекрестье, составленное из нескольких линий разной длины. При этом вся конструкция постоянно вращалась вокруг общего центра, напоминая кусок гигантской паутины. И хотя команды на зонд проходили с большим трудом, Протасову все же удалось максимально увеличить подачу энергии на электромагнитные инжекторы и запустить на постоянный режим сетчатые электроразрядники, размещенные на корпусе. В результате таких действий зонд окутался искрящейся сеткой электроразрядов, что еще сильнее ухудшило связь, но зато позволяло надеяться, что зонду удастся прорваться к поверхности планеты.

                - Чует мое сердце, большого бабаха не избежать, - пробормотал старший пилот, пристально наблюдая за постоянно дергающимся изображением, передаваемым с видеокамеры на зонде, и продолжая контролировать полет, - не нравится мне этот вращающийся крест.
                - А не сможем мы его как-то обойти, скорости-то должно хватить? – с некоторым сомнением в голосе поинтересовался Ракеш Чандра.
                - Скорость слишком велика, - покачал головой второй пилот, - при резком повороте все равно зацепим эту штуку.
                - Ничего, прорвемся, - стиснув зубы, проговорил негромко Протасов.

               Уинслоу наблюдал за происходящим молча, не забывая следить в обзорном экране за обстановкой в планетарном масштабе. А странная сеть из пузырей, висящая на немалой высоте в атмосфере планеты, продолжала менять очертания. Теперь сплетения её линий стали гуще с той стороны, где сейчас находился корабль, словно эти шары не хотели, чтобы кто-то смог добраться до поверхности или хотя бы увидеть её.
               Наконец, защищенный зонд, продолжавший в полете плеваться искрами, врезался в летящую ему навстречу конструкцию, похожую на целую гроздь мыльных пузырей. Земной аппарат ударил точно в то место, где находилось сочленение сразу трех нитей. Во все стороны полетели длинные, по сотне метров, а то и более, искры, на некоторое время, осветив пространство серией ослепительных вспышек. Когда через несколько секунд после ярчайшего взрыва возобновилась связь, стало видно, что зонд немного обгорел, но все же сумел прорваться и теперь приближается к одному из каньонов, дно которого полностью усеяно куполообразными предметами.
                Крестообразная конструкция же, пережив столкновение с аппаратом, защищенным электрическим полем, распалась и теперь представляла собой около сотни одиночных или парных шаров, бесцельно болтающихся на одном месте. Зато теперь с корабля увидели, как к продолжающему снижаться зонду, изо всех близлежащих трещин и расселин устремляется все большее количество одиночных пузырей, словно кто-то внизу включил сигнал тревоги. Протасов подал сигнал на проведение маневра, и зонд, развернувшись на небольшой высоте над поверхностью планеты, полетел вдоль каньона, передавая изображение и данные с датчиков.

                - Запускайте вторую пару, - распорядился Уинслоу, не спуская глаз с изображения, передаваемого зондом, достигшим поверхности, - режим тот же.

                Корабль вздрогнул дважды, выпустив сначала отвлекающий зонд, устремившийся навстречу целой туче пузырей, собравшихся сразу из нескольких близлежащих линий. Второй защищенный зонд, как некоторое время назад его собрат, поначалу шел параллельным с кораблем курсом, а затем резко нырнул в сторону планеты.

                - Смотрите, - Эрнст Гоффман указал рукой на экран, куда транслировалось изображение с зонда, летящего над каньоном, - это не купола, а такие же пузыри, только очень большие.
                - Верно, - добавил Ракеш Чандра, и брови аналитика поднялись от удивления, - а внутри них просматриваются какие-то сложные конструкции.
                - Заметьте, - вступил в беседу Пьетро Матинелли, - все горные породы, похоже, состоят из различных металлов, эта планета – целиком металлическая, тут практически нет ни углерода, ни кремния.
                - Не удивительно, что на этой планете развилась именно такая жизнь, - задумчиво пробормотал Чандра, бросив рассеянный взгляд на обзорный экран.
                - Знаете, насколько мне представляется, вряд ли эта жизнь развивалась здесь, - после непродолжительной паузы возразил Матинелли, - разве только возникла совсем недавно.
                - Почему Вы так считаете? – не отрывая глаз от экранов, поинтересовался капитан Уинслоу.
                - Учитывая «прожорливость», уж прошу прощения за такой термин, необычных организмов... – Начал рассуждать вслух Матинелли. – Эти крошки давно бы слопали все наблюдаемые нами остроконечные металлические скалы, да они, собственно говоря, так и делают. Именно поэтому все большие пузыри находятся в каньонах – ведь на планете нет ни воды, ни эффекта выветривания, а значит эти ущелья – результат деятельности странного организма.
                - Однако же... – С озадаченным видом покачал головой капитан, недоверчиво глядя на экран, где зонд, снизив скорость, лавировал по ущелью, чья поверхность в некоторых местах отливала синеватым блеском, будто покрытая некоей пленкой. – Но, в этом случае выходит так, что вся местная колония организмов или, если хотите, некий единый организм, прибыли сюда откуда-то извне?!
                - Вероятно так, - немного помедлив, согласился Матинелли, - ведь мы уже стали свидетелями того, как пузыри перемещаются в космическом пространстве, причем совершенно очевидно, что для преодоления большего расстояния требуется и большее число пузырей.
                - Да, мы отлично видели, как для увеличения скорости эти шары образовывали этакие сцепки, - заметил Протасов, продолжая удерживать зонд на курсе, хотя с каждой минутой это становилось все сложнее.
                - Не для увеличения скорости... – Почти тотчас возразил Матинелли. – Скорее, для увеличения протяженности преодолеваемого пространства, ведь энергию эта штука черпает из самой себя. Поэтому, для того чтобы покрыть расстояние в сотни световых лет, эти шары должны были бы соединяться в конгломераты в тысячи или десятки тысяч штук.
                - Всё, второй отвлекающий зонд тоже вышел из строя, - глубоко вздохнув, доложил Гоффман, - можем отправлять к поверхности второй защищенный.
                - Действуйте, - коротко кивнув второму пилоту, дал отмашку капитан, - направление – северный полюс планеты.
                - Там сейчас почти свободно, - заметил Чандра, - все шары переместились в нашу сторону, а здесь их уже столько, что не видно самой планеты.
                - Ничего страшного, как только зонд войдет в атмосферу, отойдем от планеты чуть дальше, - немного подумав, распорядился Уинслоу, - все равно нам не дадут провести полноценное исследование.
                - Да, некоторые шары уже долетели до нас, - сообщил Петр Самородов, не забывавший контролировать систему защиты, чтобы не отвлекать пилотов.
                - И какова реакция? – тотчас поинтересовался Матинелли.
                - Те, что наскочили сходу, лопнули, как обычные мыльные пузыри, - в голосе Самородова как будто послышалось удовлетворение, - остальные притормаживают вдоль границы силового поля и начинают скапливаться там, словно хотя построить этакий барьер из самих себя.
                - Они видят в нас опасность и пытаются построить что-то вроде защиты из собственных тел, - взволнованным голосом проговорил Матинелли, догадавшись, в чем дело, - ну, или, как вариант, из частей единого тела.
                - Первый защищенный зонд начинает терять управление, - с тревогой в голосе доложил Протасов, - шаров все больше и зонд теряет слишком много энергии при столкновении с ними.
                - Необходимо взять пробу грунта, - после секундного размышления распорядился капитан, - грунта, свободного от той пленки, которая наверняка является продуктом жизнедеятельности неизвестного организма.
                - Попробуем, - стиснув зубы, ответил первый пилот, - придется включать режим форсирования, в противном случае может не хватить энергии на обратный полет.
                - Сделаем все, что можно, - слегка поморщившись,  проговорил капитан, бросая взгляд на обзорный экран, где хорошо просматривалась летевшая следом колоссальная туча из пузырей, чей размер превышал габариты корабля в несколько раз, - у нас, похоже, и так мало времени, боюсь, защитное поле может не выдержать слишком сильного натиска.
                - Второй зонд благополучно вошел в атмосферу и снижается в районе полюса, - снова вступил в разговор Гоффман, - здесь этих пузырей намного меньше.
                - Вероятно, им не слишком уютно вблизи полюсов, ведь именно там сходятся магнитные линии, - вновь выдвинул теорию Матинелли.
                - Все, первый зонд потерял запас устойчивости, - усталым голосом доложил Протасов, - энергии для работы системы защиты больше нет.
                - Направляем зонд в один из куполов, - после секундного размышления дал команду Уинслоу, - посмотрим хотя бы, что у них внутри.
                - Не самый лучший ход, капитан, - осторожно заметил молчавший до сих пор Болтон, - такое вторжение могут расценить, как прямое нападение, нас могут посчитать реальной угрозой, и тогда о возможном контакте не может идти и речи.
                - Ну, я бы не стал трактовать поведение пузырей, как какую-либо осмысленную деятельность, - немедленно возразил Матинелли, - это скорее проявление этакого коллективного инстинкта, и вряд ли с этой колонией организмов можно вступить в какой-то контакт.
                - Меня сейчас больше интересует не проблема контакта... – Покачал головой Уинслоу, сохранявший напряженный вид. – А возможность получения информации о столь необычной форме жизни. Кто знает, вдруг нам придется столкнуться с чем-то подобным рядом с обитаемыми мирами? И чем может закончиться такое столкновение?!

                Оба ученых, и Болтон и Матинелли промолчали, не ответив на несколько резкое высказывание капитана, выглядевшее более чем резонным.
                Протасов начал менять курс зонда, чтобы тот вошел в один из полупрозрачных куполов рядом с его вершиной, по возможности, не нанося сильных повреждений.

Часть 6
                К величайшему сожалению всех, кто наблюдал за миссией зонда, провести корректировку курса автономного аппарата в полной мере не удалось. Управляемость после столкновения с двумя дюжинами пузырей упала практически до нуля, и зонд, уже без участия оператора врезался плашмя в боковую поверхность одного из небольших, не более полусотни метров в поперечнике, куполов. Во все стороны брызнули тысячи ярчайших искр, изображение с камеры зонда на мгновенье покрылось сеткой помех, затем на несколько секунд включилось снова, успев передать небольшой отрезок видеоизображения, после чего погасло окончательно.
                Но и за это время члены экипажа «Лаперуза», пристально и неотрывно смотревшие на экран, успели разглядеть немало интересного.
                Внутри купола находилось нечто, более всего напоминавшее этакий гибрид термитника и растущего кораллового рифа. Конусообразная конструкция неправильной формы, с множеством торчащих башенок, покрытых какими-то длинными иголками, а также длинные выступающие части, напоминающие покрытые слоем инея ветки деревьев. И вся эта конструкция непрерывно шевелилась, представляя собой весьма неприятное зрелище, напоминающее грандиозное скопление пауков. Больше ничего рассмотреть не удалось, поскольку зонд перестал передавать изображение, видимо полностью выйдя из строя.

                - М-да, действительно чем-то похоже на этакий живой муравейник, - после небольшой паузы проговорил Протасов, - вероятно, в этих куполах находится основная масса этого странного организма, непонятным выглядит это постоянное хаотичное движение.
                - Думаю, это не просто движение. – После непродолжительного молчания ответил Матинелли. – Скорее мы видим, как этот единый организм, а может быть колония, растет и размножается. Вероятно, для того чтобы происходил процесс размножения, требуется определенная среда и определенное количество организма или вещества.
                - Да, а все летающие шары, в этом случае, не что иное, как этакие рабочие муравьи, - добавил Петр Самородов, в голосе которого звучали оттенки скепсиса, - их отправляют на разведку, они заняты поиском пищи и так далее.
                - М-да, если это действительно так, ни о каком контакте тут и речи не может идти, - с огорчением покачав головой, вздохнул капитан Уинслоу, - остается только дождаться результатов полета второго зонда.
                - А времени у нас уже совсем немного, - заметил в этот момент первый пилот Андрей Протасов, бросив взгляд на обзорный экран, - нас начинают атаковать вполне серьезно, по сотне, а то и больше, шаров сразу.
                - Защитное поле пока держится, но энергии уходит все больше, - вновь включился в разговор Петр Самородов.
                - Изображение со второго зонда на главный обзорный экран, - распорядился капитан, и Гоффман тут же подал нужную команду.

                В том районе планеты, где проходил полет второго земного аппарата, практически отсутствовали купола, зато имелась масса неглубоких, но необычайно обширных, то ли кратеров, то ли просто впадин большого диаметра. Когда второй пилот несколько снизил высоту полета зонда, стало видно, что поверхность этих образований целиком покрыта той же пленкой, что наблюдалась в каньонах ближе к экватору.

                - Похоже, в этом районе, наши симпатичные шарики подчистую выбрали весь запас металлических руд, - с грустью глядя на местность, выглядевшую совершенно безжизненной, проговорил Андрей Протасов.
                - Как ни прискорбно, но в данном вопросе, Вы, вероятнее всего, правы, - послышался усталый голос Пьетро Матинелли, - вероятно, процесс освоения планеты пришлым организмом начинался где-то в этих местах.
                - Постойте-ка! – неожиданно в разговор вмешался Ракеш Чандра, чей голос казался немало взволнованным.

                Аналитик продолжал мониторить обстановку, в том числе и наблюдал за поверхностью планеты с помощью систем самого корабля:

                - Вблизи полюса имеется кратер довольно приличных размеров.
                - Изображение на экран! – тут же потребовал капитан, чуть подавшись вперед.

                На обзорном экране появилось изображение, передаваемое со второго зонда, летевшего на небольшой высоте над поверхностью планеты. Летающих пузырей здесь практически не наблюдалось - то ли они пока не заметили присутствия инородного объекта, то ли данный район планеты их мало интересовал. К слову сказать, и каньоны с расселинами в этой части поверхности планеты практически отсутствовали, и в обзорном экране проплывала серо-желтая равнина с многочисленными прожилками металлического оттенка. Видимо, в этом районе не вся поверхность планеты представляла собой чистый металл или его рудные залежи. Но вот в объективе камеры появилась длинная черная полоса, выглядевшая так, словно поверхность почвы оказалась некогда сильна обожжена. Чуть дальше появилась еще одна полоса, после чего на почве стали заметны какие-то сверкающие в лучах неяркого красноватого светила осколки. И чем ближе к полюсу подлетал зонд, тем большее число сверкающих осколков попадалось на практически черной земле. А затем на экране возникла целая сетка трещин, словно исходящих из некоего единого центра, после чего Гоффман снизил скорость полета зонда, и все увидели кратер впечатляющих размеров, стенки которого были покрыты полосами расславленного некогда металла.

                - Вот вам и свидетельство того, что странная форма жизни, наблюдаемая в пузырях, является пришлой в этом мире, - вновь послышался голос Пьетро Матинелли, и теперь в нем слышалось нечто вроде удовлетворения.
                - А не слишком ли рано мы делаем подобные умозаключения? – тут же усомнился в гипотезе коллеги Ник Болтон.
                - Согласен... – Кивнул головой капитан Уинслоу, после чего обратился к Матинелли со вполне резонным вопросом. – На чем основано такое предположение?
                - Если внимательно посмотрите на внешнюю границу кратера, там, где наблюдаются выплески породы, увидите металл темного цвета, к которому примешиваются струи остекленевшей породы неметаллического происхождения. – Чуть помедлив, ответил пожилой ученый, затем немного помолчал, после чего добавил:
                – А вот нитевидные и каплевидные набросы, видимые сверху и по периметру, имеют явное сходство с пленкой, покрывающей стенки каньонов.
                - Хм, действительно, имеется такое отличие, - после минутной паузы заметил первый пилот Протасов, - и разбросанные вокруг светлые капли необычайно похожи на ту штуку, которую мы видели внутри пузыря.
                - Необходимо взять пробу грунта, - решительным голосом заявил капитан, - это сразу разрешит все сомнения, - Уинслоу повернулся к аналитику, - Ракеш, что у нас с обстановкой?
                - В районе северного полюса планеты – все спокойно, - тотчас же откликнулся Чандра, - вокруг корабля, я бы сказал, чрезвычайно напряженная.
                - Ну, корабль, я надеюсь, выдержит натиск пузырей еще какое-то время, а вот зонду нужно не только взять пробу грунта, но и вернуться назад, ибо с поверхности планеты капсулу не запустишь, - озадаченно покачав головой, ответил Уинслоу, - поэтому продолжаем идти прежним курсом и сажаем зонд на поверхность.

                Протасов провел небольшой маневр уклонения, чтобы отвести корабль от еще одного скопления пузырей, внезапно начавших приближаться к «Лаперузу» с другой стороны. Создавалось впечатление практически осмысленного загона добычи, однако Матинелли по-прежнему считал, что это обыкновенная реакция колонии примитивных организмов на внешний раздражитель. Просто объемы пространства, в которых это происходило, не сразу позволяли представить именно колонию мельчайших частиц или живых организмов. Тем временем второй пилот Гоффман заставил второй зонд сбросить скорость до минимума, после чего аккуратно посадил его на небольшой пятачок земли, свободной от черноты и металлических оплывов, зато рядом с ним как раз находилась пара капель неизвестного вещества.

                Зонд мягко опустился на небольшие опоры, после чего тотчас же выдвинул из специального отсека манипулятор для взятия проб. Сначала взяли пробы местного грунта, вероятнее всего представлявшего собой осыпавшуюся со временем смесь нескольких рудных пород. Затем Гоффман, работавший с манипулятором, попытался взять частицы материала с одного из поблескивавших наплывов, выглядевших с высоты этакой большой металлической каплей. Но сделать это оказалось не так-то просто – материал оказался весьма твердым и прочным. Пришлось прибегнуть к специальному буру и лазерному резаку и после некоторых ухищрений в контейнер на борту зонда все-таки поместили пару небольших образцов неизвестного вещества. И как раз в тот момент, когда все манипуляции были закончены, Ракеш Чандра доложил о появлении в этом районе сразу полутора десятков пузырей, летевших со стороны экваториальной области.

               - Все-таки нас засекли и здесь, - переглянувшись с первым пилотом, констатировал Гоффман, молниеносно набирая команды завершения взятия проб и запуска двигателя, - еще немного и зонд бы оказался под ударом, а защитного поля у нас почти нет – энергии хватит только на обратный полет, да и то, на небольшое расстояние.
                - Главное – вывести зонд за пределы атмосферы, а потом мы пойдем навстречу, - уверенным тоном возразил Уинслоу, не сводя глаз с обзорного экрана, на котором сейчас находилось изображение космического пространства вокруг корабля, - хотя нас почти зажали между двумя тучами, состоящими из этих шаров.

                И действительно, колоссальные по своим размерам скопления шаров надвигались на корабль сразу с двух сторон. Пока им никак не удавалось схлопнуть свои объятия, поскольку скорость движение «Лаперуза» превышала скорость их перемещения, однако пузыри все прибывали, грозя окончательно окружить корабль. Теперь становилось заметно, что количество линий, ранее опоясывавших планету, заметно уменьшилось, видимо все они постепенно собирались для нейтрализации угрозы в виде земного корабля. Зонд, успевший стартовать с поверхности планеты буквально в последнюю минуту, поднялся на высоту около сотни километров и теперь по плавной дуге шел к месту встречи с «Лаперузом». Однако энергии для того, чтобы на большой скорости долететь до корабля, ему уже не хватало – требовалось идти навстречу.

                - Защитное поле на максимум, - распорядился капитан, оценив обстановку, - разворачиваемся курсом на северный полюс планеты, комплекс эмиттеров антипротонов в полную готовность!
                - Есть комплекс эмиттеров в полную готовность! – немедленно откликнулся Протасов, вновь переглянувшись с Гоффманом.

                Ситуация и в самом деле становилась все более неординарной – за все время, что пилоты провели в космосе, ни разу еще система активной защиты не использовалась в том ракурсе, когда не требовалось уничтожать какой-то экстренно возникший по курсу метеорит или комету. Но положение действительно становилось серьезным – без изменения курса корабля встреча с зондом просто не состоится, а добраться до автономного аппарата можно лишь прорвавшись сквозь скопление шаров с боем.

                - Защитное поле на максимальном уровне, - ровным, спокойным голосом доложил Петр Самородов.
                - Эмиттеры антипротонов в активном режиме, - столь же уверенным голосом, в унисон старшему инженеру, откликнулся Андрей Протасов.
                - Да уж, в моей практике это в первый раз, - послышался грустный голос Матинелли, - однако другого выхода у нас нет.
                - Жаль, что все вышло именно так, - эхом прозвучал голос Маргариты Яблонской, - можно было бы попробовать обойтись без этого.
                - Но нас же просто вынудили пойти на такие действия, - даже с некоторым оттенком возмущения возразила подруге Анабель Григ, - что же нам еще оставалось делать – все бросить и просто удрать?!
                - Это слишком легкий выход из положения, - философским тоном заметил Ракеш Чандра, - получается, наша миссия оказалась бы не выполненной.
                - Это еще полбеды, - со скептическим выражением на лице покачал головой капитан, наблюдая в обзорном экране, как приближается колоссальная дымчато-белая туча из шаров, - боюсь, в этом забытом всеми богами уголке Галактики мы столкнулись с реальной угрозой, которая впоследствии может нанести немалый вред человечеству.
                - Человек нередко склонен преувеличивать свою значимость, - тихо пробормотал Ник Болтон, сидящий рядом с Матинелли в научном отсеке.

                Капитан, конечно, не расслышал фразу ученого, а вот пожилой коллега покачал головой и задумчиво проговорил, стараясь держаться подальше от микрофона:

                - Знаете, Ник, иногда на первый план выходят вопросы банального выживания.

                Автоматическая система предупреждения о столкновении уже давно подавала сигнал о приближении неизвестного объекта колоссальных размеров, а теперь еще ряд огоньков на панели управления защитным комплексом загорелись красным цветом. В рубке все молчали, тишина стояла и в инженерном отсеке, и в научном – участие людей в происходящем не требовалось, все предстояло сделать автоматам.
                И вот, когда от острия защитного поля корабля до передовой группы летящих навстречу пузырей, оставалось не более нескольких десятков километров, включились эмиттеры, излучающие антипротоны. Силовое поле на мгновенье погасло, пропуская поток частиц высокой энергии, а затем вновь включилось на полную мощность. В этот же миг вся масса пузырей на площади, наверное, в десятки тысяч квадратных метров просто исчезла в одночасье, не оставив ни малейшего следа. Причем исчезли не только шары, летящие впереди, но и вся их масса на протяжении нескольких километров позади первого ряда. А затем корабль на скорости вонзился силовым полем в образовавшееся отверстие. Количество полетевших во все стороны искр, было таким, что на несколько мгновений в обзорном экране наблюдалось только ярчайшее мельтешение желтовато-лимонных и оранжевых вспышек. 
               Затем свечение несколько угасло, и члены экипажа увидели, что корабль летит в относительно чистом пространстве, и лишь на немалом удалении мечутся шары, число которых впереди и сбоку исчисляется лишь сотнями, максимум, единицами тысяч. А основная масса этих странных образований, несущих в себе частицы неизвестного организма, остались позади, в то время как многие просто прекратили свое существование после столкновения с защитным полем корабля.

                - Мы потеряли почти треть от всей оставшейся энергии, - доложил Петр Самородов таким голосом, словно кто-то отнял у него нечто весьма ценное, - еще одно столкновение и не хватит энергии на обратный полет.
                - Нет уж, лобовых стычек для нынешнего полета более чем достаточно, - нахмурившись, покачал головой командир, а затем бросил взгляд на пилотов, - что там у нас с зондом?
                - Прямо по курсу и на чуть более низкой орбите, - тотчас же откликнулся Протасов.
               - А скопления шаров? –  чуть помедлив, уточнил Уинслоу.
               - Вблизи почти нет, успеем без проблем перехватить зонд, - доложил Эрнст Гоффман, внимательно глядя на экран.
               - Курс на перехват, и сразу после этого уходим от планеты и начинаем разгон, - распорядился капитан, с облегчением откидываясь в своем кресле в рубке управления.

               Только сейчас напряжение, охватывавшее его в течение последнего получаса, начало постепенно отпускать.
               Через несколько минут зонд уж находился в зажимах внешних манипуляторов корабля, а спустя еще некоторое время, контейнеры были извлечены из аппарата, а затем помещены во второй карантинный бокс. Что касается самого зонда, как не жаль было его терять, но он находился в контакте с весьма агрессивной планетой и с неким веществом или организмом неизвестного происхождения, поэтому брать его на корабль капитан не рискнул. Но и оставлять зонд рядом с этой планетой, вокруг которой кружилась целая туча агрессивных пузырей, капитану тоже не хотелось. Поэтому приняли решение уйти от планеты как можно дальше на обычной тяге, а затем подцепить к зонду-разведчику один из оставшихся собратьев и отправить сцепкой в сторону центрального светила.

***
                Через четверть часа планета, на которой обитала неведомая, но невероятно агрессивная форма жизни, осталась позади, превратившись в светло-желтое пятнышко, размерами не больше перечного зернышка. В относительно спокойной обстановке провели операцию по выпуску еще одного зонда, который пристыковался к аппарату, побывавшему на планете. После этого сцепка медленно, по длинной дуге отправилась в свой последний путь в сторону красноватой звезды, являвшейся центром системы NGE02032.
                И более не мешкая, следуя указаниям капитана, экипаж «Лаперуза» начал готовиться к старту в режиме «канала сверх пространственного переноса». К слову сказать, шары прекратили преследование корабля почти тотчас же, как только тот начал удаляться от планеты. Возможно, сообразили, что все равно не смогут догнать беспокойного гостя, а может, посчитали, что свою миссию – прогнать нарушителя, они выполнили. Но, как бы то ни было, теперь экипаж мог заниматься своими обычными обязанностями.

                - Расчет маршрута на выход из системы завершен, - доложил капитану Протасов, - скоро можем начинать процесс запуска установок «канала».
                - Да, странное получается завершение миссии, - проговорил в ответ Уинслоу, потирая подбородок, - приходится даже менять маршрут возвращения, чтобы не попасть в возможное поле зрения шаров-разведчиков.
                - Понимаю Ваши опасения, капитан, но мне кажется, в этом вопросе мы занимаемся излишней перестраховкой, - вступил в разговор аналитик Ракеш Чандра.
                - Ну, уж нет, при таком раскладе лучше, что называется, перебдеть, - с многозначительным видом заметил Протасов, набирая на пульте управления набор нужных команд, - кто его знает, какими возможностями обладает колония этих организмов, вдруг они умеют достаточно быстро перемещаться в космосе?!
                - Считаешь, они могли бы полететь за нами? – после короткой заминки догадался Чандра, с удивлением посмотрев на первого пилота.
                - Именно, а для человечества это не слишком приятный партнер для контакта, - кивнув головой, ответил Протасов.
                - Есть готовность развертки, - послышался голос Петра Самородова из инженерного отсека.

                Разверткой в просторечии называли процесс формирования «канала сверхпространственного переноса», который длился довольно длительное время. Но у этой процедуры имелось и еще одно предназначение – именно в таком режиме появлялась возможность отправлять и принимать сообщения из Центра, находясь на большом удалении от Земли или основных баз.

                - Прекрасно, - глубоко вздохнув, кивнул головой Уинслоу, после чего повернулся к аналитику, - включаем аппаратуру связи – возможно, получим какую-то информацию с Земли, да заодно доложим о своей, прямо скажем, неординарной, но и не слишком приятной находке.
                - Слушаюсь, капитан, начинаю настройку связи, - проговорил немного пришедший в себя Чандра, подключая нужные модули, - как только войдем в начальную фазу «канала», будем готовы к приему и передаче.
                - Господин Матинелли, - капитан обратился к старшему научной группы через внутреннюю связь, - составьте короткий дайджест по научной части, а я добавлю от себя краткий обзор произошедшего.
                - Хорошо, капитан, сделаю, - отозвался через полминуты Матинелли, - буду готов через несколько минут.

                В течение следующих десяти минут экипаж проводил подготовительные настройки и профилактические работы перед запуском «сверх пространственного» режима, после чего прошла процедура включения аппаратуры связи. И вскоре Чандра доложил о приеме сообщения из Координационного Центра космических исследований.
                Сообщение содержало, в том числе, информацию о некоем случае, в котором имел место контакт с организмом, как две капли воды похожим на тот, с коим столкнулась экспедиция на «Лаперузе». И что самое интересное, этот контакт произошел не где-нибудь, а непосредственно на Земле.

                - На Земле? Просто невероятно... – Пробормотал совершенно пораженный Эрнст Гоффман, находившийся теперь в рубке управления. – И когда же это произошло?
                - Почти триста пятьдесят лет назад, на самой заре космической эпохи, - после небольшой паузы ответил капитан, с заметным удивлением читавший текст послания, - и столкнулись с этим организмом в той части Земли, где располагалась родина народа, выходцами из которого являются Андрей, Петр и Маргарита.
                - В России? – теперь пришел черед удивляться первому пилоту Протасову. – И как же это произошло? Кто контактировал с этой штукой?
                - Насколько можно понять, в одном из глухих уголков России, в еще более отдаленные времена упал некий метеорит... – Ответил Уинслоу, с немалым интересом вчитываясь в текст сообщения. – Метеорит содержал в себе изрядное количество того же организма, с которым пришлось столкнуться нам. Местность там была глухая, поэтому какое-то время с последствиями жизнедеятельности организма не сталкивались. Но потом прошло время и в том районе начали болеть люди и выходить из строя техника, причем, насколько можно понять, имелись и погибшие.
                - Вот! – прервал капитана Протасов, с многозначительным видом подняв указательный палец. – А кое-кто сомневался в необходимости активных действий по отношению к этой штуке, а она реально опасна!
                - Да, похоже на то, - согласился Уинслоу, кивнув головой и продолжая  читать дальше, - затем в дело вступили специалисты какого-то Центра чрезвычайных ситуаций, и распространение организма удалось прекратить, чем бы вы думали? – капитан обвел взглядом присутствующих.
                - Электричеством и какой-нибудь разновидностью электромагнитного поля, - теперь к разговору подключился Петр Самородов, слушавший беседу из инженерного отсека.
                - Совершенно, верно. – Удовлетворенно кивнул головой капитан. – С помощью мощного переменного СВЧ-поля удалось полностью подавить развитие инопланетного организма, который уже тогда посчитали колонией экзотического вируса, а затем с помощью направленных электрических разрядов полностью ликвидировали все его остатки. Вроде где-то должны остаться пробы, но, судя по всему, со временем о них просто забыли.

 (Об этой истории можно прочитать в рассказе автора «Частица другого мира»)

                - Выходит, доктор Матинелли оказался совершенно прав в своем предположении, что мы столкнулись с коллективной формой жизни, чем-то вроде единой грибницы или колонии микроорганизмов, - озадаченно покачав головой, вздохнул Ракеш Чандра.
                - Вот ведь как получается, - с немалым интересом в голосе заметил Гоффман, - стоило пролететь больше двух тысяч световых лет для того, чтобы найти нечто, уже побывавшее когда-то на Земле.
                - Ну, на самом деле, разница все-таки есть, - немного подумав, возразил Ракеш Чандра, - мы наткнулись здесь на целую колонию неведомого организма, чуть не сожравшего целую планету и видели, что эта штука умеет путешествовать и в космосе.
                - А не может ли быть так, что за прошедшее время наша колония или единый организм просто эволюционировали? – поинтересовался Протасов, сидевший с глубоко задумчивым видом.
                - Не думаю, - поспешил ответить на вопрос пилота Пьетро Матинелли, - срок слишком небольшой, вероятнее всего, упавший на Землю кусок оторвался от какого-то более крупного конгломерата, а потом условия на нашей планете оказались не столь привлекательными для него.
                - Земля показалась ему малосъедобной, - с легким смешком произнесла Анабель Григ, слушавшая беседу из инженерного отсека.
                - Все-таки никакой разумности в жизнедеятельности этого необычного организма, по сути, нет, - добавил Матинелли немного грустным тоном, - он просто перемещается по Галактике, а может и вне её и совершенно случайным образом ищет себе места для пропитания и размножения.
                - Этакое галактическое перекати-поле, вирусный кочевник, - на лице Андрея Протасова появилась грустная, понимающая улыбка.
                - Да, пожалуй, название перекати-поле вполне подходит для этой необычной формы жизни, - задумчиво проговорил Матинелли.
                - Как бы то ни было, мы везем с собой частицы этого организма, и ученым на Земле будет над чем поработать, - явно чувствуя облегчение, констатировал Уинслоу.
                - Кстати, капитан, - снова послышался голос Матинеллли, - я подготовил научный дайджест и отправил его Вам и аналитику.
                - Хорошо, я дополню его своими сведениями, а потом Ракеш отправит на Землю, - удовлетворенно кивнул головой капитан, после чего добавил, обращаясь уже к пилотам, - начинаем процедуру вхождения в «канал».

                Протасов и Гоффман почти одновременно кивнули, после чего повернулись к пультам управления и начали набирать необходимые команды.
                Экипаж межзвездного корабля «Лаперуз» готовился к возвращению домой. Возвращению из экспедиции, поначалу казавшейся скучной и бесперспективной, а закончившейся эффектной сценой из фантастического боевика. Хотя, увы, сложно было утверждать, что финал космического спектакля оказался счастливым.