День проходил за днём. Я смотрела за пасекой, уже появились шершни, главные враги пчёл, тётке в последнее время нездоровилось, она сидела дома. Как-то вечером я не выдержала:
- А какой тайник может быть в церкви?
- Кто тебе про него сказал?
- Отец Сергий, когда маму отпевал. Он и мясо посоветовал солить, другие припасы готовить.
- Жаль его, но, видать, не совсем из ума выжил. Приход отца Сергия самый старый в округе, если село не считать, церковь того и гляди завалится. Это сейчас в деревне народу всего ничего, а раньше три улицы было. Дорогу на покос знаешь?
- Знаю.
- Так вот, там тоже дома стояли, и вдоль озера были.
Тётка замолчала, вспоминая свои молодые годы, потом продолжила:
- Помню, пан приедет, ребятишкам конфеты привезёт, бабам отрезы на платья, мужикам порох или патроны. Зверья много было, пан разрешал охотиться, но только для пропитания.
- Когда это было? И где эти дома сейчас?
- До революции поганой это было. Сколько она людей со света сжила!
Я никогда не слышала, чтобы тётя ругала революцию.
- А домА, кто в село перевёз, а какие нам на дрова пошли, - рассказывала тётя, - ребятня по деревне бегала, целые ватаги собирались. Придёшь на озеро бельё полоскать, а они возле тебя воду мутят. Пожалуешься родителям их, выпорют они чадо своё, а что толку, на следующий день опять пакостят.
- А про тайник откуда знаете?
- А я про него ничего и не знаю. Просто думаю, что от казаков он остался. Они у нас в деревне от «красных» прятались, отец Сергий их в брошенных домах укрывал, лечил. Раненых много было, в седле еле держались.
- Не слышала я про такое!
- А кто тебе расскажет?! – ухмыльнулась тётя.
- А дальше что было?
- А что было? Узнали «красные» про нашу доброту. Приехали большим отрядом и порубили всех раненых. Отец Сергий в гроб лёг, мёртвым притворился, так смерти и избежал. А потом и не до нас новой власти было.
- Так что в тайнике может быть?
- Оружие казаков. Вроде взрослая, а спрашиваешь как…
- Вот дела! Сроду бы не подумала!
- Чего ещё отец Сергий говорил?
- Сон рассказывал. Мол, на кладбище нашем скоро могил прибавится, да много.
- Плохой сон! Быть войне! Ты в Москве жила, неужели ничего не слышала?
- Люди разное говорили, но у нас армия сильная.
- Была сила, когда мать ср…ь носила! - разошлась тётка.
- Давайте спать, - предложила я.
- Давай.
После такого разговора сон не шёл, но усталость взяла своё, я задремала.
- Старосту нашего опасайся, он из тех казаков. Выжил как-то. Топориху в жёны взял, так и остался, - донеслось из тёткиной комнаты.
- А кто об этом знает?
- Да все!
- А почему Топориха? – меня с детства мучил этот вопрос.
- Муж у неё кузнецом был. Накуёт топоров, а она в селе торгует, оттуда и пошло. Кузнец с «красными» ушёл, да и пропал. Староста и про тот тайник знать может, - добавила тётка, окончательно лишив меня сна.
Следующий день начался с плохой новости – умер отец Сергий. Обнаружила его Топориха, которая кормила старого священника.
- Плохая примета. Если церковный человек в субботу преставится - быть беде, - сказала тётя.
Я не стала её спрашивать что да как, меня волновал тайник. Вечером к нам зашёл староста. Тётя демонстративно от него отвернулась, не поздоровавшись. Причину такого её поведения я не знала, да, и как ранее выяснилось, я ничего про деревню не знала.
- С пасекой чего надумали? – спросил староста, придвинув к себе табурет.
- Пока ничего. Справляемся, - ответила я.
- О чём с тобой отец Сергий разговаривал?
- Спрашивал, давно ли я причащалась.
- Ещё чего спрашивал? Вы долго разговаривали, я видел!
- Спрашивал, вступила ли я в комсомол.
- И?
- Я крещёная, таких туда не берут.
- Так промолчала бы!
- Как можно?!
- И всё?
- Всё.
- В село за деньгами, когда собираешься? Я на днях туда поеду.
- И я так думала, значит, вместе поедем.
- Значит, вместе.
Староста ушёл, а у меня создалось впечатление, что не про пасеку он приходил спросить. Я достала из шкатулки свой крестик, под одобрительный взгляд тёти надела его на шею.
В понедельник вся деревня собралась на похороны священника. Староста вёл лошадь под уздцы, на телеге лежал гроб. Едва процессия дошла до последнего дома, как нас догнал мальчишка на коне.
- Война началась! Война! – кричал он.
Спрыгнув с коня, мальчик прижался к Пелагее, она была его бабушкой:
- Вчера по радио передали! Папка к вам отправил! - сквозь слёзы сказал мальчишка.
Не знаю почему, но я посмотрела на старосту, мне показалось, что он улыбнулся. Может, показалось?
Ночью я не могла уснуть, столько событий за последние дни. Нужно всё обдумать. «Если староста из казаков и против Советской власти, то он встретит врага с хлебом и с солью, это конечно его выдаст, но уже не будет иметь значения. Что у них произошло с моей тётей? Почему они друг друга ненавидят? Вопрос?! Нужно идти в церковь!».
Я просидела у окна, боясь уснуть почти до утра. «Пора» - решила я. Достав из своего детского тайника ключ, я вышла из дома, тётя не проснулась – это хорошо. Чтобы добраться до церкви, нужно было сначала идти по дороге на покосы, а потом свернуть вправо. Идя почти в полной темноте, я представляла себе, что когда-то тут стояли дома. Вспомнилось происшествие из детства. Мы с мамой и тётей возвращались со службы, я заигралась и провалилась в узкий лаз. Родные меня вытащили, отломав от берёзы толстый сук. «Ага, вот она!». Я подходила к дереву ближе, ощупывая дорогу ногой, и снова чуть не провалилась. «Погреб или подпол! Надо этим воспользоваться».
Деревянная церковь и правда покосилась, в моём детстве она выглядела куда красивее. Накренившаяся колокольня грозила вот-вот упасть. Я подошла к дверям, на всякий случай потянула за железное кольцо, дверь не открылась. В темноте было сложно найти замочную скважину, пришлось ощупать дверь пальцами, наконец, я нашла то, что мне надо. Сунув ключ в положенное ему место, я попыталась его провернуть. Но не тут-то было! «Видимо замок давно не смазывали! Нужен рычаг» - поняла я. Встав на колени, я провела руками вокруг себя. Попался кованый гвоздь, но он согнулся при лёгком нажатии. Следующей моей находкой был металлический прут, но он не входил в ушко ключа. Минут через десять я нашла красиво изогнутую железную полоску, она подошла, я чуть надавила, ключ провернулся в замке. «Победа!» - ликовала я. Дверь открылась с таким громким скрипом, что казалось, он должен был разбудил всю деревню! Точно, вон, собака залаяла!
Внутри было темно. Войдя, я попыталась вспомнить, что где находится, и неожиданно для сомой себя троекратно перекрестилась. Пока шла, наткнулась на несколько подпорок, видимо они поддерживали крышу, ну или ещё что-то. Я зашла за иконостас, запнувшись, чуть не упала. «Как найти тайник, если все доски одинаковые? В темноте, по крайней мере?!». Решила так: буду ходить, наступая на каждую доску, может это поможет. Поднимая в воздух пыль, и толкая обломки досок, я пошла от иконостаса к противоположной стене. Одна из досок прогнулась, следующая тоже. «Нашла!». Нужно было убедиться, что здесь именно то, что мне нужно. «Чем поддеть доски?». В углу я увидела что-то округлое – это была железная лопата без черенка. «Сойдёт». Первая доска далась легко, вторую от лаги оторвала с большим трудом. На глубине примерно в полметра я нащупала рогожу, чуть сдвинув её в сторону, я увидела винтовку. Она была не такая, как показывали у красноармейцев в кино, гораздо короче и без штыка. Я вытащила оружие из тайника и подошла ближе к лучу лунного света. Винтовка была чистая, пальцы соскользнули с цевья. «Смазка!» - поняла я, недаром же училась в политехническом. «Значит, кто-то, всё это время, ухаживал за оружием!». Я вспомнила про старосту. «Но как он сюда попадает, если ключ только у меня? Ладно, всё это потом! Заберу сколько смогу» - решила для себя я. В обратный путь я отправилась с шестью винтовками, связав их в пучки по три штуки. Уже почти рассвело, лаз в подполье нашла быстро. К своему дому пробиралась через огород, на улице могли заметить. Старики встают рано.
Рано утром был новый визит старосты.
- Выручайте, бабка заболела. Медку бы? – он протянул маленький глиняный горшочек.
- Сейчас, - откликнулась я.
- Не давай ему ничего! – крикнула тётя.
- Человек болеет, почему не дать? - ответила я ей.
Взяв горшочек, я ушла в чулан, там были наши запасы мёда. Прошлогодний мёд отказывался выливаться из крынки, немного подумав, я оставила горшочек старосты себе, а ему вынесла всю крынку.
- Вот, возьмите.
- Благодарствую, - староста вышел за дверь.
- Что между вами было? – я смотрела на тётю, ожидая ответа.
- Помнишь, я тебе рассказывала, что казаки здесь стояли?
- Помню.
- Снасильничал он меня. Отбивалась, да куда мне против мужика!
- А почему милиции потом не пожаловались? Знали ведь кто он!
- Он бы ночью наш дом спалил, нерасторопна в то время власть была.
- А кто мой отец? Мама не говорила.
Тётя полезла под свою кровать, из хлама, который там был, она достала фотографию. Маму я узнала сразу, а вот мужчина рядом с ней мне был не знаком.
- Красив? – спросила тётя
- Да уж! – едва смогла сказать я.
- Чернявский Пётр Сергеевич, есаул. Запомни!
- Вижу, что не в Красной армии служил.
С фотографии на меня смотрел бравый царский офицер с закрученными кончиками усов, на груди награды, сидя на стуле, он держал руку моей матери, которая стояла за его спиной.
- Вот тебе и вся правда. Вот почему твоя мать молчала.
Я разглядывала фотографию, на ней мама была молодая красивая!
- Поверила? Вот и другие верили. Дай сюда, эта карточка в гражданскую для «белых», как оберег нам была. Сестра это наша, третья, они с твоей мамой как две капли воды похожи были. А отец твой лица не оставил. Может и была у них любовь, а может и нет, я того не знаю. Родила тебя мать здесь, Клавдию, что у конюшни живет, в помощь позвали, мы-то молодые совсем были, чего знали!
Ночью нас разбудил грохот. Я подскочила с кровати, не понимая, что происходит.
- Далеко это, - сказала тётя.
- Как это далеко? Стёкла вон дребезжат! – крикнула я.
В окне отражались всполохи огня.
- Когда близко будет, то они вылетят! «Гости» идут. Я бы на твоём месте остриглась коротко, да по щеке ножом провела.
- Зачем это?!
- Лицо своё смазливое испортить. Чем красивее женщина, тем больше на неё охочих. Я-то знаю.
До утра мы с тётей просидели у окна. Не хотелось верить, что Красная армия пропустит врага.
Продолжение следует.