Вчера я писала о том, что в романе Булгакова «Мастер и Маргарита» смерть Иуды представлена не так, как описано евангелистами, и пыталась понять, почему Булгаков предоставил иную версию. Но на самом деле всё же не столь важно, как умер Иуда, хотя, конечно, есть разница, последовало ли возмездие сразу за проступком, или же он дожил до старости, хоть бы и с мучениями совести.
Важнее другое: мотивы его поступка, причины его предательства.
Тема предательства Иуды – одна из сложных, но излюбленных тем в литературе. Я уже писала о повести Леонида Андреева "Иуда Искариот" (мой отзыв здесь)
А теперь предлагаю обратиться к рассказу Юрия Нагибина «Любимый ученик», который видит характер Иуды и мотивы его поступка совсем по-другому.
Небольшой рассказ, повествующий о последней ночи Иисуса Христа перед его арестом. Иисус Христос омывает ноги своим ученикам, думая о каждом из них.
«И вот перед ним смуглые, опрятные, будто не пристает к ним дорожная пыль, ноги Иуды. Он чем-то взволнован, Иисус уже научился угадывать чувства учеников по ногам, не заглядывая в лица. Небось опять взял деньги из общей казны, хранителем которой поставили бывшего мытаря. Взял, чтобы отдать какому-нибудь попрошайке. Апостольский казначей знал счет денежке, но был жалостлив и доверчив: не мог отказать в подаянии, особенно тем ловкачам, что так хорошо прикидываются несчастнейшими из несчастных. Они выглядят куда убедительнее истинно неимущих, потому что лишены стыдливой гордости бедняков. С какой охотой обнажают они искусно наведенные язвы! А много ли надо такому доброму, мягче воска человеку, как Иуда, у которого не глаза, а сердце на мокром месте. Собственных денег у Иуды почти не водилось, и он запускал руку в общую скудную казну. Все это знали, но молчали, уважая его безоружную доброту».
Совсем неплохая характеристика Иуды, не правда ли? Тем более, что Иуда был единственным земляком Христа, следовавшим за ним с самого начала, все остальные присоединились позже.
«Иуда любил его сильнее, чем Петр, Андрей, Иаков, даже сильнее, чем Иоанн».
Иисус Христос знал, какая участь ему уготована, он знал, что это – его последняя ночь. И он сам выбрал того, кто отдаст его в руки судей – выбрал того, кто любил его больше всех, и того, кого он сам любил больше всех.
«Он сможет», — сказалось в нем. И еще он подумал: вот судьба тех, кто слишком сильно любит».
Христос, выбрав Иуду, честно сказал ему, что его ждёт.
«— В назначенный срок я воскресну и вознесусь к престолу Всевышнего. Так будет. Готов ты стать орудием воли Божьей?
— Я люблю тебя, — снова дуновением.
— Поэтому ты избран... ...ты станешь наособь, ближе всех ко мне, ибо возлюбишь меня сильнее жизни, чести и души спасения.
— Значит, и душа моя погибнет?».
Оба они понимали, что это означает гибель души Иуды. Помните, как в мюзикле «Иисус Христос – суперзвезда» Иуда говорит: я буду проклят во веки веков! Но по версии Нагибина Иуда совершает свой поступок не из-за денег, пресловутых тридцати сребреников, а потому что Иисус возложил на него эту миссию.
«Обреки себя на свой страшный подвиг, Иуда, обреки без надежды, и ты станешь выше меня, ибо я знаю, что, пройдя сквозь муки, позор и смерть, восстану в славе и силе, знаю — и трепещу. Меня ждет место одесную Отца моего, а я маюсь, дрожу, мокну холодным потом, мой рассудок мутится от страха, — каково же будет тебе, обреченному на муки вечные и вечный позор в памяти людей? Но ты решишься, и я пойму, почему Господь не отказывается от человека при всей его мерзости и для чего моя смерть на кресте».
Иисус ставит Иуду выше себя, потому что понимает, что он-то останется в памяти потомков мучеником, а Иуда – обречёт себя на вечное проклятие. Но для чего-то это надо? Иисус считает, что своей смертью он начнёт новую эру, новую эпоху, в которой люди станут лучше, чище, праведнее.
«Люди станут другими, когда он повиснет на кресте с разъехавшимися позвонками, не все, не сразу, но станут. Возраст нового человечества пойдет от Голгофы».
Получается, что принесли себя в жертву ради будущего человечества оба – и Иисус, и Иуда.
«А каково сейчас Иуде? Ему некому пожаловаться, как жаловался он Отцу своему, он даже имени Господа не смеет произнести. Иуде во сто крат страшнее, безысходнее. Его тело не вознесется со смертного одра в небесный чертог, а будет расклевано хищными птицами, душа уйдет в преисподнюю, а память навеки проклята. Вот чья последняя ночь воистину ужасна... Иуда, брат мой и жертва, прости меня!..»
И вот нагибинская версия смерти Иуды, которая не расходится с евангельской версией.
«С Иудой все было куда проще. Вечером того же дня он выбрал в окрестностях Иерусалима молодую крепкую оливу. Крепка была и веревка, захваченная из дома. Он взобрался по стволу до толстого, надежного сука, привязал к нему веревку, накинул петлю на шею, затянул до отказа и, прошептав возлюбленное имя, кинулся вниз.
Христос не ошибся в нем. Возмездие должно было следовать прямо за преступлением, иначе не сбылось бы начертанное: Христос будет предан, но горе тому, кто его предаст. В этом коренится многое: и духовные, и даже правовые начала. Первый кнут доносчику — отсюда. В предательство должна быть заложена расплата. Предать Христа мог любой из апостолов, но лишь один Иуда мог после этого повеситься».
Вот так, просто и страшно.
Рассказ Нагибина был написан в 1991 году, прочитать его Нагибина можно здесь.
Если кто решит прочитать рассказ, обратите внимание ещё на строки Нагибина об апостоле Андрее и о России. Это к нынешней теме не относится, но слова там тоже очень пронзительные.