Однажды пьяный поляк заснул в ближайшей канаве. А когда проснулся, обнаружил в руках старинную лампу. Потер ее, оттуда выскочил джин, который предложил ему загадать три желания. Поляк подумал и сказал:
- Я хочу, чтобы восстал Чингисхан со своими огромными ордами, и чтобы они снова начали завоевывать империю. Но когда они доберутся до границы Польши, пусть передумают и вернутся домой!
Джинн ответил:
- Ну, это странное желание, но я слушаю и повинуюсь, в общем, дело сделано. А какое будет второе желание?
Старый поляк немного подумал и говорит:
- Я хочу, чтобы восстал Чингисхан со своими огромными ордами, и чтобы они снова начали завоевывать империю. Но когда они доберутся до границы Польши, пусть опять убираются восвояси.
Джинн отвечает:
- Ты ведь уже загадывал это желание. Может, придумаешь что-то другое?
- Нет, выполняй!
- Сделано. Теперь у тебя осталось последнее желание. Хорошенько подумай, может, ты хочешь долголетия или богатства?
А поляк отвечает:
- Я хочу, чтобы восстал Чингисхан со своими огромными ордами…
- Хорошо, хорошо, я это сделаю. Только ты мне должен объяснить, зачем тебе это нужно?!!
- Ну, они ведь пересекут Россию шесть раз…
В отличие от большинства своих потомков, Чингисхан мусульманином не был. И религия не мешала ему порой закладывать за воротник. В его времена монгольские аристократы уже оценили вино, но предпочитали пить крепкий кумыс (точнее, айраг) то ли по привычке, то ли из солидарности со своими воинами. При значительной выдержке, когда этот бодрящий молочный напиток оставляют бродить больше обычного, он может достичь «пивной» крепости 4,5 %.
Во времена Чингисхана многие монгольские мужчины каждое лето уходили в запой, отвлекаясь только ради отдыха и охоты. Лучший и самый крепкий кумыс делали из кобыльего молока. И для его регулярного потребления требовалось иметь не менее 60-ти лошадей. Поэтому выпивка была делом социального статуса.
Считалось, что лучший кумыс делают из молока белых кобылиц. Причем, право его пить имели только люди ханского происхождения. В связи с этим можно посмотреть в новом ракурсе на подарок, который сделал своему папе царевич Джучи, приславший ему табун из 10-ти тысяч белых лошадей.
Впрочем, сам Чингисхан всегда оставался простым монгольским парнем, Тэмуджином с берегов Онона. Несмотря на всемогущество и высокие титулы, для него слово «пир» означало обычный для кочевника прием пищи. Иными словами, он был очень умерен в еде и питие, но не мешал своим близким и соратникам воздать дань удовольствиям. Тем более, что многие из его соратников были заядлыми пьяницами, а выпивка в то время была у монголов частью культуры.
Плано Карпини, побывавший в Монголии через несколько десятилетий после смерти ее первого великого хана, утверждал, что «…пьянство у монголов в почете, и когда кто-то много выпивает, его тут же тошнит, и это состояние не мешает ему пить еще больше…»
Он утверждает, что в 1240-е годы в пирах участвовали даже женщины, а коленопреклонение и питье по-монгольски были самыми сложными обычаями для иностранцев. Банкеты не начинались вечером, а продолжались, как минимум, в течение дня.
Сам он, как монах, воздерживался от употребления. Однако, писал, что лучший кумыс приятен и имеет вкус миндаля. Зато его спутники отказывались от кобыльего молока, и из любезности монголы поднесли им мёд. При этом, Карпини указывает, что у кочевников нет ни вина, ни пива, ни других напитков, кроме тех, что получены от других народов качестве дани или подношения.
Самому Чингисхану приписывают фразу, что, ежели человек пьет, то пусть делает это не более трех раз в месяц; но еще лучше – если два раза или даже один. «Но где же найти такое существо? Если бы его нашли, то оно было бы достойно всяческих почестей», - закончил свои слова сотрясатель вселенной.
Елюй Чуцай, представитель знатного киданьского рода, был советником Чингисхана и его преемника. Как-то раз он пировал с монгольской аристократией, и уснул в телеге около юрты. Хозяин заметил его на следующее утро и повелел поднести кумыса, чтобы облегчить своему гостю похмелье. Это говорит, что он относился к пьющим довольно снисходительно.
Потомки великого завоевателя пили уже весьма неумеренно. Все знают историю Угедэя с его крестьянской хитростью насчет чаши удвоенного размера. Но мало кто помнит, что следующий великий хан Мункэ повелел построить в своей резиденции личный питьевой фонтан, где вместо воды лилось вино.
Не удивительно, что правители династии Юань, Чагатайского ханства и государства Хулагуидов обычно уходили из жизни в возрасте до 35-ти лет. Государи Золотой Орды раньше обратились в ислам и были более преданными мусульманами. Может быть, поэтому и жили дольше.