— Сынок, садись, поговорим, — сказала Людмила Ивановна, едва Виктор переступил порог её квартиры. — Я уже устала ждать, когда ты соизволишь позвонить.
— Привет, мам, — пробормотал он, сжимая в руках пакет из супермаркета. — Я просто… был занят на работе. Хотел навестить тебя на выходных.
— На работе, на работе… Сколько можно? — Она пристально посмотрела на него поверх очков. — Давай сюда пакет, разберёмся на кухне. Потом расскажешь, почему моя собственная кровь меня избегает.
Виктор только вздохнул: мамины упрёки стали для него привычным фоном. Ему тридцать два, он давно живёт отдельно, но мама будто не замечает, что он вырос. При каждой встрече она пыталась контролировать его жизнь, особенно с тех пор, как узнала о Марине, его девушке.
— Мам, ты не против, если я быстро выпью чаю и убегу? — попробовал он.
— Вот видишь, ещё не вошёл, а уже «убегаешь», — поджала губы Людмила Ивановна. — Садись. И без этих «я тороплюсь». У нас важное дело. Надо определиться: либо ты со мной, либо со своей… как её… Мариной.
Виктор застыл в изумлении. Слова прозвучали так резко и без пауз, что он на секунду потерял дар речи.
— Подожди, что ты сейчас сказала? — переспросил он, чтобы убедиться, что не ослышался.
— Выбирай! — повторила мать. — Я или она. Долг перед матерью или эти… глупые мечты.
И это было не похоже на шутку.
Немного о прошлом
Людмила Ивановна всю жизнь растила Виктора одна: отец ушёл, когда мальчику было три года. Мать много работала, порой держала сына в строгости. Он отплатил ей благодарностью — окончил институт, нашёл работу инженера, помогал деньгами. Но вот в личную жизнь мать привыкла вмешиваться: «Ты не с теми дружишь, не ту девушку выбрал!» Так было и раньше — Виктор долго жил без отношений, отчасти избегая скандалов. Но полгода назад он познакомился с Мариной.
— Она уводит тебя от меня, — говорила Людмила Ивановна. — Сомневаюсь, что ей нужно что-то хорошее. Наверняка ищет, как ты будешь её содержать.
— Мам, мы оба работаем, — возражал Виктор. — При чём тут «содержать»?
— Я таких знаю, — отмахивалась мать. — Захомутала, и всё.
Поначалу Виктор смеялся над этими подозрениями. Потом стало не до смеха: мама звонила по три раза в день, спрашивала, где он, требовала отчётов. Иногда она приходила к нему без предупреждения — с кастрюлей супа, а заодно проверить, не заглянула ли «эта» Марина.
Нарастающее напряжение
Недавно Виктор с Мариной решили подыскать новую квартиру — поближе к их офисам. Когда мать узнала об этом, она устроила «концерт»: «А как же я? Буду тут чахнуть без тебя!»
— Ну приезжай к нам в гости, — предложил он однажды, хотя понимал, что для Марины это бомба замедленного действия.
— Нет уж, я к вам не пойду, — категорично заявила мать. — Твоя девушка меня избегает, ей стыдно, что она разрушает семью.
И вот сегодня всё дошло до ультиматума.
Конфликт за кухонным столом
Пока Виктор ставил пакет на стол, мать включила чайник и жестом указала на стул:
— Сядь, пожалуйста. И не надо этих отговорок, что ты спешишь.
— Ладно, — Виктор отодвинул стул и тяжело опустился на него. — Рассказывай, чего ты хотела?
— Я всё сказала, — сурово выдала Людмила Ивановна. — Ты давно бегаешь к этой… Марине. Уже собираетесь переезжать. Но не забывай, кому ты всем обязан. Кто тебя вырастил. И сейчас я говорю: если хочешь и дальше общаться со мной, бросай её. Выбирай: я или она.
Виктор почувствовал, как волна злости и боли накатывает на него. «Вот так просто: выбери», — подумал он. В памяти всплыли истории из детства: как мать запрещала ему ходить в футбольный кружок, потому что «вдруг он ушибётся», как она требовала отчёта о каждом шаге, чтобы «он не повторил судьбу отца». Раньше он уступал, боялся обидеть.
— Мама, ты в своём уме? — Он поднял взгляд, стараясь говорить спокойно. — Мне тридцать два года, я взрослый мужчина…
— Это не меняет сути, — перебила мать. — Если ты действительно ценишь меня, то должен понимать, что эта девушка — лишь временное увлечение. То она снимает у тебя квартиру, то заставляет продать машину, а я — родная кровь. Пусть сама решает, кто ей нужен.
— Никто меня не заставлял продавать машину! — повысил голос Виктор. — Я сам решил накопить на ипотеку, а машина съедала весь бюджет. При чём здесь Марина? Она поддержала моё решение — и всё.
— Да-да, поддержала, — скривилась мать. — И таскала меня по каким-то агентам, пока я здесь одна, без поддержки. Отлично.
— Подожди, — Виктор вздохнул, чувствуя, что его голос дрожит. — Ты всегда могла позвонить, я бы помог. Но ты вечно только и делаешь, что упрекаешь: «Ты не так поступил, ты не с теми дружишь». Я устал. И да, я люблю Марину.
Эмоциональное противостояние
Мать поджала губы. На лицо набежала краснота:
— Значит, любишь? Хорошо, посмотрим, что она скажет, когда ты останешься без гроша. Ты же знаешь, что большую часть твоих сбережений я подарила тебе на день рождения и ещё сохранила, а теперь ты всё вбухаешь в «общее» жильё с чужой женщиной? А потом к кому ты прибежишь, когда она тебя бросит?
Виктор прикусил язык, чтобы не сказать грубость. Он откинулся на спинку стула и медленно произнёс:
— Если ты не понимаешь, мама, у нас с Мариной всё серьёзно. Мы не собираемся расставаться. И то, что ты называешь «чужой женщиной», для меня — будущая жена. Мы хотим пожениться, просто пока не торопимся.
— Жениться?! — ахнула мать. — Прелестно! И, конечно, без моего благословения. Значит, на свадьбу можешь не звать, всё равно не пойду. Сколько сил я вложила… А тебе, я вижу, плевать.
К горлу Виктора подкатил комок. Раньше он считал, что мать манипулирует им, но не думал, что она может дойти до такого шантажа. На мгновение перед его глазами встала картина, как Марина радостно примеряет свадебное платье, а он рядом. А где мама? «Я или она»… Он не хотел доводить до разрыва, но мать делает компромисс невозможным.
— Значит, всё? Ты действительно ставишь ультиматум «или я, или она»? — переспросил он, как бы давая ей шанс отыграться.
— Да. Мне противно всё это видеть, — прошипела Людмила Ивановна. — Твоя «свободная жизнь» разрушает семью. Определись, кем ты дорожишь, а я не позволю себя предавать.
Виктор встал, отодвинув стул в сторону. Сердце колотилось сильнее, чем он мог вынести. Он посмотрел на мать, пытаясь понять: «Неужели она не отступит?»
— Хорошо, мама. Если ты так решила, я пойду, — отозвался он. — Но потом не обижайся, что я не прыгаю по первому твоему зову. Ты сама всё решила.
Мать не ответила, просто отвернулась к окну, словно вся напряглась. Виктор увидел, как дрожит её плечо, словно от сдерживаемых слёз или ярости. Но он не мог подойти и пожалеть её — это ничего бы не изменило.
— Я не бросаю тебя, — сказал он ей в спину. — Я не отказываюсь помогать. Но я не откажусь от своей будущей семьи. Прости.
Она стояла, не оборачиваясь, молчала.
Уход и первый шаг к самостоятельности
Виктор надел кроссовки, взял куртку. В коридоре долго искал ключи от родительской квартиры, которые лежали в кармане. Он уже не знал, стоит ли оставлять их здесь — мол, «разбирайся сама». Но решил, что не стоит: «Мало ли, вдруг ей станет плохо, а я не смогу войти».
В гостиной было слышно тяжёлое дыхание матери, она не выходила, видимо, не желая продолжать разговор. Виктор тихо выдохнул и приоткрыл дверь:
— Мам, я пошёл. Держи меня в курсе, если что-нибудь понадобится. Постарайся понять меня. Я позвоню.
Его голос прозвучал хрипловато. Ему самому было больно внутри, но это была боль выбора, который он впервые сделал, не уступив матери. «Лучше так, чем всю жизнь идти против себя», — промелькнуло в голове.
Он закрыл дверь, не хлопнув ею, стараясь не быть «грубым». И шагнул в подъезд, где мигала лампочка, отбрасывая на стены полутень. В душе у него бушевали эмоции: обида, страх, решимость.
«Она не отступит, — думал он, спускаясь по лестнице. — Будет шантаж, звонки, жалобы соседям. Но я не сломаюсь». И вдруг он вспомнил лицо Марины, её смех, то, как она радовалась их планам на будущее. Он понял, что сделал правильный выбор.
Домой к Марине
Когда Виктор пришёл в их уютную съёмную квартиру, за окном уже темнело. Марина как раз что-то готовила — в воздухе пахло жареным луком и томатным соусом. Услышав, как он вошёл, она выглянула из кухни:
— Привет, как дела у твоей мамы?
Он молча подошёл, обнял её, чувствуя, как напряжение немного отпускает его. Потом, глядя в её встревоженные глаза, коротко пересказал конфликт. Марина нахмурилась:
— «Выбирай: я или она»… Сложно. Прости, что у тебя такие проблемы. Может, мне попробовать поговорить с ней?
Виктор тяжело вздохнул:
— Боюсь, это бесполезно. Она вообще не желает нас слушать. Говорит, что я её предал. Но… я решил не ломать себе жизнь ради её капризов.
Марина приглушённо улыбнулась, хоть видно было, что ей тоже нелегко:
— Я не просила тебя выбирать, я просто хотела, чтобы мы строили будущее вместе. Надеюсь, всё ещё можно наладить.
— Я тоже надеюсь, — кивнул он, беря её за руку. — Но даже если нет — я всё равно рад, что выбрал тебя… нас. Потому что иначе я никогда не выйду из её тени.
Они обнялись. В тишине гостиной слышалось мерное бульканье кипящей кастрюли, за окном проезжали редкие машины. Виктор чувствовал, что сделал шаг в новую жизнь: неидеальную, но свою. Пусть мама не понимает, пусть сердится — рано или поздно она смирится. А он впервые сделал выбор сам.
Эпилог
Позже вечером, когда Марина пошла проверить, не подгорел ли соус, Виктор машинально взглянул на телефон: два пропущенных звонка от мамы. Сердце кольнуло тревогой, но он не рискнул сразу перезвонить: понимал, что готов снова услышать оскорбления и угрозы. «Наберу позже, — сказал он себе. — Сначала нужно прийти в себя». Он посмотрел на улыбающуюся в коридоре Марину: «Прости, мам, но я не стану жертвой твоих ультиматумов».
НАШ - ТЕЛЕГРАМ-КАНАЛ.