Иногда мы говорим:
“Я чувствую вину. Я виноват.”
Но под этой фразой часто прячется не вина, а — стыд.
А под стыдом — одиночество.
Не с кем было признаться.
Нельзя было заплакать.
Не у кого было спросить:
“А можно… я просто скажу правду?”
А что делать, если ты и правда сделал что-то не так?
Соврал.
Спрятал.
Не сказал.
А потом — годами хранишь это в себе,
как наказание, как память, как связь с тем, кто важен.
Ты не можешь рассказать.
И не можешь забыть.
И каждый раз, когда кто-то говорит о прощении —
внутри встаёт тишина:
“Они не понимают. Я — не просто ошибся. Я виноват.”
Но вот что важно:
вина — это не приговор.
Это точка, где ты можешь остановиться
и впервые — встретиться с собой.
Не с идеей “исправиться”,
а с желанием понять: зачем я до сих пор держу это в себе?
Иногда мы не прощаем себя
не потому что не можем.
А потому что боимся,
что если простим — разорвём ту тонкую ниточку,
которая связывает нас с тем, кого мы обманули.
Как будто вина — это форма любви.
Молчаливой. Тайной. Несказанной.
Но любовь не обязана быть наказанием.
Ты можешь помнить — и при этом отпустить.
Ты можешь быть честным — и при этом остаться собой.
Прощение — это не “забыть”.
И не “оправдать”.
Это сказать себе:
“Я больше не отрываю себя от жизни.Я просто остаюсь.”
📌 Вина — это “я поступил плохо”.
Стыд — это “я плохой”.
Но между ними есть мост.
Ты можешь признать свою вину —
и не отдать себя на растерзание стыду.
Я просто признаю.
И учусь быть рядом с собой —
даже с этим опытом.
Даже с этой памятью.
Даже с этой виной.
Можно ли простить себя, если ты виноват?
Можно.
Но не сразу.
А когда ты перестаёшь себя осуждать —
и начинаешь себя слышать.
Потому что ты — не твой поступок.
Ты — человек, который всё ещё хочет быть честным.
И живым.
— Маргарита Ненахова