[Фантастический рассказ о коммунизме]
— Всё будет хорошо, малышка... Всё будет хорошо... — Рич поправил разноцветное одеяльце, прикоснулся к руке своей маленькой дочери и вышел из палаты.
В коридоре его уже поджидал лечащий врач.
— Мистер Дэвис, — деликатно начал он, — К сожалению, вашей медицинской страховки не хватит для того чтобы полностью покрыть расходы на лечение.
— А как же медстраховка моей жены? — с надеждой спросил Рич. Кажется, она зарабатывала чуть больше чем он и всё таки являлась государственной служащей.
— О, простите. Вы вероятно не знаете что чуть более года назад страховые компании запретили такие транзакции. Ну вы понимаете... Этот сырьевой кризис устроенный русскими...
Дэвис не понимал. Жизнь его маленькой Лиллит висела на волоске. И этот долларовый волосок становился всё тоньше.
— Мы вынуждены будем прекратить лечение через месяц, — сообщил врач, пряча глаза так как будто чувствовал свою личную вину в случившемся, — Мне очень жаль...
И тут Рич сорвался.
— Вам очень жаль?! — громко закричал он, хватая испуганного коновала за грудки, — Вы не знаете, что такое когда по настоящему жаль... Не знаете!
— Охрана... — пискнул медик и Рич опомнился.
Ему сейчас нужны были деньги, а не двухнедельная отсидка в местном полицейском участке.
Он отпустил врача и буркнув что то извиняющее побрёл мимо подбежавшей пары секьюрити. Врач поправив очки сделал незаметный жест и охранники не стали вмешиваться.
— Коган!
— Я!
— Размещаешься в десятой каюте! — сержант поискал глазами, — Дэвис! Вижу, здесь. Будешь с ним!
— Есть!
Металлический настил палубы гулко звенел под ногами. Руку оттягивала вместительная сумка военного образца с личными вещами. Рядом размеренно в ногу шагал Коган. Кажется, он был из боварских дойчей. По крайней мере фамилия и квадратная челюсть намекали на это. Ещё он питал нездоровую тягу к своей "фифочке" — огромному самозарядному штуцеру просто неприличного калибра. Дэвис не удивился бы узнав, что этот боварец и спит с ней.
Голос сержанта доносился до них даже через три с половиной палубы.
— Вот уж не жалеет глотки, — пошутил Коган, пинком распахнув дверь каюты и швыряя на откидную койку немудрёные пожитки. Штуцер он бережно снял с плеча и положил на колени.
— Да. Она у него лужёная, — согласился Дэвис, аккуратно задвигая свою сумку под кровать, — Профессиональная деформация!
Оба заржали.
Контейнеровоз "Триаз" вышел из порта с опережением графика. Метеосводки были неутешительными и поэтому капитан корабля, опасаясь за сохранность груза, стоял над душой суперкарго от самого начала до самого конца погрузки.
Группа сержанта Джонсона приступила к своим непосредственным обязанностям — охране груза. Впрочем, пираты уже давно не являлись единственной опасностью для судовладельцев. Дэвис подозревал, что и относительно команды у сержанта есть какие никакие директивы, касающиеся бунтов.
Пока что выставив наблюдательные посты их группа маялась ничегонеделаньем, терроризировала судового кока и в миллионный раз проверяла вооружение.
Коган возлежал прямо на палубе и наслаждался лучами жаркого весенннего солнца.
Загорал.
Девис присел на какой то коробке, забытой на погрузочной платформе и листал потрёпанную книжицу.
— Вошли в зону пиратской активности, парни! Подтяните задницы, чтобы их не продырявили! — проскрипела рация голосом Джонсона.
Вообще команда Джонсона провела уже не один десяток конвойных рейсов.
И этот неприметный мысок их суда огибали не раз и не два. Пока что такая подозрительность сержанта пропадала впустую, но в этот раз чернокожий сержант как в воду глядел:
— Контакт! Два катера право по курсу. Скорость более пяти узлов! Приближаются!
— По местам! — проревел сержант, — Быстрее, девочки! Покажем этим палубным крысам, что морские волки не даром жуют свой хлеб!
Рядом бухнуло — Коган открыл огонь из своего штуцера.
Полуголый подросток, получив его пулю, выронил автомат и свалился из катера в воду.
Ответного огня не было, Рич подозревал что у горе пиратов попросту не было патронов.
Тем не менее он стрелял, выбивая как в тире одного пирата за другим.
Джонсон требовал этого, мотивируя это тем, что всегда нужно показывать им на чьей стороне сила. И зорко следил за выполнением собственного приказа.
Страх был их оружием против пиратов.
Сегодня выжившие зарекутся сами и остерегут других нападать на корабли, идущие под флагом "Черепахи", гербового знака их охранной организации.
Контейнеровоз шёл ходко. Вскоре качающиеся на волнах катера чадящие пробитыми двигателями остались далеко позади.
Опасный участок пути был пройден без потерь, а за отражение атаки им хоть немного да отсыплют на счета.
Вот только этого для его девочки не хватит всё равно...
Когана он прирезал в два часа ночи.
Выпучив глаза тот долго порывался встать, но Рич держал его очень крепко, левой рукой зажимая ему рот, а правой нанося удар за ударом. Боварец сначала пыхтел, потом хрипел, под конец пятого удара острой сталью в грудь он только беззвучно дёрнулся и наконец затих.
Его штуцер, найденный рядом, Дэвис повесил себе на плечо.
Боварец действительно с ним спал.
Обмотав подушку полотенцем он соорудил громадный самодельный глушитель для своего короткоствольного автомата и вышел в коридор.
Было пусто.
Да и кому вообще может прийти в голову идея шастать ночью по кораблю?
Он усмехнулся.
Насколько он знал сейчас на корабле не спали исключительно впередсмотрящий Хоу, да сам Джонсон, несущий вахту в радиорубке. Фиперс, низкорослый алкоголик орландец, которому было поручено охранять мотористов в двигательном отсеке наверняка дрых без задних ног. Рич всегда поражался тому как вообще можно спать при таком грохоте, но сейчас искренне порадовался тому.
В коридоре он вылил на себя немного спирта из аптечки так чтобы создалось впечатление что он пьян и тихонько постучал в дверь каюты, где спали Жак и Моралез.
— Сьюзи, фифа ты эдакая... Открывай, Сьюзи... — горячо шептал он под дверь и скрёбся.
Как он и рассчитывал терпения у парней хватило ненадолго.
Дверь распахнулась и на пороге показался франк, готовый надрать задницу "алкашне, которая словила белочку и вообразила, что находится дома".
Короткий лязг затвора и франк отлетает вглубь комнаты так и не успев понять что его убило. Моралез успевает только открыть рот и привстать на кровати, но строчка из четырёх пуль вбивает его обратно в койку.
Шесть.
Трюк со Сьюзи срабатывает ещё раз. Братья Свенссоны не отправят своей старенькой матери очередную зарплату в следующем месяце.
Четверо.
Перед каютой Дягилева он замешкался. Этот русский мог пригодиться.
Нет!
Рисковать нельзя.
Тем более что Дягилев не был гражданином Союза, а значит проблем с этим быть не должно.
Уперев приклад в плечо он расстрелял обе кровати прямо сквозь дверь, благо она была сделана из древесины, а не стали, которую судостроители как могли старались экономить после того как поставки сырья из Федерации разом прекратились.
Выбив хлипкую преграду ногой он убедился, что русский мёртв.
Трое.
"Пока что всё идёт слишком хорошо" — подумал он, поднимаясь наверх к мостику.
И как будто накаркал. Навстречу ему спускался Джонсон.
К чести сержанта тот сразу понял для чего это его подчинённый таскается в ночи с подушкой и даже попытался закричать, хватаясь за пистолет в кобуре.
Но Рич был быстрее.
Двое.
Обойдя труп командира он подобрал его пистолет и заткнул за пояс.
После чего крякнув от натуги затащил истекающее кровью тело на палубу ниже.
С впередсмотрящим он разделался проще всего — вышиб ему мозги из штуцера Когана прямо не сходя с лестницы, ведущей на мостик.
Один.
После этого на корабле объявили тревогу, но бояться ему уже было нечего.
Оружия у команды не было совсем.
Он просто шёл по длинному коридору расстреливая всех, кто имел несчастье попасться ему на пути.
Как и ожидалось, перепуганный ревуном орландец уже опустил бронещит и надрывал связки пытаясь докричаться хоть до кого нибудь из охранников по рации.
— Знаешь что это? — спросил Дэвис, припечатывая к стеклу наблюдательного поста толстый брикет похожего на мыло вещества с характерным цветом и маркировками.
Орландец знал и поэтому просто хлопнул рукой по кнопке, поднимающей щит, сложив оружие прямо у порога.
— Рич, я сдаюсь, — бормотал он, — Не убивай, прошу... Я сдаюсь. У меня сын. Не убивай.
— Прости, Фиперс, я не могу рисковать, — ответил Дэвис и хладнокровно расстрелял бывшего коллегу из сержантского пистолета.
Ноль.
— Передай своим, чтобы собирали манатки и валили с корабля, иначе через десять минут я тут всё взорву, — приказал он сжавшемуся в углу двигателисту.
Тот часто часто закивал и убежал. Только пятки засверкали.
Когда большой пузатый спаскатер с остатками команды отвалил от борта контейнеровоза "Триаз" Дэвис позволил себе выдохнуть и улыбнуться. У него получилось.
Он посмотрел на часы и поспешил на мостик.
— Сьюзи... — спутниковый телефон взятый из радиорубки нещадно шипел помехами, но этого было достаточно, — Сьюзи, ничего не спрашивай. Это важно. Бери нашу малышку и спускайся в холл. Там тебя встретят хорошие люди. Пожалуйста не бойся и выполняй все их приказы. Они вывезут вас в Союз. Я обо всём договорился...
"Вопиющим нарушением морского права объявлен угон гражданином АСШ контейнеровоза "Триаз" портсмутской приписки, принадлежащего транснациональной логистической компании "Триада групп". Обстоятельства указанного угона до сих пор не выяснены потому что КИД Союза отказывается не только признавать факт совершения каких либо преступлений Ричардом Дэвисом, вероятно получившим союзное гражданство, но и вообще давать какие либо пояснения относительно произошедшего, а также допустить на свою территорию специалистов международного уголовного права. Юристы "Триада груп" уже подали исковое заявление в международный арбитражный суд для того чтобы взыскать компенсацию за угнанное судно и находившиеся на нём грузы, но как показывает практика подобных исков удовлетворить исковые требования в ближайшее время не представляется возможным в силу действия на территории Союза так называемого декрета номер четырнадцать восемнадцать по которому любое имущество, попавшее на территорию Союза навсегда остаётся в нём и считается принадлежащим каждому гражданину коммуны по умолчанию. Законная жена упомянутого преступника, уроженка Мечигана, Сьюзан Дэвис и его малолетняя дочь Лиллит Дэвис до сих пор не найдены."
Если вам понравился рассказ, то вы знаете что делать)
