Их частенько можно увидеть вдвоем: Вера Ильинична семидесяти пяти лет, Надежда Петровна семидесяти лет. В конце декабря будет пять лет их дружбе. «Всего-то», - подумают некоторые, читая эти строки, и иронично улыбнутся. Дружба дружбе рознь.
Общение по ватсапу, как сейчас принято у многих, редкие звонки по праздникам – виртуальная дружба, не выходя из дому, а при нечаянной встрече – кивок головы или минутный разговор с применением дежурных фраз... Оно несравнимо с настоящей дружбой, когда в горе и в радости вместе. «Одна голова хорошо, а две – лучше», - шутливо говорят они о своей дружбе.
Еще пять лет назад жизнь Веры Ильиничны шла как по накатанной колее, один прожитый день был похож на другой. Даже солнечный, погожий день не радовал одинокую женщину, она была наедине со своими болячками и мыслями. Перестала замечать, как раньше, изумляющих, приводящих в восторг, ярких красок природы. Женщину пугали цифры своего возраста, пугало, что впереди скучная, беспросветная старость со всеми вытекающими печальными последствиями. Свое состояние сравнивала со спячкой медведя в берлоге, но, в отличие от него, ее состояние было не подвластно времени года. Подавленное настроение отражалось на лице женщины, она и не смотрелась в зеркало, а любовалась своими старыми фотографиями, с которых на нее смотрела молодая женщина с копной густых волос, большими карими глазами, черными бровями вразлет, гладкой кожей на лице. И все же в глубине души она желала себе счастливых, ярких впечатлений, с воспоминаниями о которых она будет продолжать еще жить.
«И куда все это у меня ушло», - вздыхая, тихо произносила она. В непогоду, в безвылазные для нее дни, она что-то вязала, зевая, переключала каналы телевизора, не вникая ни во что. В стоптанных тапочках шла на кухню, хлопала дверцей холодильника, открывая, закрывая ее, отрезала ломоть бородинского хлеба и колбасу и «заедала» свою грусть-тоску по быстро ушедшей молодости. «Мое время ушло», - думала она, боясь казаться смешной и неуклюжей старушкой.
И все же вскоре поселившаяся в ней боязнь одиночества взяла вверх над предрассудками и ее домыслами. В тот тихий зимний вечер Вера Ильинична вместо обычной прогулки вокруг своего дома направилась в центр города, где на площади уже стояла, привлекая внимание яркими огнями, нарядная елка, хотя до новогодних праздников еще оставалось пять дней. В последнее время она не посещала людные места, предпочитая тихое уединение шумным праздникам. Детишки с радостным визгом скатывались со снежных, ледяных горок.
«А что, если и я скачусь», - мелькнула у нее мысль. Женщину охватил азарт, других мыслей уже не было. Она осторожно поднялась на небольшую горку. Собравшиеся в кучку ребятишки с любопытством смотрели на бабку. Отступать было уже поздно. Позабыв о возрасте, она глубоко вздохнула, села на прихваченную внизу картонку и, подавшись всем телом вперед, «полетела» вниз. Настроение было на высоте, как же она давно не каталась с горок!
С елки она шла уже не одна, а с Надеждой Петровной, которая подала ей руку после «приземления». «А я ведь тоже до вас прокатилась, в душе-то мы все молодые», - поделилась она. Обе были удивлены, когда узнали, что проживают в одном доме-девятиэтажке, но в разных подъездах, ни разу не пересекались их пути-дорожки. «Вот чудеса!» - качая головами, удивлялись женщины. Совместные встречи стали частыми: вечерние прогулки при луне, чаепития, захворала одна, рядом с ней была другая – прежде одиноким женщинам сейчас было совсем не одиноко.
На этой неделе подруги собрались в деревню, по приглашению старого друга Надежды, земляка, восьмидесятилетнего вдовца Василия. «Синоптики обещают хорошую погоду, ты не пожалеешь», - подбодрила свою подругу Надежда. И вот подруги в полном снаряжении: зимних спортивных куртках, с рюкзаками за спинами, со скандинавскими палками в руках – направились в окольцованную величественными соснами деревню Сосновку, что была в двух километрах от их городка. Стоявший десятиградусный мороз не был им страшен в их обмундировании. Путь пролегал по накатанной пешеходной дорожке. Умиротворяющая тишина, изредка нарушаемая стуком дятла по стволу дерева, треск старого дерева сопровождали их путь. Деревня располагалась на ровной местности, одной длинной улицей. Среди старых бревенчатых изб, почерневших от времени, стояли коттеджи необычной архитектуры, привлекавшие внимание пестротой красок.
Хозяин небольшого, но добротного дома дед Василий радушно встретил их: «Девчата, очень рад вам!» Гостьи улыбнулись: он назвал их девчатами. «Тоскливо мне зимними вечерами, с наступлением весны оживаю, как растение по весне. Я проработал агрономом в соседнем селе, и сейчас моя жизнь связана с землей-кормилицей. По весне начинаются работы в саду, этим и живу», - рассказывал дед, расставляя свои разносолы на столе. Он говорил спокойно, вполголоса. Хотелось бесконечно слушать его бархатный голос с легкой хрипотцой. Удивляли его живость, тактичность общения. Сами гостьи тоже не оставили хозяина без внимания: в подарок были вручены связанные ими теплые варежки и шарф, от каждой был сладкий пирог к чаю. Стол ломился от яств. Отлично сохранивший свою память, дед рассказывал им анекдоты, их распирало от смеха, сводившего скулы.
Вечером гостей ждала банька с березовым веничком, с запахом распаренных душистых трав. Напарившись в тот вечер, подруги уснули крепким сном младенца. На следующий день они расставались с радушным хозяином. «Держитесь вместе, девчата! Ведь если раскиснешь, опустишь руки, быстрее «сыграешь в ящик». Нам, повидавшим в жизни многое, нельзя сдаваться», - поучал дед, провожая подружек. Обратный путь был преодолен ими намного легче, быстрее шагали их ножки. Возле самого дома Надежда спросила подругу: «Ну как тебе наш культпоход?» На что та ответила, обняв ее: «Спасибо, что ты есть!»
Дома в прихожей Вера нечаянно взглянула в зеркало. На нее смотрела миловидная взрослая женщина с теплым взглядом и румянцем на щеках. Подмигнув своему отражению, с улыбкой произнесла: «А мы еще поживем, какие наши годы!».
Автор: А.НИГОРСКАЯ.
