Все большей популярностью пользуется у горожан и туристов Новгородский центр современного искусства. Создатель и идейный вдохновитель Центра, искусствовед Сергей Пухачев , придумал концепцию «выставочных волн», это когда в разных залах НЦСИ одновременно открываются выставки разных фотографов, художников, графиков.
В сентябре 2009 года в центре «Диалог», в рамках торжественных мероприятий, посвящённых 1150-летию Великого Новгорода, состоялось открытие выставки работ Зураба Церетели, народного художника СССР и РФ. Это событие принято считать официальным открытием Центра современного искусства. Нашим собеседником стал его руководитель Сергей Борисович Пухачёв.
— Как вы пришли к мысли основать Центр современного искусства?
— Просто есть сеть Центров современного искусства по стране. Главное предприятие находится в Москве. А во всех крупных городах создаются филиалы — государственные центры. Мы на это претендовать не можем, потому что у нас недостаточно большой город. Даже когда просим выставку коммерческую, нас спрашивают о количестве населения, я говорю: «200 тысяч» — и нам любезно отказывают. Но, с другой стороны, у нас есть шанс, назвавшись не государственным, а просто Новгородским центром современного искусства, затягивать в наш небольшой провинциальный город выставки.
Вот у нас 500 метров, 5 залов, с хорошим освещением, с профессиональным оборудованием. Я бы назвал это пространство такой вакуумной зоной, в которую втягиваются, как вихревыми потоками, разные художественные явления. А мы — как ди-джей, это очень хорошая метафора, потому что мы берём разных художников и из них делаем культурный продукт. Поэтому наша высокая миссия — изменить и переформатировать художественное пространство нашего города, которое, на мой взгляд, не то чтобы из рук вон плохое, но всё-таки имеет пространство для расширения. Переформатировать так, чтобы это был город современной культуры.
Однажды я был в Стамбуле, иду по улице, совершенное вроде средневековье, вдруг раз — Центр современного искусства. И мне приглянулась эта история: в городе с такой мощной средневековой историей — на контрасте — сделать вот такую зону.
— А кто такой художник в вашем понимании?
— Если мы сейчас с вами пройдёмся по улице, мы не найдём ни одной вещи, к которой не мог бы прикоснуться художник. То есть всё, что сделано руками человека, может быть сделано по законам красоты, начиная от бордюра, заканчивая дверью. Вот я читал, что у голландцев в одном из городов есть «пафос города» — это просто кирпичная стена в ратуше. Приходит посетитель и видит идеальную кирпичную стену, без изъянов, тут надо понимать, что «красота — не прихоть полубога, а хищный глазомер простого столяра»*. Великая фраза.
*О. Мандельштам, «Адмиралтейство» — ред.
— При зарождении Центра современного искусства какие вас ждали сложности, неожиданности, возможно финансовые?
— Финансовые трудности были, есть и будут: Центр сразу мыслился, как муниципальное предприятие города с небольшим бюджетом. А главной сложностью для нас всегда будет публика, квалифицированный зритель, не одноразовый посетитель какой-нибудь, а человек, который приходит к нам постоянно.
Первые выставки у нас были шоковые. Сначала — Зураб Церетели. Никогда не забуду, как я набрался смелости и позвонил в Академию и — надо же — попал на его дочь. Как сейчас слышу этот голос: «Сдэлаем, дорогой». И через неделю президент Академии художеств открывал у нас здесь выставку. Второй проект назывался «Портрет минус фотография». Мы сейчас его будем восстанавливать, там какая мысль была — повесить рядом с художественным портретом фотографию с паспорта и показать, как художник изменяет человека и отыскивает в нём особые черты. И я был потрясён и разочарован, когда новгородский зритель проголосовал за точное повторение паспортной фотографии. Была там группа немцев, и они все проголосовали за работы, которые очень сильно отличались от фотографии. И тогда я подумал: в какой стране мы живём, какой уровень художественного образования у нашей публики, мы пропадаем...
— Можете назвать самое яркое мероприятие за всё время существования Центра?
— Прошло у нас уже 500 выставок. И сказать, что я к какой-то испытывал особо тёплые чувства, нельзя. Запомнились Шагал, Церетели, запомнилась сборная выставка «Искусство XX века»... Наверное, около сотни выставок для меня из этих 500 ценны и важны.
- Интересуется ли молодёжь вашим «интеллектуальным продуктом»?
— Хотелось бы чаще, хотелось бы. Но тут, видишь, обоюдная вина поколений. К тому же у нас есть очень мощный конкурент — Интернет. Есть такая фотография: «Ночной дозор» Рембрандта, а рядом на скамейке девчонки — и все уткнулись в телефоны. Я знаю, как на эту конкуренцию ответить, но не хватает рук. А вообще у нас идёт ровная образовательная работа. Это в некотором смысле — университет. Ведь университет возникает, когда пройдёт 20-40 лет, когда на стенах появятся таблички: «Здесь учился такой-то». А на ровном месте ничего не может возникнуть.
— 15 лет жизни вашего Центра — это много или мало?
— Для коммерческих художественных предприятий Марат Гельман как-то вывел формулу: «Через полтора года галерея либо закрывается, либо продолжает существовать». Я думаю, что он цифру эту взял с потолка — что значит полтора года? Ну, а 15 лет — это самое что ни на есть время, когда можно оглянуться, подумать, осознать, имея опыт, связи и авторитет. Есть такой закон «переноса имиджа» на художественном рынке: если неизвестный художник выставляется в известном месте, то он на себя берёт этот имидж — и наоборот. Нам нужно поднимать имидж с помощью известных имён.
— Многие известные люди искусства имеют о себе очень завышенное мнение. Трудно ли договариваться о выставках с «большими фигурами»?
— Всегда по-разному. Кто-то всегда сохраняет скромность и требовательность к себе. А некоторые после первого успеха задирают нос. Когда художник попадает в крупный интересный зал, там может как раз и случиться такой перелом.
— Вы в своё время защищали диссертацию по творчеству Достоевского, почему именно эта тема вас привлекла?
— Ну, тут, как это бывает в жизни, очень много разных составляющих. Мне нужна была диссертация, потому что я работал в университете, неловко как-то. У нас в городе нет искусствоведения, ехать надо в Петербург, чтобы защищаться, а у меня не было времени на это. А здесь защититься можно только по литературе. Сначала у меня была тема по философии. К сожалению, тогда умер мой научный руководитель — Владимир Васильевич Мусатов**. А Виктор Викторович Дудкин, профессор НовГУ, большое ему спасибо, сказал, что у Фёдора Михайловича Достоевского есть всё, только надо оглядеться. Я его начал читать и два года ничего, кроме Достоевского, не читал. Он меня сильно перелопатил, взял за шкирку и в свой мир затащил. Я еле вырвался оттуда после диссертации. К чести своей должен сказать, что сам нащупал тему — жест, движение: как двигаются герои Достоевского. И получилась вроде неплохая диссертация. Я хотел написать и докторскую диссертацию о жестах в русской литературе, но потом понял, что это — дикий труд на всю жизнь, а у меня другие задачи.
**В.В. Мусатов (1949 — 2003) — доктор филологических наук, профессор, был заведующим кафедрой русской литературы XX века НовГУ, деканом филологического факультета — ред.
- Есть у вас любимый исторический деятель, с которым вы хотели бы пообщаться за чашкой кофе?
— Я отвечу словами поэта Евгения Евтушенко: «История — не в тезоименитствах, а в скрытых соках матери-земли». Мы историю понимаем как калейдоскоп царей и полководцев. На самом деле история кроется в обычных людях, в крестьянских обычаях, свадьбах, в простом обеденном столе. А пообщаться с каким-либо великим историческим деятелем мне никогда не приходило в голову. Возможно, было бы интересно издалека посмотреть на такого гада, как Гитлер. Попробовать на себе его знаменитое обаяние голубых глаз, понять, действительно ли он оказывал гипнотическое воздействие. Интересно было бы издалека посмотреть на Сталина, а возможно, даже поговорить с ними.
— А любимый литературный герой?
— Наверное, Митя Карамазов. Натура страстная, честная и открытая мне всегда нравилась. Жеглов в фильме «Место встречи изменить нельзя» говорит: дьявол — не козлоногий рогач, а дракон о трёх головах, и эти головы — хитрость, жадность и предательство. И если одна голова прикусит человека, то остальные доедят его к чёртовой матери. Не люблю в людях эти черты и в себе пытаюсь с ними бороться, если замечаю. Человек же не кусок гранита, исходя из жизненных ситуаций, у него может появиться желание кого-то обмануть... А в Мите Карамазове нет этого, а есть прозрачная страстность.
— Есть у вас место в Великом Новгороде, место, где вас можно встретить гуляющим и думающим о прекрасном?
— Честно говоря, я никогда не «гуляю», у меня на это просто нет времени. Университет, потом телевидение, потом домой — вот время между этими точками я и использую для прогулки. Новгород — хороший и красивый город. В своё время я его выбрал, потому что он мне пришёлся по душе своей соразмерностью. Вырос я в Свердловске, а это огромный рабочий город. Новгород меня поразил своей тишиной. Когда я сюда приехал, мне казалось, люди здесь так медленно двигаются, медленно говорят... И вот сейчас, кто приезжает из больших городов, у них то же самое впечатление. Но я-то приехал 45 лет назад и, может быть, сам уже медленно двигаюсь.
Место: Наш уголок нам никогда не тесен. «Уголок» по адресу:
Великий Новгород, Б.Московская 37/9, КЦ «Диалог», Новгородский центр современного искусства.
Следить за жизнью #НовГУ можно и на других площадках :
«Газон.Медиа» — медиа о науке, творчестве и самореализации https://vk.com/gazon.media
RuTube: https://vk.cc/ccGuWV
ВKонтакте : https://vk.com/novsuru
Telegram: https://vk.cc/cdBGAo
Одноклассники: https://vk.cc/ccGuUo
Яндекс.Дзен: https://vk.cc/cdBGs6
Сообщество для абитуриентов: https://vk.cc/c4KVmU
сайт НовГУ : https://www.novsu.ru
Подписывайтесь, чтобы ничего не пропустить!